неминуемой беды сжало ему сердце. Неизвестное со всеми своими ужасами
снова обрушилось на волчонка. Он инстинктивно отпрянул под защиту куста.
На него пахнуло ветром, и большое крылатое тело в зловещем молчании про-
неслось мимо: ястреб, ринувшийся на волчонка из поднебесья, промахнулся.
Пока волчонок лежал под кустом и, мало-помалу приходя в себя, начинал
боязливо выглядывать оттуда, на другой стороне поляны из разоренного
гнезда выпорхнула куропатка, - горе утраты заставило ее забыть о крыла-
той молнии небес. Но волчонок все видел, и это послужило ему предостере-
жением и уроком. Он видел, как ястреб камнем упал вниз, пронесся над
землей, почти задевая траву крыльями, вонзил когти в куропатку, пронзи-
тельно вскрикнувшую от смертельной боли и ужаса, и взмыл ввысь, унося ее
с собой.
Волчонок долго не выходил из своего убежища. Он познал многое. Живые
существа - это мясо, они приятны на вкус. Но большие живые существа при-
чиняют боль. Надо есть маленьких - таких, как птенцы куропатки, а с
большими, как сама куропатка, лучше не связываться. И все же его самолю-
бие было ущемлено. Ему вдруг захотелось еще раз схватиться с большой
птицей, - жаль, что ястреб унес ее. А может быть, найдутся другие куро-
патки? Надо пойти поискать.
Волчонок спустился по отлогому берегу к ручью.
Воды он до сих пор еще не видал. На первый взгляд она была вполне на-
дежная, ровная. Он смело шагнул вперед и, визжа от страха, пошел ко дну,
прямо в объятия неизвестного. Стало холодно, у него перехватило дыхание.
Вместо воздуха, которым он привык дышать, в легкие хлынула вода. Удушье
сдавило ему горло, как смерть. Для волчонка оно было равносильно смерти.
Он не знал, что такое смерть, но, как и все жители Северной глуши, боял-
ся ее. Она была для него олицетворением самой страшной боли. В ней таи-
лась самая сущность неизвестного, совокупность всех его ужасов. Это была
последняя, непоправимая беда, которой он страшился, хоть и не мог предс-
тавить ее себе до конца.
Волчонок выбрался на поверхность и всей пастью глотнул свежего возду-
ха. На этот раз он не пошел ко дну. Он ударил всеми четырьмя лапами,
словно это было для него самым привычным делом, и поплыл. Ближний берег
находился в каком-нибудь ярде от волчонка, но он вынырнул спиной к нему
и, увидев дальний, сейчас же устремился туда. Ручей был узкий, но как
раз в этом месте разливался широкой заводью.
На середине волчонка подхватило и понесло вниз по течению, прямо на
маленькие пороги, начинавшиеся там, где русло снова сужалось. Плыть
здесь было трудно. Спокойная вода вдруг забурлила. Волчонок то выбивался
на поверхность, то уходил с головой под воду. Его кидало из стороны в
сторону, переворачивало то на бок, то на спину, ударяло о камни. При
каждом таком ударе он взвизгивал, и по этим визгам можно было сосчитать,
сколько подводных камней попалось ему на пути.
Ниже порогов, где берега снова расширялись, волчонок попал в водово-
рот, который легонько отнес его к берегу и так же легонько положил на
отмель. Он выкарабкался из воды и лег. Его знакомство с внешним миром
продолжалось. Вода была неживая и все-таки двигалась!
Кроме того, на первый взгляд она казалась твердой, как земля, на са-
мом же деле твердости в ней не было и в помине. И волчонок пришел к вы-
воду, что вещи не всегда таковы, какими кажутся. Страх перед неизвест-
ным, бывший не чем иным, как унаследованным от предков недоверием к ок-
ружающему миру, только усилился после столкновения с действительностью.
Отныне в нем на всю жизнь укоренится это недоверие к внешнему виду ве-
щей. И, прежде чем довериться им, он постарается узнать, каковы они на
самом деле.
В этот день волчонку было суждено испытать еще одно приключение. Он
вдруг вспомнил, что у него есть мать, и почувствовал, что она нужна ему
больше всего на свете. От всех перенесенных испытаний у него устало не
только тело - устал и мозг. За всю предыдущую жизнь мозгу его не прихо-
дилось так работать, как за один этот день. К тому же волчонку захоте-
лось спать. И он отправился на поиски пещеры и матери, испытывая гнету-
щее чувство одиночества и полной беспомощности.
