Он бежал со всех ног. Но собаки его нагоняли -- все ближе
раздавались их ворчание, тявканье, рычание, горячее дыхание
обдавало ему ноги. Тут он почувствовал, что его ноша становится
все тяжелее. Внезапно она перетянула его -- и он упал навзничь
на землю. Несколько собак вцепились в мясо и повалили ношу и
носильщика.
Но Оссару тут же вскочил и, схватив большую палку, которая
случайно оказалась у него под рукой, начал изо всех сил
колотить собак, громко крича.
Началась дикая свалка: собаки яростно боролись, хватали
зубами палку, наскакивали на охотника, но шикари ловко
действовал своим импровизированным оружием, отражая натиск
врагов.
Он уже начал уставать; без сомнения, еще немного -- и он
окончательно выбился бы из сил, и собаки растерзали бы его на
клочки. Но в эту страшную минуту какое-то большое пятнистое
тело выпрыгнуло из темноты и ринулось в самую гущу собак.
Это был Фриц. А с Фрицем прибежал его хозяин Карл,
вооруженный двустволкой; грянули выстрелы, и страшная свора
рассеялась, как стадо баранов, оставив на месте несколько
трупов.
Битва быстро закончилась, Оссару был спасен; но он дал
страшную клятву отомстить диким собакам.
Глава XLI. МЕСТЬ ОССАРУ
Оссару так обозлился на собак, что поклялся не ложиться
спать, пока им не отомстит. Карлу и Каспару любопытно было
знать, что он собирается делать. Они предполагали, что собаки
будут всю ночь бродить вокруг хижины. Действительно, невдалеке
раздавался их вой. Но каким образом Оссару с ними расправится?
Тратить порох и пули на этих гнусных тварей не стоило; к тому
же вряд ли можно было бы застрелить хоть одну из них в такой
темноте.
Может быть, Оссару хочет перестрелять их из лука? Но разве
ночью в них попадешь! А между тем он грозился устроить им
настоящую гекатомбу10. Разумеется, лук и стрелы не годились для
этой цели. Но, в таком случае, как же он хочет с ними
расправиться?
Братья знали, что ни в одну западню не поймаешь больше
одной собаки; и даже самую простую западню было бы долго
сооружать, не имея нужных инструментов. Правда, можно было в
несколько минут сделать "медвежью ловушку" из бревен, которые
валялись кругом, но она убьет только одну жертву, и Оссару
придется снова и снова ее налаживать. Кроме того, умные собаки,
увидев, что одна из них погибла, не полезут второй раз в
ловушку.
Карл с Каспаром никак не могли догадаться, что именно
задумал Оссару, но ясно было, что у него уже созрел какой-то
план; поэтому они не задавали ему лишних вопросов и молча
следили за его приготовлениями.
Первым делом шикари собрал жилы всех убитых ими животных:
тара, лающего оленя, подстреленного утром, и яков, которых
принесли неободранными. Вскоре в руках у него оказался целый
пучок жил; он высушил их на огне, потом скрутил из них тонкие
бечевки. Получилось больше двадцати штук. Карл с Каспаром
работали под его руководством, помогая ему. Эти туго скрученные
бечевки были похожи на грубые струны. Оставалось только
завязать мертвую петлю -- и струна превращалась в силок.
Теперь братья начали догадываться о намерении Оссару: он
решил ловить собак в силки. Но как он будет ставить эти силки
-- разве годится для этого тонкая струна? Ведь собаки быстро
перегрызут ее. Без сомнения, так бы и случилось, если бы силки
были поставлены обычным способом. Но у Оссару была какая-то
своя система, и он рассчитывал переловить всех собак.
Когда веревка была готова, Оссару вырезал из сырых шкур
яков двадцать прочных ремней. Затем он нарезал в кустах штук
двадцать палочек и заострил их с одного конца. Далее вырезал
для приманки двадцать кусков из туши тара, мясо которого было
не слишком хорошо на вкус. После всех этих приготовлений Оссару
отправился ставить силки.
