могли служить отличным прикрытием: человека, пробирающегося среди них,
нельзя было увидеть издали. Их густая решетчатая тень становилась совсем
непроницаемой благодаря высоким стеблям алтея и других цветов из се-
мейства мальв, густо разросшихся вокруг.
Мы осторожно пробирались сквозь эти заросли и вскоре вышли к тому
месту, где прошлой ночью перелезли через изгородь. Тут лес ближе всего
подходил к дому Гайара. Как я уже говорил, здесь нас отделяло от него
только поле в милю шириной. Однако его ровная поверхность сильно скрады-
вала расстояние, и, подойдя к изгороди, можно было ясно разглядеть дом.
Сейчас я не собирался доставлять себе это удовольствие и уже двинулся
прочь, когда мне послышался звук, от которого кровь застыла в моих жи-
лах.
Моя спутница схватила меня за руку и тревожно взглянула мне в лицо.
Я только кивнул ей, чтобы она молчала, нагнулся и, приложив ухо к
земле, стал слушать.
Вскоре я снова услышал этот звук. Мое предположение оправдалось: это
был собачий лай! Я не мог ошибиться. Я был достаточно опытным охотником,
чтобы сразу узнать в нем лай длинноухой ищейки. Хоть он слышался издале-
ка и казался не громче жужжания пчелы, я больше не сомневался в его зло-
вещем значении.
Почему же меня так испугал лай собаки? Ведь было время, когда собачий
лай и крики "Ату его! Держи!" звучали для меня, как и для многих других,
самой приятной музыкой на свете. А теперь?.. Ах, вспомните, в каком по-
ложении я находился, вспомните о часах, проведенных мною с заклинателем
змей, обо всем, что он рассказал мне в своем темном дупле: о беглецах, о
собаках-ищейках, белых охотниках, охоте за неграми, об обычаях, которые
считались возможными разве что на Кубе, но на деле процветали и в Луизи-
ане, - вспомните все это, и вы поймете, почему я затрепетал, услышав
вдали собачий лай.
Этот лай раздавался очень далеко, где-то около дома Гайара. Он звучал
с перерывами и не был похож на голос собаки, бегущей по следу, а скорее
напоминал разноголосый лай выпущенной из псарни своры, радующейся предс-
тоящей охоте.
Мои худшие опасения подтвердились: они спустят на нас собак!
Глава LXX. ТРАВЛЯ
О Боже! Они спустят на нас собак! Скоро спустят или уже спустили -
этого я не мог определить, но я не решался двинуться дальше, пока не уз-
наю наверное. Я оставил Аврору под деревьями и бросился к изгороди, у
которой кончался лес. Добежав до нее, я схватился за сук и подтянулся:
теперь поверх макушек сахарного тростника мне виден был весь дом, ярко
освещенный лучами взошедшего солнца.
С первого взгляда я понял, что не ошибся. Как ни далеко было до дома,
я разглядел вокруг него людей; многие из них сидели на лошадях, их голо-
вы двигались над тростником. А раздававшийся время от времени громкий
лай указывал, что собак там целая свора. Со стороны могло показаться,
что партия охотников готовится к охоте на оленя, и если бы не время,
место и прочие обстоятельства, я, может быть, и принял бы их за обыкно-
венных охотников. Но сейчас они произвели на меня совсем иное впечатле-
ние. Я прекрасно понимал, зачем они собрались вокруг дома Гайара. Я
знал, какую охоту они затевают.
Поглядев на них не дольше минуты, я понял, что погоня уже готова дви-
нуться в путь.
С сильно бьющимся сердцем я бросился назад к своей спутнице, которая
дожидалась меня, дрожа от волнения.
Мне незачем было рассказывать ей, что я увидел, - она прочла это по
моему лицу. Она тоже слышала лай собак. Она родилась в здешних местах и
знала обычаи этой страны. Знала, что с собаками охотятся на оленей, ли-
сиц и пантер, но ей было также известно, что на многих плантациях держат
собак и для совсем других целей, собак-ищеек, обученных охоте на людей!
Будь она менее проницательна, я, может быть, попытался бы скрыть от
нее то, что увидел, но она сразу все поняла.
