А когда он поставил графин на место и оглянулся, в вестибюле не было
ни Вольки Костылькова, ни его загадочного спутника. Они уже вышли на
улицу и завернули за угол.
- Заклинаю тебя, о юный мой повелитель, - горделиво обратился Хотта-
быч, нарушив довольно продолжительное молчание, - потряс ли ты своими
знаниями учителей своих и товарищей своих?
- Потряс! - вздохнул Болька и с ненавистью посмотрел на старика.
Хоттабыч самодовольно ухмыльнулся.
V. ВТОРАЯ УСЛУГА ХОТТАБЫЧА
Домой идти не хотелось. На душе у Вольки было отвратительно, и старик
почуял что-то неладное. Конечно, он не подозревал, как подвел Вольку. Но
было ясно, что мальчик чем-то недоволен и что виноват в этом, очевидно,
не кто иной, как именно он, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. Надо было
развлечь Вольку, поскорее рассеять его дурное настроение.
- Угодны ли твоему сердцу, о подобный луне, рассказы о приключениях
удивительных и необыкновенных? - лукаво осведомился он у насупившегося
Вольки. - Известно ли тебе, к примеру, история о трех черных петухах
багдадского цирюльника и его хромом сыне? А о медном верблюде с серебря-
ным горбом? А о водоносе Ахмете и его волшебном ведре?
Волька сердито промолчал, но старик не смутился этим и торопливо на-
чал:
- Да будет тебе известно, о прекраснейший из учащихся мужской средней
школы, что жил некогда в Багдаде искусный цирюльник, по имени Селим, и
были у него три петуха и хромой сын, по прозванию Бадья. И случилось
так, что проходил мимо его лавки калиф Гарун аль Рашид... Только знаешь
что, о внимательнейший из отроков: не присесть ли нам на ближайшую
скамью, дабы твои молодые ноги не устали от хождения во время этой длин-
ной и поучительной истории?
Волька согласился: они уселись на бульваре в холодке, под сенью ста-
рой липы.
Битых три с половиной часа рассказывал Хоттабыч эту действительно
весьма занимательную историю и закончил ее коварными словами: "Но еще
удивительней повесть о медном верблюде с серебряным горбом". И тут же,
не переводя дыхания, принялся излагать ее, пока не дошел до слов: "Тогда
иноземец взял уголек из жаровни и нарисовал им на стене очертания верб-
люда, и верблюд тот взмахнул хвостом, качнул головой и сошел со стены на
дорожные камни..."
Здесь он остановился, чтобы насладиться впечатлением, которое рассказ
об оживлении рисунка произведет на его юного слушателя. Но Хоттабыча
ждало разочарование: Волька достаточно насмотрелся в жизни мультиплика-
ционных фильмов. Зато слова Хоттабыча навели его на интересную мысль.
- Знаешь что, - сказал он, - давай сходим в кино. А историю ты мне
после доскажешь, после кино.
- Твои слова для меня закон, о Волька ибн Алеша, - смиренно отвечал
старик. - Но скажи мне, сделай милость, что ты подразумеваешь под этим
непонятным словом "кино"? Не баня ли это? Или, может быть, так у вас на-
зывается базар, где можно погулять и побеседовать со своими друзьями и
знакомыми?
- Ну и ну! - поразился Волька. - Любой ребенок знает, что такое кино.
Кино - это... - Тут он неопределенно поводил р воздухе рукой и добавил:
- Ну, в общем, придем - увидишь.
Над кассой кинотеатра "Сатурн" висел плакат: "Детям до шестнадцати
лет вход на вечерние сеансы воспрещен".
- Что с тобой, о красивейший из красавцев? - всполошился Хоттабыч,
заметив, что Волька снова помрачнел.
- А то со мной, что мы опоздали на дневные сеансы! Уже пускают только
с шестнадцати лет... Прямо не знаю, что делать... Домой идти не хочет-
ся...
- Ты не пойдешь домой! - вскричал Хоттабыч. - Не пройдет и двух мгно-
вений, как нас пропустят, и мы пройдем, окруженные уважением, которого
ты заслуживаешь своими поистине бесчисленными способностями!.. Только
гляну, какие листочки показывают посетители той суровой женщине, что
стоит у входа в любезное твоему сердцу кино...
"Старый хвастунишка!"- раздраженно подумал Волька. И вдруг он обнару-
жил в правом кулаке два билета.
