чудом предотвратил поражение?
Андарз с грустью подумал, что штуки, которые вытворяла мелочь вроде
Иммани, были просто пустяками по сравнению со штуками, которые вытворяла с
войском государыня.
- Я люблю совершать чудеса, - улыбнулся Андарз, - и Иммани мне сильно
помог.
Нан закусил губу. По кампаниям Андарза вообще было заметно, что тот в
войне, как в стихах, более всего ценит парадоксы.
- Подъезжая к столице, - терпеливо сказал Нан, - господин Иммани
отпустил вперед охрану и поехал один. Это в высшей степени подозрительно.
В копии отчета о разбойном акте, направленном в столицу, Иммани
утверждает, что на него напал десяток разбойников, а чиновник, выехавший
на место происшествия, пишет, что, судя по следам, разбойник был один.
Зачем Иммани поехал один, как не затем, чтоб инсценировать это нападение?
Как вы можете доверять негодяю?
- Мало ли кто мог ограбить Иммани, - возмутился Андарз, - что вы так
прицепились к этому человеку?
- Я просмотрел в Небесной Книги документы, касающиеся ваших близких,
и нашел документы только об Иммани, - пояснил Нан. - Я не знаю ничего ни
об экономе Дие, ни о другом секретаре, Теннаке, кроме того, что он варвар
и что тринадцать лет назад он зарезал вашего брата. Если бы я знал больше
о Дие и Теннаке, возможно, я бы подозревал их, а не Иммани.
- Господин Нан, - сказал Андарз, - вас должно интересовать лазоревое
письмо, а не прошлое моих секретарей.
- Почему? Потому что в прошлом каждого найдется что-нибудь, что я не
должен знать? Тогда арестуйте всех троих: кто-нибудь из них да виновен.
- Господин Нан, - улыбнулся Андарз, - кто-нибудь из троих виновен, но
два - невиновны. У меня нет власти сделать так, чтобы по всей стране не
хватали невинных людей, но я не потерплю, чтобы в пределах моего дома
сыщик арестовывал человека потому, что так легче для сыщика.
"Он уже не доверяет мне!" - подумал Нан.
- Тогда расскажите мне об этих людях.
Андарз оглядел молодого чиновника.
- Господин Нан, - вкрадчиво спросил он, - сегодня вы получили от
Нарая синий конверт назначения. Что там было?
- Господин Нарай предложил мне отправиться инспектором в Аракку.
Наместником Аракки был младший брат Андарза, господин Хамавн.
Полномочный инспектор - это была невероятная карьера для господина Нана.
"На его месте я бы почел это за счастье, - рассеянно подумал Андарз. В уме
вдруг промелькнула строка из Веспшанки: "Конечно, позор вступить на путь
предательства первым, но когда все вокруг следуют этим путем - глупо
отставать от других" Андарз закрыл лицо руками и сказал глухо:
- Поздравляю вас, господин Нан. У меня больше нет власти послать вас
ни в Аракку, ни куда бы то ни было.
- Я не собираюсь выполнять распоряжения господина Нарая, - сказал
Нан.
- Почему?
- Они несут гибель стране.
Андарз изумленно посмотрел на молодого чиновника и захихикал. Он
хихикал все больше и больше. Лицо его перекосилось. С императорским
наставником началась истерика.
Секретарь Теннак, извиняясь за спешку, с поклоном проводил Нана по
дорожкам ночного сада. Он хотел узнать, что так расстроило господина
наставника.
- Господин наставник думает лишь о благе государства, совсем не
заботится о здоровье, - отвечал Нан. - Прошу вас беречь его!
Нан откланялся и покинул дворец наставника через белые ворота,
предназначенные для средних чиновников. Перед табличкой слоновой кости,
укрепленной на воротах, пылали красные факелы, разгоняя ночной мрак.
Чуть поодаль от ворот стоял квадратный каменный столб для государевых
указов. Все четыре стороны столба были выкрашены в разные цвета. Нан
подошел к столбу и задрал голову. Высоко над ним висел желтый фонарь, а
между чиновником и фонарем висел новый указ господина Нарая,
предписывающий всем неучтенным фокусникам, торговцам, и бродягам столицы
явиться к третьей управе на предмет отправки в Иниссу для освоения
целинных земель.
