породистых персидских кошек, свиней, шотландских колли и джерсейских ко-
ров. И для молока джерсейских коров у нее был особый рынок сбыта, причем
она получала за кварту на пять центов больше, чем стоило молоко коров
лучших местных пород. Билл сразу отметил разницу между ее фруктовым са-
дом и тем, который они осматривали накануне, а миссис Мортимер указала
ему на ряд дополнительных преимуществ; многое из ее объяснений Билл так
и не понял и вынужден был принять на веру.
Затем она познакомила их еще с одной отраслью своего хозяйства - из-
готовлением домашнего варенья и джемов, которые она поставляла заказчи-
кам по совершенно несуразным ценам. Саксон и Билл сидели в удобных пле-
теных креслах на веранде и слушали рассказы миссис Мортимер о том, как
она подняла цену на свои варенья и джемы, сбывая их только лучшему рес-
торану и самому аристократическому клубу в Сан-Хосе. Начиная это дело,
она отправилась с образцами к владельцу ресторана и буфетчику клуба и
после долгих споров убедила их создать себе из ее товаров "специ-
альность", всячески рекламируя их посетителям, а главное - резко повысив
цену на все блюда, в состав которых они входят.
Пока она говорила, глаза Билла снова затуманились. Миссис Мортимер
увидела это, смолкла и стала ждать, что последует.
- А теперь начните сначала, - попросила Саксон.
Миссис Мортимер согласилась только при условии, если они останутся на
ужин. Несмотря на явную неохоту Билла, Саксон приняла приглашение.
- Итак, - продолжала свой рассказ миссис Мортимер, - вначале я ничего
не понимала в сельском хозяйстве, ведь я родилась и выросла в городе. О
деревне я знала лишь, что туда ездят отдыхать, но я всегда предпочитала
курорты, горы или море. Я много лет была старшим библиотекарем донкас-
терской библиотеки и почти всю свою жизнь провела среди книг; потом выш-
ла замуж за мистера Мортимера. Он тоже имел дело только с книгами, - мой
муж был профессором Санмигельского университета. Он долго болел, а когда
умер, я осталась без всяких средств. Даже его страховка была истрачена
до того, как я могла развязаться с кредиторами. Что касается меня, то я
была совершенно измучена, нервы сдали окончательно, я ни на что больше
не годилась. Но у меня еще оставалось пять тысяч долларов, и я, недолго
думая, решила заняться сельским хозяйством. Климат здесь превосходный,
участок этот недалеко от Сан-Хосе - конечная остановка трамвая всего в
четверти мили отсюда, - и я купила его. Две тысячи заплатила наличными,
а на остальные две дала закладную. Таким образом, земля обошлась мне по
двести долларов за акр.
- Двадцать акров! - воскликнула Саксон.
- Это ведь ужасно мало, - заметил Билл.
- Много, даже слишком много! Прежде всего я сдала десять акров в
аренду, и до сих пор сдаю их. Даже с теми десятью акрами, которые я себе
оставила, я долго не знала, что делать. И только сейчас я чувствую, что
мне стало тесновато.
- И эти десять акров кормят вас и двух работников? - удивился Билл.
Миссис Мортимер всплеснула руками и засмеялась.
- А вы слушайте! Я же много лет была библиотекарем и умею разбираться
в книгах. И вот я прежде всего перечитала почти все, что написано по
этому вопросу, и подписалась на лучшие сельскохозяйственные журналы и
газеты, И вы еще спрашиваете, как это десять акров могут прокормить меня
и моих двух работников! Я вам расскажу. У меня работают не два, а четыре
человека. Десять акров должны прокормить и кормят не только их, а еще и
Анну, - это шведка, вдова, она ведет у меня домашнее хозяйство и положи-
тельно незаменима в сезон варений и джемов, - да еще ее дочку, которая
ходит в школу и помогает ей, да моего племянника, взятого мною на воспи-
тание. Таким образом, десять вполне заменяют мне все двадцать и дают
возможность содержать и дом, и службы, и весь мой племенной скот.
Саксон вспомнила, что монтер говорил о португальцах.
- Десять акров здесь ни при чем! - воскликнула она. - Все это вы сде-
лали благодаря вашим знаниям, и вы это прекрасно понимаете.
