этой же Шляйсхаймерштрассе в доме номер сто шесть уже жил совершенно
созревший экстремист - герр Майер. Потом он стал больше известен, как
Владимир Ленин. Не помню, кто из англичан сказал, что мировая трагедия
заключалась в том, что и Россия, и Германия в лице Ленина и Гитлера наш-
ли двух исключительно одаренных политических гангстеров, обладавших во-
лей к власти, развитой до уникальной степени!..
Почему меня, русского Кота, это должно было касаться, я так ни хрена
и не понял... А вот Клаусу это показалось очень интересным.
- Я даже не знал, что они жили на одной улице! - признался Клаус. -
Согласитесь, что это достаточно символично...
- Возможно, возможно... - рассмеялся Фридрих. - Давайте вернемся в
наши времена. Судя по тому, что вы мне рассказали в лесу про это Кысино
дело с кокаином, я понял, что в Германии во всю орудуют и иностранные
банды. Кто же это? Откуда? Если это, конечно, не секрет...
- Никакого секрета нет. Это было уже сотни раз опубликовано и нами, и
американцами... Каждое пятое преступление - дело рук российской мафии.
Каждое седьмое - польских бандитов. Плюс итальянцы, которые в Германии
попросту "отмывают" деньги... А албанцы, а чехи, а румыны?! Не выпить ли
нам по третьей кружечке, герр фон Тифенбах?
- Вы на меня-то посмотрите! Я вообще не понимаю, как в меня влезли
уже две кружки?! А вы еще и по третьей предлагаете...
- Но вы же баварец! - воскликнул Клаус.
- Черт с вами!.. Давайте по третьей. Только теперь плачу я!
- У вас нет денег. Вам нечем платить, - рассмеялся Клаус.
- Здесь мне поверят в долг. Здесь меня знают...
- Вас повсюду знают, - сказал Клаус. - Но платить буду я.
Неожиданно я услышал, как прекратилось похрапывание Рэкса, и насторо-
жился. И правильно сделал! Потому, что Рэкс, не открывая глаза, мысленно
спросил меня:
- Мой - по третьей заказал?
- Да, - ответил я.
- Пора выводить его на свежий воздух. К тому же он еще и за рулем,
засранец!
- Да ладно тебе, - возразил я. - Пусть выпьют. Смотри, как они дружно
треплются...
- Тебе-то ладно! Вы со своим вернетесь и спать ляжете. А мой еще дома
наверняка бутылку "Августинера" примет, и потом ничего не поймет из то-
го, что я буду ему объяснять про ваши дела! - огрызнулся Рэкс. - Лучше
бы водки выпил немного! Он от пива всегда тупеет. Это в нем чисто ба-
варское...
На следующий день, ошиваясь в кухне в ожидании завтрака, я совершенно
случайно из разговора Баськи Ковальской с фрау Розенмайер узнал, что до
Рождества Христова осталось одиннадцать дней.
И хотя Баська мне изрядно мешала - все время норовила залезть рукой
между моих задних ног и с дурацким хохотом пощекотать меня ТАМ (пришлось
даже слегка куснуть ее!) - я все же умудрился сообразить, что до ПЕРВОЙ
вероятности взрыва осталось совсем немного времени. То есть у нас с Рэк-
совой полицией в запасе было всего десять ночей!..
Сумел ли Рэкс рассказать все толково своему Клаусу или нет, я понятия
не имел. Отнесся ли Клаус серьезно к рассказу Рэкса - я тоже не знал.
Тем более, я категорически не был убежден, что даже если Клаус и пой-
мет Рэкса так, как нужно - сумеет ли он это объяснить своим коллегам-по-
лицейским? Что он им скажет?..
Что ему его Собака Рэкс сообщила то-то и то-то, а Рэксу это сказал
один его знакомый русский Кот, которого информировала другая маленькая
Собачка?.. Это он им скажет?! Так его через пять минут его же коллеги
упекут в психиатрическую лечебницу, и бедный абсолютно нормальный Клаус
выйдет из этой "психушки" на волю не раньше, чем через три месяца. А за
это время...
Ну, уж, дудки! Как говорил мой петербургский приятель бесхвостый
Кот-Бродяга - "Сам себе не поможешь - никто тебе не поможет!". Вот я и
решил, пока суть-дело, взять всю эту историю в свои лапы.
