Уррий отстранил лекаря и с трудом встал. Эмрис поддерживал его.
Ярко светило солнце. Они стояли у ворот графского замка. Все
находившиеся в замке рыцари были здесь. И Уррий понял - встречают царя
Тютина со свитой.
Они сумели вернуть время!
- Что со мной произошло? - спросил Уррий.
- Не знаем, - ответил Эмрис. - Ты ни с того ни с сего упал в обморок.
И сэру Дэбошу и сэру Ансеису тоже стало вдруг плохо. Но они быстро
оправились.
- Долго я был в беспамятстве?
- Четверть часа, - сказал Ламорак. - Смотрите, они вновь пошли
вперед. Они наконец-то приближаются!
Уррий взглянул через ворота вниз, на дорогу.
Растянувшаяся длинной вереницей свита Тютина тронулась с места.
Издали фигурки были очень маленькими, и Уррий не мог разглядеть Лореллу.
Но он знал - она жива! Теперь они все вместе подумают, как снять с озерной
девушки заклятие Сарлузы. И он с Лореллой будут вместе! Они будут
счастливы!
Белая птица взмыла из головы колонны озерного царя и полетела по
направлению к замку.
Уррий заметил взгляд отца и подошел к нему. Граф потрепал сына по
плечу.
- Я все знаю, Уррий. Я был там. Все теперь будет хорошо. Сейчас
отпразднуем свадьбу, только вот... придется тебе воздержаться, пока с нее
не снимут заклятие. А если не снимут, мы подыщем тебе другую жену. Вот
только война закончится...
- Мне не нужна другая жена, - угрюмо сказал Уррий. Он все еще
чувствовал слабость. - Я люблю Лореллу.
- Хорошо, сынок. Я одобряю твой выбор. Все будет хорошо.
Уррий пристально вглядывался в подходящих по насыпи людей. Все
повторялось. Для него, Уррия. И для Лореллы. И еще для магов, все это для
него, Уррия, и ради него, сделавших.
Все повторялось, только Лореллы не было рядом с озерным царем!
На месте его возлюбленной шли две других озерных девушки. Те, которых
Уррий видел там у озера, когда их пытался обесчестить колдун, которого
погубил юноша.
Уррий встревожился. Гости вошли в замок. Лореллы среди них не было!
По просьбе царя Тютина Уррий прошел в комнаты отца. Они были втроем -
Уррий, его отец и царь Тютин. Молчаливый слуга поставил на стол объемистый
кувшин с элем, которым славился Рэдвэлл, а также блюдо с холодным мясом и
хлебом, чтобы гость мог перекусить с дороги, и удалился.
Уррию хотелось задать один-единственный вопрос, не дающий ему покоя:
где Лорелла? Почему ее нет, ведь она должна быть спасена! Или что-то не
получилось?!
Но, как и полагается воспитанному рыцарю, он ждал, пока заговорят
старшие.
Повелитель Ста Озер выглядел виноватым.
- Я приношу свои извинения благородному графу Маридунскому, -
вздохнув сказал царь Тютин, - и сэру Радхауру. Этот трагический случай не
должен восприниматься, как повод для ссоры между нами. Я поясню вам, и вы,
надеюсь, извините меня и мою дочь. Давно, около пятидесяти лет назад,
Зевс, глава богов Олимпа, решил похитить и совратить одну из моих жен. Он
известный развратник и прелюбодей, на Олимпе нет ни одной женщины, за
которой бы он не увивался, даже родную мать не обошел вниманием. И при
похищении очередной жертвы своей похотливой страсти любит принимать
различные формы. В тот раз Зевс превратился в огромного карася. Похищенная
была мать Лореллы. Я узнал об этом своевременно, превратился в щуку,
догнал его и изрядно потрепал бока. К сожалению, Зевс бессмертен. И с тех
пор между нами непримиримая вражда, Зевс все время ищет случая мне
отомстить. Я не сомневаюсь, что заклятие, наложенное на Лореллу - его рук
дело. Еще раз прошу простить, мы не оставим Зевсу этого просто так. Я
давно думал о том, как бы оскопить его, дабы впредь было неповадно
порочить чужих жен и дочерей. В знак извинения, я прошу вас, сэр Радхаур,
выбрать себе в жены любую из двух других моих дочерей - Соррель или
Журчиль.
