- Мы в Городе все родичи. Это был Джокенеди Ли - самый молодой в Со-
вете.
Молодой борец на арене в углу большой площади, сияющий от пота о от
торжества, сказавший ей, что в городе она может ходить где хочет. Первый
дальнерожденный, который заговорил с ней.
Джекоба Агата она не видела с позапрошлой ночи, потому что у всех,
кто остался в Космопорте, у каждого дальнерожденного и у каждого челове-
ка были свои обязанности и свое место, а место Агата - руководителя пят-
надцати сотен защитников города, осажденного пятнадцатью тысячами вра-
гов, - было повсюду. Мало-помалу усталость и голод высасывали ее силы, и
ей начало чудиться, будто он тоже лежит распростертый на залитых кровью
камнях, там, где гаали нападали особенно упорно - у Морских Ворот над
обрывом.
Женщины остановились: веселый малыш привез им на круглоногой повозке
хлеб и сушеные плоды, а маленькая очень серьезная девочка, тащившая на
плечах кожаный мешок с водой, дала им напиться. Ролери ободрилась. Она
была уверена, что они все умрут. - разве не смотрела она с крыши на хол-
мы, почерневшие от воинов врага? Их столько, что и не сосчитать, а осада
едва началась... Но Агата не могут убить, в этом она была уверена еще
больше. А раз он будет жить, то будет жить и она. Как смерти осилить
его? Ведь он жизнь - ее жизнь. Она сидела на камне и с удовольствием
грызла черствый хлеб. Вокруг нее на расстоянии броска копья со всех сто-
рон смыкался ужас, пытки, надругательства, но она сидела и спокойно но
жевала хлеб. Пока они дают отпор, вкладывая в него все силы, все свое
сердце, страх, по крайней мере, над ними не властен.
Но скоро все стало очень плохо. Они тянули за собой груз к воротам, и
внезапно грохот повозки и все звуки вокруг утонули в оглушительном реве
по ту сторону ворот - в гуле, точно при землетрясении, таком глубоком и
могучем, что его слушали все кости, а не только уши. И створки ворот
подпрыгнули на железных петлях, затряслись... Тут она на миг увидела
Агата: он бежал во главе отряда лучников и метателей дротиков с того
конца города и на бегу выкрикивал распоряжения тем, кто стоял на стенах.
Женщинам было велено укрыться на улицах ближе к Площади. И они рассы-
пались в разные стороны. "Гу-у-у, гу-у-у, гу-у-у!" - ревел голос бесчис-
ленных множеств у Лесных Ворот. Этот гул был таким грозным, что, каза-
лось, кричат сами холмы и вот-вот они выпрямятся и сбросят город с уте-
сов в море. Ветер был ледяным. Те, с кем она возила камни, ушли, все за-
путалось, смешалось... И у нее больше не было работы. Начало темнеть. А
день ведь еще не состарился, еще не наступило время ночи. И вдруг она
поняла, что действительно скоро умрет, поверила в свою смерть. Застыв на
месте, она беззвучно закричала - между высокими пустыми домами, на пус-
той улице.
В боковом проходе мальчики выворачивали камни и тащили их туда, где
улица выводила на главную Площадь. Там строили баррикаду перед внутрен-
ними воротами. Такие же баррикады росли и на остальных трех улицах. Она
начала помогать мальчикам - чтобы согреться, чтобы что-то делать. Они
трудились молча - пять-шесть мальчиков, выполнявших почти непосильную
для них работу.
- Снег, - сказал один, остановившись рядом с ней.
Она отвела взгляд от камня, который шаг за шагом толкала перед собой,
и увидела, что в воздухе кружат белые хлопья, с каждым мгновением стано-
вясь все гуще. Остальные мальчики тоже остановились. Ветер больше не
дул. Умолк и чудовищный голос у ворот. Снег и темнота пришли вместе и
принесли тишину.
- Только поглядите! - ахнул кто-то из мальчиков.
Дальний конец улицы вдруг исчез. Слабое желтоватое сияние было светом
в окнах Дома Лиги в сотне шагов от них.
- У нас будет вся Зима, чтобы глядеть на него, - отозвался другой. -
Если мы только доживем. Пошли! В Доме уже, наверное , подают ужин.
- Ты идешь? - спросил младший у Ролери.
- Мои люди едят не там, а в... в Тэаторе.