Сначала нас охватило полное отчаяние. Казалось, у нас нет никакой на-
дежды спастись. Где бы мы ни укрылись, собаки, приученные выслеживать
людей, везде сумеют нас найти. Нет никакого смысла прятаться в болотах
или зарослях. Ни самое высокое дерево, ни самый густой подлесок не могут
спасти нас от он навевал такое гнетущее чувство одиночества, какого не
Итак, первым нашим чувством была полная безнадежность, первым бессоз-
нательным побуждением - никуда не двигаться, остаться на месте и дать
себя схватить. Быть может, нам и не грозила смерть, хотя я знал, что,
если меня поймают, я должен быть готовым ко всему.
Я знал, как относились здесь к аболиционистам26: в то время их бешено
ненавидели. Я слышал о свирепых расправах ярых рабовладельцев с этими
"фанатиками", как они их называли. Я не сомневался, что и меня отнесут к
их числу, а может быть, и того хуже - обвинят в краже негров. Во всяком
случае, меня ждет расправа, и, вероятно, очень жестокая.
Но мой страх перед наказанием был ничем в сравнении с уверенностью,
что, если нас поймают, Аврора снова попадет в руки Гайара.
Вот какие думы сильнее всего терзали меня и заставляли колотиться мое
сердце. Эти думы вновь наполнили меня решимостью не сдаваться, пока мы
не испробуем все средства, какие в наших силах.
С минуту я стоял, размышляя о том, что же нам предпринять. И тут мне
пришла в голову мысль, которая спасла меня от отчаяния: я вспомнил бег-
лого негра Габриэля.
Не думайте, что до этой минуты я забыл о нем и о его убежище или что
я не вспоминал о нем раньше. С тех пор, как мы вошли в лес, я много раз
думал о беглом негре и его дупле. И я бы сразу направился к нему, но ме-
ня удерживала дальность пути. Решив после заката выйти на береговую по-
рогу, я выбрал поляну, так как она была ближе.
Теперь, когда я узнал, что по нашему следу пустят собак, я снова по-
думал об убежище Габриэля, но отбросил эту мысль, считая, что собаки
всюду отыщут нас и, спрятавшись у Габриэля, мы его невольно выдадим.
Все эти мысли вихрем проносились у меня в голове, и в первую минуту я
не сообразил, что собаки не могут преследовать нас по воде. И только
когда я стал искать способ скрыть наши следы и подумал о негре и его
сосновой смоле, я вспомнил про воду.
Вот где для нас еще оставалась надежда! Теперь я оценил, как умно он
выбрал себе жилище. Да, это было именно такое место, где его не могли
отыскать проклятые собаки.
Как только я подумал об этом, я решил бежать к Габриэлю.
Я был уверен, что найду дорогу. Недаром я старался запомнить ее. В
тот день, когда меня ужалила змея, у меня были какие-то смутные мысли,
скорее неясное предчувствие, что убежище негра еще может мне приго-
диться. Последующие события, в частности мое намерение сразу бежать с
Авророй в город, вытеснили эти мысли у меня из головы. Во всяком случае,
я хорошо запомнил путь, по которому меня вел Габриэль, и мог быстро най-
ти его, хотя в лесу не было ни дорожек, ни тропинок, а только еле замет-
ные стежки, протоптанные дикими лесными обитателями.
Но я был уверен, что не собьюсь с пути. Я запомнил знаки и зарубки на
деревьях, которые мне показывал мой спутник. Я помнил, где нужно пере-
сечь большую протоку по стволу поваленного дерева, который служил негру
мостиком. Помнил, где он вел меня по болотцу, по которому не прошла бы
лошадь, где пробирался сквозь заросли камыша, между громадными стволами
и корнями кипарисов, где спустился вниз, к воде. Помнил, где лежит ог-
ромное упавшее дерево, протянувшее над озером свой толстый ствол с вет-
вями, густо заросшими мхом - тайную гавань для маленькой пироги, - и был
уверен, что найду его.
Я не забыл и условного сигнала, которым должен был известить беглеца
о своем приходе. Он научил меня особому свисту и сказал, сколько раз я
должен просвистеть.
Я не тратил времени на размышления. Все это я обдумал уже дорогой.
Едва я вспомнил об озере, как сразу принял решение. Я только сказал сво-
ей спутнице несколько ободряющих слов, и мы сразу двинулись в путь.
