простодушно удивился, когда волчица не показала ему зубов, - впервые за
все это время его встретили так ласково. Она обнюхалась с ним и даже
принялась прыгать и резвиться, совсем как щенок. И Одноглазый, забыв
свой почтенный возраст и умудренность опытом, тоже превратился в щенка,
пожалуй, даже еще более глупого, чем волчица.
Забыты были и побежденные соперники и повесть о любви, кровью напи-
санная на снегу. Только раз вспомнил об этом Одноглазый, когда остано-
вился на минуту, чтобы зализать раны. И тогда губы его злобно задрожали,
шерсть на шее и на плечах поднялась дыбом, когти судорожно впились в
снег, тело изогнулось, приготовившись к прыжку. Но в следующую же минуту
все было забыто, и он бросился вслед за волчицей, игриво манившей его в
лес.
А потом они побежали рядом, как добрые друзья, пришедшие наконец к
взаимному соглашению. Дни шли, а они не расставались - вместе гонялись
за добычей, вместе убивали ее, вместе съедали. Но потом волчицей овладе-
ло беспокойство. Казалось, она ищет что-то и никак не может найти. Ее
влекли к себе укромные местечки под упавшими деревьями, и она проводила
целые часы, обнюхивая запорошенные снегом расселины в утесах и пещеры
под нависшими берегами реки. Старого волка все это нисколько не интере-
совало, но он покорно следовал за ней, а когда эти поиски затягивались,
ложился на снег и ждал ее.
Не задерживаясь подолгу на одном месте, они пробежали до реки Маккен-
зи и уже не спеша отправились вдоль берега, время от времени сворачивая
в поисках добычи на небольшие притоки, но неизменно возвращаясь к реке.
Иногда им попадались другие волки, бродившие обычно парами; но ни та, ни
другая сторона не выказывала ни радости при встрече, ни дружелюбных
чувств, ни желания снова собраться в стаю. Встречались на их пути и оди-
нокие волки. Это были самцы, которые охотно присоединились бы к Одногла-
зому и его подруге. Но Одноглазый не желал этого, и стоило только волчи-
це стать плечо к плечу с ним, ощетиниться и оскалить зубы, как навязчи-
вые чужаки отступали, поворачивали вспять и снова пускались в свой оди-
нокий путь.
Как-то раз, когда они бежали лунной ночью по затихшему лесу. Одногла-
зый вдруг остановился. Он задрал кверху морду, напружил хвост и, раздув
ноздри, стал нюхать воздух. Потом поднял переднюю лапу, как собака на
стойке. Что-то встревожило его, и он продолжал принюхиваться, стараясь
разгадать несущуюся по воздуху весть. Волчица потянула носом и побежала
дальше, подбодряя своего спутника. Все еще не успокоившись, он последо-
вал за ней, но то и дело останавливался, чтобы вникнуть в предостереже-
ние, которое нес ему ветер.
Осторожно ступая, волчица вышла из-за деревьев на большую поляну.
Несколько минут она стояла там одна. Потом весь насторожившись, каждым
своим волоском излучая безграничное недоверие, к ней подошел Одноглазый.
Они стали рядом, продолжая прислушиваться, всматриваться, поводить но-
сом.
До их слуха донеслись звуки собачьей грызни, гортанные голоса мужчин,
пронзительная перебранка женщин и даже тонкий жалобный плач ребенка. С
поляны им были видны только большие, обтянутые кожей вигвамы, пламя
костров, которое поминутно заслоняли человеческие фигуры, и дым, медлен-
но поднимающийся в спокойном воздухе. Но их ноздри уловили множество за-
пахов индейского поселка, говорящих о вещах, совершенно непонятных Од-
ноглазому и знакомых волчице до мельчайших подробностей. Волчицу охвати-
ло странное беспокойство, и она продолжала принюхиваться все с большим и
большим наслаждением. Но Одноглазый все еще сомневался. Он нерешительно
тронулся с места и выдал этим свои опасения. Волчица повернулась, ткнула
его носом в шею, как бы успокаивая, потом снова стала смотреть на посе-
лок. В ее глазах светилась тоска, но это уже не была тоска, рожденная
голодом. Она дрожала от охватившего ее желания бежать туда, подкрасться
ближе к кострам, вмешаться в собачью драку, увертываться и отскакивать
от неосторожных шагов людей.
