экскурсии" я слонялся вокруг ИГЧ, раздражая их своими просьбами, пока
наконец Гвонеш не разрешил мне сольный исследовательский полет.
Мезклет пробился к ним сквозь толпу, толкая мохнатыми лапами ма-
ленькую тележку. Эти существа обожали вечеринки и хорошую еду. Они люби-
ли поить людей напитками и смотреть, как те начинают пьянеть и весе-
литься. Малыш остановился рядом с ними, надеясь заметить что-нибудь нео-
бычное в их поведении. Постояв немного, он побежал назад к теоретикам
Анарреса, которые всегда были немного странными.
- Исследовательский полет? С правом на первый контакт?
Далзул кивнул. Его внутренняя сила и врожденное достоинство обескура-
живали собеседников, но восторг и простодушная радость в каждом действии
и слове были просто неотразимыми. Шан встречал многих выдающихся и муд-
рых людей, но ни у одного из них энергия не была такой яркой и чистой. И
так по-детски беззащитной.
- Мы выбрали очень удаленную планету - Джи-14-214-йомо. На картах
Экспансии она значилась как Тадкла, но люди, которых я там встретил, на-
зывали ее Ганам. Восемь лет назад на эту планету отправили группу предс-
тавителей Экумены Стартовав с Оллуля, они уже набрали СКОКС - скорость
околосветовую - и через тринадцать лет должны достигнуть цели. Мы не
могли связаться с ними и сообщить о том, что я намерен обогнать их ко-
рабль. Тем не менее ИГЧ одобрила эту идею. Им понравилось, что кто-то
прилетит туда через тринадцать лет и в случае моего исчезновения узнает
о причинах неудачи. Хотя теперь их миссия кажется мне почти бессмыслен-
ной. Когда они прилетят туда, Ганам уже станет членом Экумены!
Далзул посмотрел на собеседников, обжигая их страстным горящим взгля-
дом.
- Чартен изменит все! Когда транспереходы придут на смену космическим
полетам? Когда между мирами не будет расстояний и мы начнем контролиро-
вать время? Я даже не могу вообразить, что это нам даст! Что это даст
Экумене! Мы сделаем семью человечества единым домом, единым местом. А
потом отправимся дальше и глубже! Любое наше действие в транспереходе
объединяет нас с первичным моментом, который является ритмом вселенной.
Мы становимся едиными с ней. Мы устраняем время! На наших ладонях раск-
рывается вечность! Вы были там, Шан! Скажите, вы чувствовали то, о чем я
говорю?
- Не знаю. Возможно?
- Хотите посмотреть видеозапись моего путешествия? - внезапно спросил
Далзул. В его глазах сияло озорство. - Я взял с собой портативный виде-
опроектор.
- Да! - воскликнули Форист и Риель.
Они придвинулись к нему, как кучка заговорщиков. Мезклет засуетился,
пытаясь увидеть то, на что они смотрели. Он забрался на тележку. Но ему
все равно не хватало роста.
Настраивая маленький визор, Далзул вкратце рассказал им о Ганаме. Это
был один из самых удаленных посевов хайнской Экспансии. Пятьсот тысяч
лет планета оставалась потерянной для космического сообщества, и о ней
знали только то, что существа, населявшие ее, имели человеческих пред-
ков. Вначале предполагалось, что корабль Экумены, летевший к этому миру,
будет довольно долго наблюдать за ним с орбиты, скрытно или явно посы-
лать вниз своих разведчиков, входя в контакт с местными жителями лишь в
случаях острой необходимости. В подобных миссиях на сбор информации и
обучение языкам уходило несколько лет. Но в полете Далзула все упрости-
лось непредсказуемостью новой технологии. Его небольшой корабль вышел из
чартена не в стратосфере, как это намечалось по плану, а в атмосфере -
почти в ста метрах от поверхности планеты.
- У меня не было возможности сделать свое появление незаметным, -
рассказывал он.
Видеозапись корабельных приборов подтверждала его слова. Глядя на ма-
ленький экран, они увидели, как серая равнина порта Be исчезла внизу,
когда судно взлетело с космодрома.
- Вот, сейчас! - воскликнул Далзул.
