- Данька.
- Никогда не слышала такого имени. Меня зовут Гарет.
- Очень приятно, - буркнул я, провожая взглядом улепетывающих врагов.
Вокруг перекликались охранники, слышался чей-то смех. Похоже, потерь не
было.
- Тяжело летят, гады, - тем временем сказала жена торговца. - Сперли
пару тюков, не иначе...
- И что теперь? - поинтересовался я.
- Теперь? Подождем, пока они не вернутся для настоящей торговли.
Я чуть не сел.
- Вы будете с ними торговать?
- Конечно. Война войной - дело делом. Они порой нас проверяют на
прочность, все надеются выгадать...
Гарет сплюнула, словно мужчина, и насмешливо продолжила:
- Только это им влетит в убыток. Теперь муж поднимет цену, а они и
пикнуть не посмеют.
Я поглядел на убитого ею Летящего и с удивлением понял, что тот уже
окаменел. Превратился в черную зализанную глыбу, сохраняющую очертания
тела.
- Данька, а что с твоими глазами? - вдруг поинтересовалась женщина. -
Они светятся или у меня лгут линзы?
- Светятся, - доставая из кармана свою черную повязку, ответил я.
- И то, что ты видишь без очков, связано с этим?
- Не ваше дело, - огрызнулся я и пошел вдоль топчущихся на месте
быков. Интересно, как дела у Лэна...
Навстречу мне попались несколько охранников, но я уже надел свою
"повязку", и те ничего не заподозрили. Лишь один проводил меня взглядом...
но не враждебным, а скорее смущенным и виноватым.
Торговца и его рыжую дочку я нашел у самой кромки болота. Они о
чем-то оживленно спорили, торговец держал девчонку за плечо, а та все
норовила сбросить его руку.
- С ваше женой все в порядке, - сказал я, подходя.
Торговец кивнул. Вяло как-то кивнул, отводя глаза... И сразу же
потянул из кармана очки - прикрыться от Настоящего взгляда. Мне стало
нехорошо.
- Что случилось? - спросил я.
- Реату чуть не украли, - хмуро сказал торговец.
Мне показалось, что я понял, к чему он клонит, и я перешел в
наступление:
- Не украли же! Значит, нечего нас обвинять!
Торговец молчал, а его противная дочка шмыгнула носом. И тут я понял.
- Где Лэн? - обмирая, прошептал я. - Где Лэн?
- Рассказывай, - хлопая девчонку по плечу, сказал торговец. Посмотрел
на меня и добавил: - Мне очень жаль, можешь поверить. Я понимаю, что такое
друг, тем более у вас, Крылатых.
Я молчал, глядя на Реату. Та, не поднимая глаз, прошептала:
- Мы стояли, и Лэн все нудил, чтоб я осторожно себя вела, я
разозлилась и отошла...
- Где он, дура?! - заорал я.
- Его Летящие утащили, Данька, - сказала девчонка. Вздохнула и с
нелепой гордостью добавила: - Он меня смело защищал.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - неожиданно поразившись ее
словам, спросил я. Реата пожала плечиками:
- Он твое имя выкрикнул, когда его утащили...
Снова вздохнув, Реата самокритично сказала:
- Не надо было мне отходить от каравана...
Я почувствовал, как внутри у меня все похолодело. Положил руку на меч
и пошел к девчонке. Сам не знаю, что я собирался делать.
- Осторожно, Крылатый, - тихо, но с угрозой сказал торговец. - Не
ошибись.
Я продолжал подходить к ним. И тут между нами мелькнуло светящееся
пятно. Солнечный котенок прыгнул на камень передо мной и сказал:
- От прав. Не ошибись.
Реата охнула, торговец отступил на шаг. Если они и обращали внимание
на Котенка, то видели его несветящимся и неговорящим. Но мне на них сейчас
было наплевать.
- А ты еще указываешь?! - крикнул я Котенку. - Где ты был? Почему
бросил Лэна?
Котенок провел лапкой по мордочке, потом кивнул и сказал:
- Допускаю. Я виноват. Наказывай меня, а не эту глупую девочку. Тем
более что ее отец вряд ли позволит тебе рукоприкладство.
Сев на камни, я заплакал. Повязка мешала, я стянул ее и бросил в
топь. Не буду больше ни от кого скрываться. Никогда не буду! Ненавижу их
всех - и Летящих, и Крылатых, и торговцев.
