От мутных волн, от суетного света
К тебе пришел я, горная струя.
Неси ж меня, бесшумная ладья!
Душа отвергла сумрачное море
Для светлых вод, и, мниться, слышу я,
Сестра, твой голос в их согласном хоре!
Вернись! Что ищешь ты в бушующем просторе?
Байрон, "Чайльд Гарольд"
Уже совсем рассвело, когда молодой человек снова открыл глаза. Он
тотчас же вскочил и огляделся по сторонам, понимая, как важно ему поско-
рее уяснить себе свое положение. Сон его был глубок и спокоен; он прос-
нулся со свежей головой и ясными мыслями, что было необходимо при сло-
жившихся обстоятельствах. Правда, солнце еще не взошло, но небесный свод
отливал нежными красками, которые знаменуют начало и конец дня, в возду-
хе все звенело от птичьего щебета. Этот утренний гимн пернатого племени
предупредил Зверобоя о грозившей ему опасности.
- Леман - женевское озеро а Швейцарии.
Легкий, едва заметный ветерок за ночь немного усилился, а так как пи-
роги двигались на воде словно перышки, то и отплыли вдвое дальше, чем
рассчитывал охотник. Совсем невдалеке виднелось подножие горы, круто
вздымавшейся на восточном берегу, и Зверобой уже явственно слышал пение
птиц. Но это было не самое худшее. Третья пирога дрейфовала в том же
направлении и теперь медленно подплывала к мысу; еще немного - и она
уткнулась бы носом в берег. Лишь внезапная перемена ветра или человечес-
кая рука могли бы отогнать ее от берега. Кроме этого, не было ничего
тревожного. "Замок" по-прежнему возвышался на своих сваях приблизительно
на одной линии с пирогами и ковчег, пришвартованный к столбам, покачи-
вался на воде там же, где его оставили несколько часов назад.
Понятно, что прежде всего Зверобой занялся передней пирогой, которая
была уже почти у самого мыса.
Взмахнув несколько раз веслом, охотник увидел, что судно коснется бе-
рега раньше, чем он сможет его нагнать. Как раз в эту минуту ветер сов-
сем некстати вдруг посвежел, и легкая лодочка еще быстрее понеслась к
суше. Понимая, что ему не догнать ее, молодой человек благоразумно решил
не тратить понапрасну сил. Осмотрев затравку своего ружья и повернув
предварительно свою пирогу таким образом, чтобы в нее можно было целить
только с одной стороны. Зверобой медленно греб по направлению к мысу.
Передняя пирога, никем не управляемая, продолжала плыть вперед и нас-
кочила на небольшой подводный камень в трех или четырех ярдах от берега.
Как раз в этот момент Зверобой поравнялся с мысом и повернул к нему нос
своей лодки. Желая сохранить при этом полную свободу движений, юноша от-
вязал ту пирогу, которая шла на буксире. Передняя пирога на одну секунду
застряла на камне. Затем накатилась незаметная глазу волна, суденышко
поплыло вновь и уткнулось в прибрежный песок.
Молодой человек все это заметил, но пульс его не участился и движения
рук были по-прежнему спокойны. Если кто-нибудь притаился на берегу,
подстерегая пирогу, то следовало очень осторожно подвигаться вперед, ес-
ли же в засаде никто не сидел, то не к чему было и торопиться. Мыс тя-
нулся как раз против индейской стоянки, расположившейся на другом берегу
озера. Бить может, там не было ни души, но следовало приготовиться к
худшему, потому что индейцы, наверное, разослали, по своему обычаю, ла-
зутчиков, чтобы добыть лодку, которая могла бы доставить их к "замку".
Достаточно было одного взгляда на озеро с любой окрестной возвышенности,
чтобы увидеть самый мелкий предмет на его поверхности, и вряд ли можно
было надеяться, что пироги останутся незамеченными. Любой индеец по нап-
равлению ветра умел определять, в какую сторону поплывет пирога или
бревно.
По мере того как Зверобой приближался к земле, он греб все медленнее
и медленнее, весь превратившись в слух и зрение, чтобы вовремя заметить
угрожавшую опасность. Для новичка это была трудная минута. Ведь робкие
люди становятся смелее, если знают, что за ними следят друзья. Зверобоя
не подбадривало даже и это. Он был совершенно один, предоставлен лишь
своим силам, и ничей дружеский голос не придавал ему храбрости. Несмотря
на это, самый опытный ветеран лесных войн не мог бы действовать лучше.
