съезжала на пол и, наконец, настаравшись и насъезжавшись до изнеможения,
бедняжка села прямо на пол и заплакала.
- Ну вот, еще чего не хватало! - сказала Алиса себе довольно строго.-
Слезами горю не поможешь! Советую тебе перестать сию минуту!
Алиса вообще всегда давала себе превосходные советы (хотя слушалась
их далеко-далеко не всегда); иногда она закатывала себе такие выговоры,
что еле могла удержаться от слез; а как-то раз она, помнится, даже поп-
робовала выдрать себя за уши за то, что сжульничала, играя сама с собой
в крокет. Эта выдумщица ужасно любила понарошку быть двумя разными
людьми сразу!
"А сейчас это не поможет, - подумала бедная Алиса, - да и не получит-
ся! Из меня теперь и одной приличной девочки не выйдет!" Тут она замети-
ла, что под столом лежит ларчик, тоже стеклянный. Алиса открыла его - и
там оказался пирожок, на котором изюминками была выложена красивая над-
пись: "СЪЕШЬ МЕНЯ!"
- Ну и ладно, съем, - сказала Алиса. - Если я от него стану побольше,
я смогу достать ключ, а если стану еще меньше, пролезу под дверь. Будь
что будет - в сад я все равно заберусь! Больше или меньше? Больше или
меньше? - озабоченно повторяла она, откусив кусочек пирожка, и даже по-
ложила себе руку на макушку, чтобы следить за своими превращениями.
Как же она удивилась, когда оказалось, что ее размеры не изменились!
Вообще-то обычно так и бывает с тем, кто есть пирожки, но Алиса так уже
привыкла ждать одних только сюрпризов и чудес, что она даже немножко
расстроилась - почему это вдруг опять все пошло, как обычно! С горя она
принялась за пирожок и довольно скоро покончила с ним.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой Алиса купается в слезах
- Ни, все чудесится и чудесится! - закричала Алиса. (Она была в таком
изумлении, что ей уже не хватало обыкновенных слов, и она начала приду-
мывать свои.) - Теперь из меня получается не то что подзорная труба, а
целый телескоп! Прощайте, пяточки! (Это она взглянула на свои ноги, а
они были уже где-то далеко-далеко внизу, того и гляди, совсем пропадут.)
Бедные вы мои ножки, кто же теперь будет надевать на вас чулочки и туф-
ли... Я-то уж сама никак не сумею обуваться! Ну это как раз неплохо! С
глаз долой - из сердца вон! Раз вы так далеко ушли, заботьтесь о себе
сами!.. Нет, - перебила она себя, - не надо с ними ссориться, а то они
еще не станут меня слушаться! Я вас все равно буду любить, - крикнула
она, - а на елку буду вам всегда дарить новые ботиночки!
И она задумалась над тем, как же это устроить.
"Наверное, придется посылать по почте, - думала она. - Вот там все
удивятся! Человек отправляет посылку собственным ногам! Да еще по какому
адресу:
АЛИСИН ДОМ
ул. Ковровая Дорожка (с доставкой на пол)
Госпоже Правой Ноге в собственные руки.
- Господи, какую я чепуху болтаю! - воскликнула Алиса, и тут она здо-
рово стукнулась головой об потолок - ведь что ни говори, в ней стало уже
три с лишним метра росту!
Тут она сразу вспомнила про золотой ключик; схватила его и помчалась
к выходу в сад.
Бедная Алиса! Даже когда она легла на пол, и то она еле-еле смогла
поглядеть на садик одним глазком! И это было все, на что она могла те-
перь надеяться. О том, чтобы выйти в сад, нечего было и мечтать.
Конечно, тут не оставалось ничего другого, как сесть и зареветь в три
ручья!
- Как тебе не стыдно так реветь! - сказала она спустя некоторое вре-
мя. - Такая большая девица! (Что правда, то правда!) Уймись сию минуту,
говорят тебе!
Но слезы и не думали униматься: они лились и лились целыми потоками,
и скоро Алиса оказалась в центре солидной лужи. Лужа была глубиной ей по
щиколотку и залила чуть ли не половину подземелья.
А она еще не успела хорошенько выплакаться!
Вдруг откуда-то издалека послышался быстрый топоток; Алиса поскорее
утерла слезы - должна же она была посмотреть, что там происходит!
