ниц.
Она повернулась, сошла с веранды, пересекла лужайку и бесцельно нача-
ла спускаться с холма. Уже, наверное, в двадцатый раз, с тех пор как
Френсис уехал, бродила девушка по этой дороге, где все напоминало ей о
нем. Вот здесь она впервые увидела его, когда он подъезжал к берегу в
шлюпке с "Анджелики"; сюда, вот в эти кусты, она увлекла его, чтобы
спасти от разгневанных братьев и отца, а потом, угрожая ему револьвером,
заставила поцеловать себя, вернуться в шлюпку и уехать. Это был его пер-
вый приезд сюда.
Затем Леонсия стала перебирать в памяти мельчайшие подробности, свя-
занные с его вторым посещением, - с той минуты, когда, выйдя из-за скалы
после купания в лагуне, она увидела его: прислонившись к скале, он писал
ей свою первую записку. События того памятного дня встали перед ней: она
в испуге бросилась в джунгли, вот ее укусила за ногу лабарри (которую
она приняла тогда за ядовитую змею), вот, убегая, она столкнулась с
Френсисом и, потеряв сознание, упала на песок.
Леонсия раскрыла зонтик и села: ей вспомнилось, как она пришла в себя
и увидела, что Френсис собирается высасывать яд из ранки, которую он ус-
пел уже надрезать. Теперь она понимала, что именно боль от этого надреза
и привела ее тогда в чувство.
Леонсия вся ушла в милые ее сердцу воспоминания: как она ударила
Френсиса по щеке, когда его губы приблизились к ее колену, как она
вспыхнула и закрыла лицо руками, как потом смеялась, почувствовав, что у
нее затекла нога от его чрезмерных стараний потуже затянуть повязку;
вспомнила, как страшно рассердилась на него, когда он упрекнул ее за то,
что она считает его убийцей своего дяди Альфаро, и как, наконец, отверг-
ла его предложение развязать жгут. Все это было словно вчера - и вместе
с тем словно с тех пор прошло уже полвека. А сколько за это время выпало
на ее долю необычайных приключений, волнующих событий, лирических сцен!
Леонсия так глубоко погрузилась в эти приятные воспоминания, что даже
не заметила показавшийся на дороге наемный экипаж: из Сан-Антонио. Не
заметила она и того, что какая-то дама, похожая на картинку нью-йоркско-
го журнала мод, вышла из экипажа и пешком направилась к ней. Это была не
кто иная, как королева, жена Френсиса. Она шла тоже под зонтиком, прик-
рываясь от тропического солнца.
Остановившись за спиною Леонсии, королева, конечно, и не подозревала,
что девушка в эту минуту отрешается от всего самого ей дорогого. Она ви-
дела только, что Леонсия держит в руке крошечную фотографию, которую вы-
нула из-за корсажа, и пристально смотрит на нее. Заглянув через ее пле-
чо, королева узнала на фотографии лицо Френсиса, и слепая ревность
вспыхнула в ней с новой силой. Она выхватила спрятанный на груди кинжал
и занесла было руку, но как ни быстро было это движение, Леонсия по-
чувствовала его и, наклонив немного зонтик вперед, оглянулась, чтобы уз-
нать, кто стоит за ее спиной. Глубоко измученная, утратив способность
удивляться, Леонсия поздоровалась с женой Френсиса Моргана так, точно
они расстались всего час назад.
Даже кинжал не возбудил в ней ни страха, ни любопытства. Быть может,
если бы она проявила одно из этих чувств, соперница и пронзила бы ее
стальным клинком. Так или иначе, королева лишь воскликнула:
- Ты низкая женщина! Низкая, низкая! На что Леонсия только пожала
плечами и сказала:
- Советую вам лучше держать зонтик так, чтоб он защищал вас от солн-
ца.
Королева вышла из-за спины Леонсии и встала прямо перед нею, глядя на
свою соперницу сверху вниз. Гнев и ревность душили ее, и она не могла
вымолвить ни слова.
- Но почему же я гадкая? - первой заговорила Леонсия после долгого
молчания.
- Потому что ты воровка! - вскипела королева. - Потому что ты крадешь
мужчин, когда у тебя есть свой муж. Потому что ты не верна своему мужу,
- по крайней мере в душе: для большего у тебя пока не было возможности.
