Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Андрей Лазарчук Весь текст 1042.29 Kb

Транквилиум

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 5 6 7 8 9 10 11  12 13 14 15 16 17 18 ... 89
посмотрел на часы. Было ровно девять.
     (Мятеж  выдохся.  Четыре  сотни  матросов  с  затонувшего  под   утро
крейсера, до тысячи мастеровых, которых уже несколько месяцев  старательно
распаляли бредуны, и неизвестное  количество  всяческого  отребья,  всегда
присутствующего в портовых городах, бандитов, выпущенных из тюрем в первый
час десанта, и самих бредунов, ставших  из  агитаторов  весьма  грамотными
командирами,  -  все  они,  казалось,  являют  собой  грозную  силу...  Но
ополченцы так и не сдали комендатуру порта, отбивая приступ за  приступом,
и в мэрию мятежники ворвались, но закрепиться там не смогли. Ближе к  утру
полковник Вильямс счел возможным снять часть сил с обороны этих позиций  и
небольшим, но быстро  растущим  отрядом  совершил  стремительный  рейд  по
правобережной части города, не  столько  уничтожая,  сколько  рассеивая  и
деморализуя мятежников. А  утром  вдруг  оказалось,  что  силы  мятежников
рассечены: нижний мост находится под прицельным огнем  из  окон  мэрии,  а
верхний  -   захвачен   ополченцами!   Командиры   мятежников   попытались
организовать штурм верхнего моста - ясно, что там засела лишь жалкая кучка
стрелков, - но уже началось повальное дезертирство.  Каждый  спасался  как
мог. К девяти часам  лишь  на  левобережье  остались  организованные  силы
мятежников - группа примерно в три сотни человек, в основном мастеровых  с
текстильных мануфактур  "Фицрой  и  Смитсон".  При  них  же  была  команда
канониров с крейсера, сумевшая на плотах вывезти два легких баковых орудия
- правда, без пороха и ядер. Обиженные этим обстоятельством, канониры ни в
какие схватки не вступали, сидели при своих  пушках  и  к  вечеру  сдались
морской пехоте с  подошедшего  "Стерлинга".  Мастеровые  же  приняли  бой,
полчаса удерживали кладбище, потеряли немало народу, потом частью сдались,
а частью ушли в горы со своим командиром Феликсом  Елейном.  Впрочем,  это
будет еще только вечером...)
     На северном конце моста, на правом берегу, вспыхнула бешеная  пальба,
продолжалась минуту  -  и  угасла.  И  тогда  "южные"  дружно  вскочили  и
побежали. Глеб и трое  волонтеров,  находившиеся  в  перестрелке  с  ними,
выпустили вдогон полтора десятка пуль,  не  особенно  целясь  -  так,  для
обозначения морального превосходства. Но все же в кого-то  попали  -  двое
потащили третьего.
     - Эй, хватит пулять! - грохнул Эразмус. - Не слышно из-за вас!
     - Не стрелять! - сорванным голосом подтвердил Дабби.
     - Повторите, кто вы! - уже в другую сторону прокричал Эразмус.
     - ...он городского ополчения! Полковник Вильяме!
     - Вильямс? - шевельнулся Глеб.
     - Чем докажете? - Эразмус.
     - ...ого дьявола? Не видно?..
     Глеб встал и обернулся. Отсюда  ничего  нельзя  было  разглядеть.  Он
пролез под потертой, прошлого, наверное, века, почтовой каретой и вынырнул
как раз в ногах у Дабби.
     - Господин лейтенант, позвольте... Я знаком с полковником Вильямсом.
     Дабби задумчиво посмотрел на него. Ничего  не  сказал,  лишь  кивнул.
Элмер подал Глебу бинокль. Одно стекло у бинокля треснуло, и Глеб никак не
мог к этому приспособиться, пока не догадался и не закрыл ненужный глаз.
     Да, человек в мундире ополченческого офицера был тот самый, с которым
он разговаривал вчера утром в комендатуре...
     - Это полковник, - сказал Глеб, возвращая бинокль Элмеру.
     - Слава Всевышнему, - тихо сказал Дабби.
     - Ура... - прошептал кто-то сзади.
     И вдруг - прорвало.
     - Уррррааааа!!!
     Волонтеры вскочили на ноги, размахивая  винтовками,  кто-то  влез  на
повозку, потрясая кулаками, кто-то  подбросил  шляпу...  Дабби,  держа  на
отлете поврежденную руку, здоровой обнял Глеба за плечо:
     - Ну, парень...
     Глеб посмотрел на него. По лицу Дабби катились слезы. И тогда  только
Глеб понял, что плачет сам.