Господин Нан был смертельно оскорблен. Он опять подумал о том, что
императорский наставник Андарз никогда не станет читать его указов.
В это самое время Шаваш постучался в двери плохонького заведения.
Хозяйка всплеснула руками, увидев разодетого в шелк мальчишку.
- А где Тася, - спросил Шаваш.
- Тася уехала с гостями кататься по Левому Каналу, - ответила
хозяйка.
- Я ее подожду, - ответил Шаваш и поскакал на верхний этаж в комнатку
девицы.
- А я и не знала, что вы брат и сестра, - сказала с подозрением
хозяйка, - пока она тебя не продала.
- Нынче оно так, - согласился мальчишка, - и не знаешь, кто твой
родственник, пока он тебя не продаст.
Ему очень не понравилось, что, видно, Тася хвасталась деньгами.
В комнате девицы Таси Шаваш затеплил свечку и вынул из корзинки
дневник и документы. Шаваш боялся, что Андарз спросит о документах, и у
него был готов ответ: "Разве я могу отнять такие документы у разбойника
силой? Он же мне откусит голову и не заметит!" Но Андарз ничего не спросил
про документы, и даже дал Шавашу золотой.
Золотой - это, конечно, очень много: но вдруг среди документов есть
лазоревое письмо, или в дневнике - указание на продавца письма? Шаваш
чувствовал, что несправедливо было бы ему получить золотой за то самое
дело, за которое Ахсай должен был получить шестьсот тысяч золотых.
Стиль господина Ахсая, как и стиль многих, кто любит прибыль,
отличался ясностью формы и бессовестностью содержания, и другому человеку
хватило бы полчаса на затрепанный дневник, написанный крупным и четким
почерком. Но Шаваш в науке чтения не был силен, а читать выучился так: в
час, отведенный для объявления указов, он являлся к Указному Столбу и
запоминал от слова до слова все, что читал чиновник, а потом, когда народ
расходился, сличал запомненное с очертаниями букв на указе. При Руше
указов было маловато, а при Нарая учеба пошла бойко.
В дневник было вложено несколько неразборчивых документов. Шаваш не
знал, что именно он ищет, но он очень хорошо запомнил фразу: "Разумеется,
оригинал написан на лазоревой бумаге".
Изучая бумаги, Шаваш заметил вещь, которой раньше не знал: бумаги,
озаглавленные "отчет по перевозке", имели синюю полосу, а с заголовком
"Подорожная" - имели зеленый трилистник. Шаваш понял, что бумага
лазоревого цвета тоже обозначает какой-то определенный документ.
Образованный чиновник сразу бы понял, в чем дело, а вот Шавашу это было
невдомек.
Шаваш вздохнул и попытался представить себе, что это за документ и
кого он компрометирует, - Андарза или Нарая.
Что, если письмо компрометирует Нарая? Тогда оно, скорее всего,
уличает его во взятке. Это могла быть взятка от осуйского правительства,
или от казненного Руша.
Что, если письмо компрометирует Андарза? Тогда это не может быть
свидетельство о взятке, потому что о желанных взятках в стихах Андарза
говорилось, может быть, реже, чем о прекрасных женщинах, но гораздо чаще,
чем о прекрасных мальчиках. Зато это могло быть письмо с оригиналом одного
стихотворений, от которых Андарз всегда отпирался, хотя народ приписывал
их ему. Например, того стихотворения, в котором чиновники собираются ко
двору императора со своими женами, - Ишнайя с Госпожой Алчностью, Дават с
госпожой Глупостью, Ион с госпожой Вракой, и где рассказывается, из-за
какого события этим чиновникам досталась именно эта супруга. Если бы стало
известно, что автор этих стихов - действительно Андарз, то многие были бы
съели его живьем.
Шаваш вздохнул, аккуратно загасил чужую свечку, забрался в резной
ларь за занавеской, свернулся в клубочек и заснул.
