- Объяснить наши планы нетрудно, и знайте, что у нас мало надежды на
успех. Однако все же лучше иметь какуюнибудь надежду. Ядро, которое вы
видите, - прибавил Соколиный Глаз, отталкивая ногой безвредный снаряд, -
по дороге из укрепления взрыло землю, и нам придется отыскать проделан-
ную им борозду, если все другие признаки пути исчезнут... Теперь до-
вольно слов, идите за мной, не то туман может рассеяться, и в таком слу-
чае мы, стоя между друзьями и врагами, попадем под их перекрестный
огонь.
Хейворд понял, что наступила действительно критическая минута, когда
нужно действовать, а не говорить. Он стал между сестрами и быстро повлек
их вперед, не спуская глаз со смутно рисовавшейся в тумане фигуры раз-
ведчика. Вскоре выяснилось, что Соколиный Глаз нисколько не преувеличи-
вал густоты тумана: меньше чем через двадцать ярдов их окружили такие
густые клубы, что они с трудом видели друг друга.
Путники сделали небольшой крюк в левую сторону, потом повернули нап-
раво. Хейворд полагал уже, что они прошли половину расстояния, которое
отделяло их от дружественного укрепления, но вдруг, по-видимому, футах в
двадцати от них, раздался резкий оклик по-французски:
- Кто идет?
- Вперед! - шепнул разведчик, поворачивая влево.
В эту минуту с десяток голосов повторило этот же вопрос, и в каждом
слышалась угроза.
- Это я! - крикнул по-французски Дункан и скорее повлек, чем повел за
собой, своих спутниц.
- Глупец! Кто "я"?
- Друг Франции.
- А мне кажется, ты больше похож на врага Франции. Стой, не то, кля-
нусь, я превращу тебя в друга дьявола!.. Стреляйте, товарищи! Пли!
Приказание было немедленно исполнено: выстрелы пятидесяти ружей ра-
зорвали туман. К счастью, цель была неясна, и пули пролетели мимо; одна-
ко они пролетели так близко от беглецов, что неопытному слуху Давида и
девушек показалось, будто они прожужжали в нескольких дюймах от их ушей.
Снова послышались окрики, и Хейворд ясно расслышал слова приказа не
только продолжать стрелять, но и организовать погоню. Когда он объяснил,
что означали крики врагов, Соколиный Глаз остановился и, быстро приняв
решение, твердо произнес:
- Выстрелим в них все сразу. Они подумают, что наши сделали вылазку,
и отступят или же остановятся, выжидая подкрепления.
Этот прекрасно задуманный план не удался. Едва французы услышали
выстрелы, вся равнина ожила, ружья защелкали на всем ее протяжении - от
берегов озера и до самой отдаленной опушки леса.
- Мы привлечем на себя весь отряд! - воскликнул Дункан. - Друг мой,
ведите нас вперед, к форту, если вам дорога собственная жизнь и наша!
Разведчик был бы рад исполнить его желание, но он и сам не знал те-
перь, в какой стороне находится форт; напрасно поворачивал он к ветерку
то одну свою щеку, то другую: они обе ощущали одинаковую прохладу. В эту
затруднительную минуту Ункас натолкнулся на борозду, прорытую пушечным
ядром.
- Пустите меня вперед, - сказал Соколиный Глаз, пригляделся к направ-
лению борозды и быстро двинулся по ней.
Крики, проклятия, ружейные выстрелы сливались воедино и звучали со
всех сторон. Но вдруг сильная вспышка света прорезала густой туман, пу-
шечные выстрелы загремели над долиной, и их грохот отдался в горах и пе-
щерах.
- Это из форта! - крикнул, обернувшись, Соколиный Глаз. - А мы, как
дураки, бежали к лесу, прямо под нож макуасов!
Выяснив свою ошибку, маленький отряд тотчас же постарался наверстать
потерянное время; путники напрягали все свои силы. Дункан охотно поручил
Ункасу поддерживать Кору, которая с радостью приняла помощь молодого мо-
гиканина. Было ясно, что за беглецами гнались разгоряченные преследова-
нием солдаты, и каждое мгновение им грозили плен или гибель.
- Не давать пощады! - по-французски крикнул один из преследователей,
казалось направлявший действия остальных.