                                    4

     - Вот тут мы их и оставили, - сам  себе  сказал  Глеб,  непроизвольно
выделяя последнее слово, и Дабби принял это на свой счет, но промолчал.  -
Да, тут... - он поднял руку и качнул размочаленный конец веревки.
     - Осмотрите все, - велел Дабби. Голоса у него уже не было, и  команды
он отдавал шепотом. - Стреляные гильзы, следы...
     Волонтеры, семь человек, отпущенные полковником на поиски  пропавших,
разбрелись устало по сторонам, вглядываясь в траву под ногами  и  вряд  ли
различая там что-нибудь. Глеб уже давил  пальцами  на  глаза  -  до  синих
пятен, до чужого света - почти без пользы. Помогало на несколько минут.  И
вновь начинались рябь и обманы. Вот спина Элмера. Вот ее нету...
     - Ох, черт! - глухо, как из-под земли.
     - Ты где? Элмер, ты куда?..
     - Тут яма, я ногу... Эй, помогите кто-нибудь!
     - Ты где? Я тебя не вижу!
     - Идите на голос, на голос! Эге-гей!
     - Тише, что вы...
     - Элмер провалился.
     - Эл-ме-ер!
     - Э-ге-гей! Я здесь, здесь, здесь!.. - это  уже  не  Элмер,  но  кто?
Олив!
     - Оооолииив!!!
     - Мы здесь, мы здесь!
     И над зарослями шиповника, подпрыгивая, возникает  по  плечи  фигурка
Олив, взмахивает руками - и исчезает, взмахивает - и исчезает...
     Через минуту в сборе все. Сыпятся насмешки  над  Элмером  и  над  тем
волонтером с библейским именем Джошуа, который был послан на поиски -  оба
упали в одну яму. Элмер отделался легче, у Джошуа явно перелом  в  голени,
ему больно и дурно, но он тоже смеется  вместе  со  всеми.  Почему-то  это
очень смешно: оба упали в одну яму.  Смеется  даже  женщина,  укутанная  в
пальто Олив. Ее имя Мередит Маршаль, она владелица знаменитого салона  мод
"Маршаль". На лице ее еще слишком видны следы  непереносимого  ужаса  этой
ночи... но все равно она смеется. Ну и яма, надо же: оба  упали  именно  в
нее! Потом смех понемногу стихает.
     - Олив?..
     - Да?
     - Здесь было очень страшно?
     - Здесь не было страшно. И потом - с нами же был Роберт!
     Роберт, ему лет шестнадцать, краснеет и только крепче  обнимает  свою
двустволку. Может быть, теперь ему не будет так досадно, что весь  бой  он
просидел здесь, охраняя двух женщин.
     - Так что страшно здесь не было. Я боялась за вас.
     - Извини, что я не остался, ты ведь понимаешь...
     - Я все понимаю. Давай отойдем в  сторону?..  -  Она  берет  его  под
локоть и ведет куда-то, и вдруг оказывается, что вокруг никого  нет.  -  Я
очень хочу быть честной с тобой, я не хочу быть  дрянью.  Не  влюбляйся  в
меня, пожалуйста. Будет только плохо нам обоим. Потому  что  я  могу  быть
другом, подругой, любовницей, блядью - но я не могу быть возлюбленной. Это
невозможно объяснить, поэтому  просто  поверь.  Помнишь,  что  я  говорила
вечером? Я ведь все понимаю,  ну  почти  все,  только  сделать  ничего  не
могу... Поцелуй меня еще раз, пожалуйста.


