нать.
Пиппи поставила бутылочки возле дверей аптеки.
- Ой-ой-ой! Я забыла почти что самое главное! - воскликнула она.
Но дверь была заперта, и Пиппи изо всех сил нажала указательным
пальцем на дверной звонок. Томми и Анника слышали, как громко он звенел
в аптеке. Немного погодя приоткрылось специальное окошечко в дверях, че-
рез которое можно купить лекарство, если кто-нибудь сильно заболеет
ночью. Аптекарь высунул голову в окошечко. Лицо у него слегка покрасне-
ло.
- Что тебе еще надо? - спросил он сердито.
- Извини, милый аптекарь, - сказала Пиппи, - но я вспомнила кое-что.
Вот ты так хорошо знаешь все болезни, скажи, что лучше делать, когда бо-
лит живот: съесть горячий пальт или положить на весь живот мокрую тряп-
ку?
Лицо у аптекаря покраснело еще сильнее.
- Исчезни! - закричал он. - Сию же минуту, иначе!..
Он захлопнул окошко.
- Господи, до чего же он злой! - удивилась Пиппи. - Можно подумать,
будто я сделала ему что-то плохое.
Она снова позвонила, и аптекарь ну просто через несколько секунд
опять показался в окошке. Теперь лицо его было ужасно красным.
- Может, горячий пальт тяжеловат для желудка? - спросила она, глядя
на аптекаря добрыми глазами.
Аптекарь ничего не ответил, а просто с шумом захлопнул окошко.
- Ну ладно, - сказала Пиппи, пожав плечами, - тогда я попробую съесть
горячий пальт. Если не поможет, он будет виноват.
Она уселась на ступеньки лестницы перед дверью аптеки и поставила в
ряд бутылочки с лекарствами.
- Подумать только, до чего взрослые бывают неэкономными, - сказала
она. - Вот здесь, дайте-ка мне сосчитать, восемь бутылочек, а ведь все
эти рекалства прекрасно уместились бы в одной бутылке! Хорошо, что у ме-
ня самой есть хоть капля деревенской смекалки!
С этими словами она вынула пробки из всех бутылочек и слила все ле-
карства в одну. Потом она как следует встряхнула эту бутылку, поднесла
ее ко рту и сделала несколько больших глотков. Анника, зная, что ле-
карства в некоторых бутылочках можно употреблять только как мази, немно-
го испугалась.
- Ты что, Пиппи, откуда ты знаешь, что это лекарство не ядовитое?
- Это я узнаю, - весело ответила Пиппи. - Узнаю самое позднее завтра
утром. Если я тогда останусь жива, значит, рекалство не ядовитое, зна-
чит, его можно пить даже самому маленькому ребенку.
Томми и Анника призадумались. Немного погодя Томми неуверенно и огор-
ченно спросил:
- Ну, а если оно в самом деле ядовитое, что тогда будет?
- Тогда вы возьмете то, что осталось в бутылке, и будете этим полиро-
вать мебель в гостиной, - ответила Пиппи. - Ядовитое оно или нет, не зря
же мы его покупали!
Она взяла бутылку и поставила ее в коляску. Там уже лежала куклина
рука, паровая машина и воздушное ружье Томми и мешочек с красными конфе-
тами - все, что осталось от вторых восемнадцати кило. А еще в коляске
сидел господин Нильссон. Он устал и захотел, чтобы его везли.
- Между прочим, скажу я вам, что рекалство это очень хорошее. Я уже
сейчас чувствую себя куда бодрее. А лучше всего чувствует себя мой
хвост, - сказала Пиппи и завиляла своей маленькой попкой.
Потом она пошагала со своей тележкой на Виллу Вверхтормашками. Томми
и Анника шли рядом с ней. У них чуть-чуть болели животы.
ПИППИ ПИШЕТ ПИСЬМО И ХОДИТ В ШКОЛУ, ХОТЯ И СОВСЕМ НЕДОЛГО
- Сегодня, - сказал Томми, - мы с Анникой написали письмо своей ба-
бушке.
- Вот как, - откликнулась Пиппи, продолжая мешать в кастрюле ручкой
зонтика. - Обед у меня сегодня будет - объедение! - Она сунула нос в
кастрюлю - понюхать, хорошо ли пахнет. - Варить один час, сильно помеши-
вая, подавать сразу без имбиря. Что ты сказал? Написали бабушке письмо?
- Да, - сказал Томми, он сел на дровяной ларь и стал болтать ногами.
