догадалось закрыть глаза, оно могло бы простоять здесь до
рассвета, не рискуя попасть на прицел.
Однако любопытство так овладело оленем, что он позабыл
всякую осторожность.
Он и не думал убегать и стоял как вкопанный; его большие
круглые глаза были широко открыты и блестели, как два фонарика.
Каспар шепотом сказал товарищам, чтобы они молчали и не
шевелились. Затем он стал медленно опускать руку, пока не
достал двустволку; осторожно подняв ее к плечу, Каспар
прицелился и выстрелил. Он намеренно не целился между глазами
оленя. Дело в том, что ружье было заряжено не пулей, а только
дробью, но дробь, даже крупная, едва ли может пробить череп
такого крупного животного, как замбар. Охотник прицелился не в
глаза, а футом ниже -- прямо под ними. Так как глаза находились
на горизонтальной линии, он заключил, что олень стоит головой к
костру, и расчитывал попасть ему в горло или в грудь.
Как только он выстрелил из первого ствола, блестящие глаза
погасли, как свеча, которую задули; чтобы использовать
преимущества дуплета, он выстрелил и из второго.
Он мог бы и поберечь заряд, так как первый выстрел достиг
своей цели: шум сухих листьев, которые олень судорожно
разбрасывал ногами, доказывал, что он если и не убит, то тяжело
ранен.
Фриц уже прыгнул в темноту, и, прежде чем охотники успели
схватить факел и подбежать, сильная собака вцепилась животному
в горло и задушила его, положив конец судорогам.
Охотники подтащили тушу оленя к костру. Они смогли сделать
это лишь общими усилиями, так как замбар -- крупная порода
оленей, а тот, что попал им в руки, был прекрасным старым
самцом с огромными ветвистыми рогами, которыми при жизни он,
без сомнения, гордился.
Замбар -- одна из самых замечательных пород оленей. Хотя
он и меньше ростом, чем американский вапити, но гораздо крупнее
европейского оленя. Это быстроногое, смелое и злое животное;
когда его загонят, он становится опасным противником для людей
и собак. Шерсть у него гладкая, жеcткaя, бурого, слегка
сероватого цвета. Шея обросла длинными косматыми волосами; под
горлом у него борода, как у американского вапити. Сверху вдоль
шеи -- густая грива, придающая животному еще более свирепый
вид. Морда окаймлена черноватой полосой, а "салфетка" вокруг
хвоста невелика и желтоватого цвета.
Такова внешность обыкновенного замбара, которого
англо-индийские охотники называют оленем; в Азии водится немало
родственников и разновидностей замбара.
Представители этой группы встречаются во всех областях
Индии -- от Цейлона до Гималаев и от Инда до островов
Индийского архипелага. Они живут в лесах, обычно по берегам рек
или озер.
Америку долгое время считали излюбленным местопребыванием
оленей, подобно тому как Африка считается родиной антилоп. Но,
по-видимому, это не так, и ошибка вызвана тем, что американский
олень известен европейцам лучше других. Правда, самый крупный
из оленей, лось, обитает на Американском материке, а также на
севере Европы и Азии, но количество его видов на этом материке,
как в северной, так и в южной части, очень ограничено.
Когда фауна Востока -- я говорю обо всех странах и
островах, обычно именуемых Ост-Индией, -- будет доскональмо
изучена, мы убедимся, что там раза в три больше видов оленей,
чем в Америке.
Если мы вспомним, сколько образованных англичан -- и
военных и штатских -- всю жизнь прожили в Индии, то можно
только удивляться, что фауна этой страны до сих пор так мало
изучена. Большинство английских офицеров смотрят на диких
животных Индии скорее глазами охотника, чем натуралиста. Для
них всякий олень -- просто олень, а большое, похожее на быка
животное -- это буйвол, будь то гайял, или лесная корова, или
гоор. Еще неизвестно, принадлежат ли все эти разновидности к
одному и тому же роду. Хорошо еще, что эти джентльмены иногда
догадываются прислать на родину шкуру или рога, -- иначе мы бы
вообще ничего не знали о животных, с которых сняты эти трофеи.