     Сон Светлане снился долгий и сумрачный.  Она  опять  была  в  женской
школе  Уошбрук:  безобразно  узкие  коридоры  с  полами,  крытыми  пыльным
войлоком, безликие классы с  рядами  темно-коричневых  столов  и  скамеек,
холодные дортуары, столовая  с  неистребимым  запахом  кухонных  тряпок  и
плесени... и при этом невозможно выйти из здания,  дверей  просто-напросто
нет и не было никогда, и лишь раз в  год  из  гимнастического  зала  можно
попасть неизвестно куда, в какие-то джунгли, и там надо будет  жить  своим
трудом, охотой, как-то еще, это называется "выпускной  бал",  его  ждут  и
боятся,  боятся  страшно,  панически,  и  кто-то  всеми  силами  стремится
остаться в школе, даже совершая немыслимые подлости ради этого, а  другие,
наоборот, стремятся вырваться  и  уйти,  но  все  ушедшие  так  или  иначе
возвращаются хоть раз, чтобы  родить  ребенка  -  всегда  девочку,  только
девочку... говорят, мужчины живут там, в джунглях, они дики и ненасытны, и
матери, оставив дочерей расти и учиться, исчезают, уходят в  тот  мир,  он
притягивает их, всасывает в себя, и они  все  реже  и  реже  появляются  в
школе, эти взрослые женщины, и перестают, наконец,  появляться  совсем;  и
вот  приходит  время   Светланиного   выпуска,   они   сбиваются   кучкой,
перепуганные девочки, а  младшие  классы  окружают  их,  и  рукоплещут,  и
смотрят с завистью, и что-то говорит мадам попечительница, герцогиня  Гил,
и пол вдруг исчезает из-под ног, все кричат, кричат  -  и  оказываются  на
пустынном берегу, Светлана озирается:  взрытая  ядрами  и  бомбами  земля,
осыпающиеся ложементы, расщепленные бревна  -  как  пальцы  мертвеца...  и
хлопанье парусов позади... она оглядывается: три шхуны, три шхуны  уходят,
уходят... и нет сил кричать и  взмахивать  руками,  свинцовая  тяжесть  на
всем, во всем: свинцовое тело, свинцовая душа, свинцовые  веки,  свинцовая
гиря на шее гнет и пригибает к земле, и остается лишь смотреть на землю  и
видеть ее: мелкие камушки, гладкие и в крапинку,  темные  и  белые  щепки,
травинки, чешуйки, крошечные, будто муравьиные, скелетики  и  черепа...  а
ветер нагоняет мрак и смрад, и низко летят, кружась, жуткие лиловые  тучи,
и с горами на горизонте начинает твориться странное:  они  превращаются  в
шкуру чудовища, черную, бородавчатую, сально  блестящую,  голую,  под  ней
перекатываются  мускулы,  и  волна  превращения   набегает   с   чавкающим
завыванием...
     - Мэм! Проснитесь, мэм! - голос Люси. - Приехали.
     - Что?
     - Мы дома, мэм.
     - Ах, да...
     - Что с вами? Вы плачете?
     - Разве? Нет, не плачу. Дурной сон, и все.
     В доме стоял запах беды: запах  чужих  людей,  которым  плохо,  запах
проутюженных дожелта простыней, запах дегтя и карболки, мочи, пота, йода -
и обнажившегося морского дна... Флигель и первый этаж дома заняты были под
обожженных; лорда  Сайруса  уложили  в  его  собственной  спальне.  Доктор
Мак-Каран, хирург, осмотрел его, полупришедшего в себя,  одобрил  действия
предшественника,   проинструктировал    сиделку    и    спустился    вниз,
распорядившись пока прокипятить инструменты для кровопускания. Появилась и
захлопотала Мэй, в переднике и чепце сестры милосердия: доктор отпустил ее
на час. Наперебой с Люси они рассказали,  как  было  страшно  этой  ночью,
когда заявилась толпа мятежников и потребовала  от  слуг  вооружаться  чем
попало и идти с ними, но никто не пошел, только конюх Альберт,  да  и  тот
прибежал обратно почти сразу же и прятался до утра на  чердаке,  -  и  как
хорошо, что в доме были  раненые  горожане,  из-за  этого  почти  никакого
грабежа и не было, забрали бочонок виски и несколько окороков, а  вот  дом
вдовы Бартлоу разграбили начисто и подожгли вдобавок, благо дождь  хлестал
как из ведра и слуги не сидели сложа руки... А  правда,  что  лорд  хозяин
вручную от них отбивался? Правда. Если бы  помощь  опоздала  на  несколько
минут... все. А тот молоденький джентльмен? Он ушел ночью в  ополчение,  и
пока ничего не известно. А правда, что мистера  Бернсайда?..  Правда.  Ох,
бедненький, его-то за что так вот, он всегда был такой тихий,  вежливый...
Мэм, миледи, да на вас лица нет, вы и на  ногах-то  не  держитесь,  сейчас
постель, сейчас ванну, сейчас, сейчас...
     Ванна добила ее. И, проваливаясь  в  белую  бездну,  Светлана  успела
подумать только: как он там? Жив ли?
     Господи, только бы жив! Только бы - жив!
     Горячим окатило сердце...


     - Мистер Марин! Мистер Марин!
     Глеб обернулся. Его  нагнал  Эразмус.  Широко  шагая,  он  размахивал
зеленым мешком... да, тем самым мешком, трофеем, который так и  провалялся
полдня за баррикадой. Совсем забыл про него...  Глеб  повернулся  и  пошел
Эразмусу навстречу.
     - Меня Дабби послал. Это, говорит, ваш...
     - Спасибо, Эразмус. Забыл я его.
     - Тяжелый. Золото, что ли, там?
     - Нет, бомбы. Не пригодились, слава Богу.
     - И то правда. Я вам так скажу, мистер Марин: спасибо вам от нас  ото
всех. Ребята так и велели передать: спасибо, мол. Ни хрена бы без  вас  не
получилось, так что вот. А так и сами  почти  все  живые  и  незадетые,  и
бунтовщикам жопу надрали и перцем засыпали. Только непонятно  все  с  этим
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 5 6 7 8 9 10 11  12 13 14 15 16 17 18 ... 89
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама