была слишком распространена, чтобы полиция могла с ней бороться. Муници-
пальные власти американского квартала, правда, предприняли кое-какие ша-
ги для пресечения этого зла, но законы их не распространялись по ту сто-
рону Кэнел-стрит, а у креольской полиции были на сей счет совершенно
другие взгляды и другие инструкции. Во французском предместье азартная
игра не почиталась преступлением, игорные дома содержались открыто и с
благословения властей.
Проходя по рю Конти, или Сен-Луи, или по рю Бурбон, вы не преминули
бы заметить большие позолоченные фонари с надписями: "Фараон", "Крапе",
"Лото" или "Рулетка" - диковинные слова для непосвященных, но хорошо по-
нятные тем, на чьей обязанности лежало следить за порядком на улицах
"Первого муниципалитета". Скоро мы очутились перед входом в одно из та-
ких заведений, фонарь которого недвусмысленно оповещал, что здесь играют
в фараон.
Этот притон попался нам первым, и мы без колебаний вошли туда.
Когда мы поднялись по широкой лестнице, нас остановил какой-то
субъект в бакенбардах, не то швейцар, не то слуга. Я ожидал, что он пот-
ребует с нас плату за вход. Но я ошибся: вход был свободный. Нас остано-
вили, чтобы отобрать оружие, а взамен выдали квитанции, по которым, ухо-
дя, мы могли получить его обратно. Швейцар вставлял отобранное оружие в
гнезда специально для этого предназначенной полки в углу прихожей и, су-
дя по количеству торчащих пистолетных прикладов, черенков охотничьих но-
жей и рукоятей кинжалов, успел обезоружить уже немало народу.
Вся эта процедура весьма напоминала знакомую всем картину сдачи на
хранение зонтов и тросточек в гардеробе музея или галереи. Впрочем, бла-
годаря этой разумной предосторожности удавалось предотвратить немало
кровопролитий за игорным столом.
Мы отдали свое оружие: я - пару пистолетов, а мой спутник - маленький
серебряный кинжал. На них наклеили этикетки, дубликаты которых выдали
нам на руки, после чего нас наконец допустили в зал.
Глава LV. ОБ ИГРАХ И АЗАРТЕ
Страсть к игре широко распространена. Каждая нация в большей или
меньшей степени подвержена ей, и каждый народ, цивилизованный или дикий,
играет в свою игру, будь то вист и криббидж в фешенебельных клубах Лон-
дона или "орлянка" и "чет и нечет" в пустынных прериях.
Добродетельная Англия почитает себя свободной от этого порока. И
брюзжащий путешественник-англичанин не прочь кинуть камешек в огород со-
седа. Французов, немцев, испанцев, мексиканцев - всех поочередно обвиня-
ет он в чрезмерном пристрастии к азартным играм. Но это лицемерие и хан-
жество! В добродетельной Англии азарт процветает сильнее, чем в любой
другой стране. Я не говорю уж о картежной игре в окрестностях Пикадилли.
Поезжайте-ка в Эпсом на скачки в день дерби - там вы получите истинное
представление о масштабах азартных игр в Англии, потому что иначе как
азартом, и притом азартом самого низкого пошиба, это зрелище не назо-
вешь. Пусть не толкуют о благородном спорте, о любви к лошадям, этим
прекраснейшим из всех животных. Вздор! Какое уж там благородство! Могут
ли испитые, обшарпанные плуты, которые тысячами и десятками тысяч стека-
ются на скачки в сопровождении распутных своих подруг, иметь какое-то
понятие о красоте и благородстве! Из всех живых существ на ипподроме
благородна одна только лошадь, и нет ничего более подлого, чем то, что
ее окружает.
Нет, добродетельная Англия! Не тебе служить в этом примером для дру-
гих наций. И ты не без греха, что бы ты ни утверждала. Ни у одного наро-
да, смею уверить, нет такого полчища азартных игроков, как у тебя, и как
бы ни был благороден скаковой спорт, твои игроки - самая жалкая, пресмы-
кающаяся и гнусная разновидность игроков из всех существующих на свете.
