Он был будто бы в центре паутины, нити тянулись к его пальцам, локтям,
ногам, ко всему телу, следовали за взглядом - и этими нитями он, делая
любое движение, сдвигал с мест и заставлял выполнять что-то разные
предметы: стулья, повозки, дома, корабли. Другие люди тоже были
прикреплены к этим нитям... Но в то же время он знал, что на самом деле он
не движется, потому что руки и ноги его прибиты, прикручены к пульсирующей
мягкой и теплой стене, и все это имеет какой-то особый скрытый смысл.
Неимоверным было напряжение его мысли...
Сон испарялся, как пролитый эфир, и уже через минуту от него не
осталось ничего. Тогда Глеб понял, что Светланы рядом нет.
Он встал и выглянул в холл. Из-под двери Олив выбивался свет, слышны
были тихие голоса. Улыбаясь, Глеб вернулся в постель - и уже в следующую
секунду спал. Серебряные часы тихо тикали на столике. Репетир был
поставлен на семь часов.
- Только ждать и надеяться, - повторила Олив, смешав карты. - Жить,
ждать, надеяться. Дорога, постижение, звезда - и все через искушение и
силу. Но над этим - время в обрамлении черных светил. Королева чаш
благоволит к тебе, но паж жезлов - обременяет. Король пентаклей и рыцарь
мечей сопровождают тебя в дороге, и огонь и земля между ними, и двойная
вражда, которая крепче любви...
- Тише! - Светлана подняла руку.
Да, в дверь негромко скреблись. Олив вдруг резко наклонилась, почти
легла на стол, а когда выпрямилась - в руке ее был тяжелый армейский
револьвер.
- Идем, - одними губами сказала она.
Они пересекли холл, остановились под дверью.
- Кто там? - спросила Олив.
- Мадам! - это был голос привратника. - Здесь джентльмен, который
говорит, что должен вас срочно увидеть. Он говорит, что нельзя ждать до
утра. Его зовут мистер Ансон Бэдфорд.
- О Господи, - сказала Олив почти испуганно. - Что могло случиться
такого?..
Она отперла дверь - не снимая, впрочем, цепочки: их буквально в
приказном порядке заставляла ставить полиция, обеспокоенная участившимися
квартирными налетами. За дверью, освещенной лестничным фонарем, стоял
высокий и грузный седой мужчина. За его спиной маячил Генри, один из
охранников Глеба.
- Извините за столь ранний визит, - сказал гость, - но не разрешите
ли войти?
- Пожалуйста, - Олив сняла цепочку.
- Мистер Марин еще спит? - вошедший огляделся. - Это хорошо. Дело в
том, что поговорить мне нужно именно с вами, милая леди, но - о нем. Его
жизни вновь угрожает опасность...
- Располагайтесь, Глеб Борисович, - "горец" указал на светлое кресло.
- Чай, кофе? Сигару? Рекомендую кофе, поскольку варю его сам и, поверьте,
знаю в этом толк. Итак?..
- Пусть кофе, - сказал Глеб. - Но извините, я даже не знаю, как к вам
обращаться...
- Имя мое - Кирилл Асгатович, по роду - Байбулатов. Но не князь,
другая ветвь. Вы меня совсем не помните, Глеб Борисович?
- А я должен помнить? - Глеб чуть прищурился, всматриваясь.
- Семьдесят третий год, корвет "Мария" встречает экспедицию,
пытавшуюся дойти до верховьев Эридана... Не вспомнили?
- М-м...
- Некий крещеный татарин пропал по дороге, его ждут, ищут, лишь через
две недели он приплывает на плоту...
- Так это вы! Вспомнил. Точно.
- Вам было восемь лет, и в тонкостях тогдашних взаимоотношений вы
вряд ли разбирались, поэтому скажу сам: именно ваш батюшка настоял на
поисках и ожидании, чем спас мне жизнь. Потому что, боюсь, доплыть до
Стрельца да еще найти тамошних казаков сил бы у меня недостало. Теперь мой
черед... хотя бы и покойного, но - отблагодарить. Зачтется когда-нибудь,
правда? Итак, сразу к делу, поскольку времени мало. Про форбидеров вам
Бэдфорд рассказывал, повторять не стану. Но вот о чем он точно умолчал -
восполню. Готовы слушать?
