настоящего и будущего, он становится человеческим поступком. Верность, ко-
торая обеспечивает непрерывность настоящего и будущего, связывая время в
единое целое,-- вот корень силы человека; без нее невозможно сделать ничего
хорошего.
И так, оглянувшись на последние четыре года, Шевек увидел, что они
прошли не напрасно, что они были частью здания, которое он и Таквер строят
своей жизнью. Когда работаешь вместе со временем, а не против него,-- думал
Шевек,-- главное, что оно не пропадает зря. Даже страдание выполняет свою
роль.
Глава одиннадцатая
УРРАС
Родарред, древняя столица Провинции Аван, был остроконечным горо-
дом: сосновый лес, а над острыми вершинами сосен еще выше вздымался лес ба-
шен. Улицы были узкие и темные, засаженные деревьями, под которыми рос
мох и порой стоял туман. Только с семи мостов через реку можно было, подняв
голову, увидеть верхушки башен. Некоторые из них были высотой в несколько
сот футов, другие были совсем небольшие, точно измельчавшие дома. Некото-
рые башни были каменные, другие -- из фаянса, мозаики, цветного лиственного
листового стекла, обшитые медью, оловом или золотом, неимоверно декоратив-
ные, хрупкие, сверкающие. На этих бредовых и очаровательных улицах все три-
ста лет своего существования размещался Совет Правительств Планеты. Мно-
гие посольства и консульства в СПП и в А-Ио тоже теснились в Родарреде, все-
го в часе езды от Нио-Эссейя и резиденции правительства страны.
Посольство Терры в СПП располагалось в Речном Замке, приземистом,
стоявшем между Нио-Эссейским шоссе и рекой; над замком возвышалась толь-
ко одна башня, толстая, невысокая, с квадратной крышей и поперечными щеля-
ми окон, похожими на прищуренные глаза. Ее стены четырнадцать веков про-
тивостояли оружию и погоде. Со стороны суши возле башни росли купы тем-
ных деревьев, а между ними был переброшен через ров подъемный мост. Мост
был опущен, ворота на нем распахнуты. Ров, мост, река, зеленая трава, черные
стены, флаг на башне -- все это смутно поблескивало в пробившихся сквозь реч-
ной туман лучах солнца, и колокола на всех башнях Родарреда принялись за
свою долгую и до безумия гармоничную работу -- вызванивать семь часов утра.
В вестибюле замка, за очень современным столом дежурного сидел от-
чаянно зевавший чиновник.
-- Мы, собственно, открываемся только с восьми часов,-- глухо сказал
он.
-- Мне нужно видеть посла.
-- Посол завтракает. Вам придется записаться на прием.-- С этими сло-
вами чиновник утер слезящиеся глаза и сумел, наконец, как следует разглядеть
посетителя. Он вытаращил глаза, несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот
и сказал:
-- Кто вы такой? Куда... что вам нужно?
-- Мне нужно видеть посла.
-- А ну-ка погодите,-- сказал чиновник с чистейшим ниотийским выго-
вором, все еще не сводя с посетителя глаз, и потянулся к телефону.
Между подъемным мостом и входом в посольство только что остано-
вился автомобиль, и из него вылезали несколько человек; металлические пуго-
вицы на их черных мундирах сверкали на солнце. Из основной части здания в
вестибюль, переговариваясь, вошли два других человека, странного вида люди
в странной одежде. Шевек быстро обошел стол дежурного и почти бегом кинул-
ся к ним.
-- Помогите мне! -- сказал он.
Они изумленно взглянули на него. Один нахмурился и попятился. Вто-
рой посмотрел мимо Шевека на группу людей в форме, которые в этот момент
входили в посольство.
-- Сюда,-- спокойно сказал он, взял Шевека под руку и, сделав два шага,
закрыл за ним и за собой дверь маленькой боковой комнатки; все это он проде-
лал с изяществом балерины.
-- В чем дело? Вы из Нио-Эссейя?
-- Мне нужно видеть посла.
-- Вы один из забастовщиков?
-- Шевек. Меня зовут Шевек. С Анарреса.
Глаза инопланетянина сверкнули на черном, как агат, лице, умные, бле-
стящие.
-- "Бохтымой",-- едва слышно сказал терриец, а потом по-иотийски:
-- Вы просите убежища?
-- Я не знаю. Я...
-- Пойдемте со мной, д-р Шевек. Я вас отведу куда-нибудь, где вы смо-
жете присесть.
