дившихся там людей.
Наше предположение оказалось правильным: Аврора разговаривала с Гайа-
ром.
Я не стану описывать вам эту сцену. Я не могу повторять слова, кото-
рые мы услышали. Я не хочу воспроизводить гнусные речи этого негодяя,
сначала льстивые и заискивающие, а потом все более грубые, наглые и ос-
корбительные. Под конец, не добившись успеха уговорами, он перешел к уг-
розам.
Д'Отвиль удерживал меня и шепотом умолял не горячиться.
Раза два я уже готов был броситься вперед, выбить окно и уложить не-
годяя на месте. Но благодаря настояниям моего осторожного спутника я
все-таки сдержался.
Сцена закончилась тем, что Гайар ушел взбешенный, но все же немного
присмиревший. Смелый отпор, данный ему квартеронкой, которая, во всяком
случае, была не слабее своего тщедушного поклонника, по-видимому, на
время охладил его пыл, иначе он, наверно, прибег бы к насилию.
Однако его угрозы перед уходом не оставляли сомнений в том, что он
скоро возобновит свои грубые домогательства. Он был уверен, что справит-
ся со своей жертвой: она его рабыня и должна будет покориться. У него
достаточно времени и средств, чтобы принудить ее. Ему незачем сразу при-
бегать к крайним мерам. Он может подождать, когда к нему вернется утра-
ченная храбрость и вдохновит его на новое нападение.
Уход Гайара давал нам возможность сообщить Авроре, что мы тут. Я со-
бирался подняться на веранду и постучать в окно, но мой спутник удержал
меня.
- Не делайте этого, - прошептал он. - Она знает, что вы должны быть
здесь. Она, наверно, скоро подойдет к окну. Терпение, мсье! Неосторожный
шаг может все погубить. Помните о собаках!
Совет был благоразумен, и я послушался его. Через несколько минут все
выяснится. Мы оба прильнули к балюстраде, следя за каждым движением Ав-
роры.
Мы обратили внимание на комнату, в которой она находилась. Это была
не гостиная и не спальня, а скорее библиотека или кабинет, о чем свиде-
тельствовали полки с книгами и письменный стол, на котором лежало много
бумаг. По-видимому, это был рабочий кабинет адвоката, в котором он зани-
мался делами.
Почему Аврору поместили тут? Этот вопрос занимал нас, но нам было не-
когда задерживаться на нем. Мой спутник предположил, что по приезде ее
привели сюда на время, пока ей готовят другое помещение. На эту мысль
его навели голоса слуг и звуки передвигаемой мебели в верхнем этаже.
Очевидно, какую-то комнату приводили в порядок.
Тут мне пришла в голову новая мысль: Аврору могут неожиданно увести
из библиотеки и отправить наверх, тогда нам будет гораздо труднее дать
ей знать о себе. Лучше попробовать сейчас же увести ее.
Несмотря на советы д'Отвиля, я уже готов был двинуться к окну, когда
поведение Авроры остановило меня.
С того места, где мы стояли, была видна дверь, в которую вышел Гайар.
Аврора осторожно подошла к ней, как будто с каким-то тайным намерением.
Взявшись за ключ, она тихонько повернула его. Зачем она это сделала?
Мы подумали, что она собирается бежать из дома через окно, и заперла
дверь, чтобы задержать погоню. Если так, нам лучше остаться на месте и
не мешать ей выполнять ее намерение. Мы успеем дать ей знак, когда она
подойдет к окну. Так советовал д'Отвиль.
В углу комнаты стояла конторка красного дерева со множеством полочек.
На них лежало много бумаг - наверно, всякие закладные, расписки и другие
документы адвоката.
К моему большому удивлению, Аврора, заперев дверь, поспешно подошла к
этой конторке и, остановившись против полочек, стала внимательно разгля-
дывать бумаги, словно стараясь найти какой-то документ.
Таково, видно, и было ее намерение, ибо она протянула руку, вытащила
связку каких-то листков и, быстро присмотрев их, спрятала у себя на гру-
ди.
"Боже мой! - воскликнул я про себя. - Что это значит?"
Не успел я подумать об этом, как Аврора подошла к окну. Она подняла
занавеску, и яркий свет упал на мое лицо и на лицо моего спутника, так
что она сразу увидела нас. У нее вырвалось легкое восклицание - не удив-
ления, а радости, но она тут же сдержалась. Впрочем, восклицание было
такое тихое, что его не могли бы услышать в соседней комнате.
