Милиции Особого Назначения, засевший в стогу соломы. Руки были заняты
наручниками.
- Чего надо? - неласково спросил Штирлиц, нащупывая в кармане, под
шелковой подкладкой, холодную и увесистую гранату.
- Сдавайся, Исаев, - сказал майор, не имеющий фамилию. - А то мы тебя
возьмем приступом и больно накажем.
- Попробуйте, - вызывающе сказал Штирлиц, вынимая гранату. Омон'овцы
попятились.
"Сейчас будет очень хорошая драка", - подумал Шелленберг. Он, как
всегда, не ошибался. Граната с отсутствующими внутренностями, но набитая
именным свинцом, ловко плясала по пустым головам ОМОН'овцев и лично по
голове бесфамильного майора, извлекая из нее звуки пустой бутылки и
подозрительные по тембру звуки.
- Я тебе накажу..., - шипел Штирлиц, колотя гранатой по его голове.
Майор ужасающе выл.
Айсман и Шелленберг с трудом оторвали бушующего Штирлица от стонущего
и слабо, но четко матерящегося майора.
Отряд Милиции Особого Назначения в панике разбежался по всей округе.
Майор остался.
- Дать бы тебе еще пару раз по морде, - сообщил Штирлиц свое желание
майору. Айсман услужливо суетился около Штирлица, поправляя испорченную
потасовкой внешность йодом.
- Жа фто? - поинтересовался Шелленберг.
- Сначала врежем, потом решим, - сказал Штирлиц, вытирая руки об полы
пиджака. Кулак его левой руки покрывали три свежие ссадины от зубов майора
и один синяк от удара по голове. Мыслящий агрегат у майора был пустой, но
твердый, как пустая бутылка из славной местности Шампань.
- Ну, - сказал майор, с трудом вращая заплывшими челюстями, - теперь,
Штирлиц, тебя точно расстреляют через повешение.
- Когда пымают, - сказал Айсман и тут же получил свежий подзатыльник.
Подзатыльники у Штирлица не залеживались.
- А ведь правда, расстреляют, - сказал, подумав, Айсман. - И нас
вместе с ним, - добавил он вполголоса и тоже был наделен таким же свежим
подзатыльником. Штирлиц не любил мрачные мысли и предпочитал изгонять их
при помощи водки, тушенки и милых радисток.
Из дома вышел Вейн в новых кальсонах с другой надписью: "Дорогому
товарищу Вейну от дорогого товарища Штирлица ко дню взятия села Улюль-муму
под озером Хасаном (Китай)". Надпись получилась длинная и неровная, но
умная.
Вейн потирал руки, нывшие от наручников. Бензопила "Дружба"
модификации "народов Африки" пилила даже вороненую сталь.
- Чего это он? - спросил Вейн, продолжая потирать руки.
- Он дерется, - сказал Шелленберг.
- Ну, и вы ему дайте, - посоветовал Вейн.
Штирлиц с воплем "сволочь, скотина" бросился на майора и стал бить по
потной морде. Он развеселился не на шутку. Русского разведчика не сразу
оторвали от дважды избитого майора. Майор удивленно вращал глазами и
плевался. Красивый синяк под глазом размером восемь на двенадцать
сантиметров светился победным торжеством.
Штирлиц кипел от злости. Он считал себя неприкосновенным русским
разведчиком, много раз Героем Советского Союза и вообще почетным членом
Политбюро ЦК КПСС. Лауреат приведенных званий не мог предположить, чтобы
толстая свинья в вышитой рубашке, обожравшись кукурузы, решила арестовать
его, самого любимого товарища Штирлица.
- Слушай, майор, мне надо в Москву, - сказал Штирлиц. - Давай триста
зеленых на билет.
- А ражве у тебя нет? - удивленно спросил Шелленберг, но тут же
заткнулся, получив увесистый удар в ухо.
Майор вытащил из кармана пачку разносортной валюты, Штирлиц вырвал ее
и сказал:
- Я сам разберусь, чего надо...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Стюардесса попалась понятливая, но сухая и довольно противная. Она
равнодушно ходила вокруг Штирлица, толкующего ей о превосходстве одной
банки тушенки ("одной, заметьте, мадам, всего одной") перед горки
бутербродов ("целой кучи, мадам") с красной икрой. Еще он сказал, что икра
вообще липнет к зубам, после чего ее приходится счищать салфеткой, и не
представляет для него, русского разведчика Штирлица по фамилии Исаев,
никакого интереса. Стюардесса жалобно зевнула и потеряла вообще всякий
интерес к Штирлицу.
