совсем умерла.
- А что это за растение, Габриэль?
- О, это хорошая трава, масса, это редкая трава, очень редкая. По-
ешьте этой травы - и никакая змея вас не тронет. Вы видели? Это трава
заклинателя змей.
Ботанические познания моего черного спутника дальше этого не шли. Че-
рез несколько лет мне, однако, удалось определить его "волшебную" траву;
это оказалась Aristolochia Serpentaria - растение, прославленное в тру-
дах Мутиса15 и Гумбольдта16.
Мой спутник велел мне разжевать несколько корешков; хотя он вполне
полагался на первое средство, однако считал, что не вредно лишний раз
застраховать себя от опасности. Он превозносил лечебные свойства новой
травы и сказал, что дал бы мне ее вместо змеиного корня, но не надеялся
ее найти, так как она очень редко встречается в этих краях.
Я охотно исполнил его просьбу и проглотил немного соку из этого рас-
тения. Как и у змеиного корня, он был едкий и немного обжигающий, с
привкусом камфарного спирта. Но тогда как у первого не было никакого за-
паха, у второго был довольно сильный аромат, напоминающий валерианку.
Я сразу почувствовал себя лучше - облегчение наступило почти немед-
ленно. Прошло немного времени, и опухоль моя совсем опала, так что, если
бы не повязка на руке, я уже забыл бы, что меня укусила змея.
Глава XXXVII. ЗАМЕТАЕМ СЛЕДЫ
С тех пор как мы вышли на поляну, прошло немного больше часа, но те-
перь она уже не казалась мне зловещей. Яркие цветы снова радовали глаз,
и я с удовольствием вдыхал их аромат. Пение птиц и жужжание насекомых
вновь ласкали мой слух, а на ветке по-прежнему сидели голубок и голубка,
воркуя: "Ко-ко-а...", и повторяя нежные признания в любви.
Я мог бы еще долго просидеть на этой прелестной поляне, любуясь кра-
сотой природы; но дух наш бодр, плоть же немощна: я почувствовал, что
проголодался, и вскоре голод начал не на шутку мучить меня.
Как мне помочь этой беде? Где бы найти чем подкрепиться? Я не мог
просить моего спутника вывести меня на плантацию, после того как узнал,
насколько это опасно для него. Габриэль говорил правду: он рисковал ли-
шиться руки, а быть может, и жизни. Он не мог надеяться на снисхождение,
тем более что у него не было влиятельного хозяина, который, ради
собственной выгоды, чтобы не держать раба-калеку, заступился бы за него.
Если бы негр вышел на открытое место, его могли бы увидеть и, еще то-
го хуже, спустить на него собак. Такой способ ловить беглых негров был
тогда довольно распространен, и среди белых людей находились негодяи,
которые сдедали это своей профессией. Так утверждал мой спутник. И вско-
ре я на собственном опыте убедился, что он прав.
Мне очень хотелось есть, но что было делать? Я не мог найти дорогу
сам. Я боялся, что снова заблужусь и буду вынужден ночевать в лесу. Как
же быть?
Я повернулся к своему спутнику. Некоторое время он молчал, погружен-
ный в свои мысли. Его беспокоило то же, что и меня. Верный товарищ, он
не забыл обо мне.
- Вот, масса, о чем думает негр, - сказал он мне наконец. - Он дума-
ет: когда солнце зайдет, он проводит вас, тогда он не боится. Габ выве-
дет вас прямо на береговую дорогу. Масса надо ждать, когда зайдет солн-
це.
- Но...
- Масса проголодался? - спросил он, перебивая меня.
Я кивнул.
- Да, Габ знает. Тут нечего есть, кроме этой старой змеи. Масса не
станет есть змею, а Габ съест. Зажарит ее ночью, когда дыма от костра не
видно над лесом. Есть место, где он жарит их, масса увидит. Габ верит
масса Эдварду. Он сведет его в берлогу беглого негра.
Тем временем негр отрезал змее голову, связал тонким прутиком шею с
хвостом, поднял скользкое тело и, перекинув его через плечо, встал, го-
товый идти.
- Теперь пойдем, масса, - сказал он. - Пойдем со старым Габом. Он
даст вам поесть. - С этими словами он повернулся и пошел в кусты.