- Да.
- Общество форбидеров существует больше трехсот лет, и за это время
множество мелких сект откололись от него. Это понятно. Но крупных расколов
не было - до самых тридцатых годов нашего уже столетия. И вызван этот
раскол был не внутренними причинами, а чисто внешним вражеским
вмешательством. Что такое КГБ, вы уже знаете? (Глеб кивнул.) Именно в
тридцатые годы они начали работать против нас активно. И вот теперь
существует фактически два самостоятельных общества форбидеров: Лига в
Мерриленде, общество традиционно тайное и действующее исподволь, и
палладийский Круг, существующий почти что в ранге государственного
департамента. Я имею честь принадлежать к последнему. Как водится, больше
всего люди не любят бывших друзей, а не старых врагов... И вот мы шпионим
друг за другом, строим козни, а враг на этом строит свою игру. Конечно,
отличия между обществами существенные. Лига намерена препятствовать
главным образом технической и культурной экспансии Старого мира,
по-прежнему принимая беженцев - хотя бы в ограниченном числе. Мы же
намерены полностью и навсегда закрыть все проходы между мирами, а в
дальнейшем - препятствовать возникновению новых... причем для этой цели
готовы использовать многие технические достижения Старого мира. И даже
пойти на большие изменения в нашем собственном образе жизни.
- А что делал мой отец?
- Он был одним из руководителей Круга.
- Почему же его изгнали из страны?
- Это было не изгнание. Это была отчаянная попытка объединить оба
течения. Должен сказать, что ему многое удалось сделать.
Глеб помолчал. Кирилл Асгатович встал и подошел к закипающему на
газовой горелке серебряному кофейнику. Там он что-то делал, колдовал, по
кабинету поплыла одуряющая волна.
- Скажите, а почему именно так: закрыть навсегда? - спросил Глеб.
- Потому что иначе мы все погибнем. Вымрем. Физически. Дело в том,
что за последние полвека ученые Старого мира создали много лекарств,
побеждающих практически все заразные заболевания. Но массовое их
применение привело к возникновению новых болезней, против которых у нас
нет ни лекарств, ни устойчивости. Вы знаете, что на острове Хармони, где
живут иммигранты, уже почти не осталось местного населения?
- А разве оно там было?
- Было - несколько тысяч. Осталось - чуть больше одной. Высокая
смертность от детских болезней. У взрослых. У детей - меньше.
- То есть...
- То есть нам пока что просто безумно везет. Какой-нибудь их
туберкулез, занесенный сюда, будет распространяться со скоростью гриппа.
Их насморк может стать нашей чумой. И тогда - раскручивать тот же
дьявольский маховик, что и они: придумывать и производить лекарства,
микробы начнут изменяться и вызывать еще более страшные эпидемии... причем
наш уровень науки вряд ли позволит делать достаточно сложные и эффективные
средства. Помните эпидемическую пневмонию на Браво в семьдесят четвертом?
Я подозреваю, что это была первая ласточка... Нам придется объявлять
жесткий карантин, потому что - сколько можно искушать судьбу?
Глеб задумался. Услышанное было убедительным. Это, конечно, следовало
проверить - но это можно было проверить. Построения же мистера Бэдфорда
страдали некоторой дымчатостью...
- Так. - Он потер лоб. - Если мы здесь это понимаем, то почему они
там этого не понимают? Ведь знают они о предмете явно больше нашего... И
другое: почему они так стремятся попасть сюда, даже в явную несвободу? И
эти, бредуны... Если я все правильно понял, они намерены установить у нас
такие же порядки, как у них... и вообще сделать здесь все так, как там?
Кирилл Асгатович помолчал.
