он продал лиловый пояс!
- В смысле, это муж ее звонит? - уточнил Мосин.
- Нет, не муж! - громыхнуло в трубке. - Это я сама звоню! И еще
передайте этому проходимцу, что я сейчас к нему приеду! - В голосе вдруг
пробились мечтательные нотки. - Ох, он у меня и попрыгает!..
Любовь ЛУКИНА
Евгений ЛУКИН
ЛЕТНИМ ВЕЧЕРОМ В ПОДВОРОТНЕ
Авторы считают своим долгом предупредить, что встречающиеся в
рассказе цены на спиртное, равно как и странное поведение
правоохранительных органов, не вымышлены ими с целью издевательства, но
действительно имели место в 1976 году.
Размерами, да и формой, предмет напоминал двадцатилитровую канистру.
Без ручки. Без единого отверстия. С двумя металлическими наростами на
внутренних стенках. Любой слесарь сумел бы изготовить точную его копию,
хотя трудно представить, кому и зачем могла понадобиться еще и вторая
такая штуковина.
Короче: законная добыча сборщиков металлолома. Если бы не одно
обстоятельство.
Предмет находился на высокой эллиптической орбите, хотя ни Байконур,
ни мыс Кеннеди, видит бог, отношения к этому не имели.
Внутри "канистры", неподалеку от одного из металлических наростов
(видимо, исполняющего роль трибуны), энергично подрагивая, висел
водянистый шар размером с крупное яблоко.
- Тогда попробуем от противного, - втолковывал он четырем таким же
водянистым комкам, прилепившимся кто где к внутренним стенкам "канистры".
- Представим, что каждый из нас парализован. Мыслить может, а двигаться -
нет. Что тогда?
- Тогда я беззащитен, - сообразил комок поменьше других.
- А мы вас защитим! Поместим в прочную скорлупу и назовем ее условно
"череп".
- Позвольте! - возмутился комок. - А как же тогда воспринимать
окружающую действительность?
- А органы чувств мы вам выведем наружу!..
- Ну и умру с голоду! Двигаться-то я все равно не смогу.
От удовольствия висящий в центре "канистры" шар стал почти
прозрачным. Все, что говорил юный оппонент, было ему, так сказать, на
псевдоподию.
- Не умрете. Добавляем вам органы для переработки пищи в энергию.
Условно назовем их "пищеварительный тракт"...
- Остроумно, - подал кто-то реплику с места.
- ...пару постоянных конечностей для передвижения. Назовем их "ноги".
И пару постоянных конечностей для добывания пищи. Назовем их... ну,
скажем, "руки".
Комки безмолвствовали.
- И в итоге у нас получится нечто весьма напоминающее жителей этой
планеты. - Шар выбросил корненожку и как бы перетек по ней на стенку
"канистры". Будь на месте комков люди, мы бы выразились проще: докладчик
сел.
Крупный комок, расположившийся на втором металлическом наросте (надо
полагать, капитан "канистры" и шеф экспедиции), с сомнением шевельнулся.
- Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в
чистом виде, а, так сказать, отягощенной всякими там "трактами",
"черепами"... С тем, короче, что вы окрестили словечком "мозг"?
- Мало того, - с места добавил докладчик. - Уверен, что любого из нас
они бы восприняли именно как "мозг", только существующий сам по себе.
- Хм... - пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. -
По-моему, этот ваш "мозг" будет занят только одним: как прокормить всю
прорву трактов и конечностей, которой вы его снабдили... Знаете, я бы не
рискнул без оговорок назвать такое существо мыслящим.
- Но в космос-то они вышли, - напомнил докладчик.
- Это еще ничего не значит! - с горячностью вмешался юный оппонент. -
Может быть, их поместили в космический корабль в качестве подопытных
животных!
Комки заволновались.
- Во избежание разногласий, - торопливо сказал капитан, - предлагаю
прибегнуть к взаимопроникновению.
Возражений не последовало. Комки отлепились от стенок и, подплыв к
центру, неуловимо слились друг с другом. Теперь посреди "канистры" висел
большой молочно-белый шар. Он гудел и пульсировал. Через несколько секунд
он распался, и члены экипажа поплыли в разные стороны.
- Что ж, не возражаю. - Эти слова капитана были адресованы докладчику
и его юному оппоненту. Он уже, естественно, знал об их намерении
телепортировать на поверхность планеты и провести разведку.
Оба добровольца на миг замерли и исчезли затем в неяркой вспышке.
- Она меня не любит! - с надрывом говорил Корень.
- А ты с ней по-хорошему, - советовал Циркин, держа его за руку и
проникновенно глядя в глаза. - Ты, главное, на нее не дыши. Дыши в
сторону.
- Не любит и не отпустит! - Корень в отчаянии замотал головой и
попытался выдернуть руку.
Циркин руку не отдал.
- А кому отпустит? - нехорошо прищуриваясь, спросил он. - Васе
отпустит?
- ...с-сушь... б-блескх... - неожиданно сказал Вася и покачнулся, как
подрубленный эвкалипт.
Друзья вовремя его подхватили.