Поэтому особенно приходится ценить таких исследователей,
которые являются редким исключением. Если бы в каждой провинции
Индии имелись подобные им люди, мы получили бы такое описание
фауны этой страны, которое удивило бы даже ученых, созерцающих
мир сквозь очки.
Глава IX. НОЧНОЙ ГРАБИТЕЛЬ
Оссару быстро ободрал оленя, разрубил тушу на куски и
развесил их на ветвях дерева. Хотя все уже успели поужинать,
волнение, вызванное охотой, снова возбудило у них аппетит;
оленину испекли на дубовых угольях, поели с удовольствием и
запили восхитительным пальмовым вином, а затем путники собрали
мох, свисавший с деревьев, сделали из него постель, улеглись у
костра, завернулись в одеяла и уснули.
Около полуночи поднялась тревога. Спящих разбудил Фриц,
его яростный лай и злобное ворчание доказывали, что к костру
приближается какой-то враг. Все трое вскочили и им показалось,
что они слышат неподалеку крадущиеся шаги и глухое рычание
дикого зверя; но различать звуки было нелегко, так как в это
время года в тропическом лесу по ночам бывает так шумно, что
даже собеседникам трудно услышать друг друга. Стрекочут цикады,
квакают болотные лягушки, серебристо звенят древесные лягушки,
вскрикивают и ухают совы и сычи -- все это создает
оглушительный гам, не смолкающий до самого утра.
Полаяв некоторое время, Фриц замолчал. Все снова уснули и
спокойно проспали до утра.
Едва рассвело, они встали и принялись готовить завтрак.
В костер подбросили сухих сучьев и решили изжарить лопатку
оленя. Оссару взобрался на дерево, а Каспар пошел за мясом.
Куски оленьей туши были развешаны на дереве шагах в
пятидесяти от костра. Это место выбрали потому, что там
протекал ручеек, в котором можно было вымыть мясо.
Горизонтальная ветка как раз на нужной высоте соблазнила
Оссару, и он решил использовать ее вместо крюка.
Внезапно Каспар подозвал к себе товарищей.
-- Смотрите! -- воскликнул он, когда они подошли. --
Часть туши исчезла!
-- Значит, здесь были воры! -- заметил Карл. -- Вот
почему Фриц лаял.
-- Воры! -- воскликнул Каспар. -- Только не люди! Люди
унесли бы все мясо, а тут пропал лишь один кусок. Его стащил
какой-то дикий зверь!
-- Да, саиб, вы сказать верно, -- отозвался шикари,
подходя ближе. -- Он дикий зверь, очень дикий зверь -- большой
тигр!
При имени этого ужасного хищника юноши вздрогнули и стали
тревожно осматриваться. Даже Оссару обнаружил признаки страха.
Подумать только, они спали под открытым небом так близко от
тигра -- самого страшного и свирепого из всех зверей! И это в
Индии, где постоянно приходится слышать о нападениях этого
хищника!
-- Ты думаешь, это был тигр? -- спросил ботаник, прерывая
Оссару.
-- Да, саиб! Смотреть сюда, саиб, видеть его следы!
Шикари показал на песчаный берег ручья. Да, там виднелись
следы лап крупного зверя; присмотревшись, можно было узнать
следы зверя кошачьей породы. На песке четко отпечатались
подушечки лап и виднелись легкие следы когтей, ибо, хотя когти
у тигра очень длинные, он может втягивать их на ходу, оставляя
на песке или глине лишь очень легкие отпечатки. Следы были
слишком большие для леопарда -- они могли принадлежать только
льву или тигру. Львы водились в этих местах. Но Оссару хорошо
умел различать следы этих двух крупных хищников и без всякого
колебания заявил, что это тигр.
Следовало серьезно подумать о том, что теперь предпринять.
