ятельностей, которые уже потому не суть сознание, что предполагают
его"10. Ту же мысль в еще более резком выражении мы находим у Наторпа:
сознание лишено собственной структуры, оно лишь условие психологии, но
не ее предмет. Хотя его существование представляет собой основной и
вполне достоверный психологический факт, но оно не поддается определению
и выводимо только из самого себя11.
Сознание бескачественно, потому что оно само есть качество - качество
психических явлений и процессов; это качество выражается в их "презенти-
рованности" (представленности) субъекту (Стаут). Качество это не раскры-
ваемо: оно может только быть или не быть12.
Идея внеположности сознания заключалась и в известном сравнении соз-
нания со сценой, на которой разыгрываются события душевной жизни. Чтобы
события эти могли происходить, нужна сцена, но сама сцена не участвует в
них.
Итак, сознание есть нечто внепсихологическое, психологически беска-
чественное. Хотя эта мысль не всегда высказывается прямо, она постоянно
подразумевается. С ней не вступает в противоречие ни одна прежняя попыт-
ка психологически охарактеризовать сознание. Я имею в виду прежде всего
ту количественную концепцию сознания, которая с наибольшей прямотой была
высказана еще Леддом: сознание есть то, что уменьшается или увеличивает-
ся, что отчасти утрачивается во сне и вполне утрачивается при обморо-
ке13.
Это - своеобразное "свечение", перемещающийся световой зайчик или,
лучше сказать, прожектор, луч которого освещает внешнее или внутреннее
поле. Его перемещение по этому полю выражается в явлениях внимания, в
которых сознание единственно и получает свою психологическую характерис-
тику, но опять-таки лишь количественную и пространственную. "Поле созна-
ния" (или, что то же самое, "поле внимания") может быть более узким, бо-
лее концентрированным, или более широким, рассеянным; оно может быть бо-
лее устойчивым или менее устойчивым, флюктуирующим. Но при всем том опи-
сание самого "поля сознания" остается бескачественным, бесструктурным.
Соответственно и выдвигавшиеся "законы сознания" имели чисто формальный
характер; таковы законы относительной ясности сознания, непрерывности
сознания, потока сознания.
К законам сознания иногда относят также такие, как закон ассоциации
или выдвинутые гештальт-психологией законы целостности, прегнатности и
т.п., но законы эти относятся к явлениям в сознании, а не к сознанию как
особой форме психики, и поэтому одинаково действительны как по отношению
к его "полю", так и по отношению к явлениям, возникающим вне этого "по-
ля", - как на уровне человека, так и на уровне животных.
Несколько особое положение занимает теория сознания, восходящая к
французской социологической школе (Дюркгейм, Де Роберти, Хальбвакс и
другие)14. Как известно, главная идея этой школы, относящаяся к психоло-
гической проблеме сознания, состоит в том, что индивидуальное сознание
возникает в результате воздействия на человека сознания общества, под
влиянием которого его психика социализируется и интеллектуализируется;
это социализированная и интеллектуализированная психика человека и есть
его сознание. Но и в этой концепции полностью сохраняется психологичес-
кая бескачественность сознания; только теперь сознание представляется
некоей плоскостью, на которой проецируются понятия, концепты, составляю-
щие содержание общественного сознания. Этим сознание отождествляется с
знанием: сознание - это "со-знание", продукт общения сознаний.
Другое направление попыток психологически характеризовать сознание
состояло в том, чтобы представить его как условие объединения внутренней
психической жизни.
Объединение психических функций, способностей и свойств - это и есть
сознание; оно поэтому, писал Липпс, одновременно есть и самосознание15.
Проще всего эту идею выразил Джемс в письме к К.Штумпфу: сознание - это
"общий хозяин психических функций". Но как раз на примере Джемса особен-
но ясно видно, что такое понимание сознания полностью остается в преде-
лах учения о его бескачественности и неопределимости. Ведь именно Джемс
говорил о себе: "Вот уже двадцать лет, как я усомнился в существовании
сущего, именуемого сознанием... Мне кажется, что настало время всем отк-
рыто отречься от него"16.
Ни экспериментальная интроспекция вюрцбуржцев, ни феноменология Гус-
серля и экзистенционалистов не были в состоянии проникнуть в строение
сознания. Напротив, понимая под сознанием его феноменальный состав с его
внутренними, идеальными отношениями, они настаивают на "депсихологиза-
ции", если можно так выразиться, этих внутренних отношений. Психология
сознания полностью растворяется в феноменологии. Любопытно отметить, что
авторы, ставившие своей целью проникнуть "за" сознание и развивавшие
учение о бессознательной сфере психики, сохраняли это же понимание соз-
нания - как "связанной организации психических процессов" (Фрейд). Как и
другие представители глубинной психологии, Фрейд выводит проблему созна-
ния за сферу собственно психологии. Ведь главная инстанция, представляю-
щая сознание, - "сверх-я", - по существу является метапсихическим.
Метафизические позиции в подходе к сознанию, собственно, и не могли
привести психологию ни к какому иному его пониманию. Хотя идея развития
и проникла в домарксистскую психологическую мысль, особенно в послеспен-
серовский период, она не была распространена на решение проблемы о при-
роде человеческой психики, так что последняя продолжала рассматриваться
как нечто предсуществующее и лишь "наполняющееся" новыми содержаниями.
Эти-то метафизические позиции и были разрушены диалектико-материалисти-
ческим воззрением, открывшим перед психологией сознания совершенно новые
перспективы.