Пробираясь сквозь кустарник, волчонок вдруг услышал пронзительный
свирепый крик. Перед глазами у него промелькнуло что-то желтое. Он уви-
дел метнувшуюся в кусты ласку. Ласка была маленькая, и волчонок не испу-
гался ее. Потом у самых своих ног он увидел живое существо, совсем кро-
хотное, - это был детеныш ласки, который, так же как и волчонок, убежал
из дому и отправился путешествовать. Крохотная ласка хотела было юркнуть
в траву. Волчонок перевернул ее на спину. Ласка пискнула - голос у нее
был скрипучий. В ту же минуту перед глазами у волчонка снова пронеслось
желтое пятно. Он услышал свирепый крик, что-то сильно ударило его по го-
лове, и острые зубы ласкиматери впились ему в шею.
Пока он с визгом и воем пятился назад, ласка подбежала к своему дете-
нышу и скрылась с ним в кустах. Боль от укуса все еще не проходила, но
боль от обиды давала себя чувствовать еще сильнее, и волчонок сел и тихо
заскулил. Ведь ласка-мать была такая маленькая, а кусалась так больно!
Волчонок еще не знал, что маленькая ласка - один из самых свирепых,
мстительных и страшных хищников Северной глуши, но скоро ему предстояло
узнать это.
Он еще не перестал скулить, когда ласка-мать снова появилась перед
ним. Она не бросилась на него сразу, потому что теперь ее детеныш был в
безопасности. Она приближалась осторожно, так что он мог рассмотреть ее
тонкое, змеиное тельце и высоко поднятую змеиную головку. В ответ на
резкий, угрожающий крик ласки шерсть на спине у волчонка поднялась ды-
бом, он зарычал. Она подходила все ближе и ближе. И вдруг прыжок, за ко-
торым он не мог уследить своим неопытным глазом, - тонкое желтое тело на
одну секунду исчезло из его поля зрения, и ласка вцепилась ему в горло,
глубоко прокусив шкуру.
Волчонок рычал, отбивался, но он был очень молод, это был его первый
выход в мир, и поэтому рычание его перешло в визг, и он уже не дрался, а
старался вырваться из зубов ласки и убежать. Но ласка не отпускала вол-
чонка. Продолжая висеть у него на шее, она добиралась до вены, где
пульсирует жизнь. Ласка любила кровь и предпочитала сосать ее прямо из
горла - средоточия жизни.
Серого волчонка ждала верная гибель, и рассказ о нем остался бы нена-
писанным, если бы из-за кустов не выскочила волчица. Ласка выпустила его
и метнулась к горлу волчицы, но, промахнувшись, вцепилась ей в челюсть.
Волчица - взмахнула головой, как бичом, зубы ласки сорвались, и она
взлетела высоко в воздух. Не дав тонкому желтому тельцу даже опуститься
на землю, волчица подхватила его на лету, и ласка встретила свою смерть
на ее острых зубах.
Новый прилив материнской нежности послужил наградой волчонку. Мать
радовалась еще больше, чем сын. Она легонько подкидывала его носом, за-
лизывала ему раны. А потом оба они поделили между собой кровопийцу-лас-
ку, съели ее, вернулись в пещеру и легли спать.
ГЛАВА ПЯТАЯ ЗАКОН ДОБЫЧИ
Волчонок развивался с поразительной быстротой. Два дня он отдыхал, а
затем снова отправился путешествовать. В этот свой выход он встретил мо-
лодую ласку, мать которой была съедена с его помощью, и позаботился,
чтобы детеныш отправился вслед за матерью. Но теперь он уже не плутал и,
устав, нашел дорогу к пещере и лег спать. После этого волчонок каждый
день отправлялся на прогулку и с каждым разом заходил все дальше и
дальше.
Он привык точно соразмерять свою силу и слабость, соображая, когда
надо проявить отвагу, а когда - осторожность. Оказалось, что осторож-
ность следует соблюдать всегда, за исключением тех редких случаев, когда
уверенность в собственных силах позволяет дать волю злобе и жадности.