- И скоро мы обязательно получим от нее ответ.
- А мне никто никогда не пишет, - сказала Пиппи с досадой.
- Так ведь ты и сама никому не пишешь, - возразила Анника. - Нельзя
получать письма, если не пишешь сама.
- И все это потому, что ты не ходишь в школу. А если не ходишь в шко-
лу, то и не научишься писать.
- А вот и нет, я умею писать. Я знаю целую кучу букв. Фридольф, мат-
рос с папиного корабля, научил меня писать много букв. А когда не хвата-
ет букв, можно писать цифры. Честно, я умею писать! Только я не знаю про
что. О чем пишут в письмах?
- Да ну, - ответил Томми. - Я всегда сначала спрашиваю бабушку, здо-
рова ли она, и пишу, что я здоров. После пишу немножко про погоду и все
там такое. Сегодня я еще написал, что убил в нашем подвале большую кры-
су.
Пиппи задумчиво мешала в кастрюле.
- Жаль, что мне никто не пишет. Все другие дети получают письма. Так
дело не пойдет. Раз у меня нет бабушки, которая написала бы мне письмо,
я могу писать сама себе. Вот возьму и начну сейчас же.
Она открыла печную заслонку и заглянула в печь.
- Если не ошибаюсь, здесь должна лежать ручка.
Ручка там лежала. И Пиппи взяла ее. Потом она разорвала пополам
большой бумажный пакет и села за кухонный стол. Она сильно нахмурила лоб
и выглядела очень серьезно.
- Не мешайте мне, я думаю, - сказала она.
Томми и Анника решили пока поиграть немножко с господином Нильссоном.
Они по очереди снимали с него и надевали снова его маленький костюмчик.
Анника попыталась уложить его в зеленую кукольную кроватку, где он обыч-
но спал. Ей хотелось быть понарошку медсестрой. Томми будет доктор, а
господин Нильссон - больной ребенок. Но господин Нильссон не слушался и
вылезал из кровати, подпрыгивал до потолка и цеплялся за лампу хвостом.
Пиппи глянула на него одним глазом.
- Глупый господин Нильссон, - сказала она. - Разве больные дети цеп-
ляются хвостом за лампу? Во всяком случае, в нашей стране они этого не
делают. Я слыхала, что в Южной Африке такое случается. Если у ребенка
жар, его тут же подвешивают на лампу и он висит там, пока не поправится.
Но ведь здесь не Южная Африка, ясно тебе?
Под конец Томми и Анника оставили господина Нильссона в покое и стали
чистить лошадь скребницей. Когда они вышли на веранду, лошадь ужасно об-
радовалась. Она обнюхала их руки, чтобы проверить, не принесли ли они ей
сахара. Они не принесли ей ничего, но Анника тут же побежала и принесла
несколько кусочков.
А Пиппи все писала и писала. Наконец письмо было готово. Конверта у
нее не было, но Томми сбегал домой и принес ей конверт. Он дал ей также
марку. Она старательно написала на конверте свое имя и адрес: "Фрекен
Пиппилотте Длинныйчулок. Вилла Вверхтормашками".
- А что ты написала в письме? - спросила Анника.
- Откуда мне знать? - ответила Пиппи. - Ведь я его еще не получила.
Как раз в эту минуту мимо Виллы Вверхтормашками проходил почтальон.
- Везет же мне иногда, - сказала Пиппи, - мне до зарезу нужен поч-
тальон, а он тут как тут.
Она выбежала на дорогу.
- Будьте добры, отнесите это письмо сейчас же девочке Пиппи Длинный-
чулок, - попросила она. - Это очень срочно.
Почтальон взглянул сначала на письмо, потом на Пиппи.
- А разве не ты Пиппи Длинныйчулок? - удивился почтальон.
- Конечно, я, а кто же еще? Что я, по-вашему, королева Абиссинии?
- Тогда почему ты сама не берешь это письмо? - спросил он.
- Почему я не беру это письмо? Что же, я сама должна его брать? Нет,
это уж слишком! Что же, теперь люди должны сами себе носить письма? Для
чего тогда почтальоны? Тогда их всех нужно отвезти на свалку. Ничего
глупее я еще не слышала. Нет уж, мой мальчик, если ты будешь так рабо-
тать, то никогда не станешь начальником почты, уж поверь мне!
Почтальон решил сделать как она хочет. Он опустил письмо в почтовый
ящик Виллы Вверхтормашками. Не успело письмо упасть на дно ящика, как
Пиппи радостно вытащила его.