Глава LXXI. СИГНАЛ
Изменение наших планов не изменило направления, в котором мы двига-
лись. Мы продолжали идти в ту же сторону. Дорога к озеру лежала через
поляну, где мы сначала думали дождаться темноты, - это был кратчайший
путь к убежищу беглого негра.
В памятную мне встречу с Габриэлем он вечером вывел меня к севе-
ро-восточной окраине плантации Гайара. Мы находились как раз на том мес-
те, где проселок углублялся в лес. Зарубка на стираксовом дереве, кото-
рую я хорошо запомнил, указала мне направление. И я поспешил свернуть из
кустов в чащу, тем более что, когда мы добрались до этого места, до нас
ясно донесся громкий и протяжный лай собак. Прислушавшись, я заключил,
что псы уже отыскали в поле сахарного тростника наш вчерашний след.
Нам предстояло пройти еще несколько сот ярдов по вырубке. Множество
торчащих вокруг пней свидетельствовало, что здесь поработал топор дрово-
сека. Тут рубили лес для нужд плантации, и справа и слева от тропы воз-
вышались аккуратно сложенные поленницы дров. Ужасаясь при мысли, что мы
можем столкнуться с дровосеком или возчиком, мы прибавили шагу. Такая
встреча оказалась бы для нас роковой: любой заметивший нас человек неп-
ременно навел бы погоню на наш след.
Впрочем, будь я способен тогда спокойно рассуждать, я понял бы, что
эти страхи мои излишни. Если собаки выследят нас здесь, никаких указаний
от лесорубов и возчиков не потребуется. Но тогда я об этом не подумал и
вздохнул с облегчением, когда вырубка осталась позади и нас скрыл густой
шатер девственного леса.
Теперь все зависело от быстроты наших ног: успеем ли мы добраться до
озера, вызвать негра с пирогой и скрыться из виду, прежде чем собаки
примчатся туда? Если нам посчастливится - мы спасены или, во всяком слу-
чае, можем надеяться на спасение. Собаки, конечно, приведут погоню к то-
му месту, где мы сядем в лодку, - к поваленному дереву, но дальше и люди
и собаки потеряют след. Угрюмое лесное озеро представляло собой подлин-
ный лабиринт. Зеркало воды было очень невелико, но зато с места нашей
посадки ни это оконце, ни дерево, росшее посередине и похожее на остро-
вок, не были видны, а кроме того, затопленный участок занимал значи-
тельную площадь леса. Даже если Гайар и другие догадаются, что мы бежали
по воде, они дважды подумают, прежде чем рискнуть нас разыскивать в этих
зарослях, особенно в такое время года, когда пышная листва не пропускает
солнечных лучей и в лесу всегда царит полумрак.
Однако вряд ли им придет в голову, что мы скрылись от них таким пу-
тем. На поваленном дереве, под ветвями которого пряталась пирога, не ос-
танется ни следа, ни знака. Да и кто подумает, что в таком отдалении от
человеческого жилья, в какой-то стоячей луже, не соединенной протокой ни
с рекой, ни с одним из ее заболоченных рукавов, может быть укрыта пиро-
га? Следов, которые удалось бы разглядеть в лесном мраке, мы за собой не
оставляли - за этим я тщательно смотрел.
Погоня решит, что собаки напали на след медведя, пумы или болотной
рыси, - все эти звери, уходя от охотников, имеют обыкновение бросаться
вплавь. Такими рассуждениями я старался подбодрить себя и свою спутницу,
в то время как мы торопливо продолжали наш путь.
Скоро ли Габриэль откликнется на наш сигнал? - эта мысль терзала ме-
ня. Услышит ли он его сразу? Поспешит ли на мой зов? Подоспеет ли вовре-
мя? Вот что занимало меня сейчас.
Все теперь зависело от быстроты. О, почему я не вспомнил о Габриэле
раньше? Почему мы сразу же не пустились в дорогу?
Сколько времени потребуется нашим преследователям, чтобы нагнать нас?
Я боялся даже подумать об этом.
Верховой всегда обгонит пешего, а собаки, как известно, бегут по сле-
ду во весь дух.
Одна надежда поддерживала меня. Место нашего ночлега они обнаружат
без труда: сложенные в кучу листья папайи и мох укажут им, где мы прове-
