рым пользовался, когда нюхал табак, и махал рукой на прощанье. Пиппи, и
Томми, и Анника плакали так, что слезы брызгали у них из глаз, и махали,
и махали руками капитану Длинныйчулок и маленьким чернокожим ребятишкам,
пока те не скрылись из виду.
Во время обратного путешествия дул чудесный попутный ветер.
- Давайте-ка лучше одевайтесь заранее потеплее, пока мы еще не доплы-
ли до Северного моря, - сказала Пиппи.
- Вот еще! - воскликнули Томми и Анника.
Вскоре выяснилось, что "Попрыгунья", несмотря на великолепный попут-
ный ветер, не сможет попасть домой к Рождеству. Услыхав это, Томми и Ан-
ника страшно огорчились. Подумать только - ни рождественской елки, ни
рождественских подарков!
- Пожалуй, мы с таким же успехом могли бы остаться на острове, - с
досадой сказал Томми.
Анника подумала о маме и папе и решила, что все равно, в любом слу-
чае, следует вернуться домой. Но в одном Томми и Анника были едины: жал-
ко, что они останутся без рождественского праздника.
Темным вечером в начале января Пиппи, и Томми, и Анника увидели, что
навстречу им снова светят огни их маленького городка. Они были дома.
- Ничего себе вышла прогулочка в Тихий океан! - сказала Пиппи, спус-
каясь со своей лошадью по сходням.
Никто не встретил их на берегу, потому что никто не знал, когда они
вернутся домой. Пиппи посадила на лошадь Томми, и Аннику, и господина
Нильссона, и они поехали вместе с ней верхом к Вилле Вверхтормашками.
Лошади пришлось основательно потрудиться, потому что улицы и дороги были
занесены снегом. Томми и Анника неотрывно смотрели вперед сквозь снежную
пургу. Скоро они будут дома, у мамы с папой. И внезапно они почувствова-
ли, что соскучились по родителям.
В доме семьи Сеттергрен гостеприимно горел свет, а через окно можно
было увидеть маму и папу Томми и Анники, сидевших за обеденным столом.
- Там - мама и папа! - сказал Томми, и у него был очень довольный го-
лос, когда он произносил эти слова.
Но на Вилле Вверхтормашками, доверху засыпанной снегом, было совер-
шенно темно.
Анника пришла в отчаяние при одной лишь мысли о том, что Пиппи войдет
туда одна.
- Милая Пиппи, ты не могла бы переночевать у нас первую ночь? - спро-
сила она.
- Не-а, - ответила Пиппи, барахтаясь в снегу перед калиткой. - Мне
надо сначала навести хотя бы небольшой порядок на Вилле Вверхтормашками.
И она двинулась дальше через глубокие снежные сугробы, доходившие ей
до пояса. Лошадь семенила сзади.
- Да, но ты только подумай, как тебе будет холодно в доме, - уговари-
вал девочку Томми. - Там ведь так давно не топили!
- Пустяки, - сказала Пиппи. - Лишь бы сердце было теплым и тикало
нормально, тогда не замерзнешь.
ПИППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК НЕ ЖЕЛАЕТ СТАТЬ ВЗРОСЛОЙ
О, как мама и папа Томми и Анники обнимали своих детей, и как целова-
ли, а потом накрыли стол и накормили их чудесным ужином, а потом еще по-
доткнули им одеяла, когда дети улеглись в свои кроватки. Потом родители
долго-предолго сидели на краю кроваток и слушали рассказы детей о всех
чудесах, которые им довелось пережить на острове Куррекурредут. Они все
так радовались! И только одно омрачало их радость - мысль о Рождестве.
Томми и Анника не хотели говорить маме, как они огорчены тем, что оста-
лись без рождественской елки и без рождественских подарков; но так оно и
было. Дома им все казалось таким непривычным, как это бывает всегда,
когда возвращаешься из долгого путешествия. И до чего было бы здорово,
если бы они вернулись домой в сочельник!
У Томми и Анники также немножко болела душа, когда они думали о Пип-
пи. Теперь она, ясное дело, лежит там на Вилле Вверхтормашками ногами на
подушке, и никого нет рядом с ней сейчас, и никто не подтыкает ей одея-
ло. И они решили пойти к ней завтра с самого утра.