Это явился не кто иной, как Белый Кролик. Разодетый в пух и прах, в
одной лапке он вдобавок держал большущий веер, в другой - пару лайковых
бальных перчаток. Он, видно, очень торопился и на ходу бормотал себе под
нос:
- Все бы ничего, но вот Герцогиня, Герцогиня! Она придет в ярость,
если я опоздаю! Она именно туда и придет!
Алиса была в таком отчаянии, что готова была просить помощи у кого
угодно, так что, когда Кролик подбежал поближе, она робким голоском на-
чала:
- Простите, пожалуйста...
Кролик подскочил как ужаленный, выронив перчатки и веер, отпрянул в
сторону и тут же скрылся в темноте.
Веер и перчатки Алиса подобрала и, так как ей было очень жарко, при-
нялась обмахиваться веером.
- Ой-ой-ой, - вздохнула она, - ну что же это сегодня за день такой?
Все кувырком! Ведь только вчера все было, как всегда! Ой, а что... а
что, если... если вдруг это я сама сегодня стала не такая? Вот это да!
Вдруг правда я ночью в кого-нибудь превратилась? Погодите, погодите...
Утром, когда я встала, я была еще я или не я? Ой, по-моему, мне как буд-
то было не по себе... Но если я стала не я, то тогда самое интересное -
кто же я теперь такая? Ой-ой-ой! Вот это называется головоломка!
И Алиса тут же принялась ее решать. Она сразу подумала о своих под-
ружках. А вдруг она превратилась в кого-нибудь из них?
- Конечно, жалко, но я не Ада, - вздохнула она. - У нее такие чудные
локоны, а у меня волосы совсем не вьются... Но уж я, конечно, и не Мэг-
ги! Я-то столько много всего знаю, а она, бедняжка, такая глупенькая! Да
и вообще она - это она, а я - это наоборот я, значит... Ой, у меня, на-
верное, скоро правда голова сломается! Лучше проверю-ка я, все я знаю,
что знаю, или не все. Ну-ка: четырежды пять - двенадцать, четырежды
шесть - тринадцать, четырежды семь... Ой, мамочка, я так никогда до два-
дцати не дойду! Ну и ладно, значит, таблица умножения не считается! Луч-
ше возьмем географию. Лондон - это столица Парижа, а Париж - это столица
Рима, а Рим... Нет, по-моему, опять что-то не совсем то! Наверно, я
все-таки превратилась в Мэгги. Что же делать? Ага! Прочту с выражением
какие-нибудь стишки. Ну хоть эти... "Эти! В школу собирайтесь!" Она сло-
жила ручки, как примерная ученица, и начала читать вслух, но голос ее
звучал совсем как чужой и слова тоже были не совсем знакомые:
- Звери, в школу собирайтесь!
Крокодил пропел давно!
Как вы там ни упирайтесь,
Ни кусайтесь, ни брыкайтесь -
Не поможет все равно!
Громко плачут Зверь и Пташка,
- Караул! - кричит Пчела,
С воем тащится Букашка...
Неужели им так тяжко
Приниматься за дела?
- Ну вот! Стихи - и те неправильные! - сказала бедняжка Алиса, и гла-
за ее снова наполнились слезами. [2]
- Выходит, я все-таки, наверное, Мэгги; и буду я жить в их противном
домишке, игрушек у меня не будет, играть почти что не придется, а только
все учить, учить и учить уроки. Ну, если так, если я - Мэгги, я тогда
лучше останусь тут! Пусть лучше не приходят и не уговаривают! Я им
только скажу: "Нет, вы сперва скажите, кто я буду". Если мне захочется
им быть, тогда, так и быть, пойду, а если не захочется - останусь тут...
пока не стану кем-нибудь еще... Ой, мамочка, мамочка, - зарыдала вдруг
Алиса, - пусть лучше скорее приходят и угова-а-а-а-ривают! Я прямо вся
замучилась тут одна!
Тут она нечаянно глянула на свои руки и очень удивилась, обнаружив,
что, сама того не замечая, натянула крошечную перчатку Кролика. "Как же
это я так сумела! - подумала она. - Ой, наверное, я опять буду ма-
ленькая!"
Она вскочила и подбежала к столику, чтобы померить, какая она стала.
Вот так так! В ней уже было всего сантиметров шестьдесят, и она продол-
жала таять прямо на глазах. К счастью, Алиса сразу сообразила, что во
всем виноват веер - он по-прежнему был у нее в руках, - и поскорее бро-
сила его в сторону. А то неизвестно, чем бы это кончилось!
