стена. Группа таких же деревьев на самой середине озера издали казалась
островом.
Это уединенное место не отличалось тишиной. Наоборот, жизнь здесь би-
ла ключом. Очевидно, озеро служило излюбленным местом сбора самых разно-
образных представителей пернатого царства, населяющих обширные луизи-
анскне болота. Тут были белые цапли, белые и красные ибисы, журавли,
красные фламинго и редко встречающаяся безобразная анхинга, которая пла-
вает, глубоко погрузив в воду свое тело и выставив на поверхность узкую,
словно змеиную, головку. Неуклюжий белый пеликан, владыка здешних мест,
стоял, высматривая в воде свою добычу. Поверхность озера кишела водопла-
вающей птицей - там были утки, гуси, лебеди; над ними кружили стаями
кроншнепы и чайки и, свистя крыльями, проносились кряквы.
Но не только водоплавающие птицы облюбовали это уединенное озеро. Ры-
болов, высоко поднявшись в воздух, камнем падал вниз, выхватывал из воды
несчастную рыбешку, подплывшую слишком близко к ее поверхности, и уносил
свою добычу, для того чтобы тут же уступить ее более сильному орлану.
Вот те многочисленные пернатые создания, которых я видел, когда мы вып-
лыли на это дикое озеро, и я с большим интересом наблюдал за ними. Эта
яркая картина из жизни природы произвела на меня необыкновенное впечат-
ление, чего нельзя было сказать про моего спутника. Для него все это бы-
ло неново и неинтересно, и он плыл, не обращая внимания на привычное
зрелище. Не останавливаясь и не глядя вокруг, он легко погружал в воду
весло, направляя пирогу к островку.
Еще несколько взмахов весла, и, подплыв к нему, наша лодка снова
скрылась в тени деревьев. Но, к моему удивлению, оказалось, что это сов-
сем не остров. То, что я принял за группу деревьев, был один громадный
кипарис, росший на мели посреди озера. Его раскидистые ветви заросли се-
доватым мхом, который длинной бахромой свисал до самой воды и затенял
пространство величиной в пол-акра. Ствол кипариса был необыкновенно
толст у основания; со всех сторон его поддерживали крепкие ответвления,
словно подпоры, уходившие в воду, и одно это дерево занимало прост-
ранство величиной с небольшой дом. Между подпорами оставались свободные
проходы, и когда мы приблизились к великану-кипарису, я увидел большое
темное дупло - по-видимому, внутри ствол был пуст.
Мой спутник направил пирогу в один из этих проходов, и вскоре ее нос
ударился о дерево. Я увидел вырезанные в стволе грубые ступеньки, веду-
щие к дуплу. Негр указал мне на них. Пронзительные крики испуганных птиц
мешали мне расслышать его слова, но я понял, что он предлагает мне под-
няться по ним. Я послушался и, выйдя из лодки, стал карабкаться по ство-
лу.
Так я добрался до отверстия, в которое мог пролезть человек, и, про-
тиснувшись внутрь, оказался в дупле. Мы достигли нашей цели - тут было
убежище беглого негра.
Глава XXXIX. ДУПЛО
В дупле было темно, и вначале я ничего не мог разглядеть. Вскоре, од-
нако, глаза мои немного привыкли к темноте, и я принялся осматривать это
необыкновенное жилище.
Прежде всего меня удивили его размеры. В нем мог поместиться добрый
десяток людей, и не только стоя, но даже сидя. От высокого пирамидально-
го ствола остались только тонкие стенки, а вся его сердцевина прогнила.
Из осыпавшейся трухи образовался пол; он приходился выше уровня воды и
был твердый и сухой. Посередине дупла я увидел кучку золы и угли от
костра; рядом лежала подстилка из мягкого сухого мха, как видно служив-
шая постелью. Брошенное на нее старое одеяло подтверждало мою догадку.
Здесь не было никакой мебели. Грубый кипарисовый чурбан заменял стул,
а стола вообще не было. Тот, кто сделал это дупло своим жилищем, по-ви-
димому, не нуждался в удобствах. Однако он обзавелся самым необходимым.
Когда глаза мои совсем освоились с полумраком, я увидел много предметов,
которых сначала не заметил: глиняный горшок для стряпни, большую выдолб-
ленную тыкву для воды, жестяную кружку, старый топор, снасти для рыбной
ловли и кое-какую старую, поношенную одежду.
