Он хохотал с такой силой, что Томми с Анникой боялись, как бы ларь не
треснул. Под конец он ухитрился выбраться из ларя и, как только встал на
ноги, бросился на Пиппи и небрежно кинул ее так, что она, перелетев че-
рез всю кухню, нырнула прямо в печь лицом, а печка была полна золы и са-
жи.
- Ха-ха-ха! Вот вам и куррекурредутская принцесса, - с восторгом
воскликнула Пиппи, обратив черное от сажи лицо к Томми и Аннике. Потом,
снова издав победный клич, кинулась на папу. Она отволтузила его так,
что лыко только трещало и разлеталось по всей кухне. Пиппи удалось поло-
жить папу на обе лопатки, она села на него верхом и спросила:
- Ну что, признаешь себя побежденным?
- Да, да, признаю, - согласился капитан.
Оба они засмеялись, Пиппи совсем тихонечко укусила папу за нос, а он
сказал:
- Так весело мне не было с тех пор, как мы с тобой выставляли пьяных
матросов из кабачка в Сингапуре!
Он залез под стол и достал свою корону.
- Вот бы куррекурредуты посмотрели, как их королевские регалии валя-
ются в кухне под столом на Вилле Вверхтормашками.
Он надел корону на голову и стал расчесывать лохмы своей набедренной
повязки, которая сильно поредела.
- Тебе придется отдать ее в художественную штопку, - предложила Пип-
пи.
- Не беда, зато мы славно повеселились.
Он сел на пол и вытер пот со лба.
- А скажи, Пиппи, дитя мое, часто ли ты врешь теперь?
- Ну да, вру, когда есть время, но не очень часто, - скромно ответила
Пиппи, - ведь ты и сам-то мастер приврать.
- Да, я вру понемножку куррекурредутам вечером по субботам, если
только они вели себя хорошо всю неделю. Мы устраиваем небольшие вечера
вранья и песни с факельными танцами под барабанный аккомпанемент. Чем
сильнее я завираю, тем громче они бьют в барабан.
- Надо же! - удивилась Пиппи. - Для меня так никто не бьет в барабан.
Я хожу одна и вру сама себе до того здорово, что самой весело, но от
этого никто даже на гребенке не сыграет. Недавно вечером, когда я легла
спать, то наврала сама себе длинную историю про теленка, который умел
плести кружева и лазить по деревьям. И подумать только, у меня это вышло
до того складно, что я поверила каждому словечку! Я называю это "хорошо
наврано"! Но чтобы для меня били в барабан - да ни в жизни!
- Ну тогда я сделаю это для тебя, - сказал капитан Длинныйчулок и вы-
дал для своей дочери длинную барабанную дробь, а Пиппи сидела у него на
коленях, прислонив свое перемазанное сажей лицо к его щеке, так что он
стал такой же черный, как она.
Анника стояла и думала о чем-то. Она не знала, удобно ли это сказать,
но не удержалась и сказала:
- А мама говорит, что врать некрасиво.
- Какая же ты глупая, Анника, - ответил ей Томми, - Пиппи врет не
по-настоящему, а понарошку. Она выдумывает, ясно тебе, дуреха?
Пиппи задумчиво посмотрела на Томми.
- Иногда ты бываешь такой умный, что наверняка станешь кем-нибудь ве-
ликим.
Наступил вечер. Томми и Аннике было пора домой. День был богатый
приключениями, и до чего же было интересно посмотреть на живого негри-
тянского короля! А как здорово для Пиппи, что ее папа вернулся.
И все-таки, все-таки! Когда Томми и Анника легли спать, они не разго-
варивали, как всегда, друг с другом. В детской было совсем тихо. Вдруг
послышался вздох. Это вздыхал Томми. Немного погодя вздох послышался
снова. На этот раз вздыхала Анника.
- Ты чего это вздыхаешь? - с досадой спросил Томми.
Но ответа он не услышал. Анника лежала, накрывшись одеялом, и плака-
ла.
ПИППИ УСТРАИВАЕТ ПРОЩАЛЬНЫЙ ПИР
Когда на следующее утро Томми с Анникой отворили дверь кухни Виллы
Вверхтормашками, они услышали, что весь дом дрожит от страшного храпа.
Пиппи занималась утренней зарядкой, и они помешали ей.
