- Не забывай про фрекен Русенблум!
Ведь в самом деле было ужасно стыдно в день раздачи подарков возвра-
щаться домой к родителям и к младшим братишкам и сестренкам с пустыми
руками, не получив ни денежки, ни мешочка с конфетами, ни даже теплой
фуфайки. Да, именно фуфайки! Потому что самым бедным детям фрекен Ру-
сенблум раздавала одежду. Но даже самый бедный ученик не получал ничего,
если он не мог ответить на вопрос фрекен Русенблум... ну, скажем,
сколько сантиметров в километре. Нет, не удивительно, что дети в этом
маленьком городке жили в постоянном страхе перед фрекен Русенблум! Они
боялись еще и ее знаменитого супа! Дело в том, что фрекен Русенблум
взвешивала всех детей и измеряла их рост, чтобы выявить самых худых и
хилых, кого дома плохо кормят. Всех этих низкорослых и худых бедных де-
тей она заставляла каждый день на обеденной перемене ходить к ней домой
и съедать по большой тарелке супа. Это было бы еще и ничего, если бы в
этом супе не было так много какой-то противной крупы, от которой во рту
становилось скользко.
Но вот настал этот великий день, когда фрекен Русенблум посещала шко-
лу. Уроки в этот день окончились раньше обычного, и все дети собрались
на школьном дворе. Посреди двора поставили большой стол, а за столом
восседала фрекен Русенблум. В помощь она взяла двух секретарей, которые
записывали все - сколько дети весят, как они отвечают на вопросы, нужда-
ются ли в одежде, какие у них оценки по поведению, есть ли у них братья
и сестры, которым тоже нужна одежда. Словом, вопросам фрекен Русенблум
не было конца. На столе перед ней стояла шкатулка с деньгами, масса ме-
шочков с конфетами и целая груда фуфаек, чулок и шерстяных штанов.
- Дети, постройтесь в ряды, - крикнула фрекен Русенблум, - в первом
ряду будут стоять те, у кого нет братьев и сестер, во втором ряду - у
кого в семье не больше трех детей, в третьем - у кого больше трех.
Фрекен Русенблум любила порядок во всем и считала справедливым, чтобы
дети из больших семей получили самые большие мешочки конфет.
И вот начался опрос. Ой, ой, до чего дрожали дети! Тот, кто не мог
ответить, должен был встать в позорный угол, а после идти домой к своим
маленьким братьям и сестрам с пустыми руками, без единой конфетки.
Томми и Анника учились очень хорошо. И тем не менее Анника так волно-
валась, что бант у нее на голове трясся, а Томми бледнел тем больше, чем
ближе подходил к фрекен Русенблум. И как раз когда пришла его очередь
отвечать, в ряду учеников "без братьев и сестер" вдруг поднялась ка-
кая-то суматоха. Кто-то протискивался вперед, расталкивая детей. И это,
конечно, была Пиппи. Она отстранила ребят, стоявших впереди нее, и по-
дошла прямо к фрекен Русенблум.
- Извините, - сказала она, - я немного опоздала. В какой ряд мне ста-
новиться, если у нас в семье нет четырнадцати детей, из которых тринад-
цать - озорные мальчишки?
Фрекен Русенблум строго посмотрела на нее.
- Пока стой где стоишь, - ответила она. - Однако боюсь, что скоро те-
бе придется перейти в позорный угол.
Секретари записали имя Пиппи, потом ее взвесили, чтобы определить, не
нуждается ли она в супе. Но оказалось, что она весит на два кило больше
нормы.
- Супа ты не получишь, - строго сказала фрекен Русенблум.
- Везет же мне иногда! - воскликнула Пиппи. - Теперь бы мне только
как-нибудь обойтись без лифчиков и фуфаек, тогда можно будет отдышаться.
Фрекен Русенблум ее не слушала. Она сидела и листала учебник грамма-
тики, чтобы выбрать вопрос потруднее.
- Скажи, девочка, - сказала она наконец, - как пишутся слова "морская
болезнь"?
- Проще простого, - ответила Пиппи. - "Ма-рз-кая-ба-ле-сть".
Фрекен Русенблум кисло улыбнулась.
- Вот как, - заметила она, - в учебнике эти слова почему-то написаны
иначе.
- Вот как? Тогда тебе повезло, что ты узнала, как я пишу это слово, -
не растерялась Пиппи. - Я всегда пишу "ма-рз-кая-ба-ле-сть" и потому
всегда чувствую себя на море хорошо.
