самые крупные заросли колючек. Вскоре он понял, что глубоко ошибался.
Штирлиц, поднявшись на трибуну, рыгнул и сказал:
- А теперь все пшли домой... А кто не все, того я отвыкну Бормана
слушать...
Негры притихли и разошлись. Непоколебимый авторитет Штирлица
покачнулся. Штирлиц, тем не менее, этого не понимал.
* * *
- Эй, ты, в шапке, подь, - Никита Сергеевич ласково подозвал Лысенко.
- Че? - Лысенко подошел поближе и снял шапку.
- Как там кукуруза? - Хрущев плюнул на пол и притянул поближе
засиженную мухами тарелку с бутербродами.
- Растеть, - Лысенко обнажил рот с несвежими черными зубами и заржал
чему-то своему.
- Это хорошо, - сказал Хрушев. - А этого... как его?... Штирлица
посадили?
- Та не знаю я, - нараспев сказал Лысенко и надел шапку.
- Дурень ты, - сказал Никита Сергеевич, - Ты этот... арогном, во,
значит, все должен знать! Узнай и доложи...
- Кому? - переспросил обалдевший Лысенко, чувствуя, что он и правда
дурень.
- Ну, кому-нибудь, - сказал Хрущев, смачно засовывая палец в нос.
* * *
На захват Штирлица был отправлен специальный Отряд Милиции Особого
Назначения из восьми человек. Во главе отряда стоял майор, имени которого
никто не знал.
- Не завидую я этому... как его?... Штирлицу, - радостно, как
настоящий мелкий пакостник, сказал сектретарь Никиты Сергеевича.
Он не знал, что не он, а Штирлиц имел все основания не завидовать
ему.
- Как тебя? - Никита Сергеевич стоял в дверях, - Иди-ка сюда, вон за
тобой пришли... - глаза Генерального Секретаря светились победным
торжеством. За дверью, вытягивая шеи, стояли сотрудники КГБ и в нетерпении
поигрывали пистолетами.
"Main Gott, Пришли... А я так и не передал последнюю шифровку", -
подумал секретарь. Он бросил на пол подаренный любимым фюрером шмайссер,
который носил за пазухой, и, закатив глаза, вышел из кабинета.
Никита Сергеевич торжествовал. Так ненавистный ему интиллегент был
повержен и отправлен в лагеря.
- Не боись, - сам себе сказал вождь, потирая короткие потные руки.
* * *
Штирлиц негодовал. Он ожидал от Бормана любых веревочек, даже
пенькового каната, но таких пакостей он ожидать не мог.
Русский разведчик скорчил презрительное лицо и с негодованием и
размахом бросил банку тушенки об стенку.
Коровий жир медленно растекался по обоям в красно-желтый цветочек.
- Скоты! - Штирлиц врезал об стенку второй банкой. Это относилось уже
к Мюллеру и пастору Шлагу. Пастор, сидящий под окном с первой в жизни
пойманной рыбиной (ничего, что дохлой), съежился.
- Уроды! - от удара третьей банки стена треснула. Борман,
подслушивавший с другой стороны, с визгом умчался.
"Пора смываться", - подумал Штирлиц. - "Кругом люди этой толстой
свиньи. А в конце-то концов, Штирлиц я или не Штирлиц?"
Как всегда после проведения блистательной операции, Штирлиц горел на
мелочах. Конкретно в данный момент он не мог решить, куда бы ему
смотаться.
В родную Россию почему-то не хотелось. Возможно, причиной такого
недовольства любимой родиной стала листовка Бормана. Тем более, Штирлиц не
знал, что за новый зверь появился за время его отсутствия, и как он может
кусаться.
Штирлиц закурил "Беломорину" и решил податься в Штаты. Он не знал,
где они находятся, но видел раза два ихнюю валюту (один раз у Канариса, а
другой - у Шелленберга). Доллар Штирлицу понравился.
"Интересно, где находятся СыШыА?", - подумал Штирлиц. Глобус Украины,
подаренный Геббельсом, не смог дать ответа на данный риторический вопрос.
Русский разведчик выглянул в окно и заметил лысину Бормана, блестящую от
вечерней дымки.
- Борман, иди сюда, - голос Штирлица не допускал возражений.
