будешь пройти. Все, чего ты боялся и боишься, - все предстанет перед
тобой. И рядом всегда будет Настоящий меч. Если ты найдешь свой Настоящий
страх, если убьешь его, меч поверит в тебя и отдаст часть своей сущности.
- А если я ошибусь и попытаюсь убить не Настоящий страх... то Меч
убьет меня?
- Нет, что ты. Тебя убьет Настоящий страх. А это очень неприятно -
умирать от Настоящего страха.
- Как мне его убить?
- Мечом. Настоящим. Мелкие страхи ты всегда сможешь победить,
развеять. Настоящий страх покорится лишь Настоящему мечу. В Лабиринте, как
и в жизни, ты можешь применить Настоящий меч лишь однажды.
- Ладно, я вначале буду пробовать обычный. - Я похлопал по ножнам. -
Старый меч Крошки Туака.
- Решился? Что ж. - Оружейник пожал плечами. - Но меч Туака ты
оставишь здесь... пока. Настоящий меч не потерпит соперничества. Лабиринт
проходят без оружия. И глаза твои, боюсь, там будут видеть как обычные.
Котенок спрыгнул со стола, подошел ко мне. Потерся о ногу и сказал:
- Пошли отсюда, Данька. Мы справимся без Настоящего меча. На свете
много волшебного оружия.
- А Настоящий меч - один, - пожал плечами торговец.
- Где Лабиринт? - спросил я. И в этот миг, словно дожидаясь моего
решения, диван утратил материальность. Я провалился сквозь него куда-то
вниз, в темноту, в бездну... А сверху слабым отзвуком донесся голос
оружейника:
- Ты уже в нем, мальчик.
6. ЛАБИРИНТ
Лабиринт должен быть извилист, со многими поворотами и ложными
ходами. Это любой ребенок знает.
Лабиринт Настоящего меча оказался неправильным. Он начинался в
маленькой квадратной комнате, из которой шел лишь один выход - длинный и
прямой, без всяких ответвлений. Под потолком в кованые железные кольца
были воткнуты два горящих факела, и это немножко походило на нормальный
сказочный Лабиринт. А еще в потолке был люк, через который я, наверное, и
провалился. Его закрывал огромный навесной замок, и если мне не
померещилось, то дужка защелкнулась у меня на глазах.
Посреди комнаты лежала груда камней, плоских, не очень больших. Рядом
- меч в кожаных ножнах.
Я подошел и потрогал его рукоять - очень простую, деревянную. Это и
есть Настоящий меч? Самый сильный в мире?
Рукоять слегка дрогнула под пальцами. Словно меч просился на волю.
Только зачем он мне сейчас? Чтобы сложить камни поудобнее, перерубить
мечом замок и выбраться наружу?
Я даже засмеялся, сообразив, что это и есть первое испытание. Тоже
мне, страх. Если бы я боялся не вернуться, я ушел бы давным-давно. Еще из
башни Летящих, где мне открылась Потаенная дверь.
Закрепив ножны на поясе и тихонько что-то насвистывая, я пошел по
коридору. Здесь было темнее, потому что факелы горели куда реже, но видно
было, что никаких ответвлений от коридора нет.
Коридор привел в комнату со стеклянной стеной. За стеной, освещенная
настольной лампой, была моя комната. За столом сидела мама.
- Это вранье, - сказал я сам себе. - Это испытание. Это неправда.
Мама меня не слышала. И не видела, для нее стекло было обычной
стеной, оклеенной обоями. Она не плакала, и лицо у нее было спокойное. Она
перелистывала лежащий на столе альбом с фотокарточками. Наверное,
посмотрела в очередной раз, а теперь сидит и не знает, что ей делать...
И я вдруг понял: то, что показывает мне Меч, - правда. Мама именно
так и сидит... или сидела после того как я исчез.
Я могу разбить стекло. И вернуться.
- Почему ты не могла так раньше... - бессвязно прошептал я. - Мам,
почему ты замечала меня лишь когда я болел... или теперь, когда пропал...
Мама продолжала сидеть. И я вдруг понял, что правда кончилась. Сейчас
передо мной просто застывшая картинка, фотография. Моя мама давно бы уже
встала и пошла звонить подруге или готовить что-нибудь на кухне. Ее жизнь
не остановится, если я исчезну.
Но от этого почему-то страх лишь вырос. И я потянулся к мечу -
разбить стеклянную стену, вбежать в комнату, к маме...