С ним вышли и братья. Прихрамывая на одну ногу, Каспар нес
вместо факела ярко пылающую сосновую ветку -- луна зашла, и для
работы нужен был свет. Карл тащил ремни, палочки и куски мяса,
а Оссару -- силки.
Невдалеке от хижины росло множество деревьев, нижние ветви
которых были горизонтально расположены над землей. Это была
разновидность горного ясеня, называемая также "ведьмин
орешник". Ветви у него длинные, тонкие, но крепкие и упругие,
сучьев не так много, а листва негустая. Это было как раз то,
что требовалось Оссару; он приметил эти деревья еще в сумерках,
подходя к хижине и думая о том, как бы расправиться с дикими
собаками. От тотчас же подошел к деревьям.
Подпрыгнув, шикари поймал одну из веток, пригнул к земле,
затем отпустил, чтобы испытать ее упругость. По-видимому, он
остался доволен; тогда он оборвал с ветки листья, обломал сучья
и привязал к ее верхнему концу сыромятный ремень. К другому
концу ремня привязал палочку, которую затем воткнул в землю.
Она прочно удерживала ветку в согнутом положении, но при
малейшем толчке ветка должна была разогнуться.
Затем шикари привязал к ремню кусок мяса так, что до него
нельзя было дотронуться, не вытащив из земли палочку, после
чего ветка должна была подняться кверху. Наконец был поставлен
силок с таким расчетом, что всякое животное, пытаясь схватить
приманку, непременно попадало в скользящую петлю.
Поставив западню, Оссару перешел к другому дереву и там
проделал то же самое; затем -- к третьему, и так далее. Когда
все двадцать силков были поставлены, охотники вернулись в
хижину.
Все трое просидели еще с полчаса, чутко прислушиваясь. Они
надеялись, что еще с вечера в западню попадется хоть одна дикая
собака.
Но, вероятно, собак напугал яркий факел, потому что ни
вой, ни лай, ни рычание не нарушали ночной тишины. Наконец
охотникам надоело ждать -- они затворили дверь своей хижины и
крепко уснули.
Кажется, никогда в жизни им не приходилось так тяжело
работать. Они до смерти устали и с наслаждением растянулись на
душистых листьях рододендронов.
Не будь их сон так глубок, они всю ночь слышали бы
разноголосый шум: лай, ворчание, тявканье, вой, рычание,
отчаянный визг и треск ветвей. Этот адский концерт, казалось,
разбудил бы и мертвеца. Перед рассветом все трое проснулись и,
увидев, что в щели хижины проникает свет, быстро вскочили и
бросились наружу. Солнце еще не взошло, но, когда они протерли
заспанные глаза, им представилось зрелище, при виде которого
Карл и Каспар разразились громким смехом, а Оссару стал прыгать
как сумасшедший, издавая ликующие крики.
Почти в каждую западню попалась жертва, почти на каждом
дереве в ветвях висела дикая собака; одни, повешенные за шею,
уже издохли; другие захваченные поперек тела, отчаянно
барахтались; третьи, схваченные за лапу, висели головой вниз,
почти касаясь земли, высунув покрытый пеной язык.
Зрелище было удивительное. Оссару сдержал свою клятву и
жестоко отомстил собакам. Он довершил мщение: схватив свое
длинное копье, прикончил тех, которые еще корчились в
предсмертных судорогах.
Глава XLII. МОСТ ЧЕРЕЗ ТРЕЩИНУ
Я не стану утомлять тебя, юный читатель, описывая со всеми
подробностями, как происходила постройка моста. Достаточно
сказать, что все работали без передышки и днем и ночью, пока не
закончили сооружение.
Строить мост пришлось целый месяц. Это была всего-навсего
длинная жердь, дюймов шести в поперечнике и более ста футов
длиной. Она была составлена из двух тонких, сосновых стволов,
крепко связанных сыромятными ремнями. Но этим стволам нужно
было придать одинаковую толщину на всем протяжении, а в
распоряжении охотников был лишь небольшой топорик и ножи. Затем
следовало просушить древесину на костре и как можно тщательнее
и прочнее соединить стволы, чтобы они не разошлись под тяжестью
людей. Кроме того, нужно было заготовить множество ремней, а
для этого пришлось застрелить и поймать множество животных;
необходимы были и другие приспособления; все эти приготовления
заняли немало времени.