Окно тихонько открылось, она бесшумно проскользнула на веранду, и в
следующую минуту моя невеста была уже у меня в объятиях. Я перенес ее
через балюстраду, и мы быстро пересекли сад.
Мы вышли в поле, никем не замеченные, и, пробираясь в густом тростни-
ке, направились к лесу, который вырисовывался вдали темной стеной.
Глава LXVII. СБЕЖАВШИЕ МУСТАНГИ
Зарницы по-прежнему вспыхивали в небе, и нам было нетрудно найти до-
рогу. Мы вышли около того места, где свернули в тростниковое поле, и,
двигаясь вдоль изгороди, поспешно направились к зарослям папайи, в кото-
рых оставили своих лошадей.
Мой план состоял в том, чтобы ехать сейчас же и постараться приска-
кать в город до рассвета. Я надеялся, что в городе мне удастся скрыться
с моей невестой до того времени, когда мы сможем уехать за море или
вверх по реке, в один из свободных штатов. О том, чтобы прятаться в ле-
су, я не помышлял. Правда, я случайно знал о прекрасном убежище, в кото-
ром мы, без сомнения, могли бы укрыться на некоторое время. Но хотя эта
мысль мелькнула у меня, я даже не остановился на ней. Такое убежище мог-
ло быть только временным; нам все равно пришлось бы его покинуть, и тог-
да было бы так же трудно выехать из этих краев, как и сейчас.
Для гонимого, как и для преступника, нет лучшего убежища, чем густо
населенный город с его разношерстной толпой, а в Новом Орлеане, где по-
ловину населения составляют приезжие, особенно легко скрыться под вымыш-
ленным именем.
Поэтому я решил - и д'Отвиль поддержал меня - сейчас же сесть на ло-
шадей и скакать прямо в город.
Нашим бедным лошадям предстоял тяжелый труд, особенно той, которой
достанется двойная ноша. Правда, эти выносливые животные бодро пробежали
путь до Бринджерса, но теперь им придется напрячь все свои силы, чтобы
вернуться обратно до рассвета.
При вспышках зарниц мы легко находили дорогу между деревьями и вскоре
увидели заросли папайи, которые выделялись своими большими продолговаты-
ми листьями; при свете они казались белесыми. Радуясь тому, что достигли
цели, мы ускорили шаг. Когда мы сядем на коней, нам не страшна будет ни-
какая погоня!
- Странно что лошади не ржут и никак не дают о себе знать! А ведь на-
ше приближение могло бы их встревожить... Но нет, не слышно ни ржанья,
ни стука копыт, хотя мы, кажется, совсем близко. Быть не может, чтобы
лошади стояли так тихо. Что с ними случилось? Где они?
- В самом деле, где они? - повторил д'Отвиль. - Вот то место, где мы
их оставили.
- Да, конечно, здесь. Постойте!.. А вот тот самый сук, к которому я
привязал свою лошадь. Видите, вот и следы копыт... О Боже! Лошади пропа-
ли!
Я убедился, что это так. Не могло быть никаких сомнений. Вот истоп-
танная земля там, где они стояли. Вот то самое дерево, к которому мы их
привязывали, - я сразу узнал его, оно было выше всех.
"Кто их увел?" - вот первый вопрос, который мы себе задали. Может,
кто-нибудь выслеживал нас? Или кто-то случайно проходил мимо и увидел
их? Последнее предположение было наименее вероятно. Кто мог бродить по
лесу в такую ночь? А если бы даже здесь кто-то и проходил, зачем ему бы-
ло забираться в эти заросли?.. Ба! Мне пришла в голову новая мысль: быть
может, лошади сбежали сами?
Весьма возможно. Как только снова блеснет зарница, мы увидим, сами ли
они сорвались с привязи или чья-то неизвестная рука отвязала повода. Мы
стояли у дерева, дожидаясь зарницы. Ждать пришлось недолго; вскоре
вспышка света рассеяла наши сомнения. Мое предположение оказалось пра-
вильным: лошади сорвались сами, об этом говорили обломанные ветви. Быть
может, их напугала зарница, а верней - какой-нибудь рыскавший поблизости
дикий зверь, и они умчались в лес.