Одноглазый нетерпеливо топтался возле нее; но вот прежнее беспо-
койство вернулось к волчице, она снова почувствовала неодолимую потреб-
ность найти то, что так долго искала. Она повернулась и, к большому об-
легчению Одноглазого, побежала в лес, под прикрытие деревьев.
Бесшумно, как тени, скользя в освещенном луной лесу, они напали на
тропинку и сразу уткнулись носом в снег. Следы на тропинке были совсем
свежие. Одноглазый осторожно двигался вперед, а его подруга следовала за
ним по пятам. Их широкие лапы с толстыми подушками мягко, как бархат,
ложились на снег. Но вот Одноглазый увидел что-то белое на такой же бе-
лой снежной глади. Скользящая поступь Одноглазого скрадывала быстроту
его движений, а теперь он припустил еще быстрее. Впереди него мелькало
какое-то неясное белое пятно.
Они с волчицей бежали по узкой прогалине, окаймленной по обеим сторо-
нам зарослью молодых елей и выходившей на залитую луной поляну. Старый
волк настигал мелькавшее перед ним пятнышко. Каждый его прыжок сокращал
расстояние между ними. Вот оно уже совсем близко. Еще один прыжок - и
зубы волка вопьются в него. Но прыжка этого так и не последовало. Белое
пятно, оказавшееся зайцем, взлетело высоко в воздух прямо над головой
Одноглазого и стало подпрыгивать и раскачиваться там, наверху, не каса-
ясь земли, точно танцуя какой-то фантастический танец. С испуганным фыр-
каньем Одноглазый отскочил назад и, припав на снег, грозно зарычал на
этот страшный и непонятный предмет. Однако волчица преспокойно обошла
его, примерилась к прыжку и подскочила, стараясь схватить зайца. Она
взвилась высоко, но промахнулась и только лязгнула зубами. За первым
прыжком последовали второй и третий.
Медленно поднявшись. Одноглазый наблюдал за волчицей. Наконец ее про-
махи рассердили его, он подпрыгнул сам и, ухватив зайца зубами, опустил-
ся на землю вместе с ним. Но в ту же минуту сбоку послышался какой-то
подозрительный шорох, и Одноглазый увидел склонившуюся над ним молодую
елку, которая готова была вот-вот ударить его. Челюсти волка разжались;
оскалив зубы, он метну лея от этой непонятной опасности назад, в горле
его заклокотало рычание, шерсть встала дыбом от ярости и страха. А
стройное деревце выпрямилось, и заяц снова заплясал высоко в воздухе.
Волчица рассвирепела. Она укусила Одноглазого в плечо, а он, испуган-
ный этим неожиданным наскоком, с остервенением полоснул ее зубами по
морде. Такой отпор, в свою очередь, оказался неожиданностью для волчицы,
и она накинулась на Одноглазого, рыча от негодования. Тот уже понял свою
ошибку и попытался умилостивить волчицу, но она продолжала кусать его.
Тогда, оставив все надежды на примирение, Одноглазый начал увертываться
от ее укусов, пряча голову и подставляя под ее зубы то одно плечо, то
другое.
Тем временем заяц продолжал плясать в воздухе. Волчица уселась на
снегу, и Одноглазый, боясь теперь своей подруги еще больше, чем та-
инственной елки, снова сделал прыжок. Схватив зайца и опустившись с ним
на землю, он уставился своим единственным глазом на деревце. Как и преж-
де, оно согнулось до самой земли. Волк съежился, ожидая неминуемого уда-
ра, шерсть на нем встала дыбом, но зубы не выпускали добычи. Однако уда-
ра не последовало. Деревце так и осталось склоненным над ним. Стоило
волку двинуться, как елка тоже двигалась, и он ворчал на нее сквозь
стиснутые челюсти; когда он стоял спокойно, деревце тоже не шевелилось,
и волк решил, что так безопаснее. Но теплая кровь зайца была такая вкус-
ная!
Из этого затруднительного положения Одноглазого вывела волчица. Она
взяла у него зайца и, пока елка угрожающе раскачивалась и колыхалась над
ней, спокойно отгрызла ему голову. Елка сейчас же выпрямилась и больше
не беспокоила их, заняв подобающее ей вертикальное положение, в котором
дереву положено расти самой природой. А волчица с Одноглазым поделили
между собой добычу, пойманную для них этим таинственным деревцем.