- Ай да я! Чуть-чуть не пропала! - сказала Алиса. Она была сильно на-
пугана своим внезапным превращением, но счастлива, что ей удалось уце-
леть. - А теперь - в сад!
И она со всех ног помчалась к выходу.
Бедная девочка!
Дверца была по-прежнему на замке, а золотой ключик так и лежал на
стеклянном столе.
- Ну уж это я прямо не знаю, что такое, - всхлипнула Алиса. - И еще я
стала прямо дюймовочкой какой-то! Дальше ехать некуда!
И только она это сказала, как ноги у нее поехали, и - плюх! - она
оказалась по шейку в воде. В первую минуту, нечаянно хлебнув соленой во-
дицы, она было решила, что упала в море.
- Тогда ничего, я поеду домой в поезде! - обрадовалась она. Дело в
том, что Алиса однажды уже побывала на море и твердо усвоила, что туда
ездят по железной дороге. При слове "море" ей представлялись ряды ку-
пальных кабинок, пляж, где малыши с деревянными лопатками копаются в пе-
сочке, затем - крыши, а уж за ними - обязательно железнодорожная стан-
ция.
Плавать Алиса умела и довольно скоро догадалась, что на самом деле
это не море, а пруд, который получился из тех самых слез, какие она про-
ливала, когда была великаншей трех метров ростом.
- Зачем ты только столько ревела, дурочка! - ругала себя Алиса, тщет-
но пытаясь доплыть до какого-нибудь берега. - Вот теперь в наказание еще
утонешь в собственных слезах! Да нет, этого не может быть, - испугалась
она, - это уж ни на что не похоже! Хотя сегодня ведь все ни на что не
похоже! Это и называется, по-моему, оказаться в плачевном положении...
От этих печальных размышлений ее отвлек сильный плеск воды. Кто-то
бултыхнулся в пруд неподалеку от нее и зашлепал по воде так громко, что
сперва она было подумала, что это морж, а то и бегемот, и даже чуточку
испугалась, но потом вспомнила, какая она сейчас маленькая, успокоилась
("Он меня и не заметит", - подумала она), подплыла поближе и увидела,
что это всего-навсего мышка, которая, очевидно, тоже нечаянно попала в
этот плачевный пруд и тоже пыталась выбраться на твердую почву.
"Заговорить, что ли, с этой Мышью? Может, она мне чем-нибудь поможет?
- подумала Алиса. - А уж говорить-то она, наверное, умеет - что тут та-
кого, сегодня и не то бывало! Заговорю с ней - попытка не пытка".
И она заговорила:
- О Мышь!
(Вас, наверное, удивляет, почему Алиса заговорила так странно. Дело в
том, что, не знаю, как вам, а ей никогда раньше не приходилось беседо-
вать с мышами, и она даже не знала, как позвать (или назвать) Мышь, что-
бы та не обиделась. К счастью, она вспомнила, что ее брат как-то забыл
на столе (случайно) старинную грамматику, и она (Алиса) заглянула туда
(конечно, уж совершенно случайно) - и представляете, там как раз было
написано, как нужно вежливо звать мышь! Да, да! Прямо так и было написа-
но:
Именительный: кто? - Мышь.
Родительный: кого? - Мыши.
Дательный: кому? - Мыши.
А в конце: Звательный: - О Мышь!
Какие могли быть после этого сомнения?)
- О Мышь! - сказала Алиса. - Может быть, вы знаете, как отсюда выб-
раться? Я ужасно устала плавать в этом пруду, о Мышь!
Мышь взглянула на нее с любопытством и даже, показалось Алисе, под-
мигнула ей одним глазком, но ничего не сказала.
"Наверное, она не понимает по-нашему, - подумала Алиса. - А-а, я до-
гадалась: это, наверное, французская мышь. Приплыла сюда с войсками
Вильгельма Завоевателя!
(Хотя Алиса, как видите, проявила обширные познания в истории, спра-
ведливости ради надо подчеркнуть, что она не слишком ясно представляла
себе, когда что случилось.) [3]
По-французски Алиса знала из всего учебника твердо только первую фра-
зу и решила пустить ее в ход.
- Ou est ma chatte? - сказала она.
Мышь так и подпрыгнула в воде и задрожала всем телом.
И не удивительно, ведь Алиса сказала: "Где моя кошка?"
- Ой, простите! - поспешила извиниться Алиса, догадавшись, что огор-