Выйдя из самолета, Штирлиц понял, что его встречают. Неподалеку от
взлетно-посадочно-катастрофной полосы, на которой раз в месяц непременно
разбивались два-три самолета, стоял черный "воронок". Около него паслись
четверо в черном, от скуки зевая через каждые три секунды по очереди.
Не успел Штирлиц подойти к концу трапа, как его обступили со всех
сторон. Штирлиц достал кастет и приготовился драться. Драки, впрочем, не
последовало.
- Здравствуйте, дорогой товарищ Штирлиц! - сказал один из тех, в
черном.
- Привет, привет, - хмуро сказал Штирлиц, кладя в карман кастет.
- Садитесь в машину, глубочайшеуважаемый и великий Максим Максимыч, -
предложил другой. Штирлиц бросил чемодан в багажник и плюхнулся на
сиденье.
- В Кремль, - сказал он, предполагая, что за время отсутствия во
вражеских странах он, возможно, стал большим начальником.
Мотор взревел, и машина помчалась в Кремль.
- Так, - сказал Никита Сергеевич, поглаживая собственную лысину. -
Значит, товарищ Штирлиц...
- А что, не нравлюсь? - хмуро спросил Штирлиц, ощупывая в кармане
кастет. Вообще-то его предупредили, что здесь драться не принято, но он
мог и не удержаться.
- Да нет, нрависься, - сказал Хрущев, подергивая левой ногой.
- А у вас микрофон в стене, - сказал Штирлиц, тыкая пальцем в стенку.
Оба английских шпиона мгновенно оглохли от выстрела в наушниках.
- Ну так выковыряй, - посоветовал Никита Сергеевич.
Штирлиц стал вытаскивать микрофон и запутался в проводках. На другом
конце провода английский шпион сопротивлялся, пытаясь удержать
вытягиваемый из рук провод.
- А у вас вот еще телекамера какая-то в стенке, - сказал Штирлиц,
делая удар ногой по стене.
- Была, - радостно сказал Хрущев, глядя, как катаются по полу осколки
битого стекла.
- Ага, - сказал он, хлопая себя по вспотевшей лысине. - Ты, Штирлиц,
хороший мужик. Хочешь быть нашим вражеским шпионом в СШАх?
- Не, не хочу, - сказал Штирлиц. - Хочу к телк... то есть к бабам.
- Баба - это хорошо, - сказал Хрушев, растирая пот по скольской
лысине. - Баба - она это... ну... она корову подоить может... и... эт о...
- Да, - сказал Штирлиц. - А у вас диктофон под стулом, - раздался
треск ломаемых деталей диктофона.
- Нет, брат Штирлиц, нельзя тебе пока к бабам, - сказал Хрущев.
Штилиц обреченно вздохнул. - Без тебя родине х... в общем, нехорошо будет.
Так что езжай в США, вренд... вредн... в общем, вдренняйся в ихние
загнившие ряды и будь там нашим шпионом. А то смотри, у нас длинные руки,
- и Никита Сергеевич важно вытянул толстую, короткую волосатую руку. На
рукаве был четкий отпечаток губной помады, а на руке синела татуировка "Не
забуду родное село".
- А к бабам когда? - спросил Штирлиц.
- Я скажу, когда можно будет.
Штилиц повернулся на каблуках и пошел к двери.
- А у вас еще микрофон, - сказал он, и парагвайский шпион оглох от
треска.
"Классный мужик", - подумал Хрущев, ковыряясь в зубах какой-то частью
от поломанного диктофона. - "Он этим шпионам, ... (последовало крепкое
украинско-татарское ругательство), все болтики поломал... Ну, Кеннеди,
держись, к тебе сам Штирлиц едет..."
При выходе из Кремлевского кабинета Хрущева стоял тот же воронок.
- Поздравляем Вас, любимый товарищ Штирлиц, с назначением русским
резидентом в Америке..., - согнувшись в поклоне, сказал один из них.
"Скоты. Уже пронюхали", - подумал Штирлиц, садясь в машину.