Черный человек под руку вел его по залам, по лестницам.
Какие-то люди пытались снять с него куртку. Он сопротивлялся, боясь,
что им нужен блокнот в кармане его рубашки. Кто-то властно сказал что-то на
незнакомом языке. Еще кто-то сказал Шевеку:
-- Ничего, ничего. Он просто хочет посмотреть, не ранены ли вы. У вас
куртка в крови.
-- Другого,-- сказал Шевек.-- Кровь другого человека.
Он сумел приподняться и сесть, хотя у него кружилась голова. Оказа-
лось, что он сидит на кушетке в большой, залитой солнцем комнате; очевидно,
он потерял сознание. Возле него стояло несколько мужчин и женщина. Он непо-
нимающе смотрел на них.
-- Вы находитесь в посольстве Терры, д-р Шевек. Здесь вы -- на террий-
ской территории. Вы в полной безопасности. Вы можете оставаться здесь столь-
ко, сколько захотите.
Кожа у женщины была желто-коричневая, как земля, в которой много
железа, и, за исключением головы, безволосая; не выбритая, а просто безволо-
сая. Черты лица у нее были странные и детские, маленький рот, нос с низкой пе-
реносицей, длинные глаза с тяжелыми веками, щеки и подбородок -- округлен-
ные, с жиром под кожей. Вся фигура была округленная, гибкая, детская.
-- Здесь вы в безопасности,-- повторила она.
Шевек попытался заговорить, но не смог. Один мужчина легонько толк-
нул его в грудь и сказал:
-- Ложитесь, ложитесь.
Он лег, но прошептал:
-- Мне нужно видеть посла.
-- Я и есть посол. Меня зовут Кенг. Мы рады, что вы пришли к нам.
Здесь вы в безопасности. Сейчас отдохните, пожалуйста, д-р Шевек, а потом мы
поговорим. Спешить некуда.-- Женщина говорила со странной певучей интона-
цией, а голос у нее был хрипловатый, как у Таквер.
-- Таквер,-- сказал он на родном языке.-- Я не знаю, что делать.
Она сказала: "Спать",-- и он уснул.
После того, как Шевек два дня спал и ел, его, снова одетого в его серый
иотийский костюм, за это время вычищенный и выглаженный, проводили в
личную гостиную посла на третьем этаже башни.
Посол не поклонилась ему и не пожала ему руку, а сложила руки -- ла-
донь к ладони -- перед грудью и улыбнулась.
-- Я рада, что вы чувствуете себя лучше, д-р Шевек. Ах, нет, надо гово-
рить просто "Шевек", не так ли? Садитесь, пожалуйста. Извините, что мне при-
ходится говорить с вами по-иотийски, на языке, который является иностран-
ным для нас обоих. Я не знаю вашего языка. Я слышала, что он необычайно
интересен, ведь это единственный рационально изобретенный язык, ставший
языком великого народа.
Рядом с этой любезной инопланетянкой Шевек чувствовал себя боль-
шим, грузным, волосатым. Он сел в одно из глубокий, мягких кресел. Кенг тоже
села, но при этом поморщилась.
-- У меня уже стала болеть спина,-- сказала она,-- от сидения в этих
удобных креслах!
И тут Шевек понял, что ей не тридцать лет или даже меньше, как он
сперва подумал, а шестьдесят или больше; его ввели в заблуждение ее гладкая
кожа и детское телосложение.
-- Дома,-- продолжала она,-- мы большей частью сидим на полу, на по-
душках. Но если бы я стала так делать здесь, мне пришлось бы смотреть на всех
еще больше снизу вверх. Вы, тау-китяне, такие высокие!... У нас небольшая про-
блема. Вернее, не у нас, а у правительства А-Ио. Ваши люди на Анарресе, ну,
знаете, те, кто держит с Уррасом радиосвязь, очень настоятельно просят дать
им возможность поговорить с вами. И иотийское правительство в затрудне-
нии.-- Она улыбнулась, и в ее улыбке было только веселье.-- Они не знают, что
сказать.
Она была спокойна. Спокойна, как обточенный водой камень, который
успокаивает, когда на него смотришь. Шевек откинулся в кресле и медлил с от-
ветом.
-- Иотийскому правительству известно, что я здесь?
-- Ну, официально -- нет. Мы ничего не говорили, а они не спрашивали.
Но здесь, в посольстве, работает несколько чиновников и секретарей-иотийцев.
Так что они, конечно, знают.
