лучшей добычи и зашагал дальше.
Некоторое время он шел вдоль берега озера, но яков не было
видно; тогда он направился к утесам. Он надеялся найти стадо
среди скал.
Карл, знакомый по книгам с привычками этих животных,
рассказал ему, что они любят пастись среди скал и утесов.
Каспар прошел через лесок, и перед ним открылась небольшая
поляна, поросшая густой, высокой травой; кое-где разбросаны
группы кустов и низкорослых деревьев.
Он шел осторожно, как подобает охотнику, оглядываясь по
сторонам и чутко прислушиваясь.
Когда Каспар пересекал поляну, его внимание привлек
странный звук. Он очень напоминал тявканье лисицы, которое
Каспару не раз приходилось слышать на родине. Однако этот лай
показался ему громче и отрывистее лисьего.
Пройдя несколько шагов, он увидел животное, ничуть не
похожее на лисицу, но именно оно издавало эти звуки.
Каспар чуть не расхохотался, увидав, что тявкает не
лисица, не собака и даже не волк, а животное, от которого никак
нельзя было этого ожидать, -- олень!
Это было маленькое изящное создание, не выше двух футов,
причем рога были длиной в семь -- восемь дюймов. Его легко было
принять за антилопу, но Каспар заметил у него на рогах
отростки, совсем крохотные, длиной около дюйма. Несомненно, это
представитель семейства оленей. У него была светло-рыжая
шерсть, короткая и гладкая. Присмотревшись, Каспар обнаружил,
что из уголков рта у животного торчат клыки, как у мускусной
кабарги. Действительно, это был ее близкий родственник --
какур, или лающий олень, названный так благодаря издаваемому им
звуку, привлекающему внимание охотников.
В Индии встречается немало разновидностей лающих оленей,
еще почти неизвестных натуралистам; к ним относится так
называемый мунтжак. У него также имеются клыки и один отросток
на стволе рогов.
Лающие олени нередко встречаются в предгорьях Гималаев и
обычно не заходят выше семи -- восьми тысяч футов; но иной раз
они поднимаются по течению реки или по долине на значительно
большую высоту. Тот, которого увидел Каспар, очевидно, забрел в
эту прекрасную долину летом, идя по леднику и побуждаемый
любопытством или каким-нибудь инстинктом. Бедное маленькое
создание! Ему не суждено было вернуться назад...
Но Каспар не сразу решился выстрелить: некоторое время он
колебался, стоит ли тратить заряд на такого крошку, и даже
позволил ему уйти.
Когда олень убегал, охотника удивил странный звук,
издаваемый им на бегу, похожий на стук костяшек или кастаньет.
Этот стук был слышен ярдов за пятьдесят, а может быть, и
дальше; но внезапно животное остановилось, повернуло голову и
снова начало тявкать.
Каспар не понимал, чем вызван этот странный стук, да и ни
один натуралист не мог бы объяснить это явление; может быть,
этот звук издавали копыта, вернее -- половинки копыт,
ударявшиеся друг о друга, когда ноги взлетали над землей.
Известно, что подобный же звук, только гораздо более
громкий, издают копыта крупного лося. Каспар недолго ломал
голову над этим вопросом. Животное, стоявшее на расстоянии
выстрела, было слишком заманчивой мишенью, и первый же выстрел
оборвал его тявканье.
-- Не тебя я хотел убить, -- сказал Каспар. -- Но у
старого оленя слишком жесткое мясо. Уж, наверно, ты, малыш,
окажешься более нежным, и я уверен, что из тебя получится
замечательное жаркое. Я повешу тебя на дерево, а потом вернусь
за тобой.
С этими словами Каспар связал какуру ноги и повесил тушу
на дерево.
Потом, снова зарядив правый ствол, он двинулся дальше на
поиски яков.
Глава XXXIV. АРГУС
Каспар шел по-прежнему осторожно, намереваясь незаметно
подкрасться к якам. Он оставил Фрица в хижине, так как собака
была бесполезна при такой охоте.