- У меня нет мужа, - спокойно возразила Леонсия.
- Ну, есть жених... Вы ведь, по-моему, должны были пожениться на сле-
дующий день после нашего отъезда.
- У меня нет и жениха, - продолжала Леонсия с тем же спокойствием.
Все тело королевы так напряглось, а лицо приняло такое выражение, что
Леонсия невольно сравнила ее с тигрицей.
- А Генри Морган? - вскричала королева.
- Он мой брат.
- Это слово, Леонсия Солано, может значить очень многое. Я теперь уз-
нала это. В Нью-Йорке есть люди, которые поклоняются каким-то непонятным
божествам и называют всех людей в мире "братьями", а всех женщин -
"сестрами".
- Отец Генри был моим отцом, - терпеливо пояснила ей Леонсия. - Его
мать была моей матерью. Мы родные брат и сестра.
- А Френсис? - спросила королева, с внезапно пробудившимся интересом.
- Ему ты тоже сестра?
Леонсия покачала головой.
- Значит, ты любишь Френсиса? - воскликнула королева в порыве горько-
го разочарования.
- Но ведь он принадлежит вам, - сказала Леонсия.
- Нет, ты отняла его у меня.
Леонсия медленно и грустно покачала головой и так же грустно посмот-
рела вдаль - туда, где простиралась курящаяся под солнцем лагуна Чирик-
ви.
После долгого молчания она устало промолвила:
- Если хотите, верьте этому. Верьте всему, чему вам угодно.
- Я сразу разгадала тебя, - воскликнула королева. - Ты обладаешь
странной властью над мужчинами. Я - женщина, и тоже красива: здесь, в
большом мире, и на меня заглядываются мужчины, - я заметила это. Я знаю,
что могу быть желанной. Даже во взорах жалких мужчин моей Долины Зате-
рянных Душ, которые вечно смотрят в землю, я читала любовь. Один из них
осмелился высказать мне это - и умер ради меня, или, вернее, из-за меня:
он был брошен в водоворот. Но ты своими чарами настолько подчинила себе
Френсиса, что даже в моих объятиях он думает о тебе. Я знаю это. Я знаю,
что и тогда он думает о тебе!
Эти последние слова были криком пораженного страстью, наболевшего
сердца. И в следующую минуту, нимало не удивив этим Леонсию, которая в
своей беспросветной апатии ничему уже не была способна удивляться, коро-
лева выронила кинжал, опустилась на песок и, закрыв лицо руками, истери-
чески разрыдалась. Вяло и чисто машинально Леонсия обняла ее за плечи и
стала утешать. Прошло немало времени, пока королева успокоилась.
- Я ушла от Френсиса в ту же минуту, как только узнала, что он любит
тебя, - сказала она решительным тоном. - Я пронзила кинжалом твой порт-
рет, который стоит у него в спальне, и приехала сюда, чтобы пронзить вот
так же тебя самое. Но я была не права. Ведь это не твоя вина и не вина
Френсиса. Одна я виновата, что не сумела завоевать его любовь. Не ты, а
я должна умереть. Но сначала мне надо вернуться к себе в долину и взять
свои камни. Френсис сейчас в большой тревоге, потому что бог, храм кото-
рого называется Уолл-стритом, разгневался на него. Он хочет отнять у
Френсиса его богатство, и Френсису нужно другое богатство, чтобы спасти
свое. У меня оно есть. Нельзя терять времени. Можешь ли ты помочь мне -
ты и твои родные? Ведь это ради Френсиса!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Таким образом, в Долину Затерянных Душ одновременно с двух сторон
пробирались сквозь горы две партии искателей сокровища. С одной стороны
- и очень быстро - продвигались королева, Леонсия, Генри Морган и вся
семья Солано. Куда медленнее, хоть она и выступила в поход гораздо
раньше, продвигалась партия Торреса и начальника полиции. Подойдя к го-
ре, Торрес понял, что проникнуть в ее недра не так-то легко. Чтобы взор-
вать вход в пещеры, требовалось больше динамита, чем он предполагал:
скала с трудом поддавалась их упорным усилиям. Когда они, наконец, взор-
вали часть скалы и в ней образовалась брешь, оказалось, что она все рав-
но не может служить стоком, так как гораздо выше уровня воды в пещере.
