она прыгнет, а между тем бедняжка аксис продолжал беспечно
пастись. Пантера уже присела, готовясь к прыжку, и в следующий
миг бросилась бы на оленя, но как раз в этот момент Каспар
чихнул. У него не было намерения предупредить аксиса: все трое
были так поглощены действиями пантеры, что им не могло это
прийти в голову. Может быть, чиханье было вызвано запахом
цветущих магнолий; во всяком случае, Каспар чихнул как нельзя
более кстати.
Услыхав этот звук, мать подняла голову и осмотрелась по
сторонам.
Взгляд ее упал на прижавшуюся к земле пантеру, и мигом она
прыгнула к олененку, схватила удивленного малыша в зубы,
кинулась, как стрела, через лужайку и скрылась в чаще джунглей.
Пантера не слыхала чиханья. Она прыгнула, но ей не удалось
схватить оленя. Она бросилась вдогонку, сделала новый прыжок --
опять неудача! Увидев, что добыча ускользает от нее, пантера,
как это делают все хищники кошачьей породы, отказалась от
дальнейшей погони. Повернув назад, она скрылась в чаще прежде,
чем в нее успели выстрелить, и больше ее не видели.
Вернувшись на место привала, Карл заявил, что Каспар
чихнул очень удачно. Каспар же уверял, что это была чистая
случайность, что он очень сожалеет о случившемся, так как это
помешало ему убить пантеру или добыть на ужин кусок оленины.
Глава XIX. БИЧ ДЖУНГЛЕЙ
Много было написано и сказано в похвалу яркому солнцу и
синему небу тропиков. Путешественники красочно описывают
великолепные плоды, цветы и листву тропических лесов. Тот, кто
никогда не бывал в этих краях, мечтает о них, как о земном рае.
Ему кажется, что обитатели тропиков -- счастливейшие люди в
мире, и все представляется в розовом свете.
Но природа никогда не бывает слишком расточительной,
распределяя свои блага между различными странами, и, если
вдуматься, мы найдем, что эскимос, зябнущий в своей снежной
хижине, пожалуй, не менее счастлив, чем смуглый южанин,
покачивающийся в гамаке под сенью пальм и баньяна.
Растительность жаркого пояса роскошна, но там водится
множество всяких насекомых и гадов, поэтому жители жаркой
страны нередко испытывают еще больше неприятностей и страданий,
чем обитатели полярных областей.
Легче переносить недостаток растительной пищи и жестокий
холод, чем укусы насекомых и пресмыкающихся, которые так и
кишат между тропиками Рака и Козерога.
В тропической зоне Америки существуют целые области, где
человеку невозможно жить из-за обилия москитов, комаров,
муравьев и прочих насекомых.
Вот что пишет один крупный немецкий географ:
"Люди, которым не случалось плавать по рекам
экваториальной Америки, не могут себе представить, какие
мучения приходится там терпеть день и ночь от москитов,
санкудо, хехенов и темпранеро; они облепляют вам лицо и руки,
прокалывают одежду своими длинными, иглообразными хоботками,
забираются в рот и в нос, вызывая кашель и чиханье, как только
вы попытаетесь говорить на открытом воздухе.
Когда в воздухе кишат ядовитые насекомые, всегда кажется
жарче, чем на самом деле. Нас страшно мучили днем москиты и
хехены (маленькие ядовитые мошки), а ночью санкудо, крупные
комары, которых боятся даже туземцы.
В различные часы дня на вас нападают различные виды. Но
когда одни из них улетают, другие не сразу прилетают им на
смену, и у вас есть несколько минут отдыха -- иногда до
четверти часа. С половины седьмого утра до пяти часов пополудни
воздух полон москитов. За час до захода солнца москитов сменяют
мелкие комарики, называемые темпранеро; они появляются и на
восходе солнца. Их нападение продолжается полтора часа, и между
шестью и семью часами вечера они исчезают. После краткой
передышки вы чувствуете, что на вас напали санкудо -- другой
вид комара, с очень длинными ножками. Уколы санкудо, хоботок
которого снабжен остроконечными присосками, особенно
болезненны, и после них опухоль держится несколько недель.