Много попадалось им таких тропинок и прогалин, где зайцы раскачива-
лись высоко в воздухе, и волчья пара обследовала их все. Волчица всегда
была первой, а Одноглазый шел за ней следом, наблюдая и учась, как надо
обкрадывать западни. И наука эта впоследствии сослужила ему хорошую
службу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЛОГОВИЩЕ
Два дня и две ночи бродили волчица и Одноглазый около индейского по-
селка. Одноглазый беспокоился и трусил, а волчицу поселок чем-то притя-
гивал, и она никак не хотела уходить. Но однажды утром, когда в воздухе,
совсем неподалеку от них, раздался выстрел и пуля ударила в дерево всего
в нескольких дюймах от головы Одноглазого, волки уже больше не колеба-
лись и пустились в путь длинными ровными прыжками, быстро увеличивая
расстояние между собой и опасностью.
Они бежали недолго - всего дня три. Волчица все с большей настойчи-
востью продолжала свои поиски. Она сильно отяжелела за эти дни и не мог-
ла быстро бегать. Однажды, погнавшись за зайцем, которого в обычное вре-
мя ей ничего не стоило бы поймать, она вдруг оставила погоню и прилегла
на снег отдохнуть. Одноглазый подошел к ней, но не успел он тихонько
коснуться носом ее шеи, как она с такой яростью укусила его, что он упал
на спину и, являя собой весьма комическое зрелище, стал отбиваться от ее
зубов. Волчица сделалась еще раздражительнее, чем прежде; но Одноглазый
был терпелив и заботлив, как никогда.
И вот наконец волчица нашла то, что искала. Нашла в нескольких милях
вверх по течению небольшого ручья, летом впадавшего в Маккензи; теперь,
промерзнув до каменистого дна, ручей затих, превратившись от истоков до
устья в сплошной лед. Волчица усталой рысцой бежала позади Одноглазого,
ушедшего далеко вперед, и вдруг приметила, что в одном месте высокий
глинистый берег нависает над ручьем. Она свернула в сторону и подбежала
туда. Буйные весенние ливни и тающие снега размыли узкую трещину в бере-
ге и образовали там небольшую пещеру.
Волчица остановилась у входа в нее и внимательно оглядела наружную
стену пещеры, потом обежала ее с обеих сторон до того места, где обрыв
переходил в пологий скат. Вернувшись назад, она вошла в пещеру через уз-
кое отверстие. Первые фута три ей пришлось ползти, потом стены раздались
вширь и ввысь, и волчица вышла на небольшую круглую площадку футов шести
в диаметре. Головой она почти касалась потолка. Внутри было сухо и уют-
но. Волчица принялась обследовать пещеру, а Одноглазый стоял у входа и
терпеливо наблюдал за ней. Опустив голову и почти касаясь носом близко
сдвинутых лап, волчица несколько раз перевернулась вокруг себя, не то с
усталым вздохом, не то с ворчанием подогнула ноги и растянулась на зем-
ле, головой ко входу. Одноглазый, навострив уши, посмеивался над ней, и
волчице было видно, как кончик его хвоста добродушно ходит взад и вперед
на фоне светлого пятна - входа в пещеру. Она прижала свои острые уши,
открыла пасть и высунула язык, всем своим видом выражая полное удовлет-
ворение и спокойствие.
Одноглазому хотелось есть. Он заснул у входа в пещеру, но сон его был
тревожен. Он то и дело просыпался и, навострив уши, прислушивался к то-
му, что говорил ему мир, залитый ярким апрельским солнцем, играющим на
снегу. Лишь только Одноглазый начинал дремать, до ушей его доносился еле
уловимый шепот невидимых ручейков, и он поднимал голову, напряженно
вслушиваясь в эти звуки. Солнце снова появилось на небе, и пробуждающий-
ся Север слал свой призыв волку. Все вокруг оживало. В воздухе чувство-
валась весна, под снегом зарождалась жизнь, деревья набухали соком, поч-
ки сбрасывали с себя ледяные оковы.
Одноглазый беспокойно поглядывал на свою подругу, но она не выказыва-
ла ни малейшего желания подняться с места. Он посмотрел по сторонам,