-- То, что я здесь, для вас опасно?
-- О, нет. Мы ведь -- посольство в Совете Правительств Планеты, а не в
государстве А-Ио. Вы имели полное право придти сюда, и весь остальной Со-
вет вынудил бы А-Ио признать это право. И, как я вам сказала, этот замок --
территория Терры.-- Она опять улыбнулась; ее гладкое лицо покрылось множе-
ством мелких складочек и вновь разгладилось.-- Прелестная фантазия диплома-
тов! Этот замок в одиннадцати световых годах от моей Земли, эта комната в
башне, в Родарреде, в А-Ио, на планете Уррас солнечной системы Тау Кита яв-
ляется территорией Терры.
-- Тогда вы можете сказать им, что я здесь.
-- Хорошо. Это упростит дело. Мне нужно было ваше согласие.
-- С Анарреса ничего не передавали... для меня?
-- Не знаю. Я не спросила. Я не поставила себя на ваше место -- и не по-
думала об этом. Если вы о чем-то беспокоитесь, мы можем радировать на Анар-
рес. Мы, конечно, знаем, на какой длине волны там работают ваши друзья, но
мы сами ею не пользовались, потому что они не предложили нам этого. Нам ка-
залось, что лучше не настаивать. Но мы легко можем устроить для вас сеанс
связи.
-- У вас есть передатчик?
-- Мы могли бы ретранслировать через наш звездолет -- звездолет хей-
нитов, который ходит по орбите вокруг Урраса. Ведь Хейн и Терра сотрудни-
чают. Посол Хейна знает, что вы у нас; он -- единственный, кого мы официаль-
но известили. Так что радио -- к вашим услугам.
Шевек поблагодарил ее с простотой человека, который не ищет за пред-
ложением его мотивов. Кенг несколько секунд разглядывала его проницатель-
ным, прямым и спокойным взглядом.
-- Я слышала вашу речь,-- сказала она.
Он посмотрел на нее, словно издалека.
-- Речь?
-- Когда вы выступали на той большой демонстрации на Капитолий-
ской Площади. Сегодня как раз неделя... Мы всегда слушаем подпольное радио,
передачи Рабочих-Социалистов и Сторонников Свободы. Разумеется, они вели
репортаж с демонстрации. Я слышала ваше выступление. Оно меня очень взвол-
новало. А потом начался шум, какой-то странный шум, и было слышно, как
толпа закричала. Они не объяснили, в чем дело. Слышались вопли. А потом все
вдруг стихло, ушло из эфира. Слушать это было страшно, так страшно... И вы
были там... Как вам удалось спастись? Как вы выбрались из города? Старый
Город все еще оцеплен; в Нио введены три армейских полка; они каждый день
устраивают облавы, хватают забастовщиков и тех, кого подозревают, десятка-
ми, сотнями. Как вы добрались сюда?
Он слабо улыбнулся:
-- На такси.
-- Через все контрольно-пропускные пункты? И в этой окровавленной
куртке?... И ведь все знают, как вы выглядите.
-- Я был под задним сиденьем. Такси реквизировали... так это называет-
ся? Некоторые люди пошли ради меня на этот риск.
Шевек посмотрел вниз, на свои стиснутые на коленях руки. Он сидел со-
вершенно спокойно, но по глазам и по складкам у рта было заметно внутреннее
напряжение. Он немного подумал и продолжал тем же бесстрастным тоном:
-- Сначала мне просто везло. Когда я вышел из своего укрытия, мне по-
везло, что меня сразу же не арестовали. Но я пробрался в Старый Город. И тог-
да это было уже не одно лишь везение. Они обдумывали, куда меня можно было
бы отправить, они планировали, как доставить меня туда, они рисковали.-- Он
произнес одно слово на своем родном языке, потом перевел его: -- Солидар-
ность...
-- Как странно,-- сказала Посол Терры.-- Я почти ничего не знаю о ва-
шей планете, Шевек. Я знаю только то, что нам рассказывают уррасти, потому
что ваш народ не разрешает нам прилетать туда. Я, конечно, знаю, что планета
-- засушливая, с суровым климатом; знаю, как была основана колония, знаю,
что это -- эксперимент по созданию не-авторитарного коммунизма, знаю, что
ваше общество продержалось уже сто семьдесят лет. Я немного читала Одо --
довольно мало. Я думала, что это мало существенно для того, что сейчас проис-
ходит на Уррасе; что это далеко; просто интересный эксперимент. Но я ошиба-
