нам не надо помощи. Скажи, что в Праге готовится кровавый поход на Дрез-
ден, что нужно разбить и взять Прагу. О, это будет победное шествие!
Спеши, мой друг!
Г а л и ч е к. Как же здесь? Вы решили отступить?
Б а к у н и н. Мы должны продержаться, чего бы это ни стоило! Дай об-
нять тебя. Слушай, мы должны, мы не можем не победить! (Шепчет.) С одним
членом провизорного правительства и тайно от других я заключил договор:
Саксония поможет чехам, если они возьмутся за оружие. Ступай и скажи об
этом своим братьям.
Г а л и ч е к. Вы - первый гражданин моей прекрасной родины!
Б а к у н и н. Спеши. Постой. (Едва слышно.) Ни слова о договоре по-
лякам. Руками чехов они намереваются достать каштаны своего благополучия
из жаркой печки революции. Остерегайся их. (Громко.) До свидания в сво-
бодной, счастливой Праге!
(В толпе движение.
В дверях показывается Гейбнер. Он растерян и взволнован.)
Б а к у н и н (бросаясь навстречу Гейбнеру). Вот - сердце и совесть
восставших!
(Движение в толпе усиливается.
Студенты, пропустив Гейбнера, выходят следом за Галичком.)
19.
Генарт, Грунерт, Клоц, фрау Грунерт, Данини, Марихен, легионеры, сол-
даты, ночной сторож, инсургенты, гвардейцы, ремесленники, рудокопы, под-
ростки, Бакунин, Гейбнер.
Г е й б н е р. Опять все разбежались... Оставили меня одного...
Б а к у н и н (к толпе). Дорогие друзья! Знаете ли вы этого человека?
(Гул голосов.) Помните ли, как три дня назад дрогнули наши силы, страх
надломил нашу волю и она склонилась под тяжестью ударов врагов свободы?
Помните ли, как эти враги смяли и уничтожили защитников сильнейшей бар-
рикады, падение которой - начало крестных мук народной независимости? И
вот он (показывая на Гейбнера), чьи намерения так же благородны, как на-
мерения самого народа, чье сердце чисто и совесть прозрачна, как крис-
талл, вооруженный святым сознанием правоты вашего дела, входит на разва-
лины павшей баррикады. (Гул голосов возрастает.) Помните, мы отняли у
пруссаков нашу баррикаду. (Сильный шум.)
Г о л о с а. Его имя Гейбнер!.. Русский был с ним!.. Помним!
Б а к у н и н. Знаете ли вы, что с тех пор мы не сдали ни одной пози-
ции, удержали все баррикады?
Г о л о с а. Знаем! Знаем! И не сдадим!
Б а к у н и н. С тех пор со всех сторон идут к нам на помощь. Разве
можно забыть ликование, каким мы встретили рудокопов, оставивших в горах
своих детей и свою работу? А толпы юношей и стариков, готовых отдать
жизнь свою за свободу? Ужель теперь восторжествует королевский произ-
вол?
(Шум нарастает, подобно прибою.
Гейбнер старается что-то сказать Бакунину, но тот не замечает его.)
Г о л о с а. Никогда! Лучше смерть! Долой короля!
Б а к у н и н. Народы сливаются в братскую армию, чтобы положить ко-
нец королевскому самовластию!
(Гул голосов, движение, стук и громыхание оружия покрывают собой го-
лос оратора.
Гейбнеру удается силой отвести Бакунина в сторону.)
Г е й б н е р. Что ты делаешь? Не ты ли первый решил отступить в го-
ры?
Б а к у н и н. Еще не настало время.
Г е й б н е р. Возможно ли играть толпою?
Б а к у н и н. Дорогой Гейбнер, я призываю к твоему благоразумию. Ты
видишь, сколь сильна в народе жажда битвы. Новые отряды бойцов стекаются
в город. Отступить сейчас - значит предать революцию, которую еще можно
спасти.
Г е й б н е р. Но уже дан приказ к отступлению!
Б а к у н и н. Желание быть последовательным погубило не мало револю-
ций. Каждую минуту взвешивать все изменения и принимать решения, не бо-
ясь противоречий. Только так побеждают.
Г е й б н е р. Я доверяю тебе. Если борьба в городе нужна для тор-
жества конституции - я готов бороться до конца...
Б а к у н и н. Нужна. (К толпе.) Солдаты революции! Мы только-что по-
лучили донесение, что вся Богемия охвачена огнем восстания. Уже перешли
границу конные отряды мадьяров, готовые ударить в тыл королевским войс-
кам. Ужели мы сдадимся?
