- А где вы остановились?
- Пока нигде, - с неожиданной грустью заметил Котенок. Поднял
мордочку, продолжая, однако, придерживать кусок котлеты лапкой, и добавил:
- Состояние наших финансов весьма плачевно и позволит разве что пару
обедов в вашем прекрасном заведении.
Секунду девушка размышляла, потом присела за столик и вполголоса
заявила:
- Мы с удовольствием окажем вам гостеприимство. Заведение сдает
комнаты, и одна из них, по счастью, свободна. Плата символическая - монета
в неделю. Но при условии, что завтракаете, обедаете и ужинаете у нас.
Будь Котенок человеком - я бы пихнул его под столом, соглашайся, мол!
Условия явно были хороши, об этом свидетельствовало лицо девушки. Но
Котенок печально возразил:
- Нам не хватит средств питаться у вас, милая леди...
Девушка покосилась на охранников, которые вылупив глаза следили за
беседой.
- Плата за еду тоже символическая. Монета.
- В неделю, - уточнил Котенок.
- Идет, - согласилась девушка. - Гостеприимство - моя слабость.
- А наплыв любопытных компенсирует издержки, - в тон ей заявил
Котенок. Девушка засмеялась:
- Ребята, вы откуда?
- Не все сразу, - со вздохом сказал Котенок. - Можно еще по котлете?
...Комната, куда нас провела девушка, - кстати, звали ее вполне
обычно, Магдой, - была маленькой. Лэн, когда мы остались одни, поворчал
слегка по этому поводу. Но мне лично показалось, что три на три метра для
двух пацанов и котенка вполне нормально. В комнате были две кровати -
взрослые сочли бы их узкими, но нам жаловаться было бы смешно; камин, в
котором лежали дрова, и столик с единственным стулом. Стены были
кирпичные, даже не побеленные, что тоже вызвало у Лэна негодование. Над
кроватью, которую Лэн облюбовал себе, висела маленькая картинка с
изображением парусника, плывущего по ночному морю. По-моему, парусник был
куда красивее, чем в натуре. Возле двери, запирающейся на крепкий засов,
висело маленькое треснувшее зеркальце. Вот и все. Впрочем, было еще окно,
закрытое лишь легкой шторой, что вызвало у Лэна оторопь. Он не привык к
тому, что на окнах нет ставней и сквозь них пробивается свет - пусть даже
лишь свет уличных фонарей.
Котенок деловито обежал комнату и взлетел на мою кровать.
- Сегодня сплю с тобой, - заявил он. - Если будет холодно, то под
одеялом. Ты во сне не пихаешься?
- Откуда я знаю, я же во сне сплю, - ответил я и спросил: - А почему
ты не показал, что умеешь летать и светиться?
- А вдруг нам придется задержаться больше недели? - вопросом ответил
Котенок.
- Из тебя бы торговец вышел, - не то осуждающе, не то восхищенно
протянул Лэн.
- Я подумаю над этой идеей, - пообещал Котенок и начал умываться. -
Вы ложитесь, мальчики, завтра дел будет много.
- Каких? - не удержался я.
- Откуда я знаю? Но не зря же мы сюда добрались. Спать!
На командный тон я обижаться не стал, послушно разделся и забрался
под одеяло. Лэн, зевая, сказал:
- Спокойной ночи, Данька...
- Спокойной ночи, - согласился я. А Солнечному котенку, как и
положено, шепнул: - Ясного рассвета...
Проснулся я оттого, что Котенок покусывал меня за мочку уха, а рот
зажимал лапкой. Я просто обалдел и едва не скинул его на пол. Но тут
Котенок прошептал:
- Тихо, Данька... Вставай.
Я встал, а Котенок, слабо светясь, повис в воздухе передо мной.
- Что? - тихо спросил я, ничего со сна на соображая.
- Посмотри на своего Младшего...
Наконец я понял, что случилось что-то неладное, и шагнул к кровати,
где спал Лэн. Шагнул - и замер. Это был не Лэн. Кто-то очень похожий, но
лицо его было таким злым и жестоким, что мне стало страшно.
- Тьма, - прошептал под ухом Котенок. - Черный огонь горит в нем,
Данька. Когда Лэн не спит - он сильнее. Но тьма в нем осталась...