Я поднял ружье и последовал за ним. Мне больше ничего не оставалось.
Пытаться отыскать дорогу самому было бесполезно, уже две мои попытки ни
к чему не привели. А спешить мне было некуда. Будет даже лучше, если я
вернусь домой ночью: благоразумнее не показываться на глаза в изорванном
и испачканном кровью платье, чтобы не привлекать к себе внимания. Поэто-
му я охотно последовал за беглецом, готовый разделить с ним его убежище
до захода солнца.
Мы прошли молча несколько сот ярдов. Негр озирался вокруг, словно
что-то разыскивая. Но он не смотрел на землю, глаза его скользили по де-
ревьям, и я понял, что он ищет не дорогу.
Вдруг он что-то пробормотал и свернул в сторону. Я пошел за ним.
Вскоре он остановился под высоким деревом и стал внимательно разгляды-
вать его ветви.
Это была скипидарная сосна, насколько я разбирался в ботанике. Я оп-
ределил это по ее шишкам и светлозеленым иглам. Зачем он здесь остано-
вился?
- Масса Эдвард скоро увидит, - ответил он на мой вопрос. - Пожалуйс-
та, масса, подержите змею. Только чтобы она не касалась земли, а то
проклятые собаки учуют ее.
Я взял у него ношу и, держа змею повыше над землей, как он просил,
стоял и молча смотрел на него.
У скипидарной сосны прямой голый ствол и пирамидальная вершина; часто
ветви у нее начинают расти на высоте пятидесяти футов от земли. Однако у
этой сосны на высоте двадцати футов торчали из ствола небольшие отрост-
ки: на них висели крупные зеленые шишки длиной до пяти дюймов. По-види-
мому, их-то и хотел достать мой спутник, хоть я не мог понять, для чего.
Раздобыв длинный шест, он стал сбивать им шишки вместе с веточками,
на которых они висели. Сбив столько шишек, сколько ему было нужно, он
отбросил свой шест. Что же дальше? Я следил за ним с возрастающим инте-
ресом.
Он собрал в кучу и шишки и ветки, но, к моему удивлению, откинул шиш-
ки в сторону - видимо, они были ему не нужны - и оставил только молодые
красновато-коричневые побеги, росшие на самом конце веток и густо покры-
тые смолой. Это наиболее смолистое из всех деревьев данной породы, у не-
го очень сильный запах, а отсюда и его название.
Набрав полные руки молодых побегов, мой спутник сел и крепко натер
ими подошвы и верх своих грубых башмаков. Затем он подошел ко мне, наг-
нулся и сделал то же самое и с моими.
- Теперь, масса, все в порядке. Проклятые собаки не учуют старого Га-
ба. Идем, масса Эдвард! Идем со мной!
Сказав это, он снова перекинул змею через плечо и пошел вперед, пре-
доставив мне следовать за ним.
Глава XXXVIII. ПИРОГА
Вскоре мы опять вошли в кипарисовый лес. Здесь уже почти не было под-
леска. Темные деревья росли очень часто и вытеснили все другие растения;
их зонтичные вершины были оплетены седоватым мхом, который свисал плот-
ной бахромой и не пропускал солнечных лучей, иначе эту плодородную почву
покрывал бы цветущий ковер. Но мы находились сейчас в местах ежегодных
разливов, где выживают лишь немногие растения.
Между тем я почувствовал, что мы приближаемся к воде. Почва опуска-
лась почти неприметно, но сырой, затхлый запах болота, громкое кваканье
лягушек, крик болотной птицы и рев аллигатора указывали на близость сто-
ячей воды - озера или пруда.
Чуть спустя мы и в самом деле вышли на берег пруда: перед нами была
лишь небольшая часть его, так как, насколько хватал глаз, кипарисы росли
прямо из воды и так густо, что местами их могучие стволы касались друг
друга. Кое-где над водой торчали черные корни, их фантастические очерта-
ния напоминали каких-то страшных водяных чудовищ и придавали всей карти-
не сказочно-жуткий характер. Затененная сверху вода казалась черной, как
чернила, а тяжелый воздух был полон удушливых испарений. Такая картина
могла бы дать Данте краски для его "Ада".