- Нет, мы все едим в Доме Лиги, чтобы меньше было возни. Пошли!
Мальчики держались застенчиво, грубовато, по-товарищески. И она пошла
с ними.
Ночь наступила рано, день наступил поздно. Она проснулась в доме Ага-
та и увидела серый свет на серых стенах, полоски мути, сочащиеся сквозь
щели ставней, которые закрывали стеклянные окна. Кругом стояла тишина,
полная тишина. И в доме, и снаружи не раздавалось ни единого звука. От-
куда такая тишина в осажденном городе? Но осада и гаали словно отодвину-
лись куда-то далеко, оттесненные этом непонятным утренним безмолвием.
Тут было тепло и рядом лежал Агат, погруженный в сон. Она боялась поше-
вельнуться.
Стук внизу, частые удары в дверь, голоса. Очарование развеялось, луч-
шие мгновения кончились. Они зовут Агата. Она разбудила его - это оказа-
лось совсем не легко. Наконец, все еще ослепленный сном, он встал и отк-
рыл ставень, впустив в комнату дневной свет.
Третий день осады, первый день метели. Улицы были укрыты глубоким
снегом. А он все падал. Иногда густые хлопья опускались спокойно и плав-
но, но чаще их кружил, бросал и гнал резкий северный ветер. Все было
приглушено и преображено снегом. Холмы, лес, поля и луга - все исчезло.
Даже небо. Соседние крыши растворились в белизне. Виден был только снег,
лежащий и падающий, а больше не было видно ничего.
На западе вода отступала, откатывалась в бесшумную метель. Виадук из-
гибался и уходил в ничто. Риф исчез. Ни неба, ни моря.. Снег летел на
огромные утесы, засыпал пляж.
Агат закрыл ставни, опустил крючок и повернулся к ней. Его лицо все
еще не утратило сонного спокойствия, голос был хриплым.
- Они не могли уйти, - пробормотал он.
Потому что с улицы кричали:
- Гаали ушли! Они сняли лагерь, они бегут на юг...
Как знать? Со стен Космопорта были видны только вихри снежных
хлопьев. Но не стоят ли чуть дальше за завесой тысячи шатров, разбитых,
чтобы переждать метель? А может быть, там ничего нет... Со стен на ве-
ревках спустились разведчики. Трое вернулись и сказали, что поднялись по
склону до леса и не нашли гаалей, однако дальше идти не решились, потому
что в двухстах шагах даже города не было видно. Один не вернулся. Захва-
чен или заблудился?
Совет собрался в библиотеке Дома Лиги. И туда, как обычно, пришли
все, кто хотел, - для того, чтобы слушать и принять участие в обсужде-
нии. В Совете теперь осталось восемь человек вместо десяти. Смерть нас-
тигла Джокенеди Ли и Гариса, самого молодого и самого старого. На засе-
дание пришло семеро: Пилотсон ес стражу на стенах. Однако комнату запол-
нили безмолвные слушатели.
- Они не ушли... Но они не рядом с городом... Кроме... кроме некото-
рых/
Элла Пасфаль говорила хрипло, на горле у нее билась жила, лицо стало
глинисто-серым. Ей лучше всех дальнерожденных удавалось "слушать мысли",
как они это называли. Она была способна улавливать человеческие мысли на
очень далеком расстоянии, непосильном для других, и могла слушать их не-
заметно для того, кто думал.
"Это запрещено!" - сказал Агат так давно... неделю назад? И на этот
раз он был против того, чтобы таким способом узнать, ушли ли гаали от
Космопорта или нет.
- Мы ин разу не нарушили этот закон, - сказал он. - Ни разу во все
время Изгнания! - и еще он сказал: - Мы узнаем, где гаали, как только
кончится метель. А пока удвоим стражу на стенах.
Но остальные с ним не согласились и поставили на своем. Увидев, что
он уступил, смирился с их решением, Ролери растерялась и расстроилась.
Он сказал, что он не Глава Города и не Глава Совета, что десяти альтер-
ранов выбирают на время и они управляют все вместе, как равные. Но Роле-
ри не могла этого понять. Либо он главный среди них, либо нет. А если
нет, то их всех ждет гибель.
Старуха задергалась в судорогах, глядя перед собой невидящими глаза-
ми, и попыталась объяснить словами смутные, необъяснимые проблески чужо-
го сознания, мыслящего на неизвестном языке, выразить крепкое неясное
ощущение чего-то, чего касались чужие руки.