Но мое внимание больше привлекало другое - съестные припасы: изрядный
кусок жареной свинины, громадная маисовая лепешка, несколько вареных ку-
курузных початков и почти целая жареная курица. Все это лежало на
большом блюде, вырезанном из тюльпанного дерева, какие я часто видел в
хижинах негритянского поселка.
Рядом с этим блюдом лежало несколько больших темно-зеленых шаров и
желтых шаров поменьше - арбузов и дынь, которые могли оказаться очень
недурным десертом,
Все эти наблюдения я сделал, пока мой спутник привязывал пирогу к де-
реву. Я уже все разглядел, когда он вошел.
- Ну, масса, вот она - берлога старого Габа. Проклятым охотникам за
неграми сюда не добраться!
- Да у тебя настоящий дом, Габриэль! Как тебе удалось отыскать такое
место?
- Габ давно знает это место, масса, В старом кипарисе прятался не
один беглый негр. И Габ тоже прятался тут. Он и раньше убегал. Он убе-
гал, когда жил у прежнего хозяина - Хикса, раньше чем его купил масса
Сансон. Но он никогда не бегал от масса Сансона. Старый хозяин был доб-
рый с черными, и масса Антуан тоже добрый. А сейчас бедный негр совсем
не может больше терпеть: новый надсмотрщик - он очень сильно бьет, он
бьет, пока не польется кровь, он привязывает к столбу, ставит под насос,
стегает ременной плетью и тяжелым бичом, он делает все, что захочет!
Будь он проклят! Я никогда не вернусь назад, никогда!
- Но как же ты будешь жить дальше? Не можешь же ты всегда оставаться
здесь! Где ты добудешь себе пищу?
- Ничего, масса Эдвард, не бойтесь! У Габа всегда хватит еды. У бед-
ного беглеца есть друзья на плантации. Да вдобавок он и сам возьмет все,
что нужно, чтобы не умереть с голоду. Ха-ха-ха!
- О-о!
- Но Габу незачем воровать сейчас. Он берет только дыни и кукурузу
Смотрите, что старый Зип притащил ему. Прошлой ночью Зип пришел на опуш-
ку и принес все это добро... Ох, масса, простите меня! Я совсем забыл -
вы очень голодный. Ешьте свинину, ешьте курицу. Ее сготовила Хлоя, очень
вкусная курица. Ешьте, масса!
С этими словами он поставил передо мной деревянное блюдо со всем, что
на нем было. Наша беседа на время прервалась, так как и я и мой спутник
с большим рвением набросились на еду. С полчаса мы усиленно наполняли
свои желудки, причем арбузы и дыни оказались восхитительным десертом.
Наконец мы утолили голод, уничтожив большую часть припасов моего спутни-
ка.
После обеда мы долго беседовали, не отказав себе и в удовольствии по-
курить. Среди запасов Габа оказалось несколько пучков сухих листьев та-
бака, а кукурузная кочерыжка с воткнутым в нее стеблем тростника служила
нам трубкой, и мы с наслаждением затягивались, словно курили самую аро-
матную гаванскую сигару.
Я был глубоко благодарен моему спасителю и чувствовал горячий интерес
к его судьбе, а потому заговорил с ним о его дальнейших намерениях. У
него не было определенных планов, хотя он подумывал о том, чтобы как-ни-
будь добраться до Канады или Мексики, а не то бежать из Нового Орлеана
на пароходе.
Мне пришла в голову одна мысль, но я не хотел говорить ему о ней, так
как не был уверен, удастся ли мне ее осуществить. Все же я попросил его
не покидать этого убежища, не повидавшись со мной, и обещал, что поста-
раюсь найти ему доброго хозяина.
Он охотно согласился исполнить мою просьбу, и так как время близилось
к закату, я стал готовиться к возвращению домой.
Мы сговорились о сигнале, которым я мог бы вызвать его с пирогой,
когда захочу повидаться с ним; после чего сели в пирогу и тронулись в
обратный путь.
Переплыв озеро и спрятав лодку под упавшим деревом, мы углубились в
лес.
Но теперь мне было легко идти за Габриэлем; по пути он делал зарубки
на деревьях и указывал на другие приметы, по которым я мог один найти
дорогу к нему.
