потянула меня за рукав.
- Ну, что такое? - буркнул я машинально.
Мне казалось, что по трубам доносится слабый стук. Я решил, что
это Сарториус копается в аппаратуре высокого напряжения, и мне захоте-
лось пойти наверх. Но тут мне пришло в голову, что придется идти с Ха-
ри. И если ее присутствие в библиотеке было еще как-то объяснимо, там,
среди машин, оно могло преждевременно привлечь внимание Снаута.
- Крис, - шепнула Хари, - как у нас?..
Я невольно вздохнул. Нельзя сказать, чтобы это был мой счастли-
вый день.
- Как нельзя лучше. О чем ты снова?
- Я хотела с тобой поговорить.
- Слушаю
- Но не так.
- А как? Ну, у меня болит голова, масса работы...
- Немного желания, Крис...
Я выдавил из себя улыбку. Наверно, она была жалкой.
- Да, дорогая. Говори.
- А ты скажешь мне правду.
Я поднял брови. Такое начало мне не нравилось.
- Для чего же мне врать?
- Может, у тебя есть поводы. Серьезные. Но если хочешь, чтобы...
ну, знаешь... то не обманывай меня.
Я молчал.
- Я тебе что-то скажу, и ты мне скажешь. Ладно? Это будет правда.
Несмотря ни на что.
Я не смотрел ей в глаза, хотя она искала моего взгляда. Притво-
рился, что не замечаю этого.
- Я тебе уже говорила, что не знаю, откуда здесь взялась. Но, мо-
жет, ты знаешь? Погоди, я еще не кончила. Возможно, ты и не знаешь. Но
если знаешь, только не можешь этого мне сказать сейчас, то, может,
поздней когда-нибудь? Это не самое плохое. Во всяком случае дашь мне
шанс.
На меня словно обрушился холодный поток.
- Детка, что ты говоришь?.. Какой шанс? - запинался я.
- Крис, кто бы я ни была, я наверняка не ребенок. Ты обещал. Ска-
жи.
Это "кто бы я ни была" так схватило меня за горло, что я мог
только смотреть на нее, глуповато тряся головой, как будто защищался
от ее слов.
- Я ведь говорила, что не можешь мне сказать. Достаточно будет,
если скажешь, что не можешь.
- Я ничего не скрываю, - ответил я хрипло.
- Это хорошо. - Она встала.
Я хотел что-то сказать. Чувствовал, что не могу оставить ее так,
но все слова застряли у меня в горле.
- Хари...
Она стояла у окна, отвернувшись. Темно-синий океан лежал под го-
лубым небом.
- Хари, если ты думаешь, что... Хари, ведь ты знаешь, что я люб-
лю тебя.
- Меня?
Я подошел к ней. Хотел ее обнять. Она высвободилась, оттолкнув
мою руку.
- Ты такой добрый... Любишь меня? Предпочла бы, чтобы ты меня бил!
- Хари, дорогая!
- Нет, нет. Молчи уж лучше.
Она подошла к столу и начала собирать тарелки. Я смотрел в синюю
пустыню, Солнце садилось, и огромная тень Станции мерно колебалась на
волнах. Тарелка выскользнула из рук Хари и упала на пол. Вода булька-
ла в моечном аппарате. Рыжий цвет переходил на краях небосклона в
грязно-красное золото. Если бы я знал, что делать. Если бы знал. Вдруг
стало тихо. Хари стояла рядом со мной, сзади.
- Нет. Не оборачивайся, - сказала шепотом. - Ты ни в чем не вино-
ват, Крис. Я знаю. Не мучайся.
Я протянул к ней руку. Она отбежала внутрь кабины и, подняв це-
лую стопку тарелок, сказала:
- Жаль. Если бы они могли разбиться, разбила бы, все разбила бы.
Какое-то мгновение я думал, что и вправду швырнет их на пол, но
она внимательно посмотрела на, меня и усмехнулась:
- Не бойся, не буду устраивать тебе сцен.
Я проснулся среди ночи и сразу же, напряженный, сел на кровати. В
комнате было темно, только через приоткрытую дверь из коридора падала
тонкая полоска света. Что-то ядовито шипело, звук нарастал вместе с
приглушенными тупыми ударами, как будто что-то большое билось за сте-
ной.
"Метеор, - мелькнула мысль. - Пробил панцирь. Кто-то там есть!"
Протяжный хрип.
От этого я сразу же пришел в себя. Я на Станции, а не в ракете, а
этот ужасный звук...
