кверху постепенно суживалась, так что глыбы соприкасались
верхушками.
Каспар тотчас же сообразил, что ему делать. Если ему
удастся добраться до трещины и вовремя в нее заползти, он будет
спасен. Трещина достаточно широка, чтобы он мог туда залезть,
но окажется слишком тесной для его врага.
Он быстро пополз на четвереньках, подгоняемый отчаянием.
Очутившись возле трещины, он ухватился за выступ камня и
забрался внутрь. Еще секунда -- и было бы поздно.
Он услышал, как бык ударился рогами о края трещины; вслед
за ударом раздалось свирепое хрюканье.
У охотника вырвался крик радости: он понял, что спасен.
Глава XXXVIII. КАСПАР В РАССЕЛИНЕ
Каспар глубоко вздохнул, переводя дух. От пережитого
ужаса, от стремительного бега, от прыжков по скалам и от боли у
него захватило дыхание. Еще минута -- и он потерял бы сознание.
Встретив неожиданное препятствие, бык, казалось, еще
больше рассвирепел. Он бросался из стороны в сторону, издавая
гневное ворчание, и по временам ударял рогами о скалы, словно
надеясь разбить их и добраться до своей жертвы. Один раз он
даже просунул голову в трещину, и покрытая пеной морда чуть не
коснулась Каспара. К счастью, широкая, мохнатая грудь быка не
могла просунуться дальше, и ему с трудом удалось высвободить
рога из расселины.
Каспар воспользовался этим и, схватив первый попавшийся
камень, начал так яростно колотить быка по морде, что животное
быстро отскочило от валуна. И хотя оно продолжало метаться у
входа в расселину, но уже не решалось повторить нападение.
Почувствовав себя в безопасности, Каспар с беспокойством
подумал, что у него сломана нога. Неизвестно, сколько времени
ему придется просидеть здесь взаперти, -- он знал, что
мстительный як ни за что не уйдет, пока перед ним будет
находиться его враг. Эти животные готовы разорвать на клочки
разозлившее их существо, но, как только потеряют его из виду,
словно забывают о нем.
Бык вовсе не собирался уходить. Он расхаживал взад и
вперед, свирепо хрюкая и время от времени ударяя рогами о край
расселины, как будто все еще надеясь достать свою жертву.
Каспар теперь смотрел равнодушно на маневры врага. Его
гораздо больше занимала нога, и он стал ее исследовать, как
только ему удалось поудобнее устроиться.
Он осторожно ощупал ногу книзу от колена, так как знал,
что бедро у него цело. Он опасался, что кость сломана у
щиколотки. Нога распухла и посинела, но признаков перелома
Каспар не обнаружил.
"В конце концов, -- сказал он себе, -- возможно что я
только ее вывихнул. Если так, то еще не беда".
Он продолжал осмотр, пока наконец не пришел к заключению,
что у него только вывих.
К нему опять вернулось хорошее настроение; правда, нога
сильно болела, но Каспар умел стоически переносить боль.
Он начал размышлять о своем положении. Как избавиться от
этой свирепой осады? Услышат ли Карл и Оссару, если он
закричит? Едва ли. Он почти в миле от них, их отделяют от него
леса и холмы. К тому же они, вероятно, рубят деревья и ни за
что не услышат его призыва. Но ведь они не все время будут
работать, а он будет кричать без передышки. Он уже заметил, что
в долине, со всех сторон замкнутой утесами, звуки разносятся на
большое расстояние, повторенные эхом. Без сомнения, Карл и
Оссару в конце концов его услышат, особенно если он
пронзительно свистнет; ведь Каспар умел свистеть очень громко и
часто вызывал эхо в Баварских горах.
Он готов был вызвать эхо и в Гималаях и уже поднес пальцы
к губам, когда ему пришло в голову, что этого не следует
делать.
-- Нет, -- сказал он после краткого размышления, -- я не
стану их вызывать. Я знаю, что мой свисток призовет Карла. Брат
прибежит на мой сигнал. Я не смогу его остановить, и он побежит
прямо к этим скалам и попадет на рога к быку! Нет, я не имею
права рисковать жизнью Карла. Не буду свистеть!