Спасаясь от этих крохотных мучителей, туземцы прибегают к
самым странным мерам. В Майпуре индейцы на ночь уходят из
селения и спят на островках среди речных порогов. Там они
наслаждаются отдыхом, так как водяные пары имеют свойство
отгонять москитов.
Возле устья Рио-Унаре несчастные туземцы зарываются в
песок, оставляя снаружи только голову, накрытую платком, и так
проводят ночь. "
Невероятные мучения пришлось претерпеть нашим охотникам за
растениями, когда они шли по сырым лесам нижних Гималаев. Ночью
и днем в воздухе тучами носились крупные и мелкие мотыльки,
светляки, крылатые муравьи, майские мухи, уховертки, жуки и
долгоножки. Каждый миг их кусали муравьи или москиты или же
нападали крупные отвратительные клещи, какие кишат в бамбуковых
зарослях. Пробираясь в лесу, совершенно невозможно их избежать.
Они забираются под одежду, иногда сразу по нескольку штук,
незаметно, без всякой боли прокусывают кожу и вонзают глубоко в
тело зазубренный хоботок. Такого клеща можно извлечь лишь с
большим трудом, и это чрезвычайно болезненная операция.
Но самое ужасное мучение им пришлось испытать на другой
день после приключения с медведем и пчелами. Они прошли с утра
много миль и, когда жара стала нестерпимой, решили отдохнуть
немного, пока не спадет зной. Сложив на землю багаж, все трое
растянулись на траве возле маленького ручейка, в тени
раскидистого дерева.
Они сильно устали, от зноя клонило ко сну, и вскоре все
трое уснули.
Каспар проснулся первым. Сон его был беспокоен. Москиты
или какие-то другие насекомые все время кусали его и не давали
крепко уснуть. Наконец он очнулся и сел. Товарищи еще спали.
Глаза Каспара случайно остановились на Оссару, тело которого
было больше чем наполовину обнажено: ситцевый балахон
распахнулся, и виднелась грудь, а ноги были голые, ибо шикари,
шагая по мокрой траве, закатал штаны. Каково же было изумление
Каспара, когда он увидел, что торс и ноги Оссару усеяны черными
и красными пятнами, причем последние явно были пятнами крови!
Каспар заметил, что некоторые из черных пятен шевелились, то
удлиняясь, то сокращаясь; присмотревшись к ним внимательнее, он
понял, что это такое. Это были пиявки. Оссару был покрыт
пиявками.
Каспар вскрикнул так громко, что сразу разбудил своих
спутников.
Оссару был крайне раздосадован, но Карлу с Каспаром было
некогда ему сочувствовать, ибо, осмотревшись, они увидели, что
сами с ног до головы покрыты ползучими кровопийцами.
Трудно описать сцену, которая последовала за этим
открытием. Все трое сбросили с себя одежду и принялись
вытаскивать пиявок пальцами -- это единственный способ от них
избавиться; добрых полчаса они вынимали одну за другой.
Покончив с этим, быстро оделись и пустились в путь, стремясь
поскорее уйти из этого опасного района.
Сухопутные пиявки -- самый ужасный бич экваториального
пояса Азии. Они прямо кишат в сырых лесах по склонам Гималаев,
причем встречаются даже на высоте десяти тысяч футов.
Встречаются они также в горных лесах на Цейлоне, Суматре и
в некоторых частях Индии. В Гималаях на незначительной высоте
попадаются крупные желтые особи, выше трех тысяч футов --
мелкие черные особи. Эти пиявки не только отвратительны, но и
опасны. Нередко они заползают людям в нос, горло, попадают в
желудок, вызывая ужасные боли и даже смерть. Скот также
подвергается нападению, и в результате погибают сотни голов.