Не прошло и часа, как мы вышли на опушку. Тут негр отправился на ка-
кое-то условленное свидание, а я повернул к деревне по дорожке, которая
шла между двумя изгородями, так что мне уже не угрожала опасность
сбиться с пути.
Глава XL. ПЕРЕСУДЫ В ГОСТИНИЦЕ
Когда я вернулся в деревню, было еще не очень поздно. Я осторожно
пробирался по улицам к гостинице, стараясь никому не попадаться на гла-
за. К несчастью, чтобы подняться к себе в комнату, мне надо было пройти
через бар. Время близилось к ужину, и постояльцы уже толпились у стойки
и на крыльце.
Мое изорванное платье, закапанное кровью и перепачканное илом, прив-
лекало всеобщее внимание. Прохожие бросали на меня удивленные взгляды, а
иногда поворачивались и смотрели мне вслед. Постояльцы гостиницы оста-
навливали меня и допытывались, где я был. Кто-то крикнул мне:
- Хэлло, мистер! Уж не сцепились ли вы с дикой кошкой?
Я ничего не отвечал. Быстро взбежав по лестнице, я заперся у себя в
комнате и наконец отделался от любопытных.
В колючих зарослях я сильно исцарапался и нуждался в перевязке. Приш-
лось послать за доктором Рейгартом. К счастью, он оказался дома и тотчас
же поспешил ко мне. Войдя а комнату, он остановился, с удивлением разг-
лядывая меня.
- Дорогой мой Эдвард, где вы были? - спросил он наконец.
- В болотах.
- А что значит ваше изорванное платье, эти ссадины и кровь?
- Царапины от колючек - больше ничего.
- Но где же вы были?
- В болотах.
- В болотах? Но кто же привел вас в такой жалкий зид?
- Меня укусила гремучая змея.
- Как?! Гремучая змея? Вы шутите?
- Нет, истинная правда. Но я принял противоядие. Меня уже вылечили.
- Какое противоядие? Вылечили? Чем? Кто дал вам противоядие?
- Друг, которого я встретил на болотах.
- Друг на болотах! - воскликнул Рейгарт со все возрастающим удивлени-
ем.
Я чуть не забыл о том, что должен хранить тайну, и понял, что говорю
слишком неосторожно. Любопытные глаза заглядывали в щель моей двери,
жадные уши ловили каждое слово.
Хотя жители Миссисипи и не отличаются особым любопытством, что бы не
рассказывали о них болтливые туристы, но мой растерзанный вид и нежела-
ние объясниться могли возбудить любопытство и у самых равнодушных людей.
Взволнованные постояльцы толпились в коридоре у дверей моей комнаты,
спрашивая друг у друга, что со мной случилось, и делясь своими домысла-
ми. Я ясно слышал их, хотя они этого и не знали.
- Он, верно, дрался с пантерой, - сказал один.
- С пантерой или с медведем, - заметил другой.
- Уж какой ни на есть дикий зверь, а он оставил на нем свою метку.
- Это тот самый парень, который свалил Билла-бандита?
- Тот самый.
- Он что, англичанин?
- Не знаю. Он из Англии, а уж англичанин ли, ирландец или шотландец -
кто его знает! Лучше с ним не связываться. Черт возьми! Он уложил Бил-
ла-бандита на месте, можно сказать, голыми руками, каким-то хлыстом, и
отобрал у него пару пистолетов. Ха-ха-ха!
- Здорово!
- Такой парень шутя справится с дикой кошкой. Я думаю, он убил рысь,
вот что!
- Наверно, так оно и есть.
Я думал, что своей стычкой с Биллом-бандитом наживу себе врагов среди
этих людей. Но по всему разговору и по тону собеседников было ясно, что
это не так. Хотя, быть может, они и были немного задеты тем, что иност-
ранец, да еще такой юнец, как я, победил одного из их приятелей, однако
эти лесные люди не слишком держались друг за друга, а грубияна Ларкина
явно недолюбливали. Если бы я отхлестал его по другому поводу, я, несом-
ненно, заслужил бы всеобщее одобрение. Но я защищал негра - я, иностра-
нец, и к тому же англичанин! Этого мне не могли простить. Вот что мешало
моей популярности, вот почему меня считали в этих местах подозрительным
человеком.
Все эти пересуды забавляли меня, пока я дожидался прихода Рейгарта,
однако я не придавал им большого значения.