Но назавтра мама не захотела их отпускать, ведь она так давно их не
видела! И вообще, к ним на обед должна была прийти бабушка, поздравить
внуков со счастливым возвращением домой. Томми и Анника беспокоились:
что там Пиппи делает целый день одна? Когда вечером начало темнеть, они
наконец не выдержали.
- Милая мама, мы должны пойти поздороваться с Пиппи, - сказал Томми.
- Ну, бегите! Но не оставайтесь там слишком поздно.
Когда они подошли к садовой калитке Виллы Вверхтормашками, то остано-
вились как вкопанные и только смотрели во все глаза. Все выглядело почти
как на рождественской открытке. Вилла так мягко утопала в снегу, а окна
были весело освещены! На веранде горел факел, отбрасывая свет далеко-да-
леко на белый снежный покров перед домом. Дорожка, ведущая к веранде,
была основательно расчищена, так что Томми и Аннике не пришлось барах-
таться в сугробах.
Как раз когда они отряхивали с себя снег на веранде, открылась дверь
и на пороге появилась Пиппи.
- Счастливого Рождества в моей лачуге! - сказала она.
Затем провела их на кухню. А там, они не поверили своим глазам, стоя-
ла рождественская елка! Свечи были зажжены, и горело семнадцать све-
тильников в виде домовых, да так, что только треск стоял и вокруг расп-
ространялся уютный запах. Стол был накрыт, и на нем стояли рождественс-
кая каша, и окорок, и колбаса, и другие всевозможные рождественские яст-
ва. Да, даже пряники - в виде домовых! В очаге пылал огонь, а возле дро-
вяного ларя стояла лошадь и бодро била копытом. Господин Нильссон прыгал
взад и вперед по елке между светящимися домовыми.
- Хорошо бы его нарядить рождественским ангелом, - сказала Пиппи, -
да вряд ли он станет сидеть тихо и спокойно.
Томми и Анника молча стояли посреди кухни, совершенно ошеломленные.
- Ах, Пиппи, - выговорила наконец Анника, - до чего ж замечательно!
Как ты успела все это сделать?
- У меня все в руках спорится, - ответила Пиппи.
Томми и Анника внезапно почувствовали, что ужасно рады и счастливы.
- До чего здорово, что мы снова дома, на Вилле Вверхтормашками, -
сказал Томми.
Они уселись вокруг стола и получили огромные порции окорока, и рисо-
вой каши, и колбасы, и пряников. Ели и думали, что это еще вкуснее бана-
нов и плодов хлебного дерева.
- Да, но, Пиппи, сейчас вовсе не Рождество, - сказал Томми.
- Нет, Рождество! Календарь Виллы Вверхтормашками немножко запаздыва-
ет. Надо будет отнести его к календарщику и починить.
- Вот здорово! - воскликнула Анника. - Значит, у нас все-таки Рож-
дество! Хотя и без рождественских подарков.
- Ой, хорошо, что ты произнесла это слово, - сказала Пиппи. - Я спря-
тала ваши подарки. Вам самим придется их искать.
Лица Томми и Анники вспыхнули от восторга, и они кинулись искать свои
подарки. В дровяном ларе Томми нашел большой пакет, на котором было на-
писано: "ТОММИ". В пакете лежал красивый ящичек с красками. Анника нашла
под столом пакет, на котором было написано ее имя, а внутри был красивый
красный зонтик.
- Я смогу взять его с собой на остров Куррекурредут, когда мы в сле-
дующий раз поплывем туда, - обрадовалась Анника.
На самом верху под колпаком очага висело два пакета. В одном был иг-
рушечный джип для Томми, а во втором - кукольный сервиз для Анники. На
хвосте у лошади висел маленький-премаленький пакетик, и там лежали часы,
предназначенные для детской Томми и Анники.
Когда они отыскали все свои рождественские подарки, то в порыве бла-
годарности крепко обняли Пиппи. Подойдя к кухонному окну, она посмотрела
на снег, покрывавший весь сад.
- Завтра построим большой снежный дом, - сказала она. - И зажжем све-
чи, которые будут гореть в нем по вечерам.
- О да, давайте! - воскликнула Анника, все более и более довольная
тем, что вернулась домой.
- Я думаю, нам надо соорудить лыжную горку: сверху, прямо с крыши - и
вниз, в сугробы, - сказала Пиппи. - Я собираюсь научить лошадь кататься
на лыжах. Только никак не могу придумать, сколько лыж ей надо - четыре
или только две.
- Ох и весело будет нам завтра! - сказал Томми. - Какое счастье, что
мы приехали домой прямо в разгар рождественских каникул.