- Вот так, теперь со мной будет все в порядке, - сказала Пиппи. - Я
стану куррекурредутской принцессой, а полгода буду плавать на "Попры-
гунье" по всем морям. Папа считает, что если он будет хорошенько править
куррекурредутами одну половину года, то вторую половину они смогут обой-
тись без короля. Ведь вы понимаете, что старому морскому волку нужно
иногда чувствовать палубу под ногами. И ему ведь также надо заниматься
моим воспитанием. Если я собираюсь стать настоящей морской разбойницей,
мне не годится все время жить при дворе. Папа говорит, что это расслаб-
ляет.
- Значит, ты теперь никогда больше не будешь жить на Вилле Вверхтор-
машками? - робко спросил Томми.
- Буду, когда стану пенсионеркой. Лет так через пятьдесят, шестьде-
сят. Тогда мы будем здесь играть и веселиться, понятно?
Томми и Аннику это мало утешило!
- Подумать только: куррекурредутская принцесса! - мечтательно сказала
Пиппи. - Не многие дети могут этим похвастаться. О, какая я буду знат-
ная! Буду носить кольца во всех ушах, а в носу кольцо чуть побольше!
- А что еще ты будешь носить? - спросила Анника.
- Больше ничего. Никогда ничегошеньки больше. Но у меня будет свой
куррекурредут, который будет каждое утро натирать мне все тело гутали-
ном. Чтобы я стала такой же черной, как все куррекурредуты. Я просто бу-
ду выставлять себя каждый вечер за дверь, пусть меня почистят, вечер для
чистки, как обувь.
Томми и Анника попытались представить себе, как Пиппи будет выгля-
деть.
- А ты думаешь, черное пойдет к твоим рыжим волосам? - с сомнением
спросила Анника.
- Посмотрим. А если и не пойдет, так перекрасить волосы в зеленый
цвет дело пустяковое. - Она с восторгом вздохнула. - Принцесса Пиппилот-
та! Вот это жизнь! Блеск! А как я буду танцевать! Принцесса Пиппилотта
танцует при свете костра под барабанный бой. А как будет звенеть кольцо
у меня в носу!
- И когда... когда ты уезжаешь? - спросил Томми. И голос его звучал
чуточку хрипло.
- "Попрыгунья" поднимает якорь завтра утром, - ответила Пиппи.
Все трое долго стояли молча. Казалось, что сказать было больше нече-
го. Под конец Пиппи все же сделала сальто и сказала:
- Добро пожаловать в мое скромное жилище! - сказала она и широко рас-
кинула руки.
Анника пристально посмотрела на нее, чтобы хорошенько запомнить, как
выглядит ее подруга. Никогда, никогда не забудет она эти рыжие косички,
веснушки, веселую улыбку и большущие черные туфли.
Послышались глухие удары барабана. Капитан Длинныйчулок сидел в кух-
не, зажав коленями барабан. На нем опять была одежда негритянского коро-
ля. Пиппи его очень просила об этом. Она знала, что все дети мечтали
увидеть живого негритянского короля.
Кухня была битком набита детьми. Они стояли вокруг короля Эфраима и
глазели на него. "Как хорошо, - думала Анника, - что детей не пришло еще
больше, а то им не хватило бы места". И как только она подумала об этом,
из сада донеслись звуки гармоники. Это шла вся команда "Попрыгуньи" с
Фридольфом во главе. Пиппи в тот день побывала в порту, навестила своих
друзей и пригласила их на прощальный вечер. Она выскочила в сад и обняла
Фридольфа так крепко, что он посинел. Тогда она выпустила его из объятий
и крикнула:
- Музыку! Музыку!
Тут Фридольф заиграл на гармонике, король Эфраим ударил в барабан, а
дети засвистели в глиняные свистульки.
Крышка дровяного ларя была откинута, и на ней рядами стояли бутылки
лимонада. На кухонном столе красовались пятнадцать тортов со взбитыми
сливками, а на плите дымился огромный котел с колбасками.
Король Эфраим ухватил для начала восемь колбасок. Остальные последо-
вали его примеру, и вскоре в кухне слышалось лишь чавканье и чмоканье,
какое раздается, когда люди едят колбасу. Потом каждый стал брать
столько кусков торта и бутылок лимонада, сколько хотел. В кухне было
тесновато, и гости вышли кто на веранду, кто в сад, и вскоре в сумерках
повсюду забелели куски торта со взбитыми сливками.
