ними встал сэр Таулас, с которого теперь было снято проклятие. От
нетерпения вступить в долгожданный бой старый воин аж дрожал - неведомо
ему чувство страха, хотя теперь он может погибнуть, как простой смертный.
И ему очень хотелось жить, сражаясь за своего господина (черной мыслью
мелькнуло в голове, что второй день в Камелоте рыцарский турнир - эх,
взяли бы Экскалибурн на десять дней пораньше, он бы заранее сказал, кто
выйдет победителем турнира!).
Не доходя ярдов двадцати, варлаки стали метать в противников свои
трезубцы. Но разве трудно уклониться от столь неуклюжих предметов? С
кличем графа Маридунского на устах, Уррий первый бросился на нестройные
ряды противника.
И первый же удар Гурондоля рассек череп гиганта в коричневых одеждах
- кровь брызнула в лицо Уррия, опьяняя его бешеным ритмом схватки. Рукавом
Уррий вытер кровь и тут же парировал удар другого варлака. Рядом в
предсмертном крике упал пораженный мечом отшельника бородатый урод.
Неустрашимый пронзил сердце противника Ламорака. Экскалибурн снес с плеч
уродливую голову еще одного врага. Мечи звенели, друзья яростно кричали -
они бились плечом к плечу. Первая в жизни битва Эмриса и Ламорака! И
бились они достойно. Экскалибурн, Гурондоль и Неустрашимый не знали
преград, круша головы врагов и перерубая их широкие мечи.
Но врагов было слишком много и вскоре Уррий, Эмрис и Ламорак
прижались спинами к Руану и его воинам, которых из девяти оставалось
четверо. Варлаки окружили их со всех сторон.
И словно повторилась история у Гуронгеля - из леса выскочили ладные,
ловкие фигуры алголиан. Они в считанные мгновения прорубили дорогу к Уррию
и его друзьям и взяли их в кольцо. Вовремя - Ламорак был ранен в руку и
волосы его пропитались кровью от ссадины на голове, на лице Эмриса из
рассеченной щеки хлестала кровь. У самого Уррия было поранено плечо. Они
перевели с облегчением дух, готовясь снова вступить в бой. Лишь сэр Таулас
бился без устали в первых рядах - наверстывал упущенное за долгие
десятилетия.
Живых варлаков оставалось меньше, чем алголиан, хотя тех всего было
тридцать два. Победа уже не вызывала никаких сомнений. Варлаки сражались
отчаянно и еще два воина Руана и пятеро алголиан пали замертво, пронзенные
короткими варлакскими мечами.
Неожиданно для юношей (но не для оставшихся в живых варлаков,
напавших на них без всяких разговоров) из леса с той стороны озера
появились новые отряды, которые со всех ног бросились к сражающим. И было
их сотни.
Сотни три, не меньше, а может и четыре. Сотни свежих, разъяренных
гибелью товарищей, свирепых варлаков.
- Это конец, - прошептал Ламорак.
- Что ж, - сказал ему Эмрис, нанося удар очередному врагу. - Надо
принять смерть достойно!
- Мне рано умирать, - крикнул Уррий, парируя удар и втыкая кинжал в
сердце противника. - Я хочу жить!
Молчаливые алголиане падали один за другим, поляну наполняли звон
мечей, крики умирающих и зычные хыканья сэра Таулас, разминающего
застоявшиеся без любимого дела мышцы. Смерть - его ремесло, что он и
доказывал с блеском, вся одежда его стала багровой от крови врагов.
Ноги Уррия скользили в траве, пропитавшейся кровью, продвигаться
мешали тела погибших.
- Молись, - отбивая очередной удар короткого меча своим Экскалибурном
крикнул Эмрис.
Последний алголианин упал. Никого из воинов Руана уже не было
стоявших на ногах, как и самого Руана. Лишь Триан, поднявший с земли
клинок павшего алголианина, тяжело дышал рядом со своими юными господами,
да в самой гуще варлаков крушил черепа сэр Таулас. Надежд на спасение не
было никаких.