Я сразу вспомнил торговца, который разглядел это сквозь свои черные
очки. И беспомощно посмотрел на Котенка:
- Что делать?
- Сейчас? Разбудить или осветить Настоящим светом... или просто
пожалеть. Но тьма будет расти. Мы должны найти много, очень много
Настоящего света, чтобы выжечь тьму дотла.
- Как много?
- Не знаю. Очень много, Данька. Нам нужен Настоящий рассвет... Только
не спрашивай, что это, я и сам еще не знаю. Я...
- Маленький, слышал, - оборвал я Котенка. И сел на кровать рядом с
Лэном, осторожно взяв его за руку.
Через минуту лицо Лэна разгладилось. И стало таким, как раньше,
только на лбу выступили капельки пота.
- Пока все просто, - вздохнув, сказал Котенок. - Ложись досыпай. Я
покараулю тьму.
И забравшись Лэну на грудь, он тихо замурлыкал, больше не обращая на
меня никакого внимания. Так что я улегся обратно, вот только уснуть больше
не смог. Лежал, глядя в деревянный потолок, на щели между досками, лежал
до тех пор, пока на улице не стали слышны шаги прохожих, а свет фонарей не
сделался чуть ярче. Потом Лэн шевельнулся, зевнул и со смехом спросил:
- Что, Данька толкается во сне?
- Еще как, - нагло заявил Котенок. - Я лучше с тобой спать буду, ты
смирный.
5. КЛИНОК
Ванная и туалет оказались в конце коридора, одни на все комнаты. Как
в коммуналке, хорошо хоть, что кроме нас в "Заведении" постояльцев явно не
было. Когда мы спустились вниз, еще позевывающие и мокрые после умывания,
нас встретил мгновенно смолкший разноголосый гомон.
За столиками сидело человек по десять. В основном они пили, закусывая
вино жареной рыбешкой. Я, конечно, в этом не разбираюсь, но кажется, так
обычно не делают. Были здесь и стражники, и торговцы, и все они пялились
на нас без зазрения совести. Мы прошли к единственному свободному столику
- его явно оставили для нас - и уселись, стараясь не смотреть по сторонам.
В полной тишине Магда принесла нам жареную рыбу с овощами, сливки в
блюдечке - для Котенка и вино в бокалах - нам с Лэном.
- Спасибо, - растерянно поблагодарил я. Котенок молчал.
В "Заведении" царила мертвая тишина. Магда суетилась, разнося
посетителям вино. Мы торопливо ели, мечтая об одном: свалить отсюда.
Котенок лакал сливки. И молчал.
Магда тревожно поглядывала на Котенка.
Лишь принявшись за рыбу, Котенок нарушил тишину.
- Пережарена немного... - отчетливо заявил он.
Среди посетителей пронесся громкий вздох. И снова воцарилось
молчание, лишь булькало торопливо разливаемое вино. Лэн покосился на меня
и шепотом спросил:
- Ну что, попробуем?
Я чуть-чуть попробовал вино и покачал головой. Оно было кислым и
притом ужасно крепким. Так мы с Лэном и просидели, стесняясь спросить воды
или сока и дожидаясь, пока Котенок расправится с рыбешками.
А он ел неторопливо. Потом запрыгнул Лэну на руки, и мы, не
сговариваясь, пошли к выходу. Уже в дверях Котенок встрепенулся и спросил
Магду:
- Леди, нельзя ли попробовать на обед рыбного супа?
Просиявшая Магда закивала. Мы вышли, и из-за захлопнувшейся двери до
нас донесся гул возбужденных голосов.
- Комедия... - хихикнул Лэн. Котенок обиженно воскликнул:
- Кому комедия, а кому и роль клоуна... Куда двинемся?
Лэн, а следом и я пожали плечами.
- Значит, будем гулять, пока не найдем чего-нибудь интересного, -
решил Котенок. И мы пошли по улице, глазея по сторонам. Впрочем, глазеть
было особенно не на что. Дома, прохожие, которых мы ничем не интересовали,
часто натыканные фонари.
- Ну как, Данька, по-прежнему считаешь, что торговцы в чем-то
замешаны? - полюбопытствовал Котенок.
- Не знаю, - признался я. - Хиловаты они для серьезных пакостей.
- Задай себе главный вопрос, - наставительно сказал Котенок. - Самый
главный. Если правильно поставить вопрос, то в нем будет и ответ...