Я выскочил в коридор. Дверь маленькой лаборатории была открыта
настежь, там горел свет. Я вбежал внутрь. На меня хлынул поток ледяно-
го холода. Кабину наполнял пар, превращающий дыхание в хлопья снега.
Туча белых хлопьев кружилась над завернутым в купальный халат телом,
которое едва шевелилось на полу. Это была Хари. Я с трудом разглядел
ее в этой ледяной туче, бросился к ней, схватил, халат обжег мне руки,
она хрипела. Я выбежал в коридор, миновал вереницу дверей. Я уже не
чувствовал холода, только ее дыхание, вырывающееся изо рта облачками
пара, как огнем, жгло мне плечо.
Я уложил ее на стол, разорвал халат на груди, секунду смотрел в
ее перекошенное дрожащее лицо, кровь замерзла вокруг открытого рта,
покрыла губы черным налетом, на языке блестели кристаллики льда.
Жидкий кислород. В лаборатории был жидкий кислород в сосудах
Дьюара. Поднимая ее, я чувствовал, что давлю битое стекло. Сколько она
могла выпить? Все равно. Сожжены трахея, горло, легкие, жидкий кисло-
род разъедает сильнее, чем концентрированные кислоты. Ее дыхание,
скрежещущее, сухое, как звук разрываемой бумаги, утихало. Глаза были
закрыты. Агония.
Я посмотрел на большие застекленные шкафы с инструментами и ле-
карствами. Трахеотомия? Интубация? Но у нее уже нет легких! Сгорели.
Лекарства? Сколько лекарств! Полки были заставлены рядами цветных бу-
тылей и коробок. Хрип наполнил всю комнату, из ее открытого рта все
еще расходился туман. Термофоры...
Начал искать их, но, прежде чем нашел, рванул дверцу другого шка-
фа, разбросал коробки с ампулами... Теперь шприц... Где он?.. В стери-
лизаторах... Я не мог его собрать занемевшими руками, пальцы были
твердыми и не хотели сгибаться. Начал бешено колотить рукой о крышку
стерилизатора, но даже не чувствовал этого. Единственным ощущением бы-
ло слабое покалывание.
Лежащая захрипела сильнее. Я подскочил к ней. Ее глаза были от-
крыты.
- Хари.
Это был даже не шепот. У меня просто не было голоса. Лицо у нее
было чужое, словно сделанное из гипса, ребра ходили ходуном, волосы,
мокрые от растаявшего снега, рассыпались по изголовью. Она смотрела на
меня.
- Хари!
Я ничего больше не мог сказать. Стоял, как бревно, с этими чужи-
ми деревянными руками. Ступни, губы, веки начинали гореть все сильнее,
но я этого почти не чувствовал. Капля растаявшей в тепле крови стекла
у нее по щеке, прочертив косую черточку. Язык задрожал и исчез, она
все еще хрипела.
Я взял ее, запястье, пульса не было, откинул полы халата и прило-
жил ухо к пугающе холодному телу. Сквозь шум, словно от пожара, услы-
шал частые удары, бешеные тона, слишком быстрые, чтобы их можно было
сосчитать. Я стоял, низко наклонившись, с закрытыми глазами, когда
что-то коснулось моей головы. Ее пальцы перебирали мои волосы. Я пос-
мотрел ей в глаза.
- Крис, - прохрипела она.
Я схватил ее руку, она ответила пожатием, которое чуть не разда-
вило мою ладонь, сознание ушло с ее страшно перекошенного лица, между
веками блеснули белки, в горле захрипело, и все тело сотрясла рвота.
Она свесилась со стола, билась головой о край фарфоровой воронки. Я
придерживал ее и прижимал к столу, с каждым следующим спазмом она вы-
рывалась, я мгновенно покрылся потом, и ноги сделались как ватные.
Когда рвота ослабла, я попытался ее уложить. Она со стоном хватала
воздух. Вдруг на этом страшном окровавленном лице засветились глаза
Хари.
- Крис, - захрипела она, - как... как долго, Крис?
Она начала давиться, на губах выступила пена, снова ее раздирала
рвота. Я держал ее из последних сил. Потом она упала навзничь, так что
лязгнули зубы, и часто задышала.
- Нет, нет, нет, - выталкивала она быстро с каждым вздохом, и
каждый казался последним. Но рвота вернулась еще раз, и снова она би-
лась в моих объятиях, в коротких перерывах втягивая воздух с усилием,
от которого выступали все ребра. Наконец веки до половины закрылись на
ее слепых глазах. Она застыла. Я думал, что это конец. Не пытался да-
же стереть пену с ее рта, стоял над ней наклонившись, слыша где-то да-
лекий большой колокол, и ждал последнего вздоха, чтобы после него
упасть на пол, но она все еще дышала, почти без хрипа, все тише, а
холмик груди, который почти совсем уже перестал вздрагивать, вдруг
задвигался в быстром темпе работающего сердца. Я стоял сгорбившись. Ее
лицо начало розоветь.
