них галопом на своем здоровенном коне, - сабля гремит, шпоры звенят,
длинные волосы развеваются по ветру, а сам он строен, как индеец, и изя-
щен, как голубоглазый принц из волшебной сказки или как мексиканский ка-
бальеро. Удалось же ему в дни Гражданской войны с небольшим отрядом со-
вершить рейд в тыл мятежников и вернуться обратно, непрерывно отстрели-
ваясь и крича, как дикарь, и требуя от своих людей новых подвигов. Кэди
рассказывал мне об этом; он воевал вместе с твоим отцом.
Если бы только твой отец поселился в Сан-Франциско, он стал бы навер-
няка одним из первых богачей Запада. И ты была бы тогда богатой молодой
особой, разъезжала бы по Европе, построила себе целый дворец на Ноб-Хил-
ле, где живут все эти Флуды и Крокеры, и владела бы большей частью акций
Фэйрмаунт-отеля и еще нескольких таких же концернов.
А почему этого нет? Разве твой отец был недостаточно умен? Ничего по-
добного: его ум действовал, как стальной капкан. Но ему не давал покоя
дух времени, все в нем бродило, кипело, он не мог усидеть на месте.
Просто тебе повезло меньше, чем всем этим молодым женщинам из семейств
Флудов или Крокеров. Твой отец не догадался подцепить ревматизм - вот и
все!
Саксон вздохнула, затем улыбнулась.
- Все равно я их всех за пояс заткнула! - сказала она. - Девушки из
этих семейств не могут выйти замуж за боксера, а я вышла.
Том поглядел на нее сначала растерянно, затем с все возрастающим вос-
хищением.
- Ну, одно я могу сказать, - заявил он торжественно, - Биллу повезло
- он даже не подозревает, как здорово ему повезло!
Наконец-то доктор Гентли разрешил снять лубки с рук Билла. Саксон
потребовала, чтобы он отдыхал еще две недели, тогда уж никакого риска не
будет. К тому времени опять подойдет срок уплаты за квартиру, и они бу-
дут должны уже за два месяца, но домовладелец соглашался подождать, пока
Билл встанет на ноги.
В назначенный Саксон день Сэлингер прислал за мебелью, и агент вернул
Биллу семьдесят долларов.
- Все остальное мы засчитали за прокат, - пояснил агент. - Теперь уж
ваша мебель пойдет как подержанная. Для Сэлингера это чистейший убыток,
и он не обязан был брать все обратно, сами понимаете. Запомните же: он
благородно поступил с вами, и если будете снова устраиваться, не забы-
вайте его.
Благодаря этой сумме и деньгам, вырученным за продажу рукоделий Сак-
сон, они уплатили все мелкие долги, и у них осталось еще несколько дол-
ларов.
- Для меня долги - хуже яда, - сказал Билл, обращаясь к Саксон. - А
теперь мы не должны ни одной душе, кроме домовладельца и доктора Гентли.
- И ни того, ни другого не следует заставлять ждать слишком долго.
Это им не по карману, - сказала она.
- Они и не будут ждать, - спокойно отвечал Билл.
Она одобрительно улыбнулась: как и Билл, она ненавидела долги; так же
ненавидели их первые пионеры Запада, воспитанные в духе строгой пури-
танской морали.
Воспользовавшись отсутствием Билла, Саксон разобрала вещи в комоде,
пересекшем в свое время Атлантический океан на борту парусного судна и
прерии - в повозке, запряженной волами. Она поцеловала дырку, пробитую
пулей в сражении при Литтл Мэдоу, поцеловала саблю отца - и перед ней,
как всегда, встал его образ: он сидел на чалом боевом коне. Она благого-
вейно перечла стихи своей матери в альбоме и - на прощание - обвила свою
талию атласным алым испанским корсажем, затем снова раскрыла альбом,
чтобы в последний раз полюбоваться на гравюру, где были изображены ви-
кинги, которые с мечами в руках выскакивают на песчаный берег Англии. И
опять Билл представился ей викингом, и она задумалась над удивительными
странствиями ее родного племени. Ее народ всегда жаждал земли, и Саксон
была счастлива, чувствуя, что она - истинная дочь своего народа! Разве,
несмотря на жизнь в большом городе, она не ощутила в себе ту же тягу к
земле? И разве она, побуждаемая этой тягой, не собирается пуститься в
далекий путь, как это делали в старину ее предки, как это сделали ее
отец и мать? Она вспомнила рассказ матери о том, какой волшебной показа-
лась им обетованная земля, когда их разбитые повозки и измученные волы
спустились по раннему снегу Сиерры в широкие долины цветущей, солнечной
Калифорнии. Саксон часто представлялось, что она - девятилетняя девочка
и смотрит с покрытых снегом вершин вниз, в долину, как смотрела некогда
ее мать. Она вспомнила и прочла вслух стансы матери:
Словно нежная арфа Эола,
Муза поет все нежней...