- В том-то и дело, милочка. Это доказывает, что человек с головой мо-
жет преуспеть в сельском хозяйстве. Помните всегда, что земля щедра. Но
и она требует щедрости, а старозаветному американскому фермеру это нев-
домек. Соображать надо, вот в чем суть. Когда такой допотопный хозяин и
догадывается, что его истощенная земля нуждается в удобрении, он не же-
лает видеть разницу между дешевыми - плохими, и хорошими - дорогими
удобрениями.
- Как бы мне хотелось все это узнать! - воскликнула Саксон.
- Я поделюсь с вами всем, что знаю сама. Но вы, наверно, очень уста-
ли; по-моему, вы даже прихрамываете. Войдемте в дом. А о вещах не беспо-
койтесь - я пошлю за ними Чанга.
Для Саксон, при ее врожденной любви к красоте и изяществу, внутреннее
убранство домика оказалось своего рода откровением. Ей еще не приходи-
лось бывать у людей среднего достатка, и то, что она увидела, не только
превзошло все, что она могла себе представить, но и сильно отличалось от
тех картин, какие она себе рисовала. Подметив, как заблестели глаза мо-
лодой женщины, как она внимательно разглядывает все вокруг, миссис Мор-
тимер с величайшей готовностью стала показывать ей дом. Будто бы для то-
го, чтобы похвастать перед гостями, она рассказала, как все сделала сво-
ими руками, не забывая упомянуть, что сама красила полы, сколачивала
книжные полки и собирала присланное ей антикваром старинное кресло.
Билл, осторожно ступая, следовал за женщинами. Хотя он держался свободно
и независимо, ему удалось избежать слишком явных промахов даже за сто-
лом, а ведь им с Саксон впервые пришлось обедать в частном доме, где во
время еды прислуживают.
- Если бы вы пожаловали ко мне в будущем году, - с сожалением сказала
миссис Мортимер, - я бы поместила вас в комнате для гостей, которая у
меня к тому времени будет готова.
- Ничего, не беда, - отозвался Билл, - и так большое вам спасибо. Мы
доедем до Сан-Хосе, а там переночуем в гостинице.
Видя, что миссис Мортимер все еще очень огорчена тем, что ей негде
уложить их, Саксон перевела разговор на другое и попросила рассказать
еще о себе и своем хозяйстве.
- Помните, я говорила вам, что земля обошлась мне всего две тысячи
наличными, - продолжала миссис Мортимер. - У меня оставалось три тысячи
на все мои начинания. Конечно, друзья и родственники предсказывали мне
полную неудачу. И, конечно, я натворила кучу ошибок. Но их было бы еще
больше, если бы я не продолжала расширять свои познания по сельскому хо-
зяйству. Я делаю это и до сих пор. - Она указала на тянувшиеся вдоль
стен полки с книгами и журналами. - Я все время не переставала учиться.
Я твердо решила быть в курсе всего нового и выписала себе отчеты опытных
станций. Скоро я пришла к выводу, что наши фермеры, которые хозяйничают
по старинке, делают все шиворот-навыворот, - и, знаете ли, была недалека
от истины. Вы не можете себе представить, до чего доходит их тупость. Я
и советовалась с ними, и обсуждала разные новшества, и критиковала их
устаревшие методы, и требовала, чтобы они хоть как-то обосновали свою
нетерпимость, свои предвзятые мнения. Но результат был всегда один: они
говорили, что я сумасшедшая и сама себе яму рою.
- Но ведь вы победили! Вы победили! Миссис Мортимер благодарно улыб-
нулась Саксон.
- Иногда мне и самой удивительно, как я не провалилась. Но мои предки
были люди упорные, и мы так долго были оторваны от земли, что сумели
увидеть вещи по-новому. Если мне что-нибудь представлялось правильным, я
тут же применяла это на практике, каким бы нелепым оно ни казалось.
Возьмем хотя бы прежний фруктовый сад. Он никуда не годился. Ну никуда!