- Беглецов я готов понять, - наконец, медленно сказал он. - И даже
посочувствовать им. Видите ли, в Старом мире вот-вот разразится большая
война - а уж если начнется, погибнут все. Поголовно. У них такое оружие,
что нам и не представить. Что же касается бредунов... Это долгий и сложный
разговор. Не на один день. Если очень коротко: да, все именно так, как вы
сказали. Причем учтите: они не дьяволы во плоти, они искренне верят, что
несут только добро... но при этом во имя добра готовы принести в жертву
все население Транквилиума: вызвать эпидемии, ввергнуть нас в войну,
начать террор... такое вот у них понятие о добре.
- То есть...
- Извините, Глеб Борисович, но я предлагаю поговорить немного о
другом. Про КГБ я вам расскажу потом - все, что знаю, - и сведу с людьми,
которые знают гораздо больше меня... Сейчас важнее другое. Бэдфорд,
очевидно, уже просветил вас, насколько редок и ценен ваш дар?
- Да. Что есть всего восемь человек...
- Осталось трое. И один из них смертельно болен. Наблюдается
поразительная смертность среди пенетраторов... Да, и поэтому Бэдфорд с
радостью сообщил о вас сэру Карригану - слышали, разумеется, это имя?
Кандидат в президенты от прогрессистов и одновременно - глава
Лиги-форбидеров Мерриленда. И сэр Карриган немедленно распорядился сделать
так, чтобы вы исчезли.
Глеб вздрогнул. Очень холодная рука кончиками пальцев коснулась
сердца.
- Распорядился... кому? Мистеру Бэдфорду?
- Ну, что вы. Бэдфорду приказать подобное невозможно. Немыслимо.
Приказ этот получил я. Глеб Борисович, не бледнейте. Все хорошо. Сэр
Карриган в упоении собственной беспринципностью просто не может себе
представить, что могут быть люди еще более беспринципные. Я, например.
Дело в том, что "тайная команда" сэра Карригана полностью состоит из людей
Круга.
- Круга... - тупо повторил Глеб.
- Да. Нас еще называют абсолютистами. Но не потому, что мы стоим за
абсолютную монархию, а - за абсолютную изоляцию. Впрочем, за монархию
тоже. Однако вернемся к сэру Карригану. Мотивов его приказа я не знаю, но
подозреваю, что это как-то связано с тем, что вы - сын своего отца.
Долго молчали оба. Глеб ослабил галстук. Лучше не стало.
- Хорошо, - сказал он, наконец. - Что дальше?
- Вам действительно нужно исчезнуть. Во-первых, для собственной
безопасности. Во-вторых, для сохранения моего реноме. В-третьих...
впрочем, хватит и первых двух пунктов, как вы полагаете?
- Надо подумать. Там, на маскараде... как вы узнали меня?
- Это просто. Тот человек, который вас прикрывал... я его знаю.
- Понятно... - Глеб почувствовал, как губы его дернулись - будто бы в
улыбке. - А вот нельзя меня просто оставить в покое? Хотя бы за заслуги в
подавлении мятежа?
- А вольно вам было выходить на свет? Сидели бы в щели... Впрочем, не
помогло бы. Слишком известная фамилия... в определенных кругах.
Знаменитая, можно сказать...
Кирилл Асгатович наклонился вперед и почти прошептал:
- Я очень хочу вам помочь. Наверное, больше всего на свете я хочу вам
помочь...
- Да почему это все хотят мне помочь?! - Глеб обхватил голову руками.
- Почему, с кем ни заговори, все хотят мне помочь? Я что, так плохо
выгляжу?
- Тогда - спасти. Сохранить. Уберечь. Потому что вы, может быть... -
Кирилл Асгатович сглотнул; лицо его исказилось мучительной гримасой. -
Может быть, вы - последняя наша надежда...
- Я ничего не понимаю, - потерянно сказал Глеб. - Объясните же
наконец...
- Я объясню. Я обязательно все объясню. Но сейчас - мне нужно вывести
вас из-под удара. Понимаете вы это или нет? Вас хотят убить, и эти люди не
остановятся ни перед чем...
6
Пакетбот, четырехмачтовый барк "Эмеральд", подходил к порту Эркейд с
полусуточным опережением расписания. Вечером на фоне темнеющего неба
впереди сияла неровная линия гор, а марсовый видел уже маяки при входе в
гавань. Но ясно было, что до наступления темноты пройти створ не удастся,