К концу месяца мост был готов. Вот он лежит в ущелье на
снегу, и его конец находится в нескольких футах от трещины.
Охотники перенесли его сюда и теперь собираются поставить на
место.
Но как же они смогут уложить эту жердь поперек зияющей
трещины? -- спросите вы. Жердь достаточно длинна, чтобы достать
до другого края трещины, -- ведь они точно рассчитали ее длину.
И по нескольку футов будет лежать по обоим краям. Но как они ее
перебросят? Если бы кто-нибудь стоял на другом краю трещины,
держа конец ремня, привязанного к жерди, то было бы нетрудно
это сделать. Но как быть, когда у них нет такой возможности?
Ясно, что толкать жердь вперед невозможно: конец такой длинной
жерди опустится книзу прежде, чем дойдет до противоположного
края, а как тогда его поднять? Действительно, когда жердь
продвинется больше чем наполовину, она перегнется вниз, и
тяжесть ее будет так велика, что им даже втроем ее не сдержать
-- она выскользнет у них из рук и упадет на дно пропасти,
откуда, конечно, невозможно будет ее достать. Так печально
окончится затея, стоившая им огромных трудов.
Но охотники не такие простаки, чтобы проработать целый
месяц, не разрешив предварительно всех этих задач. Карл
тщательно разработал проект переброски моста. Вскоре и вам
будет ясно, как они собирались преодолеть эту трудность.
Вы видите здесь лестницу длиной футов в пятьдесят, прочный
блок со шкивом и ремнями в несколько мотков крепкого
сыромятного ремня.
А теперь они будут перебрасывать мост через пропасть. Для
этого охотники и пришли сюда со всеми сооружениями. Не теряя
времени, они приступили к работе.
Лестницу приставили к отвесной скале, нижний ее конец
укрепили во льду как можно ближе к краю пропасти.
Мы сказали, что лестница была длиной в пятьдесят футов;
следовательно, верхний ее край находился на высоте пятидесяти
футов. На этом уровне в скале удалось найти небольшое
углубление, вероятно выщерб, которое легко можно было углубить.
Работая топориком и железным острием копья, Оссару
проделал в скале отверстие глубиной в фут. На это ушел час.
Затем в отверстие вставили крепкий деревянный кол,
подогнав его как можно точнее, а чтобы он держался плотнее,
вокруг него забили несколько клиньев.
Кол выдавался из скалы примерно на фут; на нем сделали
глубокие зарубки и привязали ремнями блок.
Блок состоял из двух шкивов, оси которых были достаточно
прочны, чтобы выдержать груз в несколько сот фунтов. Этот
механизм был предварительно подвергнут испытанию.
Затем в утес, в нескольких футах от пропасти, вбили еще
один кол, чтобы наматывать на него ремень, когда понадобится
затормозить движение.
После этого ремень был накинут на шкив. Это было делом
всего нескольких минут, так как ширина ремня была тщательно
подогнана к желобам шкивов.
Затем ремень, или "канат", как его называли юноши, был
привязан к длинной жерди, которая должна была служить мостом.
Один канат был привязан к ее концу, другой -- к середине, как
раз у места соединения стволов.
Узлы затягивались чрезвычайно тщательно, особенно тот, что
посередине: этот канат имел большое значение. Он должен был
играть роль главной опоры или устоя моста -- не только не
позволять длинной жерди "нырнуть" вниз, но и не давать ей
разломиться.
Если бы изобретательный Карл не придумал такой опоры, то
сделанный ими тонкий шест не выдержал бы веса человеческого
тела, а сделай они его толще, им не удалось бы перебросить шест
через трещину. Центральной опоре было уделено особое внимание,