Я вдруг понял, что у меня был друг. Настоящий, потому что мы с ним
вместе рисковали жизнью... и вообще, стали как братья. Братья тоже могут и
ругаться, и драться, только все равно друг друга любят.
А теперь у меня нет друга.
- Мальчик... - Торговец провел ладонью по моей голове, и от горя я
даже не отстранился. - Не плачь. Я сочувствую.
- Что можно сделать? - спросил я.
- Они прилетят, чтобы обменять свои товары на наши, - уверенно сказал
торговец. - Я предложу им выкуп за твоего друга.
Плакать я перестал. Появилась какая-то надежда, и сразу захотелось
действовать.
- Его не убили? - робко спросил я.
- Нет, - поколебавшись, сказал торговец. - Ты что, не понимаешь что
Летящие сделают с Лэном?
- Нет...
- Превратят в Летящего.
Меня замутило. Я вспомнил свой сон... про Лэна, идущего навстречу с
мечом. А еще я представил его укутанным во тьму, с черными провалами глаз,
и мне стало жутко.
- Котенок... - прошептал я.
- Что, Данька?
- Посоветуй что-нибудь!
- Торговец прав, - нехотя ответил Котенок.
- А если отбить его? - спросил я, вставая. - Ну? Слабо?
- У них мечи из мрака, - очень тихо сказал Котенок. - Таким мечом
очень легко погасить Настоящий свет. А я... я ведь совсем не умею драться,
Данька. У меня только когти и зубы. Очень маленькие когти и зубы.
В отдалении стояли все люди нашего каравана. Я посмотрел на них - и
почувствовал, как вздрагивают они от моего взгляда. От Света, который
живет теперь в моих глазах.
- У меня Настоящее зрение, - сказал я Котенку. - Это ведь может
помочь?
- Не уверен. В твоих глазах свет. Ты увидишь лучшее, что есть в
человеке. Это может помочь, только если в них еще осталось добро.
Сомневаюсь... А в глазах Летящих - тьма. Они увидят твой страх, и твои
ошибки, и твою боль. Гораздо удобнее, чтобы причинить вред.
"И все же Летящий испугался моего взгляда", - подумал я. Но спорить с
Котенком не стал. Повернулся к торговцу и спросил:
- Ты действительно сможешь выкупить Лэна?
- Я буду торговаться до последнего, - твердо сказал торговец. - В той
мере, в какой торговался бы за собственную дочь.
Я ему не поверил. Но это была какая-то надежда.
Летящие вернулись через полчаса. Не все и уже без мечей. Они
опустились на край болота, и торговец в одиночку подошел к ним. Как ни в
чем не бывало!
Я сидел метрах в ста, поглядывая то на башню, где сейчас был Лэн, то
на сгустки тьмы, окружившие торговца. Врет он или нет? Сможет ли выкупить
Лэна?
Минут через пять торговец взмахнул рукой, и охранники медленно отошли
от животных. Летящие не то прыжками, не то перепархиванием двинулись к
быкам. Стали отстегивать от упряжи тюки и взлетать с ними. Каждый нес по
пять-шесть тяжеленных тюков. Ого...
Не глядя, я провел рукой по шершавому камню, на котором сидел,
нащупал котенка и бесцеремонно посадил себе на колени. Спросил:
- Они договорились?
- Не знаю, - виновато ответил Котенок. - Мало ли как у них принято
торговать. Сейчас нам скажут...
Летящие, нагрузившись сверх всякой меры, тяжело полетели к башне.
Навстречу им двигались другие, тоже с тюками, которые они сваливали перед
торговцем. И такие рейсы повторились раз десять. Каждый раз, когда
нагруженные Летящие приближались к нам, я с надеждой вглядывался в их
полет.
Лэна не было.
Лишь когда последние Летящие с остатками груза скрылись, я подошел к
торговцу. Тот выглядел довольным и веселым. Правда, при виде меня
посерьезнел.
- Не вышло, Данька, - без всяких церемоний сказал он. - Увы. Они не
согласны отдать мальчика. Понимаешь, Летящие не размножаются как люди,
пленники для них - единственная возможность увеличить свою численность. Не
грусти. Ты получишь плату за двоих, и еще...