- Нам всегда будет весело, - сказала Анника. - И здесь, на Вилле
Вверхтормашками, и на острове Куррекурредут, всюду и везде.
Пиппи в знак согласия кивнула головой. Все втроем забрались они на
кухонный стол. Внезапно лицо Томми омрачилось.
- Не хочу никогда становиться взрослым, - решительно сказал он.
- И я тоже, - заявила Анника.
- Да, ничего в этом хорошего нет, - согласилась Пиппи. - Взрослым ни-
когда не бывает весело. У них вечно уйма скучной работы, дурацкие платья
и куминальные налоги.
- Это называется "коммунальные налоги", - поправила ее Анника.
- Все равно, такая же муть, - возразила Пиппи. - И еще они напичканы
предрассудками и всякой ерундой. Они думают, что стрясется ужасное нес-
частье, если сунуть в рот нож во время еды, и все такое прочее.
- Они не умеют даже играть, - сказала Анника. - Фу, ужасно, если при-
дется стать взрослым!
- Кто сказал, что нужно стать взрослым? - спросила Пиппи. - Если я не
ошибаюсь, у меня есть где-то несколько пилюлек.
- Каких пилюлек? - спросил Томми.
- Несколько мировых пилюлек для того, кто не желает стать взрослым, -
объяснила Пиппи и соскочила со стола.
Она искала повсюду - в шкафу, в ящиках и ларях, и через некоторое
время появилась, держа в руках нечто, точь-в-точь похожее на три желтых
горошины.
- Горошины! - удивился Томми.
- Ты так думаешь?! - спросила Пиппи. - И вовсе это не горошины, а пи-
люльки. Я давнымдавно получила их в Рио [12] от одного старого индейско-
го вождя, когда случайно упомянула, что вовсе не хочу стать взрослой.
- И эти вот маленькие таблетки могут помочь? - усомнилась Анника.
- Ну да! - заверила ее Пиппи. - Но проглотить их надо в темноте и при
этом сказать вот что:
Славная милая крумеляка,
Не хочу я стать взрослякой...
- Ты, верно, имеешь в виду "взрослой", - сказал Томми.
- Сказала "взросляка", значит, то самое я и имею в виду - "взросля-
ку". В этом-то и весь секрет. Большинство людей говорит: "взрослый",
"взрослая", а опаснее этого ничего не бывает. Потому что тогда начинаешь
расти шибче, чем прежде. Жил-был однажды мальчик, который ел вот такие
пилюльки. И он сказал "взрослый" вместо "взросляка". Тут он как начал
расти, - до смерти испугаешься. На несколько метров в день! До чего ж
печально! Но, во всяком случае, пока он пасся и кормился прямо с яблоне-
вых деревьев, примерно как жираф, это было довольно удобно. Но вскоре
это перестало получаться, он был слишком длинный. Когда к нему домой
приходили какие-нибудь тетеньки и здоровались с ним и им надо было ска-
зать ему: "О, какой ты стал большой и умный! ", то им приходилось кри-
чать в мегафон, чтобы он услыхал их слова. У этого мальчика ничего
нельзя было увидеть, кроме его длинных, тонких ног, исчезавших среди
туч, словно флагштоки. А что было, когда он принялся лизать солнце! У
него на языке появился волдырь. Тогда он так заорал, что внизу, на зем-
ле, увяли цветы. Но это было последним признаком его жизни. И никогда
больше никто о нем не слышал. Хотя ноги, думается мне, по-прежнему бро-
дят внизу там, в Рио, и мешают движению.
- Я боюсь есть какие-то пилюли, - испуганно сказала Анника. - А вдруг
я ошибусь и скажу не то, что надо?
- Ты не ошибешься, - утешила ее Пиппи. - Если б я думала, что ты мо-
жешь ошибиться, я не давала бы тебе никаких пилюль. Потому что стало бы
очень скучно, если бы пришлось играть только с твоими ногами. Томми, я и
твои ноги! Да, веселенькая была бы компания!
- Фу, да не ошибешься ты, Анника! - сказал Томми.
Они погасили рождественские свечи. На кухне стало совершенно темно,
только перед очагом, где за дверцами пылал огонь, лежал кружок света.
Они молча уселись в кружок посреди комнаты. Пиппи дала Томми и Аннике по
таблетке крумеляки. От любопытства у них по спине пробегал холодок. По-
