- С Лореллой... с моей женой что-то случилось. Я прошу вас спасти ее.
Белиал отвел взгляд от Уррия, сложил руки за спиной и прошелся к
дальней стене, словно обдумывая ситуацию. Уррий молча ждал. Он видел, как
у кровати страдальчески заламывает руки Воктреч.
- Видишь ли, сэр Уррий, - наконец сказал Белиал, - мы обещали помочь
лично тебе. Если бы даже дело касалось смертной девушки мы смогли бы
помочь. Но ты просишь о озерной девушке. И мы не можем вмешиваться. У нас
заключен с озерным народом договор о взаимном невмешательстве в дела друг
друга. И у нас заключен договор о взаимопомощи с богами Олимпа. Зевс
когда-то, полвека назад, здорово неполадил с царем Тютином и у них
непримиримая вражда. Если бы мы помогли дочери Тютина, Зевс расценил бы
это как нарушение договора с ним. А мы не можем допустить этого. Но, кроме
того, никто уже не способен сейчас спасти твою супругу, сэр Уррий. Ни один
бог, никакая сила во Вселенной. Извини...
Уррий задохнулся от негодования, захлебнулся ненавистью к этому
изящному, наслаждающемуся своим могуществом и положением, представителю
царства Зла.
- Убирайся прочь! - заорал Уррий в сердцах. - Пусти меня обратно к
Лорелле, я еще смогу что-то придумать! И не попадайся больше на моем пути
с ложными предложениями дружбы! Коз-зел рогатый! - Уррия абсолютно не
волновало, что могущественный Князь Тьмы может смертельно обидеться. Он не
боялся. Пусть лучше адское пламя испепелит его, чем бессильно взирать на
гибель любимой.
Белиал провел рукой с изумительным перстнем на пальце по красивому
лицу, словно вытирая плевок.
- Я не обижаюсь на твои слова, сэр Уррий, я понимаю в каком ты
состоянии. Но я действительно и, поверь, к моему глубокому сожалению,
бессилен что-либо сделать. Даже если бы очень захотел. Но твою жизнь, сэр
Уррий, я все-таки сейчас спасу, сказав кое-что. Уходи из Рэдвэлла как
можно скорее. Уезжай с алголианами в Ирландию. Или еще куда угодно.
Саксонский король Фердинанд, узнав о том, что произошло в Камелоте,
заключил очень выгодный для нас союз с нами. И теперь подданные Луцифера
на стороне саксонцев - Рэдвэлл обречен. Спасай свою жизнь, она драгоценна.
- Я не принимаю советов спасаться бегством, бросив друзей, от кого бы
эти советы не исходили, - с достоинством ответил Уррий. Он не очень в этот
момент понял смысл сказанного, совсем другое владело всеми его помыслами.
- Верни меня к Лорелле!
- Как знаешь, - ответил Белиал. - До встречи.
- Прощай.
Дым начал клубиться у ног Князя Тьмы и вдруг рассеялся, будто Белиал
что-то вспомнил.
- Да, сэр Уррий, - сказал он, и нотка ехидства проскользнула в его
голосе. - Знай, что заклятие на твою возлюбленную из озера наложил не
кто-нибудь, а Сарлуза, чтобы избавиться от соперницы. И, между прочим,
ради этого она отдалась одному из моих слуг. Заклятие сработало в момент,
когда твоя Лорелла испытала наивысшие наслаждение от близости с мужчиной -
как и было задумано Сарлузой.
Если бы Белиал вонзил свой блестящий клинок в грудь Уррия, юноша не
испытал бы такой острой боли, как от этих слов. Значит, все-таки он,
Уррий, во всем виноват! Если бы он не встретил и не полюбил Лореллу, она
бы осталась живой!!!
- Уходи, - простонал Уррий Князю Тьмы. - Прошу тебя!
Клубы дыма скрыли Белиала и мгновенно растворились. Мир вновь
наполнился для Уррия звуками.
Он стоял, прижавшись голой спиной к каменной стене и ноги
подгибались. Он сполз обессиленно, в кровь обдирая спину и сел прямо на
пол. Он желал умереть. Лорелла обречена. Она погибает из-за него, Уррия, и
он не может ей помочь!