И он отнял пальцы от губ.
-- Если бы только у меня было ружье, -- сказал он после
паузы -- если бы только у меня было мое ружье, я бы живо
расправился с тобой, гадкая скотина! Благодари свою судьбу, что
я его бросил!
Ружье выпало из рук Каспара в момент, когда он повалился
ничком, спрыгнув с валуна в первый раз. Без сомнения, оно лежит
там, где упало, но он не знал, в какую сторону оно отлетело.
-- Если бы не нога, -- размышлял он вслух, -- я бы еще
мог выбежать за ним. О, только бы мне достать ружье! Мне бы
удалось прикончить старого ворчуна, прежде чем он успеет
махнуть хвостом. Уж я бы с ним расправился!.. Постой! --
продолжал охотник, помолчав несколько минут. -- А ведь ноге,
кажется, лучше. Она сильно распухла, но не очень болит. Это
только вывих! Ура, это только вывих!.. Клянусь честью, я
попытаюсь достать ружье!
Каспар встал на ноги и, держась за стенки, направился к
выходу. Он мог свободно продвигаться вперед, так как расселина
была всюду одинаковой ширины.
Но -- странное дело! -- увидев, что охотник направился к
противоположному концу трещины, старый бык кинулся туда и уже
приготовился поднять его на рога.
Каспар не ожидал от быка такой хитрости. Он надеялся, что
ему удастся сделать вылазку с одной стороны валуна, пока враг
сторожит другой выход; но теперь он убедился, что животное не
уступает ему в хитрости. Валун был не так велик -- бык живо
обежит вокруг и догонит его, если он осмелится отойти футов на
шесть от выхода.
Он попробовал было сделать такую вылазку, но был загнан
обратно в расселину противником, который едва не задел его
рогами. Теперь як стал еще внимательнее следить за своей
жертвой, ни на минуту не спуская с нее глаз.
Однако охотник кое-что выиграл от своей вылазки. Он
разглядел, где лежит его ружье, и рассчитал расстояние от него.
Будь у него хоть тридцать секунд, он достал бы оружие. Он начал
ломать голову, как бы отвлечь внимание врага.
Внезапно у Каспара возник план, и он решил его
испробовать.
Як стоял у самого отверстия трещины, опустив голову чуть
не до земли; он свирепо вращал глазами, и из пасти у него
капала пена.
Каспар мог бы ткнуть быку в голову копьем, будь оно у
него, или ударить дубиной.
"Нет ли способа ослепить это животное? " -- подумал он.
-- А, клянусь честью, я придумал! -- воскликнул он, когда
ему пришла счастливая мысль.
Он быстро снял через голову свою пороховницу и пояс;
потом, сняв куртку, растянул ее, насколько позволяла ширина
трещины. Затем он стал приближаться к выходу из расселины,
надеясь, что ему удастся набросить куртку быку на рога и,
ослепив его на несколько мгновений, выбежать за ружьем.
Идея была хорошая, но -- увы! -- ее не удалось привести в
исполнение. Расселина была очень узкая -- Каспар был стеснен в
движениях и не смог достаточно метко бросить куртку. Она упала
быку на лоб; он отшвырнул ее презрительным движением головы и
продолжал наблюдать за противником.
На мгновение Каспар упал духом; понурив голову, он
вернулся в глубь расселины.
"В конце концов, пожалуй, придется вызвать Карла и Оссару,
-- подумал он. -- Нет, нет! Подожду их вызывать. Я нашел новый
выход. И на этот раз мой план удастся, клянусь честью! "
Он схватил пороховницу и вынул из нее пробку. Затем снова
подполз к выходу, возле которого стоял бык. Держа пороховницу
за широкий конец и вытянув руку как можно дальше, он насыпал
кучку пороха на самое ровное и сухое место, потом, постепенно
притягивая пороховницу к себе, сделал дорожку длиной в
несколько футов.
Хрюкающий як не подозревал, какой сюрприз его ожидает.
Каспар достал кремень, огниво, трут, в один миг высек
искру и поджег пороховую дорожку.