В это мгновение вода в озере словно закипела и на берег выскочили
мускулистые парни с тяжелыми подбородками и темно-зелеными короткими
волосами. Они все были обнажены до пояса, в руках держали узкие и длинные
мечи, чем-то слегка напоминающие Гурондоль. В воздухе замелькали их
плавники.
Через несколько минут боя варлаки дрогнули и побежали.
Воины царя озерного погнались за ними, хватая сзади за волосы,
задирая голову и перерезая горло уродливым варлакам. Когда сэр Таулас
догонял очередного беглеца он орал: Обернись!" и тут же разил.
Победа была полная и окончательная.
На воде озера стоял царь Тютин и, прикрыв от солнца ладонью глаза,
смотрел, как сражаются его воины. Рядом стояла Лорелла и улыбалась Уррию.
Уррий заметил ее взгляд и тоже улыбнулся ей. Она подошла к самому берегу,
заваленному телами погибших. Тщательно выбирая место куда встать, чтобы не
наступить на погибших и раненых, Уррий приблизился к ней.
- Ты пришла вовремя, - сказал Уррий. - Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - ответила Лорелла. - Ты - самый лучший. И самый
отважный, - добавила она, заметив его взгляд.
- У меня есть для тебя подарок, сэр Уррий, - неожиданно прогремел на
всю поляну царь Тютин. - Я запамятовал сразу сделать его, но не поздно и
сейчас.
Он стукнул посохом по глади воды и тут же на поверхности появился
маленький карлик с морщинистым лицом. Карлик держал в руках огромный по
сравнению с его щуплым тельцем щит. Он подошел по воде и протянул щит
Уррию.
Щит оказался почти невесомым. На квадратном лазурном поле был
изображен серебряный фонтан, на ним был золотыми буквами начертан девиз:
"Быть чистым совестью, как родниковая вода!"
"Ни один самый строгий герольд не придерется к гербу - составлен по
всем тонкостям геральдики", - подумал Уррий.
- Спасибо, - сказал Уррий и поклонился. - Мне подходит этот девиз. И
я принимаю рыцарское имя Радхаур.
- Да здравствует сэр Радхаур, бесстрашный Рыцарь Воды! - искренне
радостно воскликнул Эмрис и Лорелла захлопала в ладоши.
- Да здравствует Эмрис Пендрагон, будущий Верховный Король Британии!
- крикнул Уррий.
И царь озерный и лесной почтительно наклонил голову перед наследником
Верховного Короля Британии.
Триан вытаскивал раненых на чистую траву. Руан и еще двое воинов из
замка оказались ранеными не опасно, лишь оглушенными. Еще двое воинов
графа Маридунского были с серьезными ранами, остальные мертвы. Из алголиан
в живых остался лишь один. Сэр Таулас, добив последнего варлака, сходил в
часовню и принес травы и бинты, перевязать раненых. Едва алголианина
привели в чувство, он встал и преклонил голову перед Уррием.
- Мы сделали все, что могли, наследник Алвисида, - сказал он.
- Да, я благодарен вам, вы спасли мне жизнь.
- Не трогайте наших погибших, - попросил алголианин, - за ними
прибудут.
- Хорошо, - сказал Уррий. - Мы оставим здесь караул.
Алголианин слабо и невесело улыбнулся и Уррий узнал его - это был тот
самый, что тогда, у Гуронгеля, сказал, что павших телохранителей Уррия
предадут огню, а когда юноша отказался от этого, предложил выставить
караул. В точности, как сейчас Уррий.
- И соберем все ваши клинки - они очень дорогие, - сказал Уррий. -
Может быть, дать вам коня? У нас... теперь есть лишние.
Алголианин покачал головой и пошатываясь направился в лес.
Уррий подошел к Эмрису, который задумчиво осматривал поле боя - он
все еще тяжело дышал.
- Поздравляю с боевым крещением, принц Эмрис Пендрагон, -
торжественно сказал Уррий. И совсем по-мальчишечьи ткнул его кулаком в
здоровое плечо. - Ты молодец, отлично сражался.