Калифорнийские долы
Эхом откликнулись ей.
Саксон блаженно вздохнула и отерла глаза. Быть может, тяжелые времена
миновали? Быть может, это был ее переход через прерии и они с Биллом
благополучно его совершили, а сейчас взбираются на вершины Сиерры, чтобы
потом спуститься на цветущую равнину?..
Утром, в день отъезда, повозка Сэлингера подъехала к дому, чтобы заб-
рать мебель. Домовладелец, стоявший у калитки, взял у них ключи, пожал
им руки и пожелал удачи.
- Вы правильно делаете, - заявил он одобрительно. - Ведь и я сорок
лет назад пришел в Окленд пешком, со скаткой за плечами. Покупайте деше-
вую землю, как покупал я. На старости лет она спасет вас от богадельни.
Теперь новые города вырастают как грибы, - начинайте и вы с малого. Ваши
руки всегда вас прокормят и дадут крышу над головой, а земля принесет
вам достаток. Мой адрес вы знаете. Когда скопите много денег, пришлите
мне ваш должок. Ну, желаю удачи! И не обращайте внимания на то, что ска-
жут люди. Кто ищет - тот находит!
Когда Билл и Саксон тронулись в путь, соседи с любопытством смотрели
на них из-за полуоткрытых ставен, а ребята изумленно таращили глаза.
Билл нес за плечами одеяла и подушки в чехле из просмоленного брезента.
Кроме одеял, там лежало белье и другие необходимые в дороге вещи. Снару-
жи к ремням были привязаны сковородка и котелок. Билл держал в руке ко-
фейник. Саксон несла небольшую складную корзинку, обтянутую черной кле-
енкой; за спиной у нее висел маленький футляр с укулеле.
- Мы, наверно, похожи на огородные пугала, - ворчал Билл, ежась от
каждого брошенного на него взгляда.
- Представь себе, что мы отправляемся на экскурсию, - успокаивала его
Саксон.
- Но ведь мы идем не на экскурсию...
- Никто же этого не знает, - возразила она. - Это знаешь только ты. А
если ты думаешь, будто они это думают, так они на самом деле вовсе этого
не думают. По всей вероятности, они говорят себе: люди отправляются на
экскурсию. А самое лучшее - что ведь оно так и есть! Так и есть! Правда!
Тут и Билл воспрянул духом, но на всякий случай пробормотал, что он
голову оторвет первому негодяю, который захочет над ним посмеяться. Он
украдкой взглянул на Саксон. Ее щеки горели, глаза сияли.
- Знаешь, Саксон, - вдруг начал он, - я видел как-то раз оперу, там
ребята странствовали с гитарой за плечами, как ты со своей музыкой. Ты
мне их напомнила. Они все время пели песни.
- Поэтому я и взяла с собой укулеле, - ответила Саксон. - Мы будем
петь на проселочных дорогах и у костров на привалах. Мы с тобой отправ-
ляемся на экскурсию - вот и все. У нас каникулы, и мы решили посмотреть
окрестности. Увидишь, как будет весело! Мы даже не знаем, где нам при-
дется сегодня ночевать, - да и вообще ничего не знаем. Подумай, как за-
бавно!
- Верно, верно, это своего рода спортивное задание, - согласился
Билл. - А все-таки давай свернем, чтобы не идти этой улицей. На том углу
стоят несколько знакомых ребят, и мне совсем не хочется с ними драться.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Трамвай доходил до Хейуордса, но Саксон предложила выйти у Сан-Леанд-
ро.
- Не все ли равно, откуда мы начнем свой поход, - сказала она, - ведь
идти пешком нам все равно придется. Раз мы решили подыскать себе зе-
мельный участок и хотим хорошенько разузнать, что и как, то чем скорее
мы примемся за дело, тем лучше. И потом нам же надо ознакомиться с раз-
ного рода участками - и пригородными и расположенными далеко в горах.