И через миг они уже смотрели на звезды, сиявшие в черном небе, на
желтые стены и оранжевые крыши города, на отблески солнечного света в
широком канале.
- Вы видели? - прошептал Далзул. - Ничего не случилось. Абсолютно ни-
чего.
Город накренился и приблизился. Залитые солнцем улицы и площади были
заполнены людьми, и все они смотрели вверх, махая руками и выкрикивая
слова, которые, наверное, означали: "Смотрите! Смотрите!"
- Мне пришлось принять эту ситуацию как свершившийся факт, - сказал
Далзул.
Деревья и трава дрогнули, а затем метнулись вперед, когда судно пошло
на посадку. К кораблю уже бежали горожане. В основном это были мужчины:
массивного телосложения, с темно-красной кожей, бородатыми лицами и го-
лыми руками. На их головах покачивались замысловатые уборы, сплетенные
из золотой проволоки и украшенные плюмажами из перьев. В ушах болтались
большие золотые серьги.
- Гамане, - сказал Далзул. - Люди Ганама. Правда красивые? И они не
теряли время зря. Через полчаса весь город был у корабля. А вот это Кет.
Потрясающая женщина, верно? Корабль встревожил горожан, и я решил пока-
зать им, что полностью отдаю себя в их руки.
Они видели то, о чем говорил Далзул. Видеокамеры корабля засняли его
выход. Он медленно сошел но трапу на траву и приблизился к собравшейся
толпе. На нем не было ни оружия, ни одежды. Далзул неподвижно стоял пе-
ред кричавшими людьми, и свирепое солнце играло на его белой коже и се-
ребристых волосах. Он широко раскинул руки ладонями вверх в жесте мирно-
го предложения.
Пауза затянулась. Внезапно шум и разговоры среди гаман затихли, и из
толпы вышло несколько человек. Видеокамера вновь показала Далзула. Он
неподвижно стоял перед высокой стройной женщиной, при виде которой у Ша-
на вырвался восхищенный вздох. Ее округлые плечи, черные глаза и высокие
скулы заставляли сердце трепетать от восторга. Дивные волосы были переп-
летены золотой тесьмой и уложены в форме прекрасной диадемы. Она загово-
рила с Далзулом Ее звонкий голос казался чистым потоком, а слова лились
как поэма, как ритуальная речь. Далзул ответил тем, что поднес руки к
сердцу, а затем протянул к ней открытые ладони.
Какое-то время женщина смотрела на него. Затем, произнеся одно звуч-
ное слово, она грациозно и медленно сняла темно-красный жилет, оголила
плечи и грудь, развязала пояс юбки и отбросила одежду прочь изящным и
выверенным жестом. Их обнаженные тела на фоне притихшей толпы были уди-
вительно прекрасными. Она протянула ему руку, и Далзул нежно сжал ее ла-
донь.
Они зашагали к городу. Толпа сомкнулась за ними и двинулась следом -
безмолвная, неторопливая и удовлетворенная, будто эта церемония проводи-
лась здесь множество раз. Несколько юношей задержались на поляне, решив
рассмотреть корабль. Подбадривая друг друга, они подошли к нему - с лю-
бопытством и осторожностью, но без страха.
Далзул выключил видеопроектор.
- Вы заметили разницу? - спросил он Шана, но тот благоговейно промол-
чал.
Далзул с улыбкой осмотрел своих слушателей.
- Экипаж "Шоби" обнаружил, что индивидуальные переживания транспере-
хода могут стать когерентными только благодаря согласованным усилиям ко-
манды. Усилиям по синхронизации, или, точнее, настройке. Когда они поня-
ли это, им удалось устранить опасно возраставшее фрагментарное восприя-
тие. Они не только описали то место, где приземлился их корабль, но и
дали адекватную оценку своей ситуации. Верно, Шан?
- Теперь это называют хаотичным переживанием, - ответил тот Шан был
ошеломлен огромной разницей между опытом Далзула и его собственными вос-
поминаниями о транспереходе.