- Ты тоже драться умеешь! - сказал Эмрис и они улыбнулись друг другу.
Царь Тютин уже скрылся в озере вместе со своими бойцами. Лорелла все
так же стояла у берега на поверхности воды и смотрела на возлюбленного.
Уррий улыбнулся и пошел к ней.
Знакомый лесовик сэра Отлака оказался еще жив, как и семь его
сыновей. Он видно он чем-то был сильно обязан графу, так как искренне
обрадовался ему и сам вызвался провести через опасные трясины.
Как ни странно, но проблем (которых опасался герцог Вольдемар) с
женами не возникло.
На следующий день, когда солнце уже клонилось к горизонту, измученные
всадники выехали на дорогу, ведущую прямиком к Рэдвэллу. Они были в землях
сэра Отлака.
Мост неприступного замка был поднят, на стенах стояли воины,
натянувшие тетивы луков. Граф Маридунский отделился от кавалькады и в
сопровождении барона Ансеиса, который стал ему лучшим другом, подъехал к
воротам.
Сэр Бламур узнал хозяина, громкие крики приветствия услышали граф и
его усталые спутники.
Мост был немедленно опущен и бриттские рыцари торжественно въехали в
неприступный замок, откуда начнут освободительную войну.
Сэр Отлак спешился и посмотрел все ли въехали. И дал сигнал поднять
мост. Неожиданно граф увидел, что храбрые мужественные рыцари спешно
слезают с коней и становятся на колени. Граф обернулся.
Навстречу ему шли три юноши. Первым был его сын, а теперь
единственный наследник, Уррий и на боку его красовался странный
удивительный меч. С другого края шел Ламорак, сын предателя Пенландриса, и
почему-то сердце графа тоскливо заныло - ему нравился этот мальчишка, друг
его сыновей. Но судьба Ламорака теперь была чернее ночи - ему не смыть
позора предательства отца. И неизвестно как поведут себя рыцари -
возможно, они захотят тут же отомстить Пенландрису, убив его сына.
Третьим, в окружении Уррия и Ламорака, шел Эмрис. Вернее, Этвард
Пендрагон. Что-то незнакомое графу было в облике юноши. Граф вгляделся и
тут же стал опускаться на колени, подобно другим отважным бриттским
рыцарям - на боку Этварда висел Экскалибурн, символ героизма и мужества
бриттского народа, легендарный меч короля Артура.
Общее непередаваемое волнение охватило рыцарей - с ними новый Король,
владелец волшебного Экскалибурна. Каждый бриттский рыцарь знал этот меч -
каждый безрезультатно тянул к нему в свое время руку сквозь непреодолимую
толщу вод озера Трех Дев.
Теперь-то победа будет за ними!
Сомневаться в этом не приходиться.
- Да здравствует Верховный король Британии Этвард! - воскликнул
герцог Вольдемар и рыцари дружно подхватили это приветствие.
Барон Ансеис спешился и галантно помог сойти с лошади Аннауре. Они
отошли в сторонку, не привлекая к себе внимания, к стоявшим обитателям
замка, встречавшим своего господина.
Барон тоже не отрываясь смотрел на юношей. Но не новый Верховный
король привлекал его взгляд, а стоявший рядом молодой рыцарь. Юноша,
который изменит всю его жизнь. Наследник Алвисида!
Кто-то потянул Ансеиса за рукав. Он обернулся - на него смотрел
пожилой красивый рыцарь.
- Здравствуй, Хамрай, - сказал седовласый воин. - Вот мы и снова
встретились.
- Здравствуй, Фоор, - ответил барон. - У нас опять одна цель?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЗНАК АЛВИСИДА
Что ела ты, земля, - ответь на мой вопрос, -
Что столько крови пьешь и столько пьешь ты слез?
Шандор Петефи
21. БРАЧНАЯ НОЧЬ
Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была -
Та, что яблока не рвала.
Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.
Не из глины, не из ребра -
Из рассветного серебра.