Пришлось взрывать скалу еще раз. И еще один взрыв понадобился, когда они
уже попали в пещеру, где плавали в воде мумии конкистадоров, а затем по
узкому проходу добрались и до зала, где стояли бог и богиня. Но прежде
чем двинуться дальше, в сердце горы, Торрес похитил рубиновые глаза Чиа
и изумрудные глаза Хцатцла.
Тем временем королева и ее спутники почти без задержек проникли в до-
лину через гору, ограждавшую ее с противоположной стороны. Они шли сей-
час несколько иным путем, чем когда выбирались из долины. Королева, дол-
гие годы смотревшая в Зеркало мира, знала каждый дюйм пути. Там, где
подземная река вливалась в отверстие под скалой и затем впадала в реку
Гуалака, пришлось бросить лодки. Мужчины вместе с королевой обследовали
все вокруг и обнаружили в почти отвесной скале узкий вход в пещеру,
скрытый зарослями кустарника; обнаружить его мог лишь тот, кто знал, где
он находится. Обвязав лодки канатами, путешественники втянули их в пеще-
ру, затем пронесли на плечах по извилистому проходу и спустили в подзем-
ную реку там, где она спокойно и мирно текла между сравнительно широких
берегов, так что без труда можно было грести против течения. В иных мес-
тах, где течение становилось слишком быстрым, они выскакивали на берег и
тянули лодки бечевой. А там, где река ныряла в недра горы, королева по-
казывала своим спутникам проходы, безусловно, прорубленные рукой челове-
ка, по-видимому, еще в древние времена. По проходам этим они без труда
пронесли свои легкие лодки.
- Здесь мы расстанемся с лодками, - сказала, наконец, королева; и
мужчины при колеблющемся свете факелов стали привязывать их к громоздив-
шимся на берегу глыбам. - Нам осталось пройти очень немного. Этот пос-
ледний проход выведет нас к небольшому отверстию в скале, скрытому диким
виноградом и папоротником. Оттуда мы увидим то место, где когда-то стоял
мой дом над озером. Затем мы на веревках спустимся со скалы, - это невы-
соко, футов пятьдесят, не больше.
Генри с электрическим фонариком шел впереди, рядом с ним - королева,
а старик Энрико с Леонсией замыкали шествие, бдительно следя за тем,
чтобы какой-нибудь малодушный пеон или индеец лодочник не вздумал сбе-
жать. Но когда они дошли до того места, где должно было быть отверстие,
его не оказалось. Выход был завален снизу доверху камнями разной величи-
ны - от обыкновенных булыжников до огромных глыб величиной с хижину ту-
земца.
- Кто мог это сделать? - возмущенно воскликнула королева.
Но Генри, быстро осмотревшись, успокоил ее.
- Это просто обвал, - сказал он. - Осыпались камни, составляющие
верхний покров горы. Мы быстро устраним эту преграду с помощью динамита.
Хорошо, что мы его прихватили с собой.
Однако времени на это ушло немало. Пришлось потрудиться весь остаток
дня и всю ночь. Взрывчатку закладывали небольшими зарядами, так как Ген-
ри опасался большого обвала. В восемь часов утра они взорвали очередную
шашку, в скале образовалась щель, и они увидели впереди дневной свет.
Тогда они стали действовать еще осторожнее. Наконец, осталась только од-
на огромная глыба, тонн в десять весом, которая загораживала проход. По
обе стороны глыбы были щели, в них свободно можно было просунуть руку и
даже почувствовать, как припекает солнце, но вылезть наружу было невоз-
можно. Все попытки приподнять глыбу не приводили ни к чему - она лишь
качалась, но не двигалась с места. Тогда Генри решил еще раз заложить
динамит, в надежде, что взрывная волна сбросит глыбу в долину.
- Затерянные Души, конечно, догадались, что к ним идут гости: ведь мы
уже пятнадцать часов стучимся к ним с черного хода, - рассмеялся он, го-
товясь поджечь фитиль.
Все население Долины Затерянных Душ, собравшееся у алтаря бога Солнца
перед Большим домом, и в самом деле не без ужаса догадывалось о прибли-
жении непрошеных гостей. Столь тягостна была их последняя встреча с чу-
жеземцами, когда сгорел дом у озера и погибла их королева, что теперь