Исходное положение марксизма о сознании состоит в том, что оно предс-
тавляет собой качественно особую форму психики. Хотя сознание и имеет
свою длительную предысторию в эволюции животного мира, впервые оно воз-
никает у человека в процессе становления труда и общественных отношений.
Сознание с самого начала есть общественный продукт17.
Марксистское положение о необходимости и о реальной функции сознания
полностью исключает возможность рассматривать в психологии явления соз-
нания лишь как эпифеномены, сопровождающие мозговые процессы и ту дея-
тельность, которую они реализуют. Вместе с тем психология, конечно, не
может просто постулировать активность сознания. Задача психологической
науки заключается в том, чтобы научно объяснить действенную роль созна-
ния, а это возможно лишь при условии коренного изменения самого подхода
к проблеме и прежде всего при условии отказа от того ограниченного ант-
ропологического взгляда на познание, который заставляет искать его
объяснение в процессах, разыгрывающихся в голове индивида под влиянием
воздействующих на него раздражителей, - взгляда, неизбежно возвращающего
психологию на паралелистические позиции.
Действительное объяснение сознания лежит не в этих процессах, а в об-
щественных условиях и способах той деятельности, которая создает его не-
обходимость, - в деятельности трудовой. Эта деятельность характеризуется
тем, что происходит ее овеществление, ее "угасание", по выражению Марк-
са, в продукте.
"То, - пишет Маркс в "Капитале", - что на стороне рабочего проявля-
лось в форме деятельности [Unruhe], теперь на стороне продукта выступает
в форме покоящегося свойства [ruhende Eigenschaft], в форме бытия"18.
"Во время процесса труда, - читаем мы ниже, - труд постоянно переходит
из формы деятельности в форму бытия, из формы движения в форму предмет-
ности"19.
В этом процессе происходит опредмечивание также и тех представлений,
которые побуждают, направляют и регулируют деятельность субъекта. В ее
продукте они обретают новую форму существования в виде внешних,
чувственно воспринимаемых объектов. Теперь в своей внешней, экстериори-
зованной или экзотерической форме они сами становятся объектами отраже-
ния. Соотнесение с исходными представлениями и есть процесс их осознания
субъектом - процесс, в результате которого они получают в его голове
свое удвоение, свое идеальное бытие.
Такое описание процесса осознания является, однако, неполным. Для то-
го, чтобы этот процесс мог осуществиться, объект должен выступить перед
человеком именно как запечатлевший психическое содержание деятельности,
т.е. своей идеальной стороной. Выделение этой последней, однако, не мо-
жет быть понято в отвлечении от общественных связей, в которые необходи-
мо вступают участники труда, от их общения. Вступая в общение между со-
бой, люди производят также язык, служащий для означения предмета,
средств и самого процесса труда. Акты означения и суть не что иное, как
акты выделения идеальной стороны объектов, а присвоение индивидами языка
- присвоение означаемого им в форме его осознания. "...Язык, - замечает
Маркс и Энгельс, - есть практическое, существующее и для других людей и
лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное соз-
нание..."20
Это положение, однако, отнюдь не может быть истолковано в том смысле,
что сознание порождается языком. Язык является не его демиургом, а фор-
мой его существования. При этом слова, языковые знаки - это не просто
заместители вещей, их условные субституты. За словесными значениями
скрывается общественная практика, преобразованная и кристаллизованная в
них деятельность, в процессе которой только и раскрывается человеку
объективная реальность.
Конечно, развитие сознания у каждого отдельного человека не повторяет
общественно-исторического процесса производства сознания. Но созна-
тельное отражение мира не возникает у него и в результате прямой проек-
ции на его мозг представлений и понятий, выработанных предшествующими
поколениями. Его сознание тоже является продуктом его деятельности в
предметном мире. В этой деятельности, опосредованной общением с другими
людьми, и осуществляется процесс присвоения (Aneignung) им духовных бо-
гатств, накопленных человеческим родом (Menschengattung) и воплощенных в
предметной чувственной форме21. При этом само предметное бытие челове-
ческой деятельности (Маркс говорит - промышленности, поясняя, что вся
человеческая деятельность была до сих пор трудом, т.е. промышленностью)
выступает в качестве "чувственно представшей перед нами человеческой
психологией"22.
Итак, радикальное для психологической теории открытие Маркса состоит
в том, что сознание есть не проявление некоей мистической способности
человеческого мозга излучать "свет сознания" под влиянием воздействующих
на него вещей - раздражителей, а продукт тех особых, т.е. общественных,
отношений, в которые вступают люди и которые лишь реализуются пос-
редством их мозга, их органов чувств и органов действия. В порождаемых
этими отношениями процессах и происходит полагание объектов в форме их
субъективных образов в голове человека, в форме сознания.
Вместе с теорией сознания Марксом были разработаны и основы научной
истории сознания людей. Важность этого для психологической науки едва ли
можно переоценить.
Несмотря на то, что психология располагает большим материалом по ис-
торическому развитию мышления, памяти и других психических процессов,
собранным главным образом историками культуры и этнографами, центральная
проблема - проблема исторических этапов формирования сознания - остава-
лась в ней нерешенной.
Маркс и Энгельс не только создали общий метод исторического исследо-
вания сознания; они раскрыли также и те фундаментальные изменения, кото-
рые претерпевает сознание человека в ходе развития общества. Речь идет
прежде всего об этапе первоначального становления сознания и языка и об
этапе превращения сознания во всеобщую форму специфически человеческой