При встречах с куропатками волчонок становился сущим дьяволом. Точно
так же не упускал он случая ответить злобным рычанием на трескотню бел-
ки, которая попалась ему впервые около засохшей сосны. И один только вид
птицы, напоминавшей ему ту, что клюнула его в нос, почти неизменно при-
водил его в бешенство.
Но бывало и так, что волчонок не обращал внимания даже на птиц, и это
случалось тогда, когда ему грозило нападение других хищников, которые
так же, как он, рыскали в поисках добычи. Волчонок не забыл ястреба и,
завидев его тень, скользящую по траве, прятался подальше в кусты. Лапы
его больше не разъезжались на ходу в разные стороны, - он уже перенял от
матери ее легкую, бесшумную походку, быстрота которой была неприметна
для глаза.
Что касается охоты, то удачи его кончились с первым же днем. Семь
птенцов куропатки и маленькая ласка - вот и вся добыча волчонка. Но жаж-
да убивать крепла в нем день ото дня, и он лелеял мечту добраться ког-
да-нибудь до белки, которая своей трескотней извещала всех обитателей
леса о его приближении. Но белка с такой же легкостью лазала по де-
ревьям, с какой птицы летали по воздуху, и волчонку оставалось только
одно: незаметно подкрадываться к ней, пока она была на земле.
Волчонок питал глубокое уважение к своей матери.
Она умела добывать мясо и никогда не забывала принести сыну его долю.
Больше того - она ничего не боялась. Волчонку не приходило в голову, что
это бесстрашие - плод опыта и знания. Он думал, что бесстрашие есть вы-
ражение силы. Мать была олицетворением силы; и, подрастая, он ощутил эту
силу и в более резких ударах ее лапы и в том, что толчки носом, которыми
мать наказывала его прежде, заменились теперь свирепыми укусами. Это то-
же внушало волчонку уважение к матери. Она требовала от него покорности,
и чем больше он подрастал, тем суровее становилось ее обращение с ним.
Снова наступил голод, и теперь волчонок уже вполне сознательно испы-
тывал его муки. Волчица совсем отощала в поисках пищи. Проводя почти все
время на охоте и большей частью безуспешно, она редко приходила спать в
пещеру. На этот раз голодовка была недолгая, но свирепая. Волчонок не
мог высосать ни капли молока из материнских сосков, а мяса ему уже давно
не перепадало.
Прежде он охотился ради забавы, ради того удовольствия, которое дос-
тавляет охота, теперь же принялся за это по-настоящему, и все-таки ему
не везло. Но неудачи лишь способствовали развитию волчонка. Он с еще
большей старательностью изучал повадки белки и прилагал еще больше уси-
лий к тому, чтобы подкрасться к ней незамеченным. Он выслеживал полевых
мышей и учился выкапывать их из норок, узнал много нового о дятлах и
других птицах. И вот наступило время, когда волчонок уже не забирался в
кусты при виде скользящей по земле тени ястреба. Он стал сильнее, опыт-
нее, чувствовал в себе большую уверенность. Кроме того, голод ожесточил
его. Теперь он садился посреди поляны на самом видном месте и ждал, ког-
да ястреб спустится к нему. Там, над ним, в синеве неба летала пища -
пища, которой так настойчиво требовал его желудок. Но ястреб отказывался
принять бой, и волчонок забирался в чащу, жалобно скуля от разочарования
и голода.
Голод кончился. Волчица принесла домой мясо. Мясо было необычное,
совсем не похожее на то, которое она приносила раньше. Это был детеныш
рыси, уже подросший, но не такой крупный, как волчонок. И все мясо цели-
ком предназначалось волчонку. Мать уже успела утолить свой голод, хотя
сын ее и не подозревал, что для этого ей понадобился весь выводок рыси.
Не подозревал он и того, какой отчаянный поступок пришлось совершить ма-
тери. Волчонок знал только одно: молоденькая рысь с бархатистой шкуркой
была мясом; и он ел это мясо, наслаждаясь каждым проглоченным куском.
Полный желудок располагает к покою, и волчонок прилег в пещере рядом
с матерью и заснул. Его разбудил ее голос. Никогда еще волчонок не слы-
хал такого страшного рычания. Возможно, за всю свою жизнь его мать ни-