(Страшное возбуждение охватывает повстанцев.
Гейбнер взбирается на стул.)
Г е й б н е р (успокаивая шум мягким движением руки). Граждане сво-
бодной, единой Германии! Родина требует от нас новых жертв. Принесемте
их!
(В единодушном порыве толпа бросается к Гейбнеру, подхватывает его на
руки и устремляется к выходу.
Слышны призывы к оружию, восторженные крики и часто повторяемое прон-
зающее шум слово: Русский, русский... Уже на улице шум выливается в пес-
ню.
Вдалеке раздается глухое ворчание канонады.
Вслед за толпой уходят Генарт, Клоц и Данини.
Грунерт с женой прячутся в кухне.)
20.
Марихен, ночной сторож, Бакунин, Зихлинский.
(Бакунин опускается на стул.
Когда стихает песня, ночной сторож медленно подходит к Бакунину и ос-
танавливается против него в созерцании.
Марихен глядит на Бакунина, притаившись в углу.
Пауза.
Подле самой двери останавливается верховая лошадь. С нее соскакивает
и вбегает в пивную Зихлинский.)
З и х л и н с к и й. Вильдштруфская баррикада под огнем артиллерии
противника. Солдаты армии и коммунальной гвардии оставили свои позиции.
Б а к у н и н (спокойно). Подлецы.
З и х л и н с к и й. По приказанию коменданта вооруженных сил, войска
стягиваются на Почтовую площадь. Комендант вооруж...
Б а к у н и н (вспыхнув). Комендант вооруженных сил - предатель!
З и х л и н с к и й. Приказание провизорного правительства...
Б а к у н и н. Извольте слушать, когда с вами говорят!.. Приказов ко-
менданта не исполнять. Довести до сведения начальников баррикад, что, по
распоряжению правительства, защита города продолжается. Пригласить на-
чальников баррикад пожаловать ко мне в ратушу... (Вдруг, усмехнувшись,
добро.) Ну, господин лейтенант саксонской армии, полуоборот направо, жи-
во!
З и х л и н с к и й (расплываясь в улыбку). Слушаю-с, господин на-
чальник!
(Поворачивается по-военному и убегает.)
21.
Марихен, ночной сторож, Бакунин.
(Пауза.
Канонада усиливается, но слышна по-прежнему - глухо.)
Н о ч н о й с т о р о ж. Как палят...
Б а к у н и н. Страшно?
С т о р о ж. Кто смерти боится - тому страшно.
Б а к у н и н. А ты не боишься, старик?
С т о р о ж. Как не бояться... да...
Б а к у н и н. Да что ж?
С т о р о ж. Да не больно! (Смеется коротеньким неслышным смехом.)
Б а к у н и н. Вот ты какой. (Разглядывает старика и смеется вместе с
ним.)
(Пауза.)
С т о р о ж. А вы меня не узнали, сударь?
Б а к у н и н. Нет, не узнал.
С т о р о ж. Ночью все кошки серы... Мало ли вам сторожей встреча-
лось. А вот вы мне, сударь, памятны: по ночам изволили частенько на
Брюллевской террасе прогуливаться. Раз даже в разговор со мной вступи-
ли...
Б а к у н и н. Постой, постой... Ты мне на нездоровье жаловался?
С т о р о ж. Точно, сударь, точно.
Б а к у н и н. Ну, как же ты, поправился?
С т о р о ж. Все в точности, как вы изволили говорить, выполнил: сала
свиного со скипидаром, так вот, на руку и на грудь, и до-суха, совсем
до-суха растер...
Б а к у н и н. А потом закутался?
С т о р о ж. Закутался...
Б а к у н и н. Замечательное средство! Нас так, бывало, стару-
ха-нянька лечила - меня и сестер моих с братьями. Перепростудимся, быва-
ло, в холода - нянька нас всех и растирает. (Мечтательно.) Хорошо у нас
было...
(Канонада вдруг замирает.
Наступает полная тишина.
Осторожно входит Грунерт.)
22.
Марихен, ночной сторож, Бакунин, Грунерт.
С т о р о ж. Хорошо? Где же это?
Б а к у н и н. На родине... Усадьба у нас там, в Премухине... Да,
Премухино... Дом весь в плюще, колонки белые диким виноградом перевиты,
липы кругом... Нянька липовый цвет собирает, тоже - лекарство... Дни
плывут медленно, медленно... И тихо всегда...
(Пауза.)