Теперь мы упрекали себя за то, что так небрежно привязали их и что
выбрали для этого папайю - дерево заведомо менее прочное, чем любое дру-
гое дерево в лесу. Все же я почувствовал некоторое облегчение, когда об-
наружил, что животные сбежали сами. У нас оставалась надежда их отыс-
кать. Быть может, они щиплют траву где-нибудь поблизости, волоча за со-
бой повода, и мы их еще поймаем.
Не теряя времени, мы пошли на поиски: д'Отвиль в одну сторону, я - в
другую, а Аврора осталась в зарослях. Я осмотрел все ближние места, по-
вернул обратно, к изгороди, прошел вдоль нее до дороги и даже осмотрел
часть дороги. Я обшаривал каждый уголок, обходил каждое дерево, забирал-
ся в кусты и в заросли тростника, а когда вспыхивали зарницы, осматривал
землю, отыскивая следы. Несколько раз я возвращался назад, но лишь для
того, чтоб убедиться, что поиски д'Отвиля столь же безуспешны.
Прошло около часа в бесплодных розысках, и я решил прекратить их. Я
больше не надеялся найти лошадей и направился обратно с отчаянием в ду-
ше. Д'Отвиль вернулся еще раньше меня.
Когда я подходил, я увидел при свете зарницы, что он стоит возле Ав-
роры и непринужденно разговаривает с ней. Мне показалось, что он с ней
очень любезен, а она благосклонно слушает его. Эта мелькнувшая передо
мною сцена произвела на меня неприятное впечатление.
Д'Отвиль тоже не нашел следов наших исчезнувших лошадей. Теперь уж
было бесполезно их разыскивать, и мы решили прекратить поиски и провести
ночь в лесу.
Я согласился на это с тяжелым сердцем, однако у нас не оставалось вы-
бора. За ночь мы не могли добраться пешком до Нового Орлеана; если же
нас увидят утром на дороге, то сейчас же поймают. Такие люди, как мы, не
могли пройти незамеченными, и я не сомневался, что на рассвете за нами
уже вышлют погоню и что искать нас будут по дороге в город.
Самое благоразумное провести ночь на месте и возобновить поиски, как
только рассветет. Если нам удастся найти лошадей, мы спрячем их в зарос-
лях до вечера, а когда стемнеет, отправимся в город. Если же мы их не
найдем, то пустимся в путь сразу после заката, иначе до рассвета нам в
город не добраться.
Пропажа лошадей поставила нас в чрезвычайно трудное положение. Она
очень уменьшила наши шансы на успех и увеличила грозившую нам опасность.
Я сказал - опасность. Да, нам грозила смертельная опасность. Вам
трудно понять, как трагично было наше положение. Вам, вероятно, кажется,
что вы читаете описание обычного побега влюбленных, какие часто изобра-
жают в романах.
Но вы глубоко заблуждаетесь. Знайте, что все мы совершили поступок,
за который должны были ответить перед судом. Знайте, что я совершил
преступление, которое сурово каралось по законам этой страны, и что я
мог подвергнуться еще более жестокому наказанию до применения этих зако-
нов. Все это я знал, Я знал, что за свой поступок могу поплатиться
жизнью.
Вспомните об угрожавшей нам опасности - и вы поймете, с какими
чувствами вернулись мы назад после тщетной попытки отыскать наших лоша-
дей.
У нас не было выбора - приходилось оставаться на месте до утра.
Мы потратили полчаса на то, чтобы нарвать побольше испанского мха и
мягких листьев папайи; я уложил на них Аврору и накрыл ее своим плащом.
Сам я не нуждался в ложе. Я сел возле своей невесты и прислонился
спиной к дереву. Мне хотелось положить ее голову себе на грудь, но при-
сутствие д'Отвиля стесняло меня. Впрочем, это меня не удержало бы, но
когда я об этом заикнулся, Аврора отклонила мою просьбу. Она даже мягко,
но решительно отняла свою руку, когда я хотел удержать ее в своей.
Признаться, меня немного удивила и обидела эта сдержанность.
Глава LXVIII. НОЧЬ В ЛЕСУ
Я был легко одет, и ночная сырость не давала мне уснуть, однако, будь
у меня перина из гагачьего пуха, я все равно не сомкнул бы глаз.