Может быть, сняться с места и двигаться вперед? Но Карлу очень
хотелось провести здесь день или два. Он не сомневался, что
обнаружит в этих местах несколько новых видов растений. Но
невозможно было спать спокойно, зная о таком соседстве. Тигр,
конечно, вернется. Едва ли он уйдет оттуда, где ему удалось так
вкусно поужинать. Он, конечно, видел на дереве еще куски
оленины и наверняка придет навестить ее следующей ночью.
Конечно, можно развести большие костры и отпугнуть его от
своего бивака, но все же нельзя будет спокойно спать. И даже
днем он всегда сможет напасть на них, особенно когда они будут
искать растения в чаще. В дремучих зарослях легко повстречаться
с этим страшным соседом. Не лучше ли уложить вещи и продолжать
путь?
За завтраком они обсуждали создавшееся положение. Каспар,
страстный охотник, хотел только взглянуть на тигра; но Карл,
более осторожный, а может быть, и более боязливый, считал, что
лучше им перебраться в другое место. Таково было мнение
ботаника, но в конце концов он уступил настояниям Каспара и
Оссару, который предложил убить тигра, если они останутся здесь
хоть на одну ночь.
-- Как! Убить тигра из лука? -- удивился Каспар. --
Отравленной стрелой?
-- Нет, молодой саиб, -- ответил Оссару.
-- Я думаю, тебе едва ли удастся убить большого тигра
таким оружием. Но как ты примешься за дело?
-- Если саиб Карл остаться до завтра, Оссару покажет вам:
он убить тигра, он поймать его живой.
-- Поймаешь живьем? В ловушку? В капкан?
-- Нет ловушка, нет капкан. Вы увидеть. Оссару делать,
что сказать, -- он поймать тигр живой.
У Оссару был, очевидно, какой-то замысел, и братьям не
терпелось узнать, в чем дело. Так как шикари обещал, что охота
будет безопасной, ботаник согласился остаться и поохотиться на
тигра.
Тогда Оссару рассказал им свой план. И, позавтракав, все
трое занялись приготовлением к охоте.
Действовали они так. Прежде всего в соседних зарослях
нарезали множество бамбуковых колен. Затем надрезали кору
смоковницы и пристроили к ним бамбуковые колена так, чтобы в
них стекал млечный сок. Так как каждое колено бамбука имело
"донце" благодаря узлу на стволе, то оно и превратилось в сосуд
для сбора сока, а на смоковнице надрезали лишь молодые, самые
сочные побеги. Когда в бамбуковых сосудах собралось достаточно
жидкости, ее перелили в котелок, который подвесили над слабым
огнем. Затем сок стали помешивать, по временам подливая
свежего, и вскоре он стал густым и липким, как самый лучший
птичий клей. Это и был настоящий птичий клей, какой применяется
индийскими птицеловами, почти не уступающий по качеству клею,
приготовленному из остролиста.
Пока Оссару варил клей, Карл и Каспар, по его указаниям,
взобрались на деревья и нарвали целую кучу листьев. Срывали их
только со смоковниц, причем выбирали самые молодые деревья. Эти
листья, величиной с чайное блюдечко, были покрыты мягким
пушком, какой бывает только на листьях молодых деревьев, так
как, когда смоковница стареет, ее листья становятся твердыми и
гладкими.
Когда листья были собраны, а клей готов, Оссару начал
приводить свой план в исполнение.
Оставшиеся две четверти туши оленя все еще висели на
дереве. Решено было оставить их там как приманку для
оригинальной ловушки, задуманной Оссару, и только перевесить
повыше, чтобы тигр не мог их достать.
Повесив мясо, как ему хотелось, Оссару вместе со своими
помощниками расчистил вокруг этого дерева большую площадку,
вырвав все кустики и убрав хворост. Затем шикари приступил к
осуществлению заключительной части своего плана. Добрых два
часа он намазывал клеем собранные листья смоковницы и
разбрасывал их по земле; они покрыли пространство в несколько
квадратных ярдов, так что нельзя было подойти к дереву, на
котором висело мясо, не наступив на клейкие листья. Они были
смазаны с обеих сторон, слегка прилипали к траве, и ветерок не
