Таким образом, взятая в наиболее общем виде, античная проблематика
сводилась на {диалектику идеи и материи, разрабатываемую в виде
чувственно-материального космоса, движимого космической душой,
управляемого тоже космическим умом и создаваемого сверхдушевным и
сверхумственным первоединством}.
Такова чисто философская, то есть теоретическая, основа античной
философии.
2. {Историческое значение специфики этого итога}. Специфика
формулированного нами итога очень важна в том отношении, что только при ее
помощи и можно противопоставлять античность последующим культурам. Во всех
этих культурах очень много античного, и во многих отношениях античность
оказалась каким-то вечным образцом. Тем не менее, если античная философия
является для нас чем-то определенным, чем-то самостоятельным, чем-то
несводимым ни на какие другие культуры, необходимо во всяком случае четко
формулировать ан-
[28]
тичную специфику и отчетливо противопоставлять ее всяким другим,
неантичным методам мышления.
В самом деле, например, средневековая философия тоже признает и
существование чувственно-материального космоса и тоже дает его
неоплатоническую обработку. И тем не менее существует один момент, который
раз и навсегда противопоставляет античную и средневековую философию, какие
бы совпадения здесь ни наблюдались. Именно, последним и окончательным
абсолютом для античной философии является чувственно-материальный космос,
поскольку исходная интуиция всего рабовладения гласила только о телесных
вещах и, самое большее, о возведении всех чувственно-материальных вещей на
предельную ступень тоже чувственно-материального космоса. Совсем другое
дело - средневековое мышление, в котором основной интуицией была не
интуиция чувственного тела, а интуиция личности. Поэтому абсолютом здесь
оказался не чувственно-материальный космос, но личность, которая выше
всякого космоса и которая является даже его творцом и создателем. И какие
бы совпадения мы ни находили между средневековым монотеизмом и античным
пантеизмом, то и другое никогда и ни в каком смысле не могут
отождествляться, откуда и непроходимая пропасть между античным и
средневековым мышлением.
Точно так же очень многое и в Новое время совпадало с античностью, и
новоевропейские мыслители всегда многому учились в античности, и часто
учились весьма охотно, даже и с восторгом. И опять-таки: вся
новоевропейская философия тоже
[29]
исходит из личности, но только не абсолютной, а относительной,
человеческой. Это была не абсолютная личность средневековья, но
абсолютизированная человеческая личность, для которой
чувственно-материальный космос уже меньше всего имел самостоятельное
значение, а большей частью имел значение предмета научно-художественных
построений.
Наконец, и в век зарождающегося социализма основной интуицией является
вовсе не интуиция чувственно-материальной вещи, но интуиция
свободно-деятельного и творчески-трудового коллектива.
Итак, формулированную нами специфику античной философии никак нельзя
забывать уже по одному тому, что без этого невозможно будет устанавливать
специфику и всех послеантичных культур. Если бы античная культура не имела
своей специфики, то устанавливать эту специфику для позднейших культур
оказалось бы весьма затруднительно и даже едва ли возможно.
Наконец, предлагаемая нами специфика античной философии вовсе не есть
что-нибудь для нее унизительное. Ведь К. Маркс справедливо говорит о том,
что греки были нормальными детьми и что взрослый человек всегда будет с
любовью вспоминать свое детство, если оно было нормальным. Поэтому если
для ребенка мир сначала ограничивается одной комнатой, или одним домом,
или одной улицей, то нет ничего удивительного и неестественного в том, что
для древнего грека мир ограничивался только видимым, слышимым и вообще
чувственно
[30]
воспринимаемым небом. И не было ничего противоестественного в том, что
космос вообще трактовался в античности как пространственно ограниченное
физическое тело. Это было вполне естественно, и установленная нами
специфика античной философии была явлением не только естественным, но на
свой манер даже глубоким и красивым.
III. ИСТОРИЧЕСКИ-ПРОБЛЕМНАЯ ОСНОВА
з1. НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ ИСТОРИЗМА
Поскольку всякая история состоит из разных периодов развития, всегда
был соблазн чересчур изолировать один исторический период от другого,
чересчур их противопоставлять один другому, вплоть до точной фиксации
хронологических границ с чересчур раздельным указанием начал и концов
такого развития, без всякого учета непрерывности перехода одного периода к
другому. То, что каждый исторический период есть нечто самостоятельное, и
то, что его необходимо точнейшим образом противопоставить предыдущему и
последующему периодам развития, это совершенно ясно и это вполне
необходимо, поскольку без этого вообще нельзя будет установить ни одного
исторического периода, а следовательно, установить и самого развития,
самой истории.
Тем не менее история отнюдь не есть только логика отдельных понятий.
Все отдельные логические
[31]
понятия назревают в истории постепенно и иной раз даже едва заметно.
Каждая логическая категория представлена в истории бесчисленным
количеством едва заметных оттенков, и для каждого вполне раздельного и
прерывного скачка необходимы десятки, если не сотни, лет непрерывного и на
первый взгляд едва заметного, едва раздельного развития.
Кроме того, если мы что-нибудь установили как именно античную
философию, а она просуществовала больше целого тысячелетия, то ясно, что,
как бы отдельные периоды ее развития ни отличались один от другого, они в
то же самое время, хотя и незаметно, содержат в себе каждый раз всю эту
античную философию целиком. Другими словами, каждый период исторического
развития обязательно содержит в себе всю античную философию целиком, и
можно говорить только о преобладании какого-нибудь отдельного ее момента в
данный период ее истории, да и эти преобладающие моменты фактически всегда
существуют в виде едва заметного и вполне непрерывного развития.