- Держитесь! Готовьтесь, мои храбрецы шестидесятого полка! - внезапно
раздался голос сверху. - Сначала разглядите врага. Стрелять вниз, когда
я отдам команду.
- Отец, отец! - донесся из тумана пронзительный крик. - Это я, Алиса,
твоя Эльси! Пощади, спаси нас!
- Стой! - прозвучал прежний голос с такой тревогой и силой, что его
звуки достигли леса и отдались эхом. - Это она! Господь вернул мне моих
детей! Откройте ворота! Вперед, мои молодцы! Не спускайте курков, чтобы
не убить моих овечек! Отбейте французов штыками...
Дункан услышал скрип ржавых петель; он бросился на этот звук и уви-
дел, что из ворот крепости выходят воины в темнокрасных мундирах. Он уз-
нал солдат своего собственного батальона и, став во главе их, вскоре
заставил врагов отступить.
На мгновение дрожащие Кора и Алиса остановились: они были поражены
неожиданным бегством Дункана и не могли понять, почему он покинул их.
Но, раньше чем девушки успели заговорить или хотя бы собраться с мысля-
ми, из клубов густого тумана внезапно появился высокий статный офицер,
чьи волосы поседели от долгих лет военной службы. Он прижал Кору и Алису
к своей груди, и жгучие слезы потекли по его бледным морщинистым щекам.
- Благодарю тебя, господи! Пусть теперь надвинется какая угодно опас-
ность - твой слуга готов встретить ее! - громко воскликнул он с шот-
ландским акцентом.
Глава XV
Тогда пойдем, чтоб выслушать посла,
Хоть я заранее сказать могу,
Куда клониться будет речь француза.
Шекспир. "Генрих V"
Французы наступали с такими силами, которым Мунро не мог успешно соп-
ротивляться. Казалось, отряд Вебба спокойно дремал на берегах Гудзона и
комендант форта Эдвард совершенно позабыл о тяжелом положении своих соо-
течественников. Индейцы, союзники французов, по приказанию Монкальма на-
полнили все леса и перелески; их военные крики раздавались в британском
лагере, заставляя леденеть кровь в сердцах людей.
Воодушевленный примером своих начальников, гарнизон форта, несмотря
на все лишения, опасности блокады, собрал все свое мужество и держался с
упорством, делавшим честь суровому характеру их командира.
Казалось, Монкальм удовлетворился тем, что трудный, утомительный пе-
реход по пустынным лесам был завершен. Несмотря на свой большой военный
опыт, он не попытался захватить близлежащие горы, с которых он совершен-
но безнаказанно мог бы разгромить осажденных.
Странное презрение к возвышенностям - вернее, боязнь трудных подъемов
- можно было бы назвать главнейшей слабостью ведения военных действий
того периода. Эта ошибка была порождена привычкой к несложной борьбе с
индейцами, во время которой редко возводились крепости и почти без-
действовала артиллерия.
На пятый день осады и на четвертый своего пребывания в крепости майор
Хейворд воспользовался переговорами, завязавшимися с неприятелем, и под-
нялся на стену одного из бастионов, чтобы подышать свежим воздухом, ко-
торый веял от озера; кроме того, он хотел посмотреть, намного ли продви-
нулся противник. Хейворд был один, если не считать часового, который
расхаживал взад и вперед по валу. Стоял восхитительный, спокойный вечер;
от прозрачных вод озера несся свежий, мягкий ветерок. Можно было поду-
мать, что вместе с окончанием грохота орудий и свиста ядер сама природа
пожелала показаться в своем самом кротком и привлекательном виде. Солнце
обливало землю светом заходящих лучей, но уже без тягостного зноя, кото-
рый составляет особенность местного климата в летние месяцы. Одетые све-
жей зеленью горы радовали взгляд, полупрозрачные облака бросали на них
легкие тени. Многочисленные островки покоились на лоне Хорикэна; одни,
низкие, как бы тонули в воде или были вкраплены в озеро, другие точно
висели над зеркалом вод, похожие на зеленые бархатные холмики. Между
этими островками виднелись лодочки рыболовов. Это солдаты из осаждающей
армии решили заняться рыбной ловлей. Их лодочки то мирно скользили под
веслами по зеркальной глади озера, то стояли неподвижно.