Он проснулся, когда ночью пришла Тася, высунулся из корзинки и
сказал:
- Тася, я днем уже три раза слыхал на рынке, что ты продала меня и
получила кучу денег, и один раз мне назвали двадцать золотых, а другой раз
- тридцать. Ну зачем ты всем хвастаешься, что у тебя есть деньги? Ты
пойми, это нетрудное дело, заполучить деньги, трудно сделать так, чтобы их
у тебя не отняли.
Но Тася была пьяна.
- Ба, - сказала она, - зачем деньги, как не для того, чтоб
хвастаться?
5
Ровно в шесть часов утра господин Нан вошел в кабинет государева
любимца Нарая. Нарай любил вставать рано.
Что касается Нана, то он в эту ночь не ложился вообще. Выйдя после
первой ночной стражи от Андарза, он вытащил из кармана список заведений,
где бывал покойник Ахсай, обошел за ночь семь из тринадцати и не узнал
ничего интересного. Восьмой в списке стояла харчевня под названием
"Красная Тыква" - но в нее Нан не успел.
Господин Нарай сидел за белым дубовым столом, похожим на алтарь.
Справа от него стоял ящик для правых половинок документов, слева от него
стоял ящик для левых половинок документов. За его спиной стоял старец
Бужвы с лицом пунцового цвета и держал в руке молнию о трех ножках.
Господин Нарай сидел и читал инвентарный список богов провинции Чахар,
время от времени вымарывая строчки. При виде Нана Нарай отложил список.
- Я слышал, - сказал господин Нарай, - что вы вчера обедали у
господина Андарза. Что вы думаете о господине Андарзе и его брате Хамавне?
- Господин Андарз, - сказал Нан, - смеется, когда при нем говорят о
благе государства. Господин Хамавн берет взятки от осуйских купцов,
превратил вверенную ему провинцию в место для рынков и ярмарок.
- Господин Хамавн, - сказал Нарай, - собирается отложиться от
империи, просит войск под предлогом защиты от варваров.
Помолчал и прибавил:
- Я посылаю вас инспектором в Аракку. Получили ли вы подорожную?
Нан утвердительно поклонился.
- Хотел бы знать, что вы найдете в Аракке, до вашего отъезда. Вот вам
бумага: садитесь и пишите отчет.
Через час Нан вернулся из соседнего кабинета с отчетом.
Нарай прочитал исписанные страницы и стал пристально глядеть на Нана.
Глаза старика формой напоминали две устричные раковины.
- И все-таки жалко, - сказал Нарай, - что вы обедали в доме господина
Андарза. О чем вас попросил этот человек?
- Этот человек, - медленно сказал Нан, - просил меня обедать у него
два-три раза в неделю.
- Почему?
- Сын Андарза, Астак, очень замкнутый мальчик. Он смотрит только вниз
и все время держится левой рукой за запястье правой. А когда он сидит за
столом, он отгораживается от отца вилкой или лопаточкой для варенья. Я
развеселил его, и он опустил лопаточку для варенья. Отец заметил это и
просил меня бывать чаще.
- А что с юношей? - спросил резко советник Нарай.
- Он ненавидит отца, - сказал Нан.
Нарай помолчал.
- И это единственная причина, по которой Андарз решил приблизить вас?
Нан позволил себе улыбнуться.
- Это - главная причина для такого человека, как Андарз.
- Есть и другая?
- Господин Андарз, - сказал Нан, - зазвал меня в кабинет и сказал
мне, что один убитый позавчера чиновник, Ахсай, имел при себе на шестьсот
тысяч осуйских ассигнаций, и должен был купить на эти деньги у
неизвестного Андарзу лица известное Андарзу письмо, которое сделает
советника Нарая прахом и пылью в глазах государя.
Нарай даже не шевельнулся.
- Он сказал вам, что это за письмо?
- Он сказал, что это письмо досталось ему в руки случайно, когда вам
обоим пришлось спешно покинуть Осую. Из его намеков я понял, что письмо
было написано одним из вождей противной империи партии в Осуе. Эти люди
якобы посулили вам большие деньги, если вы вызовите своим поведением
