навострил уши: по какой это причине Торрес выплачивает старику что-то
вроде пенсии или пособия?
- Я ведь плачу тебе, как мы условились, за то, чтоб ты забыл, - ска-
зал Торрес.
- А я никогда не забуду того, что видели мои старые глаза, а они ви-
дели, как ты всадил нож в спину сеньора Альфаро Солано, - ответил ста-
рик.
Хотя И Пын продолжал неподвижно сидеть за колонной, изображая греюще-
гося на солнышке человека, - внутренне он "вскочил на ноги". Солано -
люди именитые и богатые. И то, что Торрес убил одного из них, - секрет,
за который можно получить немалый куш.
- Скотина! Безмозглая свинья! Грязное животное! - Торрес в ярости
сжал кулаки. - Ты смеешь так разговаривать потому, что я слишком добр к
тебе. Только сболтни что-нибудь - и я мигом сошлю тебя в Сан-Хуан. Ты
знаешь, что это значит. Тебя не только во сне будет преследовать страх
перед смертью, но и наяву. При одном взгляде на сарычей ты задрожишь от
страха, - ведь ты будешь знать, что очень скоро они растащат твои кости.
И в Сан-Хуане тебе уже не видать пульки. Те, кого я отправляю туда, за-
бывают даже, какой у нее вкус. Так как же? А? Ну вот, так-то лучше. Ты
подождешь еще две недели, и тогда я снова дам тебе денег. А не станешь
ждать - не видать тебе ни капли пульки до самой смерти: я уж постараюсь,
чтобы сарычи Сан-Хуана занялись тобой.
Торрес круто повернулся на каблуках и пошел дальше. И Пын смотрел
вслед ему и двум его спутникам до тех пор, пока все трое не скрылись из
виду; тогда он вышел из-за колонны и увидел, как старик, потеряв надежду
опохмелиться, рухнул на землю и, охая, стеная, завывая, содрогался всем
телом, как содрогается в агонии умирающее животное; пальцы его бессозна-
тельно щипали лохмотья вместе с кожей, точно он срывал с себя множество
сколопендр. И Пын уселся рядом с ним и разыграл спектакль, - он был
большой выдумщик и мастер на такие штуки. Вытащив из кармана несколько
золотых и серебряных монет и позвякивая ими, он начал их пересчитывать;
этот мелодичный и чистый звон казался уху обезумевшего от жажды пеона
журчанием и бульканьем целых фонтанов пульки.
- Мы с тобой мудрые люди, - сказал ему И Пын в напыщенном испанском
стиле, продолжая позвякивать монетами, в то время как пьяница снова при-
нялся хныкать и клянчить несколько сентаво на стаканчик пульки. - Мы с
тобой мудрые люди, старик. Давай посидим здесь и расскажем друг другу,
что нам известно о мужчинах и женщинах, о жизни и любви, о гневе и вне-
запной смерти, о ярости, сжигающей сердце, и о холодной стали, вонзаю-
щейся в спину; и вот если ты расскажешь мне что-нибудь интересное, я дам
тебе столько пульки, что она у тебя из ушей потечет и затопит глаза. Ты
любишь пульку, а? Ты хочешь выпить сейчас стаканчик, сейчас, очень ско-
ро?
Этой ночи, когда начальник полиции и Торрес снаряжали под покровом
темноты свою экспедицию, суждено было остаться в памяти всех, кто жил в
асьенде Солано. События начали развиваться еще до наступления ночи. На
широкой веранде только что отобедали, и все мужчины Солано, включая Ген-
ри, который вошел теперь в состав семьи благодаря своему родству с Леон-
сией, пили кофе и курили сигареты. Внезапно на ступеньках, озаренных лу-
ной, показалась какая-то странная фигура.
- Ни дать ни взять привидение! - сказал Альварадо Солано.
- Но привидение весьма в теле, - добавил его брат-близнец Мартинес.
- Никакое это не привидение, а обыкновенный китаец, такого не протк-
нешь пальцем! - рассмеялся Рикардо.
- Да ведь это тот самый, который спас нас с Леонсией от женитьбы, -
заметил Генри Морган, узнавая гостя.
- Продавец секретов! - со смехом ввернула Леонсия. - И я буду очень
разочарована, если он не принес ничего новенького.
- Что тебе надо, китаец? - резко спросил Алесандро.
- Симпатичный новый секрет, очень симпатичный новый секрет. Может,
купите? - радостно залопотал И Пын.