Молодой охотник не проявил в данном случае ни безрассудной лихости, ни
малодушных колебаний. Он подвигался вперед обдуманно и осторожно, устре-
мив все свое внимание лишь на то, что могло способствовать достижению
намеченной цели. Так началась военная карьера этого человека, впос-
ледствии прославившегося в своем кругу не меньше, - чем многие герои,
имена которых украшают страницы произведений гораздо более знаменитых,
чем наша простая повесть.
Очутившись приблизительно в сотне ярдов от суши, Зверобой встал во
весь рост, несколько раз взмахнул веслом с такой силой, что суденышко
ударилось оберег, и затем быстро бросив орудие гребли, схватился за ору-
дие войны. Он уже поднимал свой карабин, когда громкий выстрел, сопро-
вождавшийся свистом пули, которая пролетела над головой юноши, заставил
его невольно отпрянуть назад. В следующее мгновение охотник зашатался и
упал на дно пироги. Тотчас же раздался пронзительный вопль, и на откры-
тую лужайку у мыса выскочил из кустов индеец, бежавший прямо к пироге.
Молодой человек только этого и ждал. Он снова поднялся и навел ружье на
врага. Но Зверобой заколебался, прежде чем спустить курок. Эта маленькая
проволочка спасла жизнь индейцу; он умчался обратно под прикрытие с та-
ким же проворством, с каким раньше выскочил оттуда. Тем временем Зверо-
бой быстро приближался к земле, и его пирога подошла к мысу как раз в ту
минуту, когда скрылся враг. Никто не управлял судном, и оно пристало к
берегу в нескольких ярдах от второй пироги. Индеец, вероятно, еще не ус-
пел зарядить ружье, однако у Зверобоя было слишком мало времени, чтобы
захватить желанную добычу и отвести ее на безопасное расстояние, прежде
чем последует еще один выстрел. Поэтому охотник, не теряя даром времени,
бросился в лес и стал под прикрытие.
На самом конце мыса была небольшая лужайка; местами она поросла тра-
вой, местами была засыпана прибрежным песком. Лишь с одной стороны ее
окаймляла густая бахрома кустов. Миновав этот узкий пояс карликовой рас-
тительности, вы сразу же попадали под высокие и угрюмые своды леса. На
протяжении нескольких сот ярдов тянулся ровный пологий берег, за которым
поднималась крутая гора. Высокие толстые деревья, у подножия которых не
рос кустарник, напоминали огромные, неправильно размещенные колонны,
поддерживающие лиственный свод. Хотя для своего возраста и своих разме-
ров они стояли довольно тесно друг подле друга, все же между ними оста-
вались порядочные просветы, так что при достаточной зоркости и сноровке
можно было без труда разглядеть даже людей, стоявших под прикрытием.
Зверобой знал, что его враг теперь заряжает свое ружье, если он
только не пустился наутек. Это предположение подтвердилось: не успел мо-
лодой человек встать за дерево, как увидел мельком руку индейца, который
забивал пулю в дуло своего ружья, спрятавшись за большим дубом. Проще
всего было бы ринуться вперед и на месте покончить с врагом, застигнутым
врасплох, но совесть Зверобоя возмутилась при мысли о таком поступке,
несмотря на то что его самого только что чуть не подстрелили из засады.
Он еще не привык к беспощадным приемам войны с дикарями, о которых знал
лишь понаслышке, и ему казалось неблагородным напасть на безоружного
врага. Лицо его раскраснелось, брови нахмурились, губы сжались - он соб-
рал все свои силы, но, вместо того чтобы поскорее выстрелить, взял ружье
наизготовку и, не отдавая сам себе отчета в своих словах, пробормотал:
- Нет, нет! Пусть краснокожий язычник зарядит свое ружье, и тогда мы
посмотрим. Но пироги он не получит!
Индеец был так поглощен своим занятием, что даже не заметил при-
сутствия врага. Он только боялся, как бы кто-нибудь не захватил пирогу и
не увел от берега прежде, чем ему удастся помешать этому. Индеец стоял
всего в нескольких футах от кустов и, приготовившись к выстрелу, в один
миг мог очутиться на опушке. Противник находился в пятидесяти ярдах от
него, а деревья, кроме тех двух, за которыми прятались сражающиеся, были
расположены таким образом, что не закрывали поля зрения.