- По-моему, ты нам морочишь голову, - разозлился я. - Сам что-то
знаешь... а нам не говоришь.
Котенок промолчал, и какое-то время мы шли молча. Потом я сказал:
- Главный вопрос - кому это выгодно? Так?
- Ну, приблизительно, - без энтузиазма ответил Котенок.
- Торговцам выгодно! - убежденно сказал Лэн. - Они на нас наживаются!
- И посмотрел на меня: - Ведь правда, Данька? Так?
- Не перебивай Старшего, - осадил его Котенок. - Совсем распустился.
Ну, кто виноват, Данька?
- Не знаю, - честно сказал я. - Конечно, торговцам выгодно...
- Если ты выбросишь за окно котлету, а на нее слетятся мухи, ты
скажешь, что мухи во всем виноваты? - полюбопытствовал Котенок.
- Если они вначале усядутся на котлету и мне будет противно ее есть,
значит, они и виноваты! - снова встрял Лэн.
- Ну... в общем... - растерялся Котенок. Потом сердито мяукнул и
сказал: - Мальчишки. В слова играете. Ничего вам пока не понять...
- Сам начал... - без особой убежденности сказал Лэн. И дальше мы
пошли молча.
Постепенно улица стала меняться. Дома теперь были повыше, фонари -
куда чаще. Потом в домах стали попадаться подсвеченные изнутри стеклянные
витрины, где лежала всякая всячина.
- Лавки, - обрадованно сказал Котенок, словно давно мечтал прикупить
что-нибудь. - Деньги у нас с собой, Данька?
- Да.
- Пошли.
И спрыгнув с рук Лэна, он направился к одной из дверей. Я только
плечами пожал.
В лавке оказалось светло, даже непривычно светло. Здесь горело штук
пять ламп, но дело было даже не в этом: отовсюду - со стен и полок -
сияли, отражая свет, зеркала.
- Купишь то, возле которого я начну умываться, - тихо сказал котенок.
А к нам уже подходил хозяин лавки - скуластый и черноволосый парень.
Попадавшихся нам раньше торговцев он не очень-то напоминал, но держался
по-хозяйски уверенно.
- Желаете сделать покупку, молодые люди? - вежливо, но без особых
восторгов спросил он. - В нашем городе надо платить...
- Я знаю, - сказал я, глядя на Котенка, лениво идущего вдоль стен и
заглядывающего в зеркала. - Мы заплатим.
Физиономия у парня сразу изменилась.
- Прекрасный день! У меня много покупателей, но Крылатых среди них
еще не было! Что вы хотите?
- Зеркало, - глупо ответил я.
- Разумеется, но какое? - Парень театрально взмахнул рукой. -
Маленькое или большое, для дома и для походов, круглое или квадратное,
новое или старинное, в раме или без, украшенное драгоценностями или...
Солнечный котенок тем временем уселся под маленьким круглым
зеркальцем в простой деревянной раме и принялся умываться.
- Да нет, нам попроще, - с облегчением сказал я. - Вон то, например,
вполне подойдет.
Торговец повернулся, уставился на Котенка.
- А зверек откуда?
Котенок от возмущения прекратил умываться и выгнул спинку.
- Это наш, - вмешался я. - Не бойтесь, он ничего не разобьет.
- Разобьет - заплатите, - непринужденно сообщил парень. - То,
говорите...
Он снял зеркало со стены так бережно, словно это была хрупкая ваза.
Торжественно провозгласил:
- Это зеркало работы древнего мастера, такое старинное, что продавать
его я не хотел. Двадцать монет, конечно, не компенсируют...
- Пошли. - Я дернул Лэна за руку.
- Подождите! - возмутился торговец. - Давайте найдем компромисс!
...Через четверть часа, обеднев на три монеты, но неся в руках
сверток с зеркалом, мы выбрались из лавки. Лэн весело сказал:
- Все равно ведь обманул, точно?
- Он думает, что обманул, - насмешливо отозвался Котенок. - На самом
же деле - прогадал, да еще как.
- Это Настоящее зеркало, верно? - спросил я.
- Верно, - согласился Котенок. - Молодец, Данька.
- Подумаешь, - сказал я. - Даже могу догадаться, для чего оно нужно.