Уррий опешил. Он потерял дар речи. Он не знал что сказать. И еле
выдавил из себя:
- А Лорелла? Я люблю Лореллу! Что с ней?! Она жива?!!
- Лорелла превратилась в птицу-лебедь, - вздохнул царь Тютин. - Она
не перенесла тяжести происшедшего. Теперь она будет жить на другой части
земли, там, куда уходит отдыхать день, у моей дальней родственницы
Чальчиутликуэ и ее мужа бога дождя Тлалока. Там живут все дети вод,
желающие отмолить грехи, свои или чужие.
- Но я... но Лорелла...
- Ничего изменить невозможно.
- И я никогда больше не увижу Лореллу?
- Выгляни в окно, она прощается с тобой.
Уррий бросился к окну и снял тяжелую раму с полупрозрачными
желтоватыми квадратами стекол. Высунулся, рискуя упасть, и над донжоном
мельком увидел пролетающую белую птицу.
Лореллу.
Уррий вернулся в комнату. Вся душа его стремилась к ней, взбежать на
крышу донжона сказать ей, что он любит ее, что...
- К сожалению, - сказал вдруг жестко царь, опережая возможные мысли
Уррия, - изменить ничего нельзя. Ни один маг в мире, сколь бы он не был
силен, не властен вмешиваться во внутренние дела моей семьи. Но я
предлагаю вам, сэр Радхаур, не менее дорогое, что есть у меня - любую из
двух других дочерей. И жду ответа.
Уррий в отчаянии посмотрел на царя Тютина, потом перевел взгляд на
отца. Графу не хотелось портить отношения с озерным повелителем накануне
неизбежной осады Рэдвэлла армией принца Вогона.
- Но я... я не знаком с ними. Я даже не разговаривал ни разу с вашими
дочерями. Я не могу вот так сразу... выбрать. - Уррий тщательно подбирал
слова, стараясь не обидеть царя, посвятившего его в рыцари. - Мне
необходимо подумать.
- Может быть, - пришел на помощь сыну Отлак, - вместо свадьбы мы
отпразднуем помолвку? Отметим наш союз и дружбу. Уррий познакомится
поближе с вашими дочерями. А через месяц-другой сыграем свадьбу?
- Можно и по-нашему обряду. Тогда и выбирать не придется, - заметил
царь Тютин, - можно сразу обоих взять.
- Нет, - твердо сказал Уррий, - только по нашим обычаям!
- Значит ты согласен объявить о помолвке с одной из моих дочерей?
"Помолвка - не свадьба. Сейчас можно согласиться, а потом и
передумать. Главное - дружеские отношения с Тютином." - Это не Уррий
подумал, а его отец. Но Уррий эти мысли словно услышал.
Все существо Уррия стремилось наверх - проститься с Лореллой. И он
сказал:
- Да. Я конечно согласен и благодарю вас за великодушное предложение,
могущественный царь Тютин.
- Вот и прекрасно, - хлопнул в ладони царь.
Граф Маридунский тоже улыбнулся довольно. Он догадывался, что Уррию
не до свадьбы, но порадовался политической мудрости сына. А ведь он еще
такой юный. Но он наследник и должен обдумывать свои поступки.
- Я могу идти? - спросил Уррий. - Я очень устал и плохо себя
чувствую.
- Да, Уррий, иди отдыхай, - сказал граф. - Мы с царем Тютином еще
поговорим. - Граф показал высокому гостю на одно из кресел и наполнил
бокалы густым темным элем. - Иди, Уррий, иди.
Уррий вышел из покоев отца и, не разбирая пути, помчался по коридору,
толкая знатных рыцарей и дам, которые готовились к пиру и ходили по
коридору из комнаты в комнату.
Он, даже не запыхавшись, словно не взбирался по крутой лестнице,
словно не перенес изнуряющего наступления духа на туманную стену, выбежал
на плоскую и просторную крышу центральной башни.
У двух больших камнеметных машин стояли Журчиль и Соррель. Рядом с
девушками кружила белая птица.
Лорелла!
Часовой, в обязанности которого входило наблюдать за окрестностями
замка, а не за тем, что творится на площадке, стоял у поребрика и
всматривался в даль.
Уррий подбежал к девушкам, но он не смотрел на них.
- Лорелла! Я люблю тебя! - выкрикнул юноша и почувствовал как слезы
наворачиваются на глазах, как ком возник в горле и не дает дышать.