- Ты либо гад, либо лжец, - тихо зверея, сказал я. - Сними очки!
Торговец медлил.
- Сними! Или я убью тебя, клянусь!
Торговец вздохнул и снял очки. Правда, добавил:
- Я не боюсь угроз. Но хочу, чтобы ты убедился в моей честности.
Это немножко трудно - смотреть на человека Настоящим взглядом.
Видеть, как плавится лицо, перетекая в иные формы, теряя возможность
притворяться, скрывать что-либо...
- А ты не врешь, - с неожиданным облегчение сказал я, глядя на
торговца. - Ты просто сволочь. И даже за собственную дочь не отдал бы
больше, чем предлагал за Лэна.
Торговец поежился, как на холодном ветру. И снова нацепил очки.
- Сейчас мы собираем их товар, грузимся и уходим, - сказал он. - Ты
подчиняешься моим приказам?
- Я помогу упаковаться, - кивнул я. Котенок за моей спиной мяукнул от
удивления. Торговец повеселел.
- Ты очень странный мальчик. Очень-очень. Но я рад, что ты воспринял
свою трагедию мужественно и...
- Я помогу вам упаковаться и дойду с караваном до ущелья, - оборвал я
его. - Потом вернусь за Лэном. А если не смогу его спасти, догоню караван
и убью тебя. Веришь, что я это сумею?
- Я с тобой полечу, - в очередной раз заявил Котенок, когда шум
уходящего каравана стал едва различим. - В конце концов, я виноват. А у
меня есть волшебство...
- И еще двадцать коготков, четыре маленьких клыки и более мелкие
зубы.
- Что, посчитал уже? - обиженно начал Котенок. Но замолчал, наверное,
понял, что сейчас не время для мелких обид и подначек. Стал умываться, как
всегда, когда был чем-то смущен. Потом предложил:
- Давай сделаем так, Данька. Я подлечу к башне с одной стороны и
отвлеку Летящих. А ты постараешься проникнуть потихоньку и освободить
Лэна.
- Ладно, - невесело согласился я. - Начнем.
Мы прятались в ущелье, и Летящие нас разглядеть не могли. Вряд ли им
придет в голову, что кто-то рискнет штурмовать башню. Тем более что их там
целая куча...
Расправив Крыло, я придирчиво осмотрел его. Оно было новым-то,
которое ранил Летящий, пришлось выбросить. Еще одно было туго скатано и
приторочено к поясу. Для Лэна.
- Удачи тебе, Данька, - сказал Солнечный котенок.
- И тебе тоже, - пожелал я.
Низко-низко, над самыми скалами, я полетел, огибая долину. Выбрал
удобную расщелину и залег там, глядя на башню. Она торчала посреди болота,
как черная свеча на пироге из дерьма. В окнах дрожала тьма - я чувствовал
ее даже на таком расстоянии.
А еще я чувствовал, что там - Лэн.
Когда маленькая светящаяся искорка - Солнечный котенок - вылетела из
ущелья и понеслась к башне, постепенно набирая высоту и скорость, я понял,
что мое время пришло. Расправив Крыло, я прыгнул со скалы, поймал ветер и
помчался, почти не шевеля Крыльями. Странно, что совсем недавно я боялся
высоты. Это оказалось так просто - летать...
У основания башни я приземлился, сложил Крыло и посмотрел вверх.
Котенок описывал круги над вершиной, как мотылек вокруг лампы. Здорово,
если Летящие отвлеклись на него и меня не видят... Настоящим взглядом я
окинул камни, из которых сложили башню, пытаясь увидеть дверь. И увидел.
Деревянную, сбитую из грубых досок. И как я ее сразу не заметил?
Схватившись за ручку - грубо прибитую деревяшки, - я дернул дверь на
себя. И в глаза мне ударил свет!
Вряд ли его можно было назвать Настоящим. Он сложился из серого
вечернего сумрака и резкого света фонарей, и кинжальных пучков света из
окон... Ой-ой-ой, как тяжело с Настоящим зрением смотреть на электрические
лампы!
Дверь была Потаенной. Второй из трех, ведущих на Землю. Я стоял перед
порогом, который вел на площадь. И площадь эту, выложенную древней
брусчаткой, с гуляющим народом, с перезвоном курантов, отбивающих какой-то