- Драться будешь, Штирлиц? - Борман знал, что от русского разведчика
невозможно скрыться. Шансов пять у него было - из-за угла, ни о чем не
подозревая, показался пастор Шлаг, мурлыкая под нос "мы, пионеры, дети
рабочих".
- Пастор тебе не поможет, - обобщающе сказал Штириц, но Борман,
показав розовый детский язычок, исчез.
- А, черт, - выругался Штирлиц. - Эй, пастор, поди-ка сюда!
Пастор задрожал, но все-таки подошел.
- Слушай, ты, толстый, может быть, ты знаешь, где эта чертова
Америка?
- А... в... в... - пастор, дрожа, сделал идиотскую рожу и пробормотал
что-то непонятное.
- Понятно, можешь проваливать, - сказал Штирлиц, занося ногу для
выбрасывающего пинка.
"Нет, ну все самому!", - раздраженно подумал русский разведчик.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В районном центре (как его называли Штирлиц и Мюллер) Пуэрто-Дубинос
Штирлиц быстро нашел туристическое агенство. Роскошная контора с голой
женщиной на плакате, под которым мерно храпел сам хозяин заведения,
привлекала всех своей пустотой и прохладой.
Штирлиц, поправив только что вымененный на шесть банок тушенки черный
пиджак, открыл дверь и хотел высморкаться, но в носу было сухо, как с
бочке с сухарями. Штирлиц выругался и вошел внутрь.
- Эй, хозяин! - позвал он, одновременно освобождая стол данного
заведения от завалявшихся там мелких предметов.
- Слушаю Вас, товарищ Штирлиц, - хозяин, небритый и с заплывшими от
жира глазами вылез откуда-то из-под стола и дыхнул в лицо русскому
разведчику запахом перегара от вчерашнего одеколона "Победа".
- Вот что, - сказал Штирлиц, воротя лицо, - Ты мне билет на курорт, в
Штаты обеспечь, да побыстрей, а то я, ты знаешь, в гневе люблю драться
ногами...
- Понял, товарищ Штирлиц, - сказал хозяин туристического агенства,
доставая из кармана огрызок карандаша "Конструктор 2М".
Он нашел в столе незаполненный билет и спросил:
- Вам сегодня или потом?
- Сегодня, - категорично сказал Штирлиц. - Знаю я ваши потом. От вас
потом и вилки от тушенки не дождешься.
- Тогда сегодня, сказал хозяин, вписывая в билет:
"Имя - товарищ Штирлиц.
Фамилия - не знаю, наверное, тоже товарищ Штирлиц.
Место отправления - Пуэрто-Дубинос.
Место прибытия - Вашингтон, Д.С.
Количество багажа - очень много банок тушенки."
При упоминании тушенки владельца туристического агенства перекосило и
он плюнул себе на лапоть.
- Прекрасно, - сказал Штирлиц, вырывая у него билет.
- Э, постойте, товарищ Штирлиц, а деньги?
- Я вот тебе щас дам деньги, - в этом хозяин туристического агенства
никогда не сомневался.
Вытерев через полчаса окровавленный нос, он подумал:
"Ничего, все равно же катастрофы каждый день. "
- Послушай, Штирлиц, не желаешь ли развлечься? - перед Штирлицем
стояла дама в мини-юбке, легко поигрывая чем-то длинным и резиновым.
- Желаю, - сказал Штирлиц весьма галантно и взял ее за талию.
- У тебя или у меня? - спросила дама, вырываясь из слюнявого,
пахнущего тушенкой поцелуя.
- Сначала давай у меня, потом у тебя, а потом где-нибудь еще, -
Штирлиц, несмотря на то, что ему было некогда, всегда находил время на
очаровательных дам.
- В парке не буду, - сказала дама, показывая два ряда ослепительно
блистающих зубов.
- Я тоже не буду, - сказал Штирлиц, нежно и с легким скрипением валя
ее на скамейку.
Дама дала ему пощечину, размазала по лбу фиолетовую губную помаду в
желтую полосочку, вырвалась и убежала. Штирлиц стер помаду и нахмурился.
Так плохо к русскому разведчику еще никто не относился.
"Тут чувствуются проделки этой толстой свиньи - вот только какой -
Бормана или пастора?" - подумал Штирлиц.