Стать не Крылатым, а просто мальчиком Данькой из седьмого класса. Мне
даже стало смешно. И я не коснулся Меча.
- Знаешь, - прошептал я, глядя сквозь стекло, - это раньше я боялся,
что ты меня разлюбишь или умрешь. А теперь понял: в жизни все по-другому.
Я бы все равно стал взрослым, только позже. И понял, что жить надо самому.
Я, наверное, плохой. Только так получилось, что я быстро вырос. Мам,
подожди, я еще вернусь.
Стекло стало мутнеть. И передо мной оказалась просто каменная стена.
С узким темным проходом, в конце которого слабо горел свет. Я сделал
несколько шагов во тьму.
Было очень тихо. Коридор впереди казался нескончаемо длинным и
темным. Не выдержав, я взял Меч в руки и вошел во тьму. Клинок был
холодным даже сквозь кожаные ножны.
- Темнота - это ерунда, - громко сказал я. - Это не страшно. И то,
что я уже не маленький, - тоже. Ерунда...
- Тебе теперь все ерунда, сынок, - послышалось впереди. И я замер.
- Папа? - Слова почему-то давались с трудом.
- Да, - прозвучало из темноты. - Удивительно, что ты меня не забыл.
Мать ты предал очень даже просто.
- Это ты ее предал, - прошептал я, пытаясь разглядеть хоть
что-нибудь.
- Я не предавал, Даня. Это была наша жизнь. Взрослая. И тебе ее не
понять.
- Ты не можешь здесь быть, - сказал я и протянул руку. Пальцы
наткнулись на что-то мягкое и теплое. Папа всегда любил костюмы из тонкой
шерсти, он только их и носил. Но я отдернул руку, словно коснулся змеи.
- Почему не могу? Мне все объяснили. Я даже знаю, что ты здесь
делаешь. Тебе хочется поиграть в войну, сынок?
- Нет, - прошептал я.
- Хочется. Ты всегда таким был. Тебе нравилось все ломать и рушить с
самого детства. Убегал из дома... лгал мне. Сколько я тебя ни наказывал,
это не помогало.
Я отступил на шаг. А папа продолжал:
- Хочешь знать, почему мы с мамой разошлись?
- Нет! - крикнул я. Но отец не слушал.
- Из-за тебя, Данька. Мать не захотела воспитать из тебя нормального
интеллигентного человека. Она потакала всем твоим капризам. Она делала из
тебя подлеца. Вот и добилась своего.
- Уходи! - крикнул я, прижимаясь спиной к стене. - Уходи! Это все
неправда!
- Правда. Ты же сам об этом думал, когда я ушел от вас. А теперь
готов прогнать еще раз.
Я молчал.
- Проблемы со слухом? - почти ласково спросил папа. - Ничего, беседа
у нас будет долгой. Может быть, еще не поздно сделать из тебя человека. Я
попробую. Все-таки ты мой сын. Я должен попытаться... Подойди ко мне.
- Ты знаешь, что у меня в руках? - спросил я, давя панику.
- Догадываюсь, Даня. Но ты ничего не сделаешь. Я же твой отец.
- Ты не он. Ты - самое плохое, что я о нем думаю.
- Не смеши меня, сынок. Ты помнишь, что я тебе всегда говорил:
проступок подлежит наказанию? Ты слишком многое натворил, и если я сейчас
тебя не остановлю...
- Выйди на свет, папа, - сказал я и вдруг почувствовал, как исчезает
страх. Отец замолчал.
- Ты боишься, папа? - спросил я. - Боишься? Чего? Света или того, что
я уже не помню твоего лица?
- Не пререкайся! - крикнула темнота. Но теперь страх был в ее голосе.
- Ты помнишь, как наказывал меня, папа? Всегда по вечерам, чтобы у
меня была ночь на размышления. А может, ты просто чувствовал себя сильнее
и справедливее - в темноте? Что ты молчишь, папа?
Я уже шел по коридору, пятился, и за спиной был свет. Вслед мне
звучало что-то неразборчивое про маму, и про то, что я во всем виноват, и
про то, что я маленький фашист и убийца, который хочет побыстрее стать
взрослым негодяем. Но я уже вышел из коридора. В комнату, где было светло
и откуда вел еще один коридор - широкий, нестрашный. Спиной ко мне,
вглядываясь в коридор, стоял Лэн. В руках у него был тот же Меч.