Он действовал с такой необычайной осторожностью по двум
причинам: во-первых, нужно было подойти к якам на расстояние
выстрела; во-вторых, он опасался свирепого нрава животного.
Юноша не забыл, как вел себя старый бык при их первом
знакомстве. Перед уходом Каспара Карл настоятельно его
предостерегал, советуя действовать осторожно и не попадаться на
рога быку. Поэтому Каспар решил не стрелять, если поблизости не
окажется дерева или другого укрытия, куда можно будет спастись
от преследований быка.
Он выбирал подходящее место для нападения, и это
значительно усложняло охоту.
Он бесшумно продвигался вперед, пересекая лужайки, минуя
перелески, пробираясь сквозь густые заросли. Выходя на открытое
место или на прогалину, он всякий раз останавливался, прячась в
кусты, и зорко осматривался. Ему не хотелось наскочить на яков
и оказаться носом к носу со старым быком. Он не собирался
подходить к ним ближе чем на пятьдесят -- шестьдесят ярдов. Его
ружье как раз подходило для стрельбы с такого расстояния.
Несколько раз ему перелетали дорогу крупные птицы; он
обратил внимание на прекрасных фазанов-аргусов, которые
красотой своего оперения почти не уступают павлину.
Эти птицы, заметив охотника, замирают на ветке, и нужен
исключительно зоркий глаз, чтобы различить их в листве.
Действительно, яркая раскраска их оперения, делающая аргуса
таким заметным среди других птиц, помогает ему оставаться
незаметным в листве. С головы до хвоста птица испещрена яркими
золотистыми крапинами и благодаря этому сливается с фоном
листвы. Будь эта птица менее яркой окраски, но одноцветной, ее
куда легче было бы заметить. К тому же листва деревьев, если
смотреть на нее снизу, пронизана солнечными бликами, на которые
так похожи крапины, усеивающие оперение аргуса.
Быть может, таким путем природа охраняет красивую и
довольно беспомощную птицу, ибо этот пернатый красавец плохо
летает, и не будь у него способности прятаться, он легко
становился бы добычей врагов.
Натуралисты и охотники уже давно заметили, что дикие
животные принимают окраску окружающей их среды. Казалось бы,
ягуары, леопарды и пантеры с их желтыми пятнистыми шкурами
должны бросаться в глаза, но в действительности их трудно
различить среди зарослей, в которых они обитают. Животное такой
же величины, но одноцветное, было бы заметнее, чем они. Самая
пестрота делает их невидимыми, так как многочисленные пятна как
бы раздробляют большое их тело на множество мелких пятен, и
неопытному глазу нелегко уловить контуры зверя на пестром фоне
зарослей.
По этой же причине фазана-аргуса крайне трудно заметить
среди листвы и сучьев, когда он сидит на дереве. Но, незаметный
для охотника, он видит все, что происходит внизу. Он назван
очень метко. Хотя глазки на его оперении и слепы, но у него
есть два глаза, которые могут соперничать по зоркости с глазами
пресловутого стража, чье имя он носит9: аргус все время следит
за охотником и сразу почует, что его заметили, и в тот момент,
когда щелкнет курок, улетает, громко хлопая крыльями.
Но, как мы уже говорили, аргус плохо летает. Его главные
маховые перья слишком малы, а второстепенные малоподвижны,
поэтому он летает тяжело, как все птицы его породы. Зато он
быстро бегает по земле, помогая себе крыльями, подобно дикой
индейке, которой он приходится сродни. Когда аргус спокоен, его
оперение не так ярко и красиво. Во всей своей красе он
предстает перед самками. Тогда он распускает свои пестрые
крылья -- совсем как павлин. Хвост также развертывается и
поднимается кверху, между тем как в обычное время он вытянут в
одну линию с телом и два его длинных пера лежат одно на другом.
Аргус обитает в южной части Азии, хотя пределы его
распространения еще не вполне изучены. Он встречается повсюду в
Индии, а также в Китае.