Волшебный шар алголиан по-прежнему висел над кроватью, ярко освещая
комнату. Но на постели лежало не молодая красивая девушка, а
обезображенная болью старуха лет семидесяти.
Лорелла умирала!
Хамрай стоял у спальни Уррия рядом с Фоором. Оба мага знали, что
происходит за дверью. Они прямо чувствовали, как страдал наследник
Алвисида и оба рады были бы помочь ему, но не знали как.
Подошел встревоженный сэр Отлак и спросил у Хамрая, что происходит.
Хамрай вкратце объяснил, какие ужасные события разворачиваются за дверью и
посоветовал не входить туда. Граф в волнении пошел быстрым шагом в конец
коридора. Дойдя до поворота, развернулся и пошагал обратно.
Гости внизу продолжали веселиться, ни о чем не подозревая. Сэр
Вольдемар, дабы поднять боевой дух бриттов, рассказывал о героических
событиях победоносной войны с варлаками пять лет назад. Дамы слушали,
затаив дыхание. Аннаура гадала: куда же ушел ее кавалер и стоит ли ей
выпить еще глоток вина, или на сегодня достаточно?
Во дворе немногословные алголиане разнимали передравшихся ратников
одного из рыцарей и озерных бойцов из отряда царя Тютина. Напиваться до
безобразия алголианам не позволяла их вера - сказано в Параметрах
Алвисида: "Пей из веселящих напитков только сид - кровь Алгола - и
столько, сколько позволяют совесть и здоровье, чтобы всегда в разуме быть
готовым совершить поступок во славу Алгола". А многие христианские солдаты
и оруженосцы уже спали, упав прямо у бочек, наиболее крепкие нестройными
голосами распевали непристойную песню. У стола резко пахло мочой и
застоявшимся винным перегаром.
Суровый сэр Бламур проверял караулы. Он не позволил себе ни капли
вина или эля и не собирался всю ночь смыкать глаз. Он отвечал за
безопасность замка.
- Я знаю как помочь наследнику Алвисида, - вдруг тихо сказал Хамрай.
- Как? - вопросительно поднял брови Верховный Координатор алголиан.
- Это сложно, но возможно, - размышлял вслух Хамрай. - Моонлав делала
однажды. Я потом пробовал, но у меня не получилось - я был юн и чуть не
погиб от перенапряжения...
- Да как, в конце концов? - не вытерпел Фоор. Нервы в последнее время
начали подводить могущественного Координатора.
- Повернуть время вспять, на двенадцать часов...
Фоор с удивлением взглянул на Хамрая и задумался.
- Да, тогда получится, - наконец сказал он. - Но я никогда не слышал
чтобы кто-либо такое делал.
- Я знаю как, но у меня не хватит сил. Ты поможешь?
- Сейчас я вызову хэккеров. И наследник Алвисида там, он тоже
поможет.
- Тогда не будем терять времени! - Хамрай решительно толкнул дверь.
Подошедший сэр Отлак почти ни слова не понял из их разговора, но
понял главное: появилась надежда.
Оба чародея вошли в спальню.
- Уррий, - сказал Фоор, - мы можем помочь твоему горю.
Уррий вскочил на ноги. Воктреч и царь Тютин посмотрели на вошедших.
Лорелла умерла и тело ее начало разлагаться. Чудесный шар не смог удержать
действия заклятия Сарлузы надолго.
- Но будет очень трудно, - добавил Хамрай, барон Ансеис. - Придется
отдать все силы. И будет больно.
- Я готов, - не раздумывая ответил Уррий. - Что мне надо делать?
Было действительно больно. Болью дотоле неизвестной - словно миллионы
пчелиных жал впиваются одновременно в каждую клеточку кожи. Но боль была
не очень сильная, вполне терпимая.
Мир изменялся. Прочные каменные стены, которые стояли уже не одно
столетие, вдруг словно стали прозрачными, нереальными, проницаемыми, новые
странные звуки наполнили мир и пол под ногами был так далеко, что Уррий
побоялся взглянуть вниз. И цвет - Уррий не знал, что существуют такие
цвета, мир был наполнен этим цветом, лишь переливался оттенками.