- Твои секреты слишком дорого стоят, - охлаждая его пыл, сказал Энри-
ко.
- Да, и этот новый симпатичный секрет очень дорогой, - смиренно подт-
вердил И Пын.
- Убирайся вон! - прикрикнул на него старый Энрико. - Я надеюсь еще
долго прожить, но до самой своей смерти не стану больше слушать твои
секреты.
Однако И Пын, несмотря на смиренный тон, держался весьма уверенно.
- У вас был очень замечательный брат, - сказал он. - И этот ваш очень
замечательный брат, сеньор Альфаро Солано, однажды умер от удара ножом в
спину. Очень хорошо. Интересный секрет, а?
Но Энрико, весь дрожа, уже вскочил на ноги и срывающимся от нетерпе-
ния голосом закричал:
- Что ты об этом знаешь?
- Сколько дадите? - спросил И Пын.
- Все, что у меня есть! - крикнул Энрико и, повернувшись к Алесандро,
добавил: - Ты договорись с ним, сынок. Хорошо заплати ему, если он может
подтвердить свои слова свидетельством очевидца.
- Будьте покойны, - сказал с достоинством И Пын, - свидетель есть. Он
своими глазами все видел. Он видел, кто воткнул в темноте нож в спину
сеньора Альфаро. Его зовут...
- Ну, ну? - задыхаясь, произнес Энрико.
- Тысячу долларов за его имя, - сказал И Пын, прикидывая, в какой ва-
люте потребовать эту сумму. - Тысячу долларов золотом, - наконец прого-
ворил он.
Энрико забыл, что все денежные переговоры он поручил вести старшему
сыну.
- Где твой свидетель? - завопил он.
И Пын тихонько кликнул кого-то, и из кустов, что росли у подножия ве-
ранды, вылез старый пьяница, - он, как настоящий призрак, медленно приб-
лизился к лестнице и, пошатываясь, стал подниматься по ступенькам.
В это самое время на краю города двадцать всадников, среди которых
находились и жандармы Рафаэль, Игнасио, Аугустино и Висенте, охраняли
караван из двадцати с лишним мулов, ожидая приказала шефа выступить в
Кордильеры для никому не ведомой таинственной экспедиции. Они знали
только то, что на спине у самого большого мула, которого держали в сто-
роне от остальных животных, нагружено двести пятьдесят фунтов динамита.
Еще они знали, что задержка происходит из-за сеньора Торреса, ускакавше-
го куда-то по берегу залива с этим страшным убийцей из племени кару -
Хосе Манчено, который только по милости божьей и их шефа вот уже сколько
лет ускользает от виселицы, хотя веревка давно по нем плачет.
Торрес между тем стоял в ожидании на берегу, держа под уздцы лошадь
Хосе Манчено и еще одну, запасную, в то время как сам Хосе поднимался по
извилистой дороге, которая вела к вершине холма, где стояла асьенда Со-
лано. Торрес и не подозревал, что всего в каких-нибудь двадцати футах от
него, в зарослях, подступавших к самому берегу, мирно спал вдрызг пьяный
старик, а возле него бодрствовал совсем не сонный и совсем трезвый кита-
ец, в поясе которого была спрятана недавно полученная им тысяча долла-
ров. И Пын едва успел оттащить пеона с дороги и укрыться, когда Торрес
показался на песчаном берегу и остановился чуть ли не рядом с ним.
А наверху, в асьенде, все члены семейства Солано отправлялись уже ко
сну. Леонсия только начала было расчесывать волосы, но, услышав шуршание
камешков по стеклу, подошла к окну. Предупредив ее шепотом, чтобы она не
поднимала шума и никого не звала, Хосе Манчено протянул девушке измятую
бумажку - записку Торреса - и с таинственным видом сказал:
- Это вам от чудака китайца, который ждет вас тут внизу, за кустами.
И Леонсия прочла нижеследующее, написанное на ужасном испанском язы-
ке:
"В первый раз я сказал вам секрет про Генри Моргана. На этот раз у
меня есть секрет про Френсиса. Выйдите ко мне для разговора".
Сердце Леонсии забилось, когда она прочитала имя Френсиса, и, накинув
на себя мантилью, она последовала за кару, ни минуты не сомневаясь, что
ее ждет И Пын.