Развевались два маленьких белоснежных флага: один - на выступающем
вперед углу форта, другой - на батарее осаждающих; оба служили эмблемой
перемирия, благодаря которому наступил перерыв не только в военных
действиях, но, казалось, и во враждебности сражающихся по отношению друг
к другу. Дальше, то развертываясь, то снова повисая и образуя складки,
волновались шелковые знамена Англии и Франции.
Около сотни веселых, беззаботных французов занимались рыбной ловлей;
молодежь весело тащила сеть по каменистой отмели в опасном соседстве с
мрачной, теперь молчавшей пушкой форта; восточные склоны гор повторяли
громкие крики и звонкий смех, сопровождавшие эти занятия. Одни с наслаж-
дением плескались в воде; другие с любопытством, свойственным французам,
отправились осматривать соседние возвышенности. Часовые осаждающих наб-
людали за осажденными; осажденные же, не принимая участия в этих заба-
вах, следили за ними с видом праздных, но сочувствующих зрителей. Там и
сям раздавались песни; некоторые солдаты танцевали, и это привлекло
мрачных индейцев, которые выходили из своих лесов, чтобы посмотреть на
развлечения белых. Словом, казалось, будто эти люди наслаждались отдыхом
праздничного дня, а не короткими минутами перемирия между кровопролитны-
ми и жестокими боями.
Дункан несколько минут не отрывал глаз от этих сцен; вдруг он случай-
но посмотрел в сторону западных ворот. Офицера привлек звук приближаю-
щихся шагов. Он вышел на угол бастиона и увидел, что к отряду, охраняв-
шему форт, подвигался разведчик в сопровождении французского офицера.
Утомленное лицо Соколиного Глаза выражало озабоченность и растерянность;
казалось, он переживал величайшее унижение, очутившись в руках врагов. С
ним не было его любимого ружья, и ремни из оленьей кожи стягивали за
спиной его руки. В последнее время белые флаги, служившие залогом безо-
пасности парламентеров, появлялись так часто, что Хейворд сперва небреж-
но взглянул на подходивших; ему казалось, что он увидит вражеского офи-
цера, явившегося с каким-нибудь предложением. Но майор узнал высокую фи-
гуру и гордое, хотя и опечаленное, лицо своего друга, жителя лесов,
вздрогнул от изумления и повернулся, чтобы спуститься с бастиона и уз-
нать, в чем дело.
Однако звуки знакомых голосов привлекли внимание Дункана и заставили
его на мгновение забыть о своем первоначальном намерении. Огибая один из
внутренних выступов вала, он встретил Кору и Алису, которые прогулива-
лись, желая подышать свежим воздухом и отдохнуть от утомительного заклю-
чения.
Молодой офицер не видел их с той тягостной минуты, в которую ему
пришлось оставить девушек перед фортом - впрочем, с единственной целью
спасти их. Хейворд в последний раз видел Кору и Алису, когда они были
измучены заботами и усталостью; теперь девушки сияли красотой и све-
жестью, хотя следы тревоги и страха все еще лежали на их лицах. Не муд-
рено, что при этой встрече молодой человек позабыл на время обо всем ос-
тальном и только жаждал поговорить с ними. Но не успел Хейворд произнес-
ти и слова, как раздался голосок юной Алисы.
- А-а, изменник! О, неверный рыцарь, который покинул своих дам в бе-
де! - лукаво сказала она. - Долгие дни... нет, многие века ждали мы, что
вы броситесь к нашим ногам, прося милосердно позабыть о вашем коварном
отступлении - вернее, о вашем бегстве... Ведь, говоря по правде, вы бе-
жали с такой быстротой, с которой не мог бы поспорить раненый олень, по
выражению вашего друга-разведчика.
- Вы понимаете, что этими словами Алиса хочет выразить, как мы благо-
дарны вам, как мы вас благословляем, - прибавила серьезная и более сдер-
жанная Кора. - Правда, мы немного удивлены, почему вы так упорно избега-
ете теперь дома, в котором вас ждет не только благодарность дочерей, но
и признательность их отца.
- Ваш отец может подтвердить, что, хотя я и не был с вами, я не сов-