Поэтому всякое установление отдельных периодов философского развития
носит относительный и приблизительный характер, так что историк философии
ни в каком даже самом мелком историческом моменте не может забывать и того
целого, чем является античная философия в своем максимально общем виде.
Основная периодизация античной философии, как это видно на основании
всего предыдущего, конечно, связана в первую очередь с общекультурным
развитием античности, но это последнее в свою
[32]
очередь связано с античной общественно-исторической формацией, то есть с
рабовладением.
Отсюда возникает и соответствующая конкретная периодизация истории
античной философии.
з2. ОСНОВНЫЕ ПЕРИОДЫ
1. {Мифология}. Как мы видели выше, мифология предшествует античной
философии, и ее социально-историческая необходимость у нас уже обоснована.
Сейчас, в преддверии самой философии, мы должны сказать, что мифология
тоже есть определенное мировоззрение, и в этом смысле она тоже содержит в
себе нечто философское. Но все эти философские элементы на стадии
мифологии даны в слитном и нерасчлененном виде. Такую философию нужно
назвать {дорефлективной} философией. То, что после абсолютного господства
мифологии объявит себя уже не как мифология, но как философия, по
необходимости будет заключаться только в том, чтобы расчленить отдельные
мировоззренческие моменты, которые в самой мифологии даны нерасчлененно и
вполне слитно.
2. {Классика}. Чтобы понять, каковы эти основные философские моменты
мифологического мировоззрения, надо учитывать то, что рабовладение
началось именно как разделение умственного и физического труда. В первую
очередь это означает, что мифологию стали рассматривать уже не как
абсолютную слитность, но прежде всего как объект мышления. Умственный
труд, то есть мышление, требует для себя своего собственного объекта, ко-
[33]
торый подвергался бы исследованию. Если нет объекта для мышления, то,
очевидно, нет и самого мышления, поскольку всякое мышление есть мышление о
чем-нибудь.
Это и привело к тому, что первый период античной философии является
такой философией, которая рассматривает цельный чувственно-материальный
космос по преимуществу также в виде объекта. В период абсолютного
господства мифологии чувственно-материальный космос был не только
объектом, он же был и основным субъектом, он же был и слиянием объекта со
всеми субъектами. Но первый период античной философии отличается тем, что
как раз вся чувственно-материальная действительность трактуется по
преимуществу как объект. Все остальное в чувственно-материальном космосе,
например одушевление, остается здесь нетронутым, но все превращено только
в объект исследования.
Начальный период античной философии был тем, что обычно именуется ее
{классикой}. Это - период VI - IV вв. до н. э.
3. {Ранний эллинизм}. Как мы уже хорошо знаем, миф есть картина живых
и одушевленных существ, а живые и одушевленные существа являются не только
объектами, но и субъектами. Субъект есть арена мышления, чувства, воли,
аффектов и, вообще говоря, сознания и переживания. Субъект уже не есть
просто объект, но такой объект, который дошел до соотнесения себя самого с
самим же собой. Объекты являются тем, что кем-то сознается. Но субъект
есть то, что сознает само себя. До такого
[34]
самосознания объективная действительность, если она существует сама по
себе, в классике еще не доходит или доходит частично, не принципиально.
В принципиальном смысле субъект выступил в античной философии только
тогда, когда создалась определенная социально-историческая обстановка.
Субъективное самосознание было и раньше, но раньше оно было ограничено
ранним рабовладельческим полисом, за пределы которого тогдашнее мышление
почти не выходило. Но отдельный крошечный рабовладельческий полис скоро
перестал оправдывать свое существование и начал разваливаться ввиду
поисков жизненных ресурсов уже за пределами отдельного полиса. В IV в.
выяснилась необходимость объединения всех полисов в единое государство уже
мировых размеров, откуда появилась и неизбежность таких колоссальных
явлений, как завоевания Александра Македонского. При этом стало ясно, что
старый и наивный полисный механизм уже не годился для организации и
поддержания завоеванных стран.
Отсюда и возникла эллинистическая военно-монархическая организация.
Тут-то и появляется в античности субъект уже нового и небывалого типа,
который, с одной стороны, был необходим для организации международных
объединений, а, с другой стороны, однажды получивши самостоятельность, мог
тем самым углубляться сам в себя и даже быть в антагонизме с окружавшими
его военно-монархическими организациями.
Такого рода ситуация бывала в человеческой истории не раз. Так, в
новой и новейшей Европе широко развивались наука и техника и тем самым
[35]
бурно развивалось денежное обращение. И все это требовало огромного
развития субъективных усилий человека. Но такой человек чувствовал и свою
самостоятельность, тем самым уходил в свои собственные глубины. И поэтому,
чем больше росла техника и денежное обращение, тем более глубоко
развивалось субъективное самочувствие человека. Социально-историческая
действительность требовала необычайного развития отдельной человеческой
личности, но эта личность, сама же создававшая технику или денежное
обращение, сама же и ненавидела и то и другое, несомненно оказываясь в
мучительном диалектическом противоречии.
Таковы были в античности три главные школы раннего эллинизма -
стоицизм, эпикуреизм и скептицизм. Чувственно-материальный космос,
конечно, и тут оставался на первом плане, но тут он рисовался не только в
своей объективной данности, на него переносились и все субъективные
человеческие переживания, так что он оказывался уже не только объектом, но
также и колоссальным мировым субъектом.