Дойдя до этого мрачного пруда, мой спутник остановился. Перед нами
лежало громадное поваленное дерево, росшее раньше на самом берегу, а те-
перь протянувшее свою верхушку далеко в воду. Ветви его уцелели, и за-
сохшие растения-паразиты густо обвивали их, напоминая разбросанные охап-
ки сена. Некоторые ветки были под водой, но большая часть высоко торчала
над ее поверхностью. Мой спутник остановился у корней этого дерева.
Минуту он поджидал меня; как только я подошел, он взобрался на пова-
ленный ствол и, сделав знак рукой, чтобы я следовал за ним, двинулся по
дереву к его верхушке.
Я тоже вскарабкался на ствол и, осторожно балансируя, чтобы не упасть
в воду, пошел за ним.
У вершины было много толстых сучьев, и мы, с трудом перелезая через
них, двигались вперед. Я думал, что мы уже подходим к нашему убежищу.
Но нет, мой спутник остановился, и тут, к своему удивлению, я увидел
на воде маленькую пирогу; она была спрятана под мхом и так хорошо укры-
та, что ее невозможно было увидеть ниоткуда, кроме того места, где мы
стояли.
"Так вот зачем мы лезли по этому дереву!" - подумал я, поняв, что наш
путь еще не окончен.
Негр отвязал челнок и кивком пригласил меня садиться.
Я шагнул в утлое суденышко и сел. Он последовал за мной и, хватаясь
за ветви дерева, повел под ними лодку, пока не достиг чистой воды. Тогда
он взялся за весло, и под его размеренные взмахи мы бесшумно заскользили
по темной воде.
Первые двести-триста ярдов мы плыли очень медленно. Толстые корни и
тесно стоявшие деревья то и дело преграждали нам путь, и приходилось
пробираться между ними с большой осторожностью. Но я видел, что мой
спутник ловко ведет свое суденышко и владеет веслом, как истый индеец.
Он считался искусным охотником за енотами и рыбаком и в своих походах,
должно быть, научился управлять пирогой.
Это было самое необыкновенное путешествие в моей жизни. Пирога плыла
по воде, более похожей на чернила. Ни один солнечный луч не проникал сю-
да. Вокруг царил таинственный полумрак.
Мы скользили по темным коридорам между могучими черными стволами, ко-
торые вздымались, словно колонны, поддерживая высокий свод из тесно
сплетенных ветвей. С этой живой кровли свешивались плакучие бромелии,
иногда они спускались до самой воды и касались наших лиц.
Однако мы не были здесь единственными живыми существами, даже в этом
ужасном месте имелись спои обитатели. Тут нашли себе надежное убежище
аллигаторы; нам не раз попадались в полумраке эти чудовища, то ползущие
вдоль поваленного дерева, то карабкающиеся на торчавшие из воды корни
кипарисов, то медленно и бесшумно плывущие в черной воде. Были тут и
большие водяные змеи, они переплывали от дерева к дереву, поднимая на
воде легкую рябь, или лежали, свернувшись в клубок, на выступающих из
воды корягах. Болотная сова бесшумно парила, распластав свои крылья,
большие темные летучие мыши носились в погоне за добычей - комарами и
мошками. Иногда они пролетали совсем близко, чуть не задевая наши лица,
обдавая нас своим отвратительным запахом, и громко щелкали челюстями,
что напоминало звуки кастаньет.
Эти не виданные мною картины природы захватили меня, но я не мог по-
бороть какого-то смутного страха. Мне невольно вспомнились знакомые об-
разы из классической литературы. Здесь воплотились видения римских поэ-
тов. Мне казалось, будто я плыву по Стиксу и мой перевозчик - это страш-
ный Харон17.
Вдруг впереди мелькнул светлый луч. Еще несколько взмахов весла - и
наша пирога была уже вся освещена солнцем. Я вздохнул с облегчением.
Теперь перед нами открылось широкое водное пространство, что-то вроде
круглого озера. В действительности именно здесь и начиналось озеро, а та
часть, которую мы проплыли, была лишь поймой, и все место, покрытое ле-
сом, в другие времена года совсем высыхало. Этот же водоем был слишком
глубок, чтобы в нем могли расти любящие болотистую почву кипарисы.
Озеро было не очень велико, всего около полумили в диаметре, и со
всех сторон окружено замшелым лесом, который высился вокруг, как серая