- Ты настоящий или просто испытание? - спросил я Лэн мгновенно
развернулся, и мне стало не по себе.
Лэн, кажется, был настоящим. Испуганный взгляд, волосы взлохмачены. И
смотрел он на меня так же, как я на него: "Ты настоящий или нет?"
- Ты... ты Данька? - осторожно спросил Лэн.
- А ты Лэн?
Мы глупо смотрели друг на друга, потом Лэн неуверенно улыбнулся.
Сказал:
- Я-то настоящий.
- А откуда ты здесь взялся? - подозрительно спросил я.
- Оттуда же, - скосил вверх глаза Лэн. - Если Настоящий меч может
служить сразу многим... - он не закончил.
- Здорово, - признался я. - Мне и в голову не пришло.
- А ты уже чего-нибудь испугался? - спросил Лэн.
- Да так, мелочи... А ты?
- А я только появился. Стою, думаю, куда идти, - и вдруг ты.
- Я в той стороне все проверил, - похвастался я. - Это простой
Лабиринт, без разветвлений. Пошли в эту дверь.
- Давай.
Проходя мимо Лэна, я словно случайно тронул его за плечо. Вроде бы
все было без подвоха. И мы пошли по коридору, я впереди, Лэн следом.
- Может, я впереди пойду? - тихо спросил Лэн через минуту. Коридор
становился все темнее и темнее.
- Зачем? - насторожился я.
- Ну... вдруг ты мне не доверяешь. Думаешь, что я не настоящий...
Я даже засмеялся от такого признания. И спросил:
- А ты веришь, что я - Данька?
- Да, - заверил Лэн. - Зачем бы мечу подсовывать мне такое испытание?
Я тебя не боюсь. Мы ведь друзья.
- Ну и я тебя не боюсь, - сказал я. Тьма стала совсем густой,
никакого просвета. И даже впереди не угадывалось выхода.
А действительно ли я не боюсь Лэна? Все-таки в нем есть Тьма... И
если сейчас... Я замотал головой, отгоняя предательский страх. И попытался
думать логически. Если Лэн настоящий - а так оно, наверное, и есть, то
бояться его не надо. Если же нет, если Меч все-таки придумал для меня еще
одну подлую проверку... Мне же вовсе не так страшно, как раньше. Значит,
этот страх не самый главный. И его можно побороть самому.
- Данька... - Рука Лэна легла мне на плечо. - Давай я пойду впереди.
От его прикосновения я вздрогнул. И отказываться от предложения мне
уже не хотелось. Но я все-таки спросил:
- А почему ты хочешь пойти первым?
- Я к темноте привык, - просто сказал Лэн и обогнал меня. Минуту мы
шли молча, лишь временами я касался его плеча, проверяя, не разминулись ли
мы.
А потом Лэн вскрикнул, впереди послышался шум. Я рванулся вперед... и
голова словно взорвалась от боли.
Первое, что я почувствовал, очнувшись, - это рукоять Меча, давящая в
щеку. Я лежал на полу, меч подо мной... А вдали затихали шаги и смутно
знакомые голоса. Я оперся о пол, пытаясь подняться, и пальцы скользнули по
процарапанным в камнях бороздкам.
Летящие.
Летящие, которых не могло быть в Лабиринте. Их и не было конечно, это
только мой страх... или страх Лэна. Я встал, затаив дыхание, вслушиваясь.
Шаги исчезали, Летящие уходили назад по Лабиринту. И я, конечно же, мог их
догнать... освободить Лэна.
Только вот в чем беда - я не боюсь Летящих. И то, что они похитили
Лэна, меня не пугало. Если Лэн настоящий - то он сам должен справиться.
- Извини, - сказал я в темноту. - Каждый сам дерется со своим
страхом. Извини.
И пошел по коридору дальше. Минуту, две, три... Было совсем тихо. И
лишь по дуновению воздуха на лице я понял, что вышел из коридора в
очередную комнату. Большую, но абсолютно темную.
И самое странное было то, что я совершенно не боялся за Лэна.
- Здесь есть кто-нибудь? - крикнул я. - Эй, новый страх!
Тишина. Тишина и темнота со всех сторон.
- Эй! - крикнул я еще раз, но тише. Мне стало не по себе. Шуточки
Настоящего меча кончились. И теперь готовилось что-то серьезное.