Сразу же после завтрака нам позвонила Моника и сказала, что позавчера
в "Тантрисе" папа говорил, что они с Кысей собираются в новый роскошный
Собачье-Кошачий магазин в Нойе-Перлахе, - что-то приобретать Кысе. А так
как Гельмут забрал "Мерседес" на целый день и вернется домой не раньше
полуночи, то не могли бы папа с Кысей заехать за нею и Дженни, чтобы
вместе посетить этот магазин. Говорят, что зима будет холодной, и Моника
хочет купить для Дженни меховые чулочки-сапожки на все четыре лапы и не
обычную стеганую попонку, а пальтецо на настоящем меху с рукавами и ка-
пюшоном. И для того, чтобы нас не задерживать, они с Дженни будут ждать
нас у дома...
Мне это было сильно на лапу - лишний раз повидать Дженни и кое-что
уточнить, и поэтому я попросил Фридриха согласиться на совместную поезд-
ку.
... Мы еще только подъезжали к дому Хартманнов, когда я увидел, что
Моника безуспешно пытается отогнать какого-то сексуально озобоченного
кудлатого Пса, крупнее меня раз в два, который нагло лез к Дженни под
хвостик своим тупым мерзким и похотливым носом!..
Я в машине прямо заметался от злости! Не буду скрывать, еще и оттого,
что мне показалось, будто Дженни не так уж активно сопротивляется поло-
вым притязаниям этого лохматого говнюка...
Как только Мозер остановил машину у действительно чудовищно-безвкус-
ных ворот дома Хартманнов, я тут же выскочил из "Роллс-Ройса" и сходу
дважды врезал этому кудлатому раздолбаю по харе!
От неожиданности раздолбай перекувырнулся пару раз, а затем, раздира-
емый неудовлетворенным желанием и жгучей обидой, с истошным лаем бросил-
ся на меня.
Но для Собак среднего размера у меня есть специально отработанный
приемчик, после которого у них вместе с их Собачьей фанаберией и злобой
мгновенно исчезает желание продолжать драку.
В тот момент, когда распаленный Пес в бешенстве бросается на вас, вы
должны взвиться в воздух, и уже под воздействием обычного земного притя-
жения (все знания по физике - от Шуры!) упасть сверху на загривок этого
идиота всеми четырьмя лапами с максимально выпущенными когтями. Можете
тяпнуть его еще и клыками за холку. А можете этого и не делать. Он уже
ваш. В смысле, что от боли и ужаса ему будет уже не до сражений, а уж
тем более не до ЭТОГО САМОГО... сами понимаете - чего.
Что я и сделал. Когда этот лохматый болван бросился на меня, я подп-
рыгнул, он, естественно, пролетел подо мной, и я оказался у него на спи-
не. Для верности я его все-таки тяпнул клыками!..
С жутким визгом этот сексуал-террорист помчался вдоль забора в конец
улицы с такой скоростью, словно хотел выиграть первый приз на каких-ни-
будь Всемирных Собачьих бегах!
Я, как жокей, проскакал на нем метров сорок, потом мне это надоело и
я спрыгнул с этого кретина. Аккуратненько привел себя в порядок и нето-
ропливо вернулся к дому Хартманнов с чувством исполненного долга и нес-
колько преувеличенным ощущением собственного достоинства...
Потом, по дороге в Кошачье-Собачий рай, в машине, - поцелуям, тис-
каньям и облизываниям не было конца. Естественно, я имею в виду Монику и
Дженни. Не хватает еще, чтобы меня лизал Франц Мозер!
Фридрих, тот просто мягко и уважительно взял мою переднюю лапу в свои
теплые ладони и, глядя на меня восхищенными глазами, тихо сказал:
- Ах, Кыся, Кыся... Сколько отваги, сколько мужества!..
- Да, герр фон Тифенбах, с таким Котом нигде не страшно, - вставил
свой голос сидящий за рулем Франц Мозер.
Сегодня он был как-то странно одет - будто швейцар ресторана. Я таких
когда-то в Петербурге в телике видел. Только у тех форма была расшита
золотыми полосками по рукавам и воротнику. А у Мозера все было выдержано
в строгом стиле - фуражка, брюки и что-то похожее на морской китель,
только с отложным воротничком. И все темносинее.
- Да, пожалуй, вы правы, Франц, - согласился с ним Фридрих. - А раз
так, то будьте любезны, Франц, поищите какое-нибудь солидное бюро путе-
шествий и закажите, пожалуйста, нам с Кысей поездку в Петербург, Москву
и обратно.