- ...Я держу... я держу... к-канат... в-веревку, - произнесла она,
запинаясь.
Ролери вздрогнула от страха и отвращения. Агат отвернулся от Эллы,
замкнувшись в себе.
Наконец Элла замерла и долго сидела, опустив голову.
Сейко Эсмит налила церемониальную чашку ча для семи членов Совета и
для Ролери. Каждый, едва коснувшись напитка губами, передавал его сосе-
ду, а тот - своему соседу, пока она не опустела. Взяв чашку у Агата, Ро-
лери несколько мгновений изумленно рассматривала ее, прежде чем сделать
глоток. Нежно-синяя, тонкая, как цветочный лепесток, она пропускала
свет, точно драгоценный камень.
- Гаали ушли, - сказала вслух Элла Пасфаль, поднимая измученное лицо.
- Они движется сейчас по какой-то долине между грядами холмов. Это восп-
ринялось очень четко.
-Гилнская долина, - пробормотал кто-то. - В милях десяти за Болотами.
- Они бегут от Зимы. Стены города в безопасности.
- Но Закон нарушен, - сказал Агат, и его охрипший голос заглушил
оживленный радостные возгласы. - Стены всегда можно восстановить. Ну,
увидим...
Ролери спустилась с ним по лестнице в обширный Зал Собраний, застав-
ленный длинными столами и скамейками, потому что общая столовая помеща-
лась теперь здесь, под золотыми часами и хрустальными шариками планет,
обращающихся вокруг своих солнц.
- Пойдем домой, - сказал он, и, надев длинные меховые куртки с капю-
шонами, которые всем выдавали со склада в подвале Общинного Дома, они
вышли на Площадь, навстречу слепящему ветру.
Но не прошли они и десяти шагов, как из метели выскочила нелепая бе-
лая фигура, вся в красных разводах, и закричала:
- Морские ворота! Они ворвались в Морские Ворота!
Агат взглянул на Ролери и скрылся за снежной завесой. И почти сразу с
башни вверху донеслись глухие удары металла о металл, только чуть приг-
лушенные снегом. Эти могучие звуки они называли "колоколом", и еще перед
осадой все выучили его сигналы. Четыре удара, пять ударов и тишина, по-
том опять пять ударов, и снова, и снова: все воины к Морским Воротам, к
Морским Воротам.
Ролери едва успела оттащить вестника с дороги под аркадами Дома Лиги,
как из дверей начали выбегать мужчины, без курток, натягивая куртки на-
бегу, с оружием и без оружия. Они ныряли в крутящийся снег и исчезали из
виду, не успев пересечь Площадь.
Больше из дверей никто не появлялся . Со стороны Морских Ворот сквозь
вой ветра доносился шум, но в этом снежном мире он казался очень дале-
ким. Она стояла под аркой, поддерживая вестника. Из глубокой раны у него
на шее текла и текла кровь. Он упал бы, если она бы его отпустила. Его
лицо было ей знакомо - альтерран, которого зовут Пилотсон, и она повела
его к двери, называя по имени, чтобы он пришел в себя. А он пошатывался
от слабости и бормотал, словно еще не сообщил своей вести:
Они ворвались в Морские Ворота, они в стенах города...
Глава 12
ОСАДА ПЛОЩАДИ
Высокие узкие створки Морских Ворот гулко распахнулись, лязгнули за-
совы. Битва в снежных вихрях кончилась. Но защитники города оглянулись,
и сквозь сыплющиеся хлопья увидели на улице, за сугробами в красных пят-
нах, убегающие тени.
Подняв своиз раненых и убитых, они поспешно вернулись на Площадь. В
такой буран было бессмысленно высматривать осадные лестницы. На стене
уже в десяти шагах все сливалось в непроницаемую тьму. Гаальский воин, а
может быть и не один, проскользнул в город под самым носом у часовых и
открыл Морские Ворота. Нападение удалось отбить, но в любую минуту в лю-
бом месте гаали могли начать новый штурм, бросившись на стены всем ско-
пом.
- Я думаю, сказал Умаксуман, шагая рядом с Агатом к баррикаде между
Тэатором и Колледжем, - я думаю, что гаали почти все ушли сегодня на юг.
Агат кивнул.