Уберечься от них, путешествуя в этих лесах, почти
невозможно. Если путник сядет хоть на минуту, пиявки незаметно
наползают на него. Они двигаются с поразительной быстротой и
обладают способностью очень сильно растягиваться и сокращаться.
Растянувшись, они становятся похожи на нитку, но тотчас же
могут сжаться в горошину. Это позволяет им быстро передвигаться
с места на место и проникать в самые маленькие отверстия.
Говорят, у них очень острое обоняние, и они сразу чуют
человека, как только oн сядет. Они сползаются со всех сторон, и
через несколько минут их оказывается на человеке чуть ли не
сотня.
Особенно много их в сырых, тенистых лесах; они покрывают
листья, увлажненные росой. Во время дождя они так и кишат на
тропинках; в сухую же погоду они прячутся в руслах ручьев и в
темной чаще.
Эти жадные проворные маленькие хищники буквально изводят
путешественников: забираются в волосы, виснут на ресницах,
ползают по ногам, по спине, присасываются к подошвам ног. Если
их не сорвать, они сосут кровь, пока не отвалятся. Нередко,
окончив дневной переход, путешественник обнаруживает, что
сапоги у него полны этих гнусных тварей. Причиненные ими раны
вначале не болят, но потом образуются язвы, не заживающие по
месяцам; шрамы остаются на несколько лет.
Известно немало средств против них. Натирают тело табачным
соком или посыпают одежду табачной пылью, но если приходится
идти сквозь сырые леса и высокую влажную траву, то табачный сок
быстро смывается, и так надоедает им натираться, что
большинство путешественников предпочитают носить сапоги с
высокими голенищами.
Глава XX. МУСКУСНАЯ КАБАРГА
Еще несколько дней пути -- и наши путники вышли из леса.
Они снова увидели уходящие в облака снежные вершины
центрального хребта. Я говорю -- снова, ибо они уже видели эти
вершины, находясь более чем в сотне миль от них на равнинах
Индии, но, когда они приблизились к ним и проходили через
предгорья, снеговых гор не было видно.
Это явление может показаться странным, но легко объяснимо.
Стоя перед домом, вы не увидите шпиля церкви, находящейся
позади него, а если отойдете подальше, сразу заметите высокий
шпиль.
Так происходит и с горами. Самые высокие их вершины видны
издали, но, когда вы подойдете поближе, более низкие цепи или
предгорья заслоняют гигантов, и, лишь миновав их или поднявшись
над ними, можно снова увидеть снеговые горы.
Наши путники теперь любовались снежными вершинами
Гималаев; некоторые из них поднимаются на высоту пяти миль над
уровнем моря, а две-три -- даже выше.
Охотники за растениями не собирались подниматься на
вершину этих гигантских гор. Им было известно, что на такой
высоте человек едва ли может жить. Однако Карл решил подняться
до такой высоты, на какую поднимаются растения, ибо рассчитывал
найти некоторые редкие виды у самой снеговой линии.
Действительно, в зоне, которую можно назвать "полярной зоной
Гималаев", растет несколько видов прекрасных рододендронов,
можжевельников и сосен.
Итак, путники продвигались вперед, с каждым днем
поднимаясь все выше и проникая все дальше в глубь Гималаев.
Несколько дней путники пробирались по диким, пустынным,
совершенно необитаемым долинам; однако у них не было недостатка
в еде, так как в долинах встречалось множество животных
различных пород, и опытным охотникам ничего не стоило раздобыть
дичи. Они встретили талина -- разновидность дикой козы, самец
которой весит до трехсот фунтов. Они застрелили также двух
диких овец, называемых "беррелл", и горала -- эту серну
"индийских Альп".
Следует отметить, что в широко раскинувшихся Гималайских
горах, так же как в высокогорных степях Азии, обитает немало
видов диких овец и коз, а также оленей, серн и антилоп, еще не
описанных натуралистами. То немногое, что о них известно,
почерпнуто из записей предприимчивых охотников-англичан. Можно
насчитать около двенадцати азиатских видов диких овец и столько
же видов диких коз. Когда Азия будет тщательно исследована