- Видишь, какой он! - укоризненно сказал Циркин и опять попытался
вложить в ладонь Корня рубль с мелочью. Корень руку отдернул, и Циркин
вышел из себя.
- ...? - сказал он. - ...!
И добавил еще несколько слов, совсем уже обидных.
Дело происходило летним вечером в каменном туннеле, ведущем с улицы
во двор многоэтажного дома. В просторечии это место именовалось
подворотней.
Зашуршали покрышки, забормотал автомобильный двигатель. Циркин
осторожно выглянул на улицу и тут же отпрянул, увидев знакомый
микроавтобус. Дело в том, что три друга возглавляли список лиц, не
явившихся в обязательном порядке на лекцию о вреде алкоголя. А за углом
возле гастронома маячили, между прочим, дружинники с консервного
комбината. Циркина они знали в лицо.
Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До
закрытия оставалось менее получаса, а Корень вел себя безобразно:
отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что
продавщица Галя якобы плохо к нему относится.
- Чот... блесс... - опять сообщил Вася. - Уомп...
Ему-то было все равно - он только что пропил квартальную премию.
- Корень! - приказал Циркин. - Ты идешь в гастроном и берешь пузырь!
- Было в нем что-то от гипнотизера.
- Она... - начал Корень.
- Корень! - властно повторил Циркин, глядя ему в глаза. - Ты идешь в
гастроном и берешь...
Его перебил Вася.
- Чо там блестит? - удивительно ясно сказал он. - Вон там.
Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик
метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал.
Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая
неяркая вспышка.
Циркин пришел в себя первым.
- Корень, - сказал он потрясенно. - Если ты, гад, сию минуту не
пойдешь в гастроном...
Корень уперся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие 14 копеек?
Этого Циркин никак не мог понять.
- Вот и они! - с облегчением объявил капитан.
В центре "канистры" беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в
сторонку, и на его месте появился второй.
Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.
- Нечто невероятное! - объявил докладчик. - Аборигенам известно
взаимопроникновение!
- Быть не может! - ахнули на потолке.
- То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, -
поправился докладчик. - Но они используют какую-то жидкость-посредник,
видимо, экстракт, информационную вытяжку.
- Пожалуйста, подробнее! - взмолился кто-то.
- Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием,
занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения.
Передняя стена - прозрачна. Над ней - светящиеся знаки.
- Почему вы решили, что это именно Информаторий? - спросил капитан.
- Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет из себя ряд
стеллажей. На стеллажах - сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно
черной. Назовем такой сосуд... Впрочем, мы подслушали его местное название
- "пузырь". Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных,
видимо, ритуальных действий получает такой "пузырь". Снаружи к нему
подходят еще двое, и втроем они ищут уединенное место, где делят жидкость
поровну...
- Интере-есно! - сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать. - А
поведение их после приема жидкости как-нибудь меняется?
Докладчик замялся.
- По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений...
- Да чепуха это все! - вмешался юный разведчик-оппонент. - Вовсе это
не Информаторий, а наоборот!
- Как наоборот?
- Никакой информации эта жидкость не несет. Напротив, она забирает
излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из
организма - я сам видел... Короче, мы решили провести эксперимент...
- Эксперимент? - встрепенулся капитан.
- Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, - как
можно более небрежно пояснил докладчик.
"Канистра" взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах.
- Да поймите же! - надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам.
- Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших
псевдоподиях - бесценные подробности их образа мышления, их бытия!..
К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность.
- А как вы себе все это представляете?
- Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами...
- Уже нереально! - оборвал капитан. - На это просто не хватит
энергии!
- Да не нужно ничего моделировать! - заволновался юный разведчик. - Я
там приметил пустой "пузырь", мы как раз оба в него поместимся. И пробочка
рядом лежит. Запаяем - и будет как новенькая...
Теперь в подворотне оставались двое: Вася и Корень. Циркин только что
обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом
из гастронома не уйдет, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт,
где заставят отвечать на кошмарный вопрос: почему он, Циркин, потребляет
спиртные напитки. Циркину этот вопрос был глубоко противен. Циркин никогда
не задумывался, почему он потребляет, он просто потреблял, вот и все.
Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вел он
себя при этом как-то странно: ругался шепотом, потирал лоб, встряхивал
головой и что-то высматривал в глубине подворотни.
- Слушай, - сказал он наконец. - Что такое? Ты глянь...
В тени возле стеночки стояла чекушка водки.
- Не, - сказал Корень. - Не может быть!
И он был прав. Такого быть не могло.
Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и
нагнулись над ней. Вася, еще не веря, сомкнул пальцы на горлышке,
встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили.
Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумленное ругательство.
- Я ж говорил, что-то блестит, - сказал Вася и дрожащими пальцами
сорвал пробку. Корень выхватил из кармана стакан.
- Аспирант! - презрительно определил его Вася и налил ему в стакан
разведчика-оппонента. Друзья залпом проглотили содержимое своих емкостей.
В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба
грохнулись без чувств.
...Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на
ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после
мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и
осторожно покрутил головой.
Из подворотни была видна часть улицы и дом на противоположной
стороне, над которым уже слабо помигивали звезды. Почему-то одна из них