У меня чуть сердце не остановилось! Вот оно!!! Вот, ради чего я...
Мне даже просить не пришлось!.. Я даже не унизился ни разу, хотя ведь
был... Был готов и к унижениям, только бы!.. Ах, Боже мой!.. Да, неуже-
ли?!.
От неожиданности я очень невежливо отпихнул Дженни, которая не могла
прекратить своего благодарного облизывания моей морды, и уже начала было
даже так ЭРОТИЧЕСКИ ДЫШАТЬ, что на мгновение я подумал - наверное, в
каждой самой утонченной аристократке где-то на дне сознания гнездится
примитивная Потаскуха...
Но тут же я напрочь забыл о Дженни, и аж весь напружинился, когда ус-
лышал дальнейший разговор:
- Папа, ты все-таки решил посетить Россию? - спросила Моника.
- А почему бы и нет - под защитой Кыси?.. - улыбнулся Фридрих и пог-
ладил меня. - Вы же с Гельмутом были там совсем недавно. И, кажется, да-
же брали с собой Дженни? И вернулись живые и здоровые.
- Но у Гельмута там были какие-то дела с русскими...
- Тем более! Говорят, что сейчас иметь дела с Россией опасно. И то у
вас все прошло благополучно. А мы с Кысей просто совершим экскурсию, - и
тут Фридрих сказал до боли знакомое словосочетание, которое я сотни раз
слышал по телевизору: - По местам его бывшей боевой славы... Мне,
действительно, очень хотелось бы посмотреть, во что превратился этот ги-
гантский, чудовищный монстр с огромной атомной дубиной в руках после то-
го, как он распался на враждующие между собою куски... Так что, Франц,
предупредите Да, разве б мой Шура вынес такое длительное воздержание?!
Да ни в жисть, - круглосуточно, отель лучший, с пансионом для животных.
Вдруг Кысе захочется от меня отдохнуть?.. И вообще, пусть пришлют мне из
России ряд своих программ - я сам выберу.
Конечно, если бы я не узнал, что мы с Фридрихом поедем в Россию, я бы
так описал этот Кошачье-Собачий магазин, что читающие эти строки русские
Кошки и Собаки рыдали бы в три ручья от зависти и сознанья того, что,
оказывается, можно прожить жизнь, состариться и умереть, даже не подоз-
ревая того, что только существует для западных Котов, Кошек и Собак, да
что там скрывать - для любой домашне-животной твари в этих специальных
мюнхенских магазинах!
"В голову не влазит!" - как говорил один знакомый мне киевский Кот
последней волны эмиграции.
Но моя голова была доверху переполнена известием о поездке в Петер-
бург, и ничто другое в ней уже, действительно, не умещалось...
Помню только, что Моника приобрела для Дженни меховую шубку с капюшо-
ном и рукавами и новую пластмассовую косточку, пахнущую (чтоб мне прова-
литься!) настоящим мясом. И что-то еще, в большом пакете, сильно витами-
низированное и яркое. Что - понятия не имею.
Заплатила Моника за все это, как мне потом объяснил Фридрих, примерно
стоимость небольшого подержанного автомобиля. Но расплатилась не живыми
деньгами, а карточкой, похожей на календарик. Мало того, эту карточку ей
вернули обратно!
Что бы ни предлагал мне Фридрих, я от всего отказывался самым реши-
тельным образом. Мне не нужны были ненастоящие кости, аляповатые игрушки
для Котов-идиотов, особая многоярусная мебель для Кошек, обтянутая во-
локнистыми веревками или ковровым матерьялом для драпания когтями... И
тому подобные всякие ихние примочки, которым я даже названий не ведал.
Отказывался я от всего по двум причинам. Во-первых, мне не хотелось
менять образ жизни. Как говорят сегодня - терять свой менталитет, и при
помощи всех этих, наверняка, замечательных штук-дрюк, насильственным об-
разом становиться этакой Западной "штучкой"! Это раз. А во-вторых...
Вот, во-вторых, - было самым болезненным.
Моя благодарность Фридриху - границ не знала! И от этого было еще
страшнее то, что я собирался совершить в Петербурге. Я же, в любом слу-
чае, должен буду его покинуть. Потому, что существуют Шура Плоткин, Во-
дила, Кот-Бродяга... Я уже говорил об этом.
Так какого же рожна я, как сволочь, буду заставлять Фридриха тратить