Когда все наелись, Томми предложил поиграть, чтобы утрясти в желудке
колбасу с тортом. Например, в игру "Делай как Джон". Пиппи не знала, что
это за игра, и Томми объяснил, что кто-то один должен быть Джоном, а ос-
тальные будут повторять все, что делает он.
- Идет! - согласилась Пиппи. - Это звучит не худо. Пожалуй, лучше
всего мне быть Джоном.
Она начала с того, что забралась на крышу сарая. Для этого нужно было
сначала влезть на садовую ограду, а потом съехать на животе на крышу.
Пиппи, Томми и Анника делали это столько раз, что им это было проще
простого. Но другим детям это показалось трудным. Матросы с "Попрыгуньи"
привыкли лазать по мачтам, и для них это был сущий пустяк. А толстому
капитану залезть было куда труднее. И к тому же он запутался в своей юб-
ке из полос лыка и когда наконец залез на крышу, то долго не мог отды-
шаться.
- Эту набедренную повязку я изорвал вдрызг, - мрачно сказал он.
С крыши сарая Пиппи спрыгнула на землю. Дети помладше спрыгнуть не
решались, и добрый Фридольф снял их оттуда. Потом Пиппи шесть раз пере-
кувырнулась на траве. Все сделали то же самое, но капитан Длинныйчулок
сказал:
- Кто-нибудь должен подтолкнуть меня в спину, иначе мне ни за что не
кувыркнуться.
Пиппи помогла ему. Но она толкнула его так сильно, что он шаром пока-
тился по траве и вместо шести кувырков сделал четырнадцать.
Потом Пиппи помчалась к дому, взбежала по лестнице веранды, вылезла
из окна и перебралась на прислоненную к дому стремянку. Вскарабкалась по
стремянке на крышу дома, побежала по коньку крыши, прыгнула на трубу,
постояла на одной ноге и прокукарекала, потом прыгнула вниз головой на
росшее у фасада дерево, скользнула по нему вниз, побежала к дровяному
сараю, взяла там топор, вырубила из стены доску, пролезла в дырку нару-
жу, прыгнула на садовую ограду, пробежала, балансируя, пятьдесят метров,
вскарабкалась на дуб и уселась на самой верхушке отдыхать.
На дороге перед Виллой Вверхтормашками собралось поглазеть много на-
роду. После они рассказывали, что видели негритянского короля, который
стоял на трубе на одной ноге и кричал: "Кукареку!" Но никто им не пове-
рил.
Когда капитан Длинныйчулок полез в дырку в сарае, случилось то, чего
и следовало ожидать: он застрял и не мог вылезти ни туда, ни сюда. Игру
пришлось прервать, и все ребята собрались посмотреть, как Фридольф выпи-
ливает капитана из сарая.
- Ну и забавная эта подлая игра! - сказал довольный капитан Длинный-
чулок, когда его освободили. - А что же мы теперь придумаем?
- Бывало, - сказал Фридольф, - вы, капитан, состязались с Пиппи, кто
из вас сильнее. Занятно было смотреть.
- Неплохая идея, - согласился капитан, - но худо то, что моя дочь
становится сильнее меня.
- Пиппи, - шепнул Томми, стоявший рядом с ней, - я ужас как боялся,
что ты залезешь в наш тайник на дубе, когда играла в "Делай как Джон".
Ведь я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал про него. Даже если мы туда
больше никогда не полезем.
- Нет, это только наша тайна, - ответила Пиппи.
Ее папа схватил железный лом и согнул его, как будто это был воск.
Пиппи взяла другой железный лом и сделала то же самое.
- Нет уж, - сказала она, - такими пустяками я забавлялась, когда еще
лежала в люльке. Просто от нечего делать.
Тогда капитан Длинныйчулок снял дверь с петель. Он велел Фридольфу и
еще шести матросам встать на дверь, потом поднял ее высоко над головой и
пронес вокруг лужайки десять раз.
Стало совсем темно, Пиппи зажгла факелы, которые бросали таинственный
отблеск на зеленую листву.
- Ты закончил? - спросила она папу после десятого круга.
- Да, - сказал папа.
Тогда Пиппи поставила лошадь на кухонную дверь, на лошадь сели Фри-
дольф и еще два матроса. Все четверо взяли на руки по два ребенка. Фри-
дольф держал Томми и Аннику. Пиппи подняла дверь и пронесла ее двадцать
пять раз вокруг сада. При свете факелов это было ужасно красивое зрели-