Но аргус не единственный красивый фазан этих стран. Индия,
вернее -- Южная Азия, является также родиной настоящих фазанов.
Натуралистам уже известно больше десяти видов этих птиц.
Некоторые из них гораздо красивее райской птицы. Когда фауна
Индийского архипелага будет глубже изучена, вероятно, там
откроют еще несколько пород фазанов.
Глава XXXV. ОХОТА НА ЯКОВ
Каспар не собирался охотиться за аргусами и потому дал
красивым птицам улететь невредимыми. Ему нужен был хрюкающий
бык.
Где могло находиться стадо? Он обошел уже половину долины,
не встретив яков; но в этом не было ничего странного. Среди
скал и деревьев очень легко укрыться, а дикие животные, даже
крупные, обладают такой способностью прятаться, что нередко
удивляют охотника. Даже гигантский слон может скрыться в
реденькой заросли, а огромный черный буйвол иной раз неожиданно
выскакивает из кустов, которые не выше его самого. Мы знаем,
что куропатка может притаиться в низенькой травке, а белка --
вытянуться вдоль тонкой ветки, но и крупные дикие животные
умеют прятаться в самом незначительном укрытии.
Это было известно молодому охотнику, и потому он не
слишком удивился, что не сразу встретил яков. Первое нападение
на них, при котором они потеряли двоих, сделало яков
осторожными, а шум, производимый при постройке хижины,
несомненно, заставил их уйти в самую уединенную часть долины;
туда-то и направлялся теперь Каспар.
Он рассчитывал найти их где-нибудь в чаще и уже начинал
жалеть, что не взял с собой Фрица, как вдруг увидел все стадо.
Животные спокойно щипали траву на открытой поляне. Телята, как
и в тот раз, играли друг с другом, прыгали, тоненько
похрюкивали, как поросята. Коровы и годовички беспечно паслись,
по временам приподнимая голову и оглядываясь, но в их взгляде
не было ни малейшей тревоги. Быка не было видно.
"Где же может он быть? -- спросил себя Каспар. -- Или это
другое стадо? Раз, два, три... -- И он начал пересчитывать
животных. -- Нет, по-видимому, это те же самые, -- продолжал он
рассуждать. -- Три коровы, четыре годовика, телята -- их как
раз столько же, только нет быка. Где же спрятался этот старый
негодяй? "
Каспар внимательно оглядел всю прогалину и опушку леса, но
быка нигде не было видно.
"Куда же девался старый ворчун? -- снова спросил себя
Каспар. -- Что, если он ушел один или с другим стадом? Нет,
наверняка в долине оно только одно. Яки -- животные
общительные, -- так говорил Карл. Если бы их было больше, они
собрались бы здесь все. Должно быть, бык ушел один, по
какому-нибудь своему делу. Я думаю, что он недалеко. Вероятно,
притаился в кустах. Готов биться об заклад, что старый як
придумал какую-нибудь хитрость. Он охраняет стадо, а сам
остается невидимым. Это дает ему преимущество перед всяким
врагом, какой вздумает на них напасть. Если бы волку, медведю
или другому хищнику пришло в голову сейчас напасть на телят, он
наверняка стал бы подкрадываться в этих зарослях. Да я и сам бы
так поступил, если бы не подозревал, что там находится бык.
Прячась за деревьями и под кустами, я потихоньку подобрался бы
как можно ближе. Но теперь я не стану этого делать: я почти не
сомневаюсь, что старый як притаился вон в тех кустах. Он
кинется на меня, как только я туда направлюсь, а в этой заросли
нет ни одного большого дерева, так что и кошке не спастись,
если он за нею погонится. Только мелкие кустики и терновник.
Это не годится -- я не стану подкрадываться к ним с этой
стороны. Но откуда же мне подойти к ним? Другого прикрытия
нет... А, вон тот валун пригодится! "
Каспар уже давно заметил валун -- в тот самый момент,
когда увидел стадо. Его нельзя было не приметить: он лежал
посреди прогалины, и его не закрывали ни кусты, ни деревья. Это