- Ну, идем! - сказал Хоттабыч, которого буквально распирало от
счастья. - Идем, теперь-то они тебя пропустят.
- Ты уверен?
- Так же, как в том, что тебя ожидает великое будущее!
Он подтолкнул Вольку к зеркалу, висевшему неподалеку. Из зеркала на
вольку, оторопело разинув рот, смотрел мальчик с роскошной русой бородой
на пышущем здоровьем веснушчатом лице.
VI. НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В КИНО
Торжествующий Хоттабыч поволок Вольку по лестнице на второй этаж, в
фойе.
Около самого входа в зрительный зал томился Женя Богорад, предмет
всеобщей зависти учеников шестого класса "Б". Этот баловень судьбы при-
ходился родным племянником старшему администратору кинотеатра "Сатурн",
поэтому его пропускали на вечерние сеансы. Ему бы по этому случаю жить
да радоваться, а он, представьте себе, невыносимо страдал. Он страдал от
одиночества. Ему до зарезу нужен был собеседник, с которым он мог бы об-
судить поразительное поведение Вольки Костылькова на сегодняшних экзаме-
нах по географии. И, как назло, - ни одного знакомого!
Тогда он решил сойти вниз. Авось там кого-нибудь пошлет ему судьба.
На лестничной площадке его чуть не сшиб с ног старик в канотье и расши-
тых сафьяновых туфлях, который тащил за руку-кого бы выдумали? - самого
Вольку Костылькова! Волька почему-то прикрывал лицо обеими руками.
- Волька! - обрадовался Богорад. - Костыльков!..
Но, в отличии от Жени, Волька, очевидно, ничуть не обрадовался этой
встрече. Больше того: он сделал вид, будто не узнал своего лучшего прия-
теля, и метнулся в самую гущу толпы, слушавшей оркестр.
- Ну и не надо! - обиделся Женя и пошел в буфет выпить стаканчик сит-
ро.
Поэтому он не видел, как вокруг странного старичка и Вольки начал
толпиться народ. Когда же он сам попытался протолкаться туда, куда, по
неизвестной для него причине, устремилось столько любопытных, его прия-
теля окружала плотная и все растущая толпа. Громыхая откидными си-
деньями, люди покидали кресла перед эстрадой, Вскоре оркестр играл уже
перед пустыми креслами.
- Что случилось? - тщетно спрашивал Женя, отчаянно орудуя руками. -
Если несчастный случай, так я могу отсюда по телефону позвонить... У ме-
ня здесь дядя-старший администратор... В чем дело?..
Но никто толком не знал, в чем дело. И так как почти никому ничего не
было видно и все интересовались, что же там такое происходит, внутри
тесного человеческого кольца, и все друг друга расспрашивали и обижа-
лись, не получая вразумительного ответа, то толпа вскоре так разгалде-
лась, что даже стала заглушать звук оркестра, хотя все музыканты стара-
лись по этому случаю играть как можно громче.
Тогда на шум прибежал Женин дядя, взгромоздился на стул и крикнул:
- Пожалуйста, разойдитесь, граждане!.. Что вы, бородатого ребенка не
видели, что ли?
Лишь только эти слова донеслись до буфета, все бросили пить чай и
прохладительные напитки и кинулись смотреть на бородатого ребенка.
- Волька! - заорал на все фойе Женя, отчаявшись пробиться внутрь за-
ветного кольца. - Я ничего не вижу!.. А ты видишь?.. Он здорово борода-
тый?..
- Ой, батюшки! - чуть не взвыл от тоски злополучный Волька. - Только
и не хватало, чтобы он...
- Несчастный мальчик! - сочувственно завздыхали окружающие его любо-
пытные. - Такое уродство!.. Неужели медицина бессильна помочь?..
Сначала Хоттабыч неправильно расценивал внимание, которое уделяли его
юному другу. Ему поначалу показалось, что люди сгрудились, чтобы выра-
зить свое уважение Вольке. Потом это его начало сердить.
- Разойдитесь, почтеннейшие! - рявкнул он, перекрывая и гул толпы и
звуки оркестра. - Разойдитесь, или я сотворю с вами нечто страшное!..
Какая-то школьница с перепугу ударилась в слезы. Но взрослых Хоттабыч
только рассмешил. Ну, в самом деле, чего страшного можно было ожидать от
этого забавного старичка в нелепых розовых туфлях? Стоит только ткнуть
его покрепче пальцем, и он рассыплется.