Как он и рассчитывал, як был напуган вспышкой и окутан
густым сернистым дымом. Слышно было, как животное мечется по
сторонам, не зная, куда бежать. Этого мига и ждал Каспар,
стоявший наготове, -- он тотчас же выскочил из расселины и
кинулся к ружью.
Он поспешно схватил его и, забывая о вывихнутой ноге,
помчался назад с быстротой оленя. Но даже и теперь он едва
успел отступить, так как бык, оправившись от неожиданности,
увидел его, погнался и снова ударился рогами о валун.
-- Ну, -- сказал Каспар, обращаясь к своему свирепому
врагу, -- на этот раз ты скорее испуган, чем ранен, но в
следующий раз, когда я зажгу порох, дело будет посерьезнее...
Стой где стоишь, старик! Дай мне еще минуту -- и я покончу с
этой осадой. Не жди от меня пощады!
С этими словами Каспар стал заряжать ружье. Он зарядил оба
ствола; впрочем, хватило бы и одного, потому что первый же
выстрел сделал свое дело -- свалил старого быка и навсегда
прекратил его хрюканье.
Каспар вышел из расселины, приложил пальцы к губам -- и
громкий свист разнесся далеко по долине. Такой же свист
раздался в ответ из леса. Через четверть часа Каспар увидел,
что к нему бегут Карл и Оссару. Вскоре они слушали рассказ
Каспара о его приключении и поздравляли со спасением.
Убитых яков ободрали, разрубили туши на куски и понесли к
хижине. Неподалеку они заметили раненого молодого быка, и
Оссару прикончил его ударом копья; его также ободрали и
разрубили. Все это сделали Карл и шикари: у Каспара разболелась
нога, и им пришлось нести его на спине.
Глава XXXIX. ТАР
У Карла и Оссару тоже было приключение, хотя и не такое
опасное, как у Каспара. На этот раз они были скорее зрителями,
чем участниками. Настоящим героем был Фриц: пес вышел живым из
схватки, получив большую рану в бок.
Они выбрали сосну и начали ее рубить. Из лесу послышался
странный шум -- смесь тявканья и воя. Охотники прервали работу
и стали прислушиваться. В этом месте лес был негустой; среди
кустарника кое-где поднимались сосны, и можно было видеть на
большое расстояние.
Внезапно мимо них пробежало, видимо спасаясь, какое-то
крупное животное. Бежало оно не слишком быстро, и они успели
хорошо его разглядеть. Крепкие заостренные рога, дюймов в
двенадцать, показывали, что оно принадлежит к парнокопытным.
Шерсть у него была жесткая и грубая, спина темно-бурая, бока
рыжеватые, живот еще светлее; на шее, передних ногах и по бокам
шерсть была очень длинной и свисала, словно грива; шея толстая,
а голова довольно крупная. Рога были загнуты назад и почти
касались шеи; ноги толстые и сильные; вид у этого животного был
довольно нелепый, и бежало оно тяжело и неуклюже.
Ни Карл, ни Оссару еще не видели подобного животного, но
они решили, что это тар -- разновидность породы антилоп,
называемого козерогом; в Ост-Индии их имеется несколько видов.
И в самом деле это был тар.
Но тар был не один. Правда, он бежал не слишком быстро, но
со всей скоростью, на какую был способен. Он убегал от стаи
зверей, которые гнались за ним по пятам. Карл принял их за
волков, но Оссару сразу узнал диких красных собак. Их было
около дюжины, каждая ростом с волка; у них были длинные шеи и
туловища, довольно длинные морды, длинные прямые уши с
закругленными концами. Шерсть рыжая, на животе светло-бурая;
хвост длинный, пушистый, на конце темный, между глазами темное
пятно, придававшее им свирепое, волчье выражение. Они-то и
издавали вой и тявканье, яростно преследуя тара.
Услыхав этот дикий концерт, Фриц стал метаться, явно желая
к ним присоединиться. Хорошо, что Карл перед началом работы
привязал его к дереву, чтобы пес не попал в какую-нибудь беду.
Фрицу волей-неволей пришлось остаться на месте.