Старик Кэлкинс чуть не умер от разрыва сердца, когда увидел, что я с ним
сделала. А поглядите на этот сад сейчас! Вместо дома стояла какая-то
старая развалина. На время я поселилась в нем, но сразу же снесла коров-
ник, свиной хлев, курятник, все подчистую. Соседи только головой покачи-
вали да вздыхали, глядя, как безрассудно хозяйничает бедная вдова, кото-
рой в пору только прокормиться. Но худшее было впереди. Они просто ос-
толбенели, узнав, сколько я заплатила за трех прекрасных свиней улучшен-
ной честерской породы, - шестьдесят долларов за трех маленьких, только
что отнятых от матки поросят. Затем я отправила всех непородных кур на
рынок и заменила их белыми леггорнами. Обе старые коровы, которые переш-
ли ко мне вместе с усадьбой, были проданы мяснику по тридцать долларов
каждая, а за двести пятьдесят я купила двух чистокровных джерсейских те-
лок - и получила на этом прибыль, между тем как тот же Кэлкинс и ос-
тальные фермеры продолжали возиться с лядащими коровенками, дававшими
так мало молока, что оно не окупало даже кормов.
Билл одобрительно кивнул.
- Помнишь, что я тебе говорил о лошадях, - опять обратился он к Сак-
сон; и, поощренный вниманием хозяйки, очень толково рассказал о лошадях
- с деловой точки зрения.
Когда он после ужина вышел покурить, миссис Мортимер вызвала Саксон
на разговор о ней самой и Билле и не обнаружила ни малейшего смущения,
узнав о его склонности к боксу и к избиению штрейкбрехеров.
- Красивый молодой человек, и очень порядочный, - сказала она Саксон.
- Это видно по его лицу. А уж как любит вас и гордится вами! Я прямо
сказать не могу, до чего мне понравилось, как он смотрит на вас, особен-
но когда вы говорите. Он очень считается с вашим мнением, иначе он бы не
отправился с вами в это странствие, - ведь это же ваша затея. - Миссис
Мортимер вздохнула. - Вы счастливица, дорогое дитя, действительно счаст-
ливица. И вы еще не знаете, что такое мужской ум. Посмотрите, что будет,
когда он проникнется вашими планами. Вы будете поражены, как он примется
за дело. Тогда уж вы за ним не угонитесь. Но пока - ваше дело руководить
им. Не забудьте, что он дитя города. Нелегко будет отучить его от при-
вычного образа жизни.
- О... ему город тоже опротивел... - начала Саксон.
- Не так, как вам. Любовь не заполняет целиком существования мужчины.
Город причинил вам больше зла, чем ему. Ребеночка ведь вы потеряли. А
его интерес к ребенку и чувство к нему были довольно мимолетны, и их
нельзя сравнить с глубиной и живостью ваших чувств!
Миссис Мортимер повернулась к входившему в комнату Биллу.
- Ну что, поняли, наконец, чем вам не нравится моя система?
- Кажется, понял, - ответил он, усаживаясь в указанное ему миссис
Мортимер большое кресло, - Дело в том...
- Минуточку, - прервала она его, - это отличное, большое и крепкое
кресло, и вы тоже большой и сильный, а ваша женушка очень устала... Нет,
нет, сидите, - ей нужна ваша сила. Да, да, прошу вас, дайте и ей местеч-
ко.
Она подвела Саксон к мужу и посадила к нему на колени.
- Вот так, сэр! Вместе вы прямо картинка. А теперь выкладывайте ваши
возражения против моего способа пробивать себе дорогу в жизни.
- Дело не в вашем способе, - быстро возразил Билл. - Он совершенно
правильный. Он замечательный. Я только хочу сказать, что для нас-то он
не годится. У нас ничего бы не вышло. У вас было много преимуществ - бо-
гатые знакомые, люди, знавшие, что вы были библиотекарем, а ваш муж -
профессором. У вас... - Тут он запнулся, не находя слов, которые могли
бы выразить мысли, еще неясные ему самому. - У вас были возможности, ка-
ких у нас нет. Вы образованная, и... как бы это сказать... умеете дер-
жаться и знаете, как надо вести дела. Все это не для нашего брата.
- Но, голубчик, и вы можете этому научиться, - убежденно заявила она.
Билл покачал головой.
- Нет. Вы меня не поняли. Ну вот, представьте себе, что я, к примеру,
являюсь со своим вареньем и джемом в этот шикарный ресторан, - как яви-
лись вы, - и хочу поговорить с главным метрдотелем. Так вот, я с первой