И Пын, сидевший на берегу и наблюдавший за Торресом, тоже ни минуты
не сомневался относительно того, что происходит, когда убийца Хосе Ман-
чено появился на дороге, неся на плече, точно мешок муки, сеньориту Со-
лано, которую он предварительно связал и заткнул ей кляпом рот. Не сом-
невался И Пын и относительно того, что должно за этим последовать: он
видел, как Хосе и Торрес привязали Леонсию к седлу запасной лошади и га-
лопом поскакали по берегу. Оставив пьяного пеона спать в кустах, толстяк
китаец вышел на дорогу и побежал в гору со всей прытью, на какую только
был способен. Добежав до асьенды, он, еле переводя дух, поднялся по сту-
пенькам и стал колотить в дверь руками и ногами, моля про себя всех ки-
тайских богов, чтобы какой-нибудь из этих бешеных Солано не пристрелил
его, прежде чем он успеет объяснить причину такой спешки.
- Ах, боже мой, да убирайся ты к черту! - сказал ему Алесандро, ког-
да, открыв дверь, при свете свечи разглядел лицо назойливого гостя.
- У меня большой секрет, - задыхаясь, выпалил И Пын. - Очень большой
и совсем новый.
- Приходи завтра в те часы, когда люди занимаются делами, - рявкнул
Алесандро, намереваясь дать китайцу пинка.
- Я не продаю этот секрет, - лепетал И Пын. - Я его вам дарю. Слушай-
те: сеньорита, ваша сестра... ее украли! Привязали к седлу и очень быст-
ро погнали лошадь по берегу.
Но Алесандро, который всего каких-нибудь полчаса назад пожелал Леон-
сии спокойной ночи, громко рассмеялся, не веря ни одному слову китайца,
и снова собрался было пинком вытолкать за дверь торговца секретами. И
Пын пришел в полное отчаяние. Он вытащил из-за пояса мешочек с деньгами
и, сунув его в руки Алесандро, - сказал:
- Пойдите скорее и посмотрите. Если сеньорита сейчас дома, можете ос-
тавить эту тысячу себе. Если сеньориты нет, вы отдадите деньги мне на-
зад...
Это убедило Алесандро. Через минуту он уже будил весь дом. А еще че-
рез пять минут конюхи и пеоны, с трудом продрав глаза от крепкого сна,
уже седлали и вьючили лошадей и мулов, тогда как Солано натягивали вер-
ховые костюмы и вооружались.
Вправо и влево по берегу, по множеству тропинок, ведущих в Кор-
дильеры, рассыпался отряд Солано, ища в непроглядной тьме следы похити-
телей. Случаю было угодно, чтобы тридцать часов спустя одному Генри уда-
лось напасть на след и нагнать шайку в той самой котловине, которую ста-
рый жрец майя называл Стопою бога и откуда он впервые увидел глаза боги-
ни Чиа. Там Генри и обнаружил всю банду, а также похищенную Леонсию.
Похитители только что приготовили себе завтрак и теперь уплетали его.
У Генри был типичный для англосакса склад ума: ему и в голову не пришло
выступить одному против двадцати и попытаться добиться справедливости -
это было бы чистейшим безумием. Зато ему пришло в голову посмотреть на
груженного динамитом мула, который был стреножен отдельно от других со-
рока мулов и, по легкомыслию, оставлен пеонами со своим опасным грузом
на спине. Вместо того чтобы попытаться совершить невозможное и вызволить
Леонсию, Генри, поразмыслив, решил, что в такой большой компании ничто
не может угрожать женской чести, и увел мула с динамитом.
Увел он его, однако, недалеко. Притаившись в низкорослом леске. Генри
вскрыл тюк и напихал во все карманы динамитных шашек, потом прихватил
коробку детонаторов и небольшой моток фитилей. Сокрушенно посмотрев на
остальной динамит, который он с удовольствием взорвал бы, но не посмел.
Генри занялся подготовкой пути, по которому придется отступать, если ему
удастся выкрасть Леонсию у ее похитителей. Подобно тому как Френсис в
Хучитане усеял путь своего отступления серебряными долларами, так теперь
Генри усеял путь своего отступления динамитными шашками: он закладывал
шашки небольшими пучками, следя за тем, чтобы шнуры были не длиннее де-
тонаторов и чтобы последние были прочно прикреплены к концу каждого из
них.
Целых три часа бродил Генри вокруг лагеря, разбитого в Стопе бога,
прежде чем ему удалось, наконец, дать знать Леонсии о своем присутствии;