Соррель и Журчиль отошли, чтобы не мешать Уррию и Лорелле. Красивые и
обычно насмешливые их лица, были заплаканы. Но в горе они были даже
красивее, чем обычно - страдание их было неподдельное!
Птица села к нему на плечо, Уррий провел ладонью по белым пушистыми
перьям. Он снова был вместе с живой Лореллой. В последний раз!
Птица оказалась тяжелой, Уррий подошел к основанию камнеметной машины
и сел на толстую деревянную балку. Лорелла взмыла в чистое небо, облетела
вокруг донжона и села рядом с ним. Посмотрела в глаза Уррию.
У прекрасной птицы были бездонные зеленые глаза Лореллы.
- Я люблю тебя, Уррий, - прокурлыкала птица, но Уррий понял. - Ты
спас меня от лютой гибели. Ты - самый лучший, я счастлива, что полюбила
тебя. - Глаза птицы были влажные, и сквозь влагу, как через магические
стекла Уррий прочитал всю нежность и любовь Лореллы к нему.
- Лорелла, но я хочу, чтобы ты стала моей женой, чтобы ты стала
прежней! Я готов ради этого сделать все что угодно, Лорелла. Я проберусь
хоть на край земли ради этого! Я готов, и я обладаю силой! Я спасу тебя!
- Это невозможно, - ответила птица. - С моим отцом нельзя спорить. Я
улетаю на другую сторону мира, там где отдыхает день, когда здесь ночь. Я
буду там счастлива, зная, что ты любишь меня, Уррий.
- Люблю. Очень люблю. И никогда, слышишь, Лорелла, любимая, никогда я
не забуду тебя! - Он положил руку на стройную длинную белую шею и
почувствовал как она вздрогнула от прикосновения. - Я всю жизнь буду
любить тебя, Лорелла, я...
- Если ты хочешь, чтобы я была счастлива...
- Да, хочу!
- Возьми в жены одну из моих сестер. У нас общее горе и общее
счастье. Если будет с тобой счастлива Журчиль или Соррель, буду счастлива
и я!
Уррий вскочил на ноги. Лорелла просила то же, что и ее отец!
- Лорелла, но я...
- Я очень прошу тебя, Уррий...
- Нет. Даже ради тебя я не женюсь без любви, Лорелла. А я люблю тебя!
Птица вспорхнула в небо. Да, ей очень хотелось быть счастливой самой,
но жизнь жестока. И надежду быть ей счастливой через сестру, Уррий
отвергает. А она чуть было не поверила в неправильность гадания Воктреча,
а она чуть было не поверила, что счастье возможно! Нет, счастье лишь
подмигнуло ей краем глаза, зажгла бесплодную надежду и насмеялась зло и
немилосердно, повернувшись к настоящей суженой Уррия, к неведомой
белокурой Рогнеде....
Из груди Лореллы вырвался громкий лебединый крик, в котором сплелись
грусть и боль, любовь и горе, нежность и отчаянье. И она улетела.
Навсегда. В страну, где день отдыхает, когда здесь ночь.
Уррий не отрываясь смотрел на белую точку, пока она не скрылась в
легких белых облаках.
Он сглотнул наконец отвратительный ком в горле и, не взглянув на
сестер Лореллы, пошел прочь.
В коридоре, в котором сейчас было многолюдно, напротив комнат Уррия и
Эмриса стоял Каррин, доверенный слуга епископа Гудра. В руках он держал
огромную тяжелую книгу, запертую на золоченые застежки. Уррий сразу узнал
ее - священная книга алголиан, которую его преосвященство обещал подарить
ему, Уррию.
Он кивнул Каррину и прошел в комнату. В передней, как и в комнате
Эмриса никого не было (по настоянию Эмриса в его комнату поставили вторую
кровать для Ламорака, Эмрис не хотел оставлять друга одного в таком
состоянии).
- Его Преосвященство больше не будет читать эту книгу? - спросил
Уррий и догадался, что вопрос его глуп - ведь епископ уже подарил ему
ключи от нее, и не смог бы открыть застежки, чтобы перечитать священный
текст алголиан.
- Его Преосвященство епископ Гудр час назад умер, - глухо сказал
Каррин.
Уррий чуть не выронил тяжелую книгу из рук.
Как же так? Ведь этого не случилось в первый раз - когда начался пир