Я, словно оглушенный, ничего не понимал. Только обе ладони у ме-
ня вспотели, и мне казалось, что я глохну, что-то мягкое, эластичное
наполнило уши, я все еще слышал тот звенящий колокол, теперь глухой,
словно он треснул.
Она подняла веки, и наши глаза встретились.
"Хари", - хотел я сказать, но у меня как будто не было рта, лицо
было мертвой тяжелой маской, и я мог только смотреть.
Ее глаза обежали комнату, голова пошевелилась. Было совсем тихо.
За мной, в каком-то другом далеком мире, ровно капала вода из неплот-
но закрытого крана. Она приподнялась на локте. Села. Я попятился. Она
наблюдала за мной.
- Что, - спросила, - что?.. Не... удалось? Почему?.. Почему так
смотришь?..
И неожиданно страшный крик:
- Почему так смотришь!!!
Снова стало тихо. Она посмотрела на свои руки. Пошевелила пальца-
ми.
- Это... я?
- Хари, - произнес я беззвучно, одними губами.
- Хари?.. - повторила она, подняв голову, медленно сползла на пол
и встала.
Пошатнулась, потом выпрямилась, прошла несколько шагов. Все это
она делала в каком-то трансе, смотрела на меня и словно не видела.
- Хари? - медленно повторила она еще раз. - Но... я... не Хари. А
кто - я? Хари? А ты, ты?!
Вдруг ее глаза расширились, заблестели, и тень улыбки и радостно-
го недоумения осветила ее лицо.
- Может быть, ты тоже? Крис! Может, ты тоже?!
Я молчал, прижавшись спиной к шкафу, там, куда загнал меня страх.
У нее упали руки.
- Нет. Нет, ты боишься. Слушай, я больше не могу. Так нельзя. Я
ничего не знала. Я сейчас... я больше ничего не понимаю. Ведь это не-
возможно? Я, - она прижала стиснутые ослабевшие руки к груди, - ниче-
го не знаю, кроме... кроме Хари! Может, ты думаешь, что я притворяюсь.
Я не притворяюсь, святое слово, не притворяюсь.
Последние слова перешли в стон. Она упала на пол и разрыдалась.
Ее крик словно что-то во мне разбил, одним прыжком я оказался около
нее, схватил за плечи; она защищалась, отталкивала меня, рыдая без
слез, кричала:
- Пусти! Пусти! Тебе противно! Знаю! Не хочу так! Не могу! ты сам
видишь, сам видишь, что это не я, не я, не я...
- Молчи! - кричал я, тряся ее.
Мы оба кричали, не сознавая этого, стоя друг перед другом на ко-
ленях. Голова Хари моталась, ударяясь о мои плечи, я прижал ее к себе
изо всех сил. Тяжело дыша, мы замерли. Вода мерно капала из крана.
- Крис... - с трудом проговорила она, прижимаясь лицом к моей
груди. - Скажи, что мне сделать, чтобы меня не было, Крис...
- Перестань! - заорал я.
Она подняла лицо, всматриваясь в меня.
- Как?.. Ты тоже не знаешь? Ничего нельзя придумать? Ничего?
- Хари... сжалься...
- Я хотела... я знала. Нет. Нет. Пусти. Не хочу, чтобы ты ко мне
прикасался. Тебе противно.
- Убила бы себя?
- Да.
- А я не хочу, понимаешь? Не хочу этого. Хочу, чтобы была здесь,
со мной, и ничего другого мне не нужно!
Огромные серые глаза поглотили меня.
- Как ты лжешь... - сказала она совсем тихо
Я опустил ее и встал с колен. Она уселась на полу.
- Скажи, как мне сделать, чтобы ты поверила, что я говорю то, что
думаю? Что это правда. Что другой нет.
- Ты не можешь говорить правду. Я не Хари.
- А кто же ты?
Она долю молчала. У нее задрожал подбородок, и, опустив голову,
она прошептала:
- Хари... но... но я знаю, что это неправда. Ты не меня... лю-
бил там, раньше...
- Да. Того, что было, нет. Это умерло. Но здесь люблю тебя. По-
нимаешь?
Она покачала головой.
- Ты добрый. Не думай, пожалуйста, что я не могу оценить всего,