- Ах, как интересно, - сказала она Томми и Аннике. - Это первое
письмо в моей жизни.
Все трое уселись на лестнице веранды, и Пиппи разорвала конверт. Том-
ми и Анника стали читать через ее плечо. И вот что в нем было написано:
"Милая Пиппи ты не бальна, эта было бы сав7 плохо. Сама я сав7 сдоро-
ва Пагода нормальная вчера Томи убил большую крису да это он сам зделал
Привет от Пиппи"
- Вот здорово! - с восторгом сказала Пиппи. - Здесь написано то же
самое, что ты написал своей бабушке, Томми. Значит, это настоящее
письмо. Я буду беречь его всю-всю жизнь.
Она положила письмо в конверт, а конверт положила в маленький ящик
бюро, стоявшего в гостиной, - для Томми и Анники было, пожалуй, самое
приятное рассматривать всякие красивые вещи в бюро у Пиппи. Она то и де-
ло давала им какой-нибудь маленький подарочек, но вещей в ящиках бюро
меньше не становилось.
- И все-таки я тебе скажу, - сказал Томми, когда Пиппи спрятала
письмо, - что ошибок ты наделала в письме целую кучу.
- Да, тебе нужно ходить в школу и научиться писать получше, - добави-
ла Анника.
- Спасибо! - ответила Пиппи. - Я уже один раз училась в школе целый
день и набралась такой учености, что она до сих пор бурлит у меня в го-
лове.
- А у нас будет экскурсия за город на целый день, - сказала Анника. -
Мы пойдем всем классом.
- Вот досада! - воскликнула Пиппи и закусила косичку. - Вот досада!
Мне, конечно, не позволят идти с вами, потому что я не учусь в школе!
Они, видно, думают, что можно поступать с человеком как угодно только
потому, что он не ходит в школу и не учит помножение.
- Умножение, - громко и раздельно сказала Анника.
- Я так и говорю: "помножение".
- Мы пройдем целую милю. Далеко в лес. И там будем играть, - сообщил
Томми.
- Вот досада! - еще раз повторила Пиппи.
На следующий день погода стояла теплая и солнечная, и всем школьникам
в этом маленьком городке было нелегко спокойно сидеть за партами. Учи-
тельница растворила все окна и пустила солнце в класс. Возле школы росла
береза, и на самой ее верхушке сидел маленький скворец. Он свистел так
весело, что Томми, Аннике и всем их одноклассникам было совершенно без-
различно то, что 9 х 9 = 81.
Вдруг Томми подпрыгнул от удивления.
- Посмотри, фрекен! - крикнул он и показал пальцем на окно. - Там
Пиппи!
Глаза всех детей уставились на окно. И в самом деле, за окном, на
ветке березы, которая дотягивалась до самого подоконника, сидела Пиппи.
- Привет, фрекен! - крикнула она. - Привет, ребята!
- Здравствуй, милая Пиппи, - сказала фрекен.
Однажды Пиппи училась в школе целый день, и фрекен хорошо знала ее.
Пиппи с фрекен договорились, что когда Пиппи немного подрастет и станет
серьезнее, она может вернуться в школу.
- Что ты хочешь, девочка? - спросила фрекен.
- Я хочу попросить тебя бросить мне в окно немножко помножения, -
попросила Пиппи, - ровно столько, сколько нужно для того, чтобы вы взяли
меня с собой на прогулку. А если у вас есть еще новые буквы, брось мне
их заодно.
- А ты не хочешь посидеть у нас немного?
- Не очень, - честно призналась Пиппи и уселась поудобнее на ветке. -
У меня от этого голова закружится. Ваша школа просто битком набита уче-
ностью, хоть ножом ее режь. А нельзя ли, фрекен, - с надеждой продолжала
она, - сделать так, чтобы немножко учености вылетело в окно и пристало
ко мне? Ровно столько, чтобы мне можно было идти с вами на прогулку?
- Пожалуй, можно! - ответила фрекен и продолжала вести урок арифмети-
ки.
Школьники были рады, что у них за окном на дереве сидела Пиппи. Ведь
она им всем раздавала конфеты и игрушки в тот день, когда ходила по ма-
газинам. Ясное дело, Пиппи прихватила с собой господина Нильссона, кото-
рый так забавно перекидывался с одной ветки на другую. Иногда он прыгал
и на окно, а один раз сделал огромный прыжок, уселся Томми на голову и
стал ее чесать. Но тут фрекен велела Пиппи позвать господина Нильссона,