- После полета "Шоби" наши временнолитики и психологи изрядно попоте-
ли над чартен-теорией, увешав ее громоздкими дополнениями, - сказал Дал-
зул. - Мое же толкование покажется вам до смеха простым. Я считаю, что
диссонанс восприятия, несогласованности и путаница переживаний в экспе-
рименте "Шоби" были следствием неподготовленности вашей команды. Понима-
ете, Шан, каким бы хорошим ни был ваш экипаж, он состоял из представите-
лей четырех миров. А это четыре разные культуры! Я уже не говорю о воз-
растных различиях - две старые женщины и трое подростков! Если ответом
на согласованный транспереход является четкое функционирование в гармо-
ничном ритме, мы должны сделать эту настройку легкой. То, что она вам
удалась, - просто чудо. И конечно, простейшим способом обойти ее был бы
одиночный полет.
- Как же мы тогда получим перекрестную проверку переживаний? - спро-
сила Форист.
- А зачем она нужна? Вы только что видели видеозапись моей посадки.
- Да, но наши приборы на "Шоби" тоже вышли из строя, - сказал Шан. -
Многие из них оказались полностью разбалансированными. Их показания были
такими же несогласованными, как и наши восприятия.
- Совершенно точно! Вы и приборы находились в едином поле настройки.
Вы как бы запутывали друг друга. Но когда двое или трое из вас спусти-
лись на поверхность планеты, ситуация тут же изменилась к лучшему. Поса-
дочная платформа функционировала идеально, а ландшафтная съемка велась
почти без помех - хотя и показывала сплошное безобразие.
Шан смущенно засмеялся:
- Да, то было гадкое место. Планета-сортир. Но, командир? Даже прос-
матривая видеозапись, мы не могли понять, кто же действительно спускался
на поверхность. Это одна из самых хаотичных частей всего эксперимента. Я
помню, что спускался с Гветером и Беттоном. Почва под платформой начала
оседать. Мне пришлось позвать их назад, и мы вернулись на судно. Судя по
моему восприятию, посадка выглядела вполне когерентной. Но, по мнению
Гветера, он спускался с Беттоном и Тай, а не со мной. Он услышал, как
Тай позвала его по рации, и вернулся с нашим мальчиком на корабль. Что
касается Беттона, то он спускался с Тай и со мной. Заметив, что его мать
сошла с платформы, он не подчинился моему приказу и остался на поверх-
ности. Гветер тоже видел это. Они вернулись без нее и увидели Тай уже в
рубке, на мостике. Сама Тай говорит, что вообще не спускалась на поса-
дочной платформе. Каждая из четырех историй является нашим свиде-
тельством. Они в равной степени верны и в равной степени ложны. Видеоза-
пись ничего не прояснила - приборы так и не показали лиц за стеклами
скафандров. А в этой куче дерьма на поверхности планеты все фигуры выг-
лядели одинаково грязными и однообразными.
- Вот именно! - с улыбкой воскликнул Далзул. - Темнота, дерьмо и ха-
ос, увиденные вами, были засняты и видеокамерами вашего корабля! А те-
перь сравните это с записью, которую мы только что смотрели! Солнечный
свет, красивые лица, яркие цвета - все сияющее, радостное, чистое! И
только потому, что в моем опыте отсутствовали наложения и помехи Вы по-
нимаете, Шан? Китяне говорят, что чартен-поле является глубинным ритмом
вселенной - вибрацией конечных волн-частиц. Транспереход представляет
собой функцию ритма, создающего бытие. Согласно китянской духовной физи-
ке, мы получаем доступ к вибрациям, которые позволяют человеку стано-
виться вечным и вездесущим. Моя экстраполяция заключается в том, что
группа людей при транспереходе должна сохранять почти идеальную синхрон-
ность, иначе точка прибытия не будет восприниматься ими гармонично - то
есть одинаково и точно. Моя интуитивная догадка оказалась верной: в оди-
ночном полете чартен переживается нормально, в то время как десять чело-
век ощущают при этом хаос или нечто худшее.
- А что почувствуют четыре человека? - спросила Форист.
- В этом случае ситуация поддается контролю, - ответил Далзул. -
Честно говоря, мне хотелось бы слетать еще раз одному или с напарником.
Но, как вы знаете, наши друзья на Анарресе не доверяют тому, что они на-
зывают эгоизацией. По их мнению, этика не доступна одиночкам и является
феноменом группы. Кроме того, они полагают, что в эксперименте "Шоби"
присутствовал какой-то неучтенный элемент. Они убеждены, что группа мо-