С т о р о ж. Вам, сударь, домой нельзя, видно?
Б а к у н и н (на него точно налетело облако; он бросает хмурый
взгляд на сторожа, потом неожиданно обращается к Грунерту). Вы чего до-
жидаетесь?
Г р у н е р т (угодливо). Осмелюсь обратить благосклонность вашу на
весьма важное обстоятельство. Ресторация, которую вы поистине осчастли-
вили пребыванием своей персоны, известна во всей нашей округе и даже во
всем государстве отменным гостеприимством, равно как и замечательными
древностями и раритетами, собиранием которых отличил себя и мой покойный
родитель...
Б а к у н и н (окидывая взором стены). Занятие достойное! Не у всяко-
го хватит терпения собрать столько ветоши.
Г р у н е р т. Известность, которую вы снискали себе...
Б а к у н и н. Короче, сударь...
Г р у н е р т. ...заставляет меня опасаться, что, пока ресторация
служит хотя бы временным местопребыванием вашим, народ не перестанет
осаждать ее, подвергая всяческим случайностям столь редкие и древние
предметы.
Б а к у н и н (смеясь). Вы думаете, что народ позарится на эту дрянь?
Г р у н е р т. И хотя мое чувство гостеприимства польщено вашим визи-
том совершенно необычайно, но другое чувство ответственности перед нау-
кой и историей...
Б а к у н и н (хохочет). О, о, будьте покойны, сударь! Никто не по-
сягнет на историю!
Г р у н е р т. Весьма редкое и древнее оружие снято с этих стен вашим
другом и унесено неизвестно куда. Другая опасность - это прусские солда-
ты. Если они ворвутся...
Б а к у н и н. О, с этой стороны вы можете быть совсем покойны: они -
народ чрезвычайно образованный и воспитаны в классическом духе. Ха-ха!
Они, конечно, не подымут руку на вашу историю. (Хохочет.)
(Вбегает Зихлинский.)
23.
Марихен, ночной сторож, Бакунин, Грунерт, Зихлинский.
З и х л и н с к и й (прерывисто и тихо). Вильдштруфская баррикада...
Б а к у н и н (обрывая хохот). Что?
З и х л и н с к и й. ...взята пруссаками...
Б а к у н и н (выпрямляется, смотрит одно мгновение молча на Зихлинс-
кого. Потом говорит сквозь зубы, словно отвечая на свои мысли). Пруссаки
воспитаны в классическом духе...
(Неожиданно быстро поворачивается и уходит.
По пятам Бакунина спешит Зихлинский.
Немного погодя, выскочив из своего тайника, убегает следом за ними
Марихен.)
24.
Ночной сторож, Грунерт, Вагнер.
(Ночной сторож, стоя, попыхивает трубкой.
Грунерт, сжав руками голову, бросается на стул.
Вагнер неслышно входит, едва передвигая усталые ноги.)
С т о р о ж (Вагнеру). Где это вы, сударь, сюртук-то порвали? Целый
клок. (Подходит, рассматривает, щупает.) Сукно... Да. Жалость какая -
целый клок...
В а г н е р. Клок?
С т о р о ж. Вон дыра, изволите видеть...
В а г н е р. Разорвал, наверно... (Садится, как надломленный.)
С т о р о ж. Я тоже думаю...
(Пауза.
Грунерт искоса разглядывает Вагнера.)
С т о р о ж. Чего мудреного! Гвозди везде торчат, доски, да ящики, да
бочки. Мостовые разворочены. Голову сломишь, не то что...
В а г н е р. Отняли у нас Вильдштруф-то, а, старик?
С т о р о ж. Говорили сейчас...
В а г н е р. Как же, старик, этак и все отнимут.
С т о р о ж. Очень просто...
В а г н е р. Растерзают юное тело немецкой свободы. Придут и растер-
зают. Возможно ли? Старик, ты веришь?
С т о р о ж. Я что, - глаза верят...
В а г н е р. После того, что было...
Г р у н е р т. Что было? Что? Ничего не понимаю! Я с ума сошел, или
все вокруг меня помешались? Что произошло? Ну, что произошло с вами,
например? Навождение, колдовство! Год назад вы бегали за королевской ко-
ляской, как самый преданный слуга монарха. Не вы ли, сударь, до сипоты
орали многолетия и здравицы его величеству? О, ужас! Вы, который удосто-
ились благосклонности герцогов и королей, вы, который нюхали из табакер-
ки помазанника! Теперь... теперь вы смешались с омерзительной чернью. О,