Нет, никто не принял всерьез угрозу Хоттабыча. А старик привык, чтобы
его слова приводили людей в трепет. Сейчас он уже был оскорблен и за
Вольку и за себя и все больше и больше наливался яростью. Неизвестно,
чем бы все кончилось, если бы в эту самую минуту не прозвенел звонок.
Распахнулись двери зрительного зала, и все пошли занимать свои места.
Женя хотел было воспользоваться этим и хоть одним глазком глянуть на не-
бывалое чудо. Но та же самая толпа, которая раньше мешала ему пробиться,
сейчас стиснула его со всех сторон и, помимо его воли, потащила с собой
зрительный зал.
Едва он успел добежать до первого ряда и усесться, как свет погас.
- Фу! - облегченно вздохнул Женя. - Чуть не опоздал. А бородатого
мальчика я еще перехвачу, когда кончится сеанс...
Тем не менее он все же взволнованно ерзал на стуле, пытаясь разгля-
деть где-то позади себя это поразительное чудо природы.
- Мальчик, брось елозить!.. Мешаешь! - рассердился его сосед справа.
- Сиди спокойно!
Но, к великому его удивлению, беспокойного мальчика уже рядом с ним
не оказалось.
- "Пересел! - с завистью подумал недавний Женин сосед. - Конечно, ма-
ло радости сидеть в первом ряду. Одна порча глаз... Мальчишке что? Пере-
сел на чужое место. В крайнем случае, прогонят, так мальчику не стыд-
но..."
Последними, когда в зрительном зале было уже темно, покинули фойе
Вольку с Хоттабычем.
По правде говоря, Волька сначала так расстроился, что решил уйти из
кино, не посмотрев картины. Но тут взмолился Хоттабыч.
- Если тебе столь неугодна борода, которой я тебя украсил в твоих же
интересах, то я тебя освобожу от нее, лишь только мы усядемся на наши
места. Это мне ничего не стоит. Пойдем же туда, куда пошли все ос-
тальные, ибо мне не терпится узнать, что такое кино. Сколь прекрасно оно
должно быть, если даже умудренные опытом мужи посещают его в столь изну-
рительный летний зной!
И действительно, только они уселись на свободные места в шестом ряду,
как Хоттабыч щелкнул пальцами левой руки.
Но вопреки его обещаниям, ничего с Волькиной бородой не произошло.
- Что же ты мешкаешь? - спросил Волька. - А еще хвастал!
- Я не хвастал, о прекраснейший из учащихся шестого класса "Б". Я, к
счастью, вовремя передумал. Если у тебя не станет бороды, тебя выгонят
из любезного твоему сердцу кино.
Как вскоре выяснилось, старик слукавил.
Но Волька этого еще не знал. Он сказал:
- Ничего, отсюда уже не выгонят.
Хоттабыч сделал вид, будто не слышал этих слов.
Волька повторил, и Хоттабыч снова прикинулся глухим.
Тогда Волька повысил голос:
- Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб!
- Слушаю, о юный мой повелитель, - покорно ответствовал старик.
- Нельзя ли потише? - сказал кто-то из соседей.
Волька продолжал шепотом, нагнувшись к самому уху печально поникшего
Хоттабыча:
- Сделай так, чтобы немедленно не стало у меня этой глупой бороды.
- Нисколько она не глупая! - прошептал в ответ старик. - Это в высшей
степени почтенная и благообразная борода.
- Сию же секунду! Слышишь, сию же секунду!
- Слушаю и повинуюсь, - снова промолвил Хоттабыч и что-то зашептал,
сосредоточенно прищелкивая пальцами.
Растительность на Волькином лице оставалась без изменения.
- Ну? - сказал Волька нетерпеливо.
- Еще один миг, о благословеннейший Волька ибн Алеша... - отозвался
старик, продолжая нервно шептать и щелкать.
Но борода и не думала исчезать с Волькиного лица.
- Посмотри, посмотри, кто там сидит в девятом ряду! - прошептал вдруг
Волька, забыв на время о своей беде. В девятом ряду сидели два человека,
ничем, по мнению Хоттабыча, не примечательные.
- Это совершенно чудесные актеры! - с жаром объяснил Волька и назвал
две фамилии, известные любому нашему читателю. Хоттабычу они, конечно,
ничего не говорили,