- Запишите ее ответ, - обратилась фрекен Русенблум к секретарям и
сердито поджала губы.
- Да, сделайте это, пожалуйста, - сказала Пиппи. - И еще исправьте
сразу же ошибки в учебнике.
- Ну, моя девочка, - продолжала фрекен Русенблум, - ответь мне на та-
кой вопрос. Когда умер Карл XII? [11]
- Ой, неужели он уже умер? - воскликнула Пиппи. - Вот беда, как много
народу нынче умирает. Но если бы он не промочил ноги, то и сейчас был бы
жив, уж это точно.
- Занесите этот ответ в журнал, - сказала фрекен.
- Да, пожалуйста, занесите, - подхватила Пиппи. - И еще запишите, что
нужно класть пиявки поближе к телу, а на ночь выпить горячего керосину.
Это здорово взбадривает.
Фрекен Русенблум покачала головой:
- Почему у лошади коренные зубы прямые?
- Неужели? А ты в этом уверена? - с сомнением спросила Пиппи. - Да,
между прочим, ты сама можешь у нее спросить. Она вон там стоит, - про-
должала она и показала на свою лошадь, привязанную к дереву. Пиппи ра-
достно рассмеялась: - Вот повезло, что я взяла ее с собой. А не то ты
никогда бы и не узнала, почему коренные зубы у нее прямые. Я, по правде
говоря, понятия об этом не имею. Да мне это и ни к чему знать.
Фрекен Русенблум сжала губы в узенькую полоску.
- Неслыханно! - пробормотала она. - Просто неслыханно.
- Я тоже так считаю, - радостно подхватила Пиппи. - Если я и дальше
буду так хорошо отвечать, то, наверно, заслужу розовые штаны.
- Запишите и это, - велела фрекен Русенблум секретарям.
- Нет, пожалуй, не надо, - вмешалась Пиппи. - Вообще-то говоря, розо-
вые штаны мне ни к чему. Я не то хотела сказать. Можете записать, что
мне нужно дать большой мешок конфет.
- Задаю тебе последний вопрос, - сказала фрекен Русенблум каким-то
удивительно сдавленным голосом.
- Валяйте, - согласилась Пиппи. - Я люблю викторины.
- Можешь ты сказать мне, если Пер и Поль должны поделить торт и Перу
досталась четверть, что получит Поль?
- Понос! - ответила Пиппи и повернулась к секретарям: - Запишите, что
у Поля будет понос, - подчеркнула она.
Но фрекен Русенблум уже получила представление о Пиппи.
- В жизни не видела такого невежественного и скверного ребенка! -
воскликнула она. - Сейчас же становись в позорный угол!
Пиппи послушно поплелась к наказанным, бормоча себе под нос:
- Это несправедливо! Ведь я ответила на каждый-прекаждый вопрос.
Сделав несколько шагов, она вдруг что-то вспомнила и, растолкав лок-
тями детей, побежала назад к фрекен Русенблум.
- Извините, - сказала она, - но я забыла сказать вам, какой у меня
объем груди и высота над уровнем моря. Запишите это, - обратилась она к
секретарям. - Не потому, что я хочу вашего супа, вовсе нет, а просто для
порядка в вашей книге.
- Если ты сейчас же не встанешь в позорный угол, то, боюсь, одна де-
вочка получит сейчас хорошую взбучку.
- Бедняжка! - воскликнула Пиппи. - Где же она? Пошлите ее ко мне, уж
я ее сумею защитить. Запишите это тоже!
И Пиппи пошла в угол к другим наказанным детям. Настроение у них было
неважное. Одни тихо всхлипывали, другие плакали, и каждый думал о том,
что скажут родители, когда он явится домой без денег и без конфет.
Пиппи поглядела на плачущих детей, сама всхлипнула несколько раз, а
потом сказала:
- Мы устроим свою викторину!
Дети немножко развеселились, но не поняли толком, о чем Пиппи гово-
рит.
- Встаньте в два ряда! - скомандовала Пиппи. - Все, кто знает, что
Карл XII умер, встают в один ряд, а те, кто об этом не слыхал, - в дру-
гой.
Но ведь все дети знали, что Карл XII умер, и встали в один ряд.
- Так дело не пойдет, - возразила Пиппи. - Нужно, чтобы было не
меньше двух рядов. Спросите фрекен Русенблум.
Она задумалась.
- Придумала, - сказала она наконец. - Все отпетые хулиганы встанут в
один ряд.