Есть что-то донельзя низменное в нравах и повадках с виду вечно голодных
стервятников, которые с продранными локтями и в стоптанных башмаках мая-
чат на углах Ковентри-стрит и Хей-маркета, шныряя из кабака к букмеке-
ру25 и от букмекера в кабак. По сравнению с ними смелый игрок в кости
представляется почти благородной личностью. Беспечный испанец, вытряхи-
вающий свои последние унции золота ради одного броска костей, или мекси-
канский игрок в монте, ставящий на карту золотые дублоны, в какой-то
степени облагорожены смелостью и риском. У них азарт - подлинная
страсть, их привлекают сильные ощущения: но Браун, и Смит, и Джонс не
вправе ссылаться на страсть - у них нет за душой даже этого.
Из всех профессиональных игроков картежники Миссисипи, быть может,
наиболее красочны. Я уже говорил об их изысканной манере одеваться, но,
помимо этого, в них несомненно есть что-то от подлинного джентльмена,
что-то рыцарское в характере, отличающее их от прочих их собратьев. В
пору моей бурной юности иные из этих господ удостаивали меня своим зна-
комством, и я считаю долгом замолвить за них словечко. Кое-кто из них
блистал высокими добродетелями, впрочем не вполне отвечающими требовани-
ям пуританской морали. Другие отличались великодушным и благородным
сердцем, способны были на самые прекрасные поступки и хотя попрали зако-
ны общества, но не попрали законов человеческой природы и умели отстоять
свою честь от любых посягательств. Конечно, встречались и другие, подоб-
ные Чорли и Хэтчерам, которые не соответствуют моему описанию, но мне
кажется, что они скорее исключение, чем правило.
Несколько слов об американских играх. Подлинно национальной игрой Со-
единенных Штатов, безусловно, являются выборы. Местные выборы или выборы
в представительные учреждения штатов дают не меньше возможностей для
заключения пари, чем скачки в Англии, а избрание президента, раз в четы-
ре года, по праву можно назвать американским днем дерби. Трудно себе
представить, какие огромные суммы переходят тогда из рук в руки и какое
несметное число пари заключается в эти дни. Если бы на этот счет сущест-
вовала статистика, данные ее удивили бы даже самых "просвещенных" граж-
дан Соединенных Штатов. Иностранцу не понять ажиотажа, которым сопровож-
даются выборы во всех уголках страны. Да это и трудно объяснить в госу-
дарстве, где люди, в общем, знают, что успех или провал того или иного
кандидата мало отразится на их собственном материальном благополучии.
Правда, дух соперничества между членами победившей партии в какой-то ме-
ре объясняет интерес к результатам, но все же не целиком. Мне лично ка-
жется, что возбуждение вызывается главным образом азартом. Чуть ли не
каждый второй человек, с которым я встречался, заключал пари на исход
президентских выборов, и даже не одно, а множество.
Словом, выборы - это подлинная национальная игра американцев, которой
с одинаковой страстью предаются и в верхах и в низах, и богатые и бед-
ные.
Держать пари о результатах выборов не считается зазорным. Выборы к
азартным играм не причисляются. Для этого существует немало других самых
разнообразных игр, где дело решают карты. Кости и биллиард тоже в
большом ходу, особенно последний. Почти в каждой деревушке Соединенных
Штатов, особенно на Юге и Западе, вы найдете биллиардный стол, а то и
два, а среди американцев встретите поистине замечательных игроков. Крео-
лы Луизианы, можно сказать, стяжали в биллиарде пальму первенства.
Кегли тоже очень распространены, и даже самый захудалый городишко
имеет свой кегельбан. Но и биллиард и кегли, в сущности, не азартные иг-
ры: первая - скорее развлечение, а вторая - вид спорта. Карты и кости -
вот подлинное оружие любителей азарта; карты в первую очередь. Помимо
английских виста и криббиджа, а также франнузских игр "двадцать одно" и
"красное и черное", американцы играют в покер, юкр, "семерку" и множест-
во других игр. В Новом Орлеане среди креолов пользуется особой любовью
игра в кости, именуемая крапс, а также процветают кено, лото и рулетка.