Вырвав цветок из клумбы, он воткнул его в петлицу своего, уже немного
помятого костюма.
До начала рейса оставалось сорок минут.
Аэропорт Штирлиц нашел не сразу. Войдя внутрь, он подошел к
очаровательной негритянке в авиационной форме и издалека показал билет.
- Ах, это Вы, товарищ Штирлиц! - нежно воскликнула негритянка
каким-то очень знакомым голосом.
- Да, это я, - сказал Штирлиц, весьма довольный.
- Давайте Ваш билет до Вашингтона, - сказала негритянка.
Штирлиц не мог узнать английского агента, так как после шутки с
газовой камерой тот никак не мог отмыть черные пятна на лбу и на носу.
Пришлось покраситься гуталином в черный цвет, и английский агент
радовался, что Штирлиц не узнал его.
- Пожалуйста, проходите на посадку, - сказал английский агент,
поднимая шкуру от тигра и показывая обшарпанный самолет со множеством
выбоин на корпусе в конце взлетной полосы.
- Это что? - русский разведчик был неприятно удивлен.
- Это самолет компании "Дуос Кретинос и сыновья", а что такое?
- Какой такой самолет кретина, что это за корыто?
- Да ладно Вам, товарищ Штирлиц, Муму пороть, - сказал кто-то из-за
занавески.
Штирлиц почему-то успокоился и пошел к самолету.
Все подумали, что самолет ему понравился, на самом же деле Штирлиц
подумал, что нечего выпендриваться, раз билет на халяву.
Внутри было тихо, темно и пахло туалетом.
Штирлиц сел на первое попавшееся место и хотел задремать, но место
икнуло и сказало:
- Милейший, вы же на меня сели!
- В самом деле? - Штирлиц пощупал под задом и нашел там тщедушного
старичка в спортивном костюме. Он вытащил его из-под себя, посадил в
кресло рядом и пристегнул ремнем, чтобы не выпал.
- Вот так, молодой человек, - сказал старичок, поправляя заплетенные
в узелок ноги.
- Да, - сказал Штирлиц, и плюнул на пол: - Заразы!
- Это вы кого имеете в виду? - живо поинтересовался старичок.
- Бормана я имею в виду, - сказал Штирлиц и исподлобья посмотрел на
старичка.
- Хе! - сказал тот, после чего всю дорогу не сказал ни слова.
Самолет компании "Дуос Кретинос и сыновья" попался никудышный.
Пролетев сто километров, пилот напился, и чувствовал себя хреново. Самолет
качался и в салоне плохо пахло. Штирлиц нервничал. Он знал, что от пьяных
пилотов можно ожидать любых паскостей почище, чем от Бормана.
Наконец через некоторое время полета внизу показалась статуя Свободы,
окутанная вечерней дымкой.
* * *
Товарищ Хрущев сидел в кресле, положив ноги на лежащую на столе
газету "Советская Россия". Перед ним лежала распечатанная телеграмма,
гласившая:
"Сообщаем,
что известный Вам товарищ Исаев отбыл вчера из Бразилии в неизвестном
нам направлении."
- Растяпы! - Никита Сергеевич бросил ботинок о стенку. Ботинок
крякнул и прекратил свое существование. - Козлы! - второй бониток ударился
о стенку и упал рядом с первым. - Всех посажу! - и первый носок упал рядом
со вторым ботинком.
Никита Сергеевич в гневе сполз с кровати и принял полный стакан
самогона.
* * *
- Уважаемые пассажиры, наш самолет приземлился в аэропорту города
Вашингтон, желаем вам приятного пути, а теперь все пшли отсюда, - молодая
стюардесса с крутыми бедрами совершенно неласково выпроводила всех из
самолета и заперла его на амбарный замок.
- Когда с Вами можно будет встретиться? - нетерпеливо поинтересовался
Штирлиц.
- Как вы смеете, я мужу скажу! - возмутилась стюардесса.
- Мужу я сам скажу, если хотите, - пообещал Штирлиц. - Так когда?
- Шли бы Вы, товарищ Штирлиц... - предложила стюардесса и назвала
место, в которое нужно идти.
- Грубиянка, - резюмировал русский разведчик и отправился в
пристегнутый к самолету "рукав".
Сразу же после рукава Штирлиц заметил два коридора - направо и