Зарядив наконец ружье, дикарь огляделся по сторонам и пошел вперед,
ловко укрываясь от предполагаемой позиции своего врага, но очень неловко
от действительной опасности. Тогда Зверобой тоже выступил из-за прикры-
тия и окликнул его:
- Сюда, краснокожий, сюда, если ты ищешь меня! Я еще не очень опытен
в военном деле, но все же не настолько, чтобы остаться на открытом бере-
гу, где меня можно подстрелить, как сову при дневном свете. От тебя од-
ного зависит, быть между нами миру или войне, потому что я не из тех,
кто считает подвигом убивать людей в одиночку в лесу.
Индеец удивился, так внезапно заметив угрожавшую ему опасность. Одна-
ко он знал немного английский язык и понял общий смысл сказанных ему
слов. К тому же он был слишком хорошо вышколен, чтобы обнаружить свой
испуг. Он опустил с доверчивым видом приклад ружья и сделал рукой при-
ветственный жест. При этом он не потерял самообладания, подобающего че-
ловеку, который считает себя выше всех. Но вулкан, бушевавший в его гру-
ди, заставлял глаза его сверкать и ноздри раздуваться, подобно ноздрям
хищного зверя, которому неожиданно помешали сделать роковой прыжок.
- Две пироги, - сказал он низким горловым голосом, свойственным людям
его расы, и вытянул вперед два пальца во избежание всякой ошибки, - одна
мне, другая тебе.
- Нет, нет, минг, это не выйдет! Пироги тебе не принадлежат, и ты не
получишь ни одной, пока это зависит от меня. Я знаю, теперь идет война
между твоим и моим народом, но это еще не значит, что люди должны уби-
вать друг друга, как дикие звери, встретившиеся в лесу. Ступай своей до-
рогой, а я пойду моей. Земля достаточно обширна для нас обоих, а если мы
встретимся в честном бою, тогда пусть сам бог решает, кому жить, а кому
умереть.
- Хорошо! - воскликнул индеец. - Мой брат миссионер. Много говорит.
Все о Маниту.
- Нет, нет, воин. Я недостаточно хорош для моравских братьев. Я вряд
ли гожусь, для того чтобы читать в лесу проповеди разным бродягам. Нет,
нет, в мирное время я только охотник, хотя при случае мне, может быть,
придется сразить одного из твоих соплеменников. Только я предпочел бы
сделать это в честном бою, а не ссорясь из-за какой-то жалкой пироги.
- Хорошо! Мой брат молод, но очень мудр. Плохой воин, но хорошо гово-
рит. Вождь в совете.
- Ну, этого я не скажу, - возразил Зверобой, слегка покраснев от пло-
хо скрытой насмешки в словах индейца. - Мне хотелось бы провести свою
жизнь в лесу, и провести ее мирно. Все молодые люди должны идти по тропе
войны, когда для этого представляется случай, но одно дело война, другое
- бессмысленная резня. Сегодня ночью я убедился, что провидение осуждает
бесполезное убийство. Поэтому я предлагаю тебе идти твоей дорогой, а я
пойду моей, и, надеюсь, мы разойдемся друзьями.
- Маниту-имя таинственной колдовской силы, в которую верили некоторые
индейцы. Так же назывались духи-покровители, которым поклонялись индейс-
кие племена.
- Хорошо! У моего брата два скальпа - седые волосы под черными. Муд-
рость старика, язык юноши.
Тут дикарь приблизился, протянув с улыбкой руку и всем своим видом
выражая дружелюбие и уважение. Оба обменялись рукопожатиями, уверяя друг
друга в своей искренности и в желании заключить мир.
- Каждому свое, - сказал индеец, - моя пирога мне, твоя пирога тебе.
Пойдем посмотрим: если она твоя, бери ее; если она моя, я возьму.
- Будь по-твоему, краснокожий. Хотя ты ошибаешься, говоря, что пирога
принадлежит тебе. Но за показ денег не берут. Пойдем на берег, и убедись
собственными глазами, если не веришь мне.