- Виски, тушенка? - спросил другой, услужливо вытаскивая прищемленные
дверцей фалды пиджака Штирлица.
Штирлиц подобрел.
- Не надо виски, - сказал он. - ОНЛУ Тушенка.
Он вынул из кармана самоучитель английского языка и погрузился в
чтение. От читаемых им иностранных слов на русский лад английскому агенту,
сидящему в багажнике, стало дурно и он в судорогах прокусил запасную шину.
- В аэропорт, - буркнул Штирлиц, запахивая пиджак и поправляя левый
галстук. Вообще-то в те времена не было обычая ходить в нескольких
гастуках, но Штилиц носил всегда две штуки, для конспирации: в правом была
рация, а в левом громыхала банка тушенки. Теперь же левый гастук был пуст,
а его содержимым наслаждался Никита Сергеевич.
"Жирная свинья", - про себя оскорбил его Штирлиц и плюнул на пол
машины.
В это время Никита Сергеевич поперхнулся шурупом, попавшимся в
тушенке, и подумал почти то же самое.
Самолет с облупившейся краской на бортах слегка захрюкал и стал
медленно выруливать на взлетно-посадочно-катастрофную полосу, так как
бортмеханик был просто не в силах скорее вращать педали.
Наконец хрюканье усилилось, перешло в рев и самолет, дрожа и
потряхивая заклеенными бумагой в линеечку крыльями, стал пытаться
оторваться от земли. Наконец бортмеханик сделал последнее дерганье за
педаль, самолет оторвался от земли и стал парить в воздухе, изрыгая клубы
дыма - это радист стал топить паровой котел.
Штирлиц сидел рядом с толстой негритянкой в дымчатых очках. Даме было
нехорошо, она хотела в туалет, но такое удобство в самолете компании
"Падайте с самолетов Аэрофлота" было не предусмотрено.
Английский агент из-под дымчатых очков поглядывал на Штирлица, и
думал, какой он молодец, как ловко притворяется. Штирлиц думал о том,
чтобы негритянку, не дай бог (черт возьми, бога нет) не стошнило ему на
новые штаны с еще только всего одной заплатой.
- А скажи-ка мне, милый Штирлиц, куда это ты летишь? - спросил
английский шпион. Он, конечно же, знал, куда летит Штирлиц, и зачем, но он
хотел проверить, что скажет ему сам русский разведчик.
- К бабам, в Америку, - соврал Штирлиц.
- А вот и врешь, - запрыгал английский шпион. - Ты летишь, чтобы
завербоваться на работу русским шпионом.
- Ну, что поделаешь, - кротко сказал Штирлиц. - Приходится иногда
соврать, чтобы утащить красивую даму в постель...
Английский агент прикусил язык и испуганно посмотрел на Штирлица. Он
увидел два злых, глубоко посаженных глаза, кастет и ему стало очень
страшно.
Спать со Штирлицем не хотелось, несмотря на обещанное шефом
повышение.
- Штирлиц, так я вообще не женщина, - испуганно сказал английский
шпион.
Штирлиц отвернулся и начал плеваться в проход между креслами.
"Опять на этих напоролся", - подумал он.
"Неужели я ему не понравился?", - обиженно подумал английский шпион,
доставая походное карманное зеркало с керосиновой лампой.
Он насупился и отвернулся к окну. За окном стремительно пролетали
вверх туманные облака.
- Эй, Штирлиц, мы кажется падаем, - сказал английский шпион, тряся
Штирлица за рукав.
- Не запугаешь, - сказал Штирлиц, держа в одной руке парашют, а в
другой - кастет и шесть банок тушенки.
- Штирлиц, скажи скорей, где ты парашют взял? - вежливо
поинтересовался английский шпион.
- У русских разведчиков всегда с собой парашют, - сказал Штирлиц.
"Вон оно что", - подумал английский шпион, доставая свой парашют из
складок шпионского платья.
"Кажется, я опять сказал чего-то лишнее", - подумал Штирлиц,
выскакивая с парашютом.
* * *
Тихо спал простой и незаметный в пустынных прериях американского
континента городок Вашингтон. Неожиданно с неба спустился Штирлиц,
разбросывая по вычищенной обширным штатом дворников местности пустые банки
из-под тушенки.
Он ступил на благодатную американскую землю, громко чавкая и ругаясь.