- Это верно штаб-квартира португалов, - неизменно, как припев, повто-
рял Билл, когда они проходили по Сан-Леандро.
- Похоже, что они совсем вытеснили наших, - решила Саксон.
- Их тут полным-полно! - ворчал Билл. - Видно, для свободного амери-
канца уже нет места в его собственной стране.
- Значит, он сам виноват, - сердито отозвалась Саксон, болезненно
воспринимавшая все эти обстоятельства, над которыми ей впервые пришлось
задуматься.
- Не знаю, по-моему - американец, если захочет, ни в чем не уступит
португалу. Но только он, слава богу, этого не хочет. Он не способен
жить, как свинья.
- В деревне, может быть, и нет, - возразила Саксон. - А в городе я
видела множество американцев, живущих, как свиньи.
Билл нехотя согласился с ней:
- Вероятно, они бросают фермы и убегают в город в поисках лучшего, а
там им тоже приходится несладко.
- Погляди, сколько ребятишек! - воскликнула Саксон. - Это они идут из
школы. Почти все - португальцы; заметь. Билли: португальцы, а не порту-
галы, - Мерседес научила меня правильно произносить это слово.
- Небось у себя дома не бегали такими франтами, - усмехнулся Билл. -
Пришлось тащиться в этакую даль, чтобы раздобыть порядочную одежду и по-
рядочную жратву. А какие кругленькие, прямо масляные шарики!
Саксон утвердительно кивнула.
- В том-то и дело. Билли, - обрадовалась Саксон, словно сделала очень
важное для себя открытие. - Эти люди обрабатывают землю, - им не мешают
забастовки.
- И это, по-твоему, называется обрабатывать? - возразил он, указывая
на участок, размерами не больше акра, мимо которого они проходили.
- Да, у тебя размах широкий, - засмеялась она. - Ты вроде дяди Билла:
он имел тысячи акров, мечтал о миллионе, а кончил тем, что стал ночным
сторожем. Это-то и губит нас, американцев. Нам подавай большие масштабы!
Об участке меньше ста шестидесяти акров мы и слышать не хотим.
- Все равно, - упрямился Билл. - Большие масштабы куда лучше, чем ма-
ленькие, вроде этих дурацких садиков.
Саксон вздохнула.
- Уде не знаю, что хуже, - сказала она, помолчав, - обрабатывать нес-
колько акров собственной земли собственной упряжкой или не иметь ни кола
ни двора, работать на чужих лошадях и получать жалованье.
Билл поморщился.
- Продолжай в том же духе, Робинзон Крузо, - добродушно пробурчал он.
- Хорошенько прочисть мне мозги. Как ни грустно, а все это истинная
правда. Черта лысого! Какой же я был свободный американец, если, чтобы
жить, мне приходилось править чужими лошадьми, бастовать, лупить
штрейкбрехеров, а после всего этого я оказался даже не в состоянии вып-
латить деньги за какие-то несчастные столы и стулья. Что ни говори,
ужасно обидно было отдавать наше кресло, - тебе оно так нравилось. Нема-
ло хороших часов провели мы в нем.
Сан-Леандро давно остался позади. Теперь они брели по местности, где
вся земля была разбита на маленькие участки; Билл называл их "хуторка-
ми". Саксон вынула свое укулеле, чтобы развлечь его песней. Для начала
она спела "Будь добр к моей дочурке", а затем перешла к старинным негри-
тянским духовным песням, одна из которых начиналась словами:
О страшный суд, последний час
Все ближе, ближе, ближе,
Уже я слышу трубный глас...
Все ближе, ближе, ближе!
Большой дорожный автомобиль, пролетев мимо, поднял облако пыли. Сак-
сон пришлось прервать песню, и она воспользовалась этим для того, чтобы
изложить Биллу свои последние соображения:
- Запомни, Билли, мы ни в коем случае не должны хвататься за первый
же участок, который нам попадется. Мы должны решать это дело с открытыми
глазами.
- Да, они пока у нас закрыты, - согласился он.
- А нам необходимо их открыть. Кто ищет - тот находит. У нас сколько
угодно времени, чтобы всему научиться. Неважно, если на это потребуется