- А кто встанет в другой? - с испугом спросила маленькая девочка, ко-
торая не хотела признать, что она отпетая хулиганка.
- Во второй ряд встанут еще не отпетые хулиганы, - объяснила Пиппи.
Возле стола фрекен Русенблум опрос шел полным ходом, и время от вре-
мени какой-нибудь маленький, готовый зареветь мальчик присоединялся к
компании Пиппи.
- А сейчас я задам трудный вопрос, - сказала Пиппи. - Посмотрим, хо-
рошенько ли вы читаете свои учебники.
Она обратилась к маленькому худому мальчику в голубой рубашке:
- Вот ты, назови кого-нибудь, кто умер.
Мальчик немного удивленно взглянул на нее и ответил:
- Старая фру Петерссон из 57-й квартиры.
- Годится, - подбодрила его Пиппи. - Ну, а еще кого-нибудь назови!
Больше мальчик никого назвать не мог. Тогда Пиппи сложила руки рупо-
ром и громко прошептала:
- Карл XII, ясно?
Потом Пиппи спросила по очереди всех детей, знают ли они кого-нибудь,
кто умер, и все они отвечали:
- Старая фру Петерссон из 57-й квартиры и Карл XII.
- Наш опрос идет куда лучше, чем можно было ожидать, - сказала Пиппи.
- А теперь вот ваша последняя задача. Если Пер и Поль должны делить
торт, а Пер ни в какую не хочет торта, а уселся в углу и жует маленькую
сухую четвертую часть, кому придется уступить и слопать весь торт?
- Полю! - закричали дети хором.
- Да таких способных ребят просто нигде не найти! - восхитилась Пип-
пи. - Придется вас наградить.
Она вынула из карманов целые пригоршни золотых монет и дала каждому
по монетке. Потом она достала из своего рюкзака большие мешочки конфет и
раздала их ребятам.
Можно себе представить, как обрадовались дети, которых пристыдили и
поставили в позорный угол. Они окружили Пиппи тесным кольцом.
- Спасибо, спасибо, милая Пиппи! - восклицали они. - Спасибо за мо-
нетки и за конфеты.
- Не за что, не надо меня благодарить, - ответила Пиппи. - Только не
забывайте, что я помогла вам избавиться от розовых штанов!
ПИППИ ПОЛУЧАЕТ ПИСЬМО
Дни бежали, и наступила осень. Потом пришла зима, длинная и холодная,
которая никак не хотела кончаться. Школьная учеба совсем замучила Томми
и Аннику, с каждым днем они уставали все больше, и подниматься по утрам
им было все труднее. Их бледные щеки и плохой аппетит начали всерьез
беспокоить фру Сеттергрен. Вдобавок ко всему они вдруг оба заболели
корью и пролежали в постели около двух недель. Это были бы очень скучные
недели, если бы не Пиппи. Она приходила к ним каждый день и устраивала
перед их окном целое представление. Доктор запретил ей входить к ним в
комнату, чтобы и она не подхватила корь. Пиппи послушалась, хотя и ска-
зала, что ей ничего не стоило бы за полдня раздавить ногтями один или
два миллиарда бацилл кори. Но устраивать перед окном представления ей
никто не запрещал.
Детская находилась на втором этаже, и Пиппи приставила к окну лестни-
цу. Лежа в постели, Томми и Анника с нетерпением ждали ее и старались
угадать, в каком виде она покажется на лестнице, потому что в одном на-
ряде она не являлась к ним даже два дня подряд. Она наряжалась то трубо-
чистом, то привидением в белой простыне, а иногда изображала ведьму.
Иной раз она разыгрывала целые спектакли перед их окном, исполняя одна
все роли. А то проделывала на лестнице акробатические трюки, да еще ка-
кие! Стоя на верхней перекладине, она раскачивала лестницу взад и впе-
ред, и Томми с Анникой вскрикивали от ужаса, боясь, что она вот-вот рух-
нет на землю. Но этого не случалось. Спускалась с лестницы она каждый
раз головой вниз, чтобы еще немного позабавить своих друзей.
И каждый день она ходила в город покупать апельсины и конфеты. Она
складывала их в корзинку и привязывала к ней длинную веревку. Потом гос-
подин Нильссон поднимался наверх с этой веревкой, Томми открывал окно,
брал конец веревки и поднимал корзину. Когда Пиппи была занята и не мог-
ла прийти, господин Нильссон приносил от нее письмо. Но это случалось не