Уррий увидел три сгустка неопределенной формы. Они были вытянуты и
улетали вперед, оставляя Уррия позади. И он понял, что это - Верховный
Координатор, барон Ансеис, и чуть отстающий синеватый сгусток - колдун
Воктреч. Уррий и сам был в виде сгустка энергии, почему-то сиреневого
цвета, а тело его осталось там, внизу. Уррий испугался, что не сможет
вернуться без помощи магов и устремился за ними.
Впереди появилась стена из клубящегося коричневого тумана. Тумана,
оказавшегося прочным - три чародея бились в диковинную стену
безрезультатно. В стену без конца и края.
Уррий присоединил свою силу - тоненький сиреневый луч ударил в то же
место.
Тупая боль в затылке (хоте тело осталось где-то далеко позади, Уррий
его отлично чувствовал) переливалась уже по всей голове, мешая думать.
Хотелось лишь одного - чтобы непонятная ненавистная стена разлетелась на
куски.
Уррию показалось, что в стене возникла маленькая трещинка.
Тела Фоора и Хамрая уселись на постель, рядом с умершей Лореллой,
ноги не держали их, силы были на исходе. Воктреч упал на пол, глаза его
были открыты - он тоже не переставал наносить удары в жестокую и
равнодушную стену из непробиваемого коричневого тумана. Царь Тютин
объяснял происходящее сэру Отлаку - повелитель озерный чувствовал себя
крайне неловко за трагический конфуз с его дочерью.
- Нет, - сказал Хамрай, - ничего не выходит.
И в это мгновение у стены появились еще четыре зеленых энергетических
сгустка - Уррий не знал кто это, но догадался, что алголианские хэккеры.
Удары становились слабее, в месте, куда бились молнии магов, уже
появилась черная обуглившаяся корка. Но стена стояла мертво.
Уррий почувствовал, что сил не остается, что он даже не сумеет теперь
вернуться в свое тело. Что он на грани гибели.
Он не желал умирать.
Всю ярость, всю любовь к Лорелле вложил он в удар и знал, этот удар
последний - он больше ни на что не способен.
И малиновый сгусток Хамрая в последний раз изверг отчаянную молнию.
- Все, - простонал Хамрай. - Не вышло.
- Да-а, чуть-чуть не хватает сил. - Фоор задыхался. Он еще
сопротивлялся, он чувствовал, что победа близка, но какой-то малости не
достает, и от обиды (или от истощения) у невозмутимого Верховного
Координатор на глазу навернулась непрошенная слеза.
Надежд не оставалось. Сил не хватило. Четыре сгустка алголиан нанесли
еще по удару и исчезли.
Уррий понял, что все пропало и мир, неведомый и невероятный, стал
уступать место миру реальному - стены вновь обретали материальность.
И в последний миг Уррий заметил, что у коричневой проклятой,
непрошибаемой стены, появился кто-то еще, тоже, как и сгусток Уррия,
сиреневый. И исторг удар, который оказался последним, решающим. Не сильный
был удар, но капли точат камень.
Зловещая стена, которую надо было пробить во что бы то ни стало,
прорвалась, словно поток изнутри пробил плотину. Угрожающий шум заполнил
сознание, грохот забил все уголки разума Уррия, казалось, Уррий будет
слышать этот грохот всю оставшуюся жизнь. Безумный поток ослепительно
золотой лавы рухнул из пролома - это был поток времени. И Хамрай с Фоором
отважно вступили в этот поток. И страшный взрыв нереального мира потряс
Уррия, он потерял сознание.
Но последней мыслью было торжество - они победили!
Но каких невероятных усилий им всем это стоило!
И кто был неизвестный помощник, который столь своевременно вмешался в
последний момент?
22. ЛОРЕЛЛА
Сердце, сердце, что такое?
Что смутило жизнь твою?
Что-то странное, чужое;
Я тебя не узнаю!
Иоганн Вольфганг Гете
Уррий открыл глаза. Над ним склонились Эмрис и Ламорак. Графский
лекарь совал ему под нос баночку с отвратительно пахнущим зельем. Все тело
болело, странная дрожь сотрясала его.