Далее к югу, у испанцев Мексики, в большом ходу монте - игра, отличающа-
яся от всех названных нами выше. Монте - национальная игра мексиканцев.
Однако всем прочим способам выкачивания денег юго-западные профессио-
нальные картежники предпочитают фаро, или фараон. Как показывает само
название, игра эта испанского происхождения; да она и в самом деле мало
чем отличается от монте и, вероятно, была завезена в Новый Орлеан испан-
цами. Но вне зависимости от того, коренного ли она или пришлого проис-
хождения, игра эта превосходно прижилась во всех городах и селениях до-
лины Миссисипи, и нет на Западе ни одного картежника, который не был бы
любителем фараона.
К тому же фараон очень несложен. Дадим краткое его описание.
Стол накрывают зеленым сукном или байкой и выкладывают лицом вверх в
два ряда все тринадцать карт какой-нибудь одной масти. Обычно карты
приклеивают, чтобы они не сдвигались с места.
Затем в руках банкомета появляется прямоугольная коробочка, с виду
похожая на большую табакерку. Размеры ее невелики - ровно на две колоды
карт. Делается такая коробочка обычно из серебра. Любой другой материал
годился бы не хуже, но банкомет счел бы унизительным пользоваться деше-
венькой принадлежностью своего ремесла. Назначение этой коробки в том,
что она помогает сдавать вложенные в нее карты. Я не берусь толком
объяснить ее таинственный внутренний механизм, могу сказать лишь одно:
крышки у нее нет, с одной стороны она открыта, и туда вдвигают колоды, а
имеющаяся внутри пружина позволяет банкомету выбрасывать карты подряд
одну за другой в том порядке, в каком они лежат в колоде. Между прочим,
это приспособление вовсе не обязательно для игры в фараон; с таким же
успехом можно играть и без всякой коробки. Но такое устройство гаранти-
рует честную игру: тут уж никак не отличишь одной карты от другой по
знаку на рубашке или каким-либо другим приметам - карт просто не видно.
Изящная коробочка для игры в фараон - гордость каждого уважающего себя
банкомета, и ни один из них не сядет без нее за игорный стол.
Две хорошо стасованные колоды вкладывают в коробку, и банкомет, поло-
жив на нее левую руку и держа наготове правую с оттопыренным большим
пальцем, ждет, пока несколько игроков поставят на карту. Банкомет -
единственный ваш противник в этой игре; он выплачивает вам все ваши вы-
игрыши и забирает все ваши проигрыши. Ставить на карту может любой сидя-
щий или стоящий у стола, но ставят все они против одного банкомета. Что-
бы вести такую игру, банкомет, несомненно, должен быть своего рода
предпринимателем и иметь капитал в несколько тысяч, а то и десятков ты-
сяч долларов. Все же случается, что при сильном невезении банк лопается,
и тогда могут пройти годы, прежде чем банкомет соберется с силами и вер-
нется к старой профессии. Рядом с банкометом обычно сидит его помощник,
или крупье. В его обязанности входит обмен фишек на деньги и выплата вы-
игрышей; он же загребает лопаточкой суммы, выигранные банком.
Фишки, которыми пользуются в этой игре, представляют собой плоские
костяные кружочки величиной с доллар и разных цветов - белые, красные,
голубые, с обозначенной на них суммой. Пользуются ими вместо денег, ради
удобства. Если игрок бросает игру, он обменивает свои фишки на деньги.
Самый простой способ понтировать в фараон - это ставить деньги на од-
ну из лежащих на столе карт. Вы можете выбрать любую из тринадцати.
Предположим, ваш выбор пал на туза и вы поставили деньги на эту карту.
Банкомет начинает метать карты из коробки одну за другой. Всякий раз,
выложив две карты, он останавливается. И пока не выйдут подряд два туза,
исход неизвестен. Если же вышли два туза, объявляется выигрыш. В том
случае, если оба туза вышли вместе, ваши деньги достаются банкомету. Ес-
ли же вышел только один туз, а второй пришелся на следующую выкладку,
