неукоснительному исполнению своих распоряжений.
Разные мелкие приключения начались сразу же, как только мы направи-
лись к лесу.
Откуда ни возьмись перед нами вдруг возникла очень пожилая и очень
высокая дама с аккуратно уложенными букольками седых волос. Дама была
завернута в красное клетчатое одеяло - точно такое же, как и то, на ко-
тором я спал сегодняшней ночью. В одной руке дама держала длиннющую ко-
ричневую сигарету, вставленную в полуметровый мундштук, а в другой руке
- туго натянутый поводок, уходящий куда-то в траву.
Поначалу я подумал, что там в траве пасется или писает Собачка этой
дамы. А еще лучше бы - Кошка... Повел носом, принюхался - ни хрена по-
добного! Ни Собакой, ни Кошкой и не пахло. А пахло каким-то неведомым
мне зверем. Причем запах был с явным оттенком опасности...
Дама вежливо поздоровалась с Фридрихом, тот поклонился ей, и в это
время на звук голоса дамы из травы вынырнуло НЕЧТО!.. Что-то коричневое,
узкое, длинное, очень хвостатое, стелящееся по самой земле, и с такими
злобными зубками в маленькой мордочке, что у меня мороз пошел по спине!
Мало того, ОНО лишь увидело нас, как тут же бесстрашно рванулось ко мне,
сверкая клыками и яростными глазками!
Не скрою, от неожиданности я шарахнулся метра на полтора вверх и ми-
нимум метра на два в сторону! Но дама привычно оттащила от нас свою зве-
рюгу, извинилась и пошла. А эта узкая Меховая Гадина все оглядывалась на
меня, словно сожалела, что ей не дали мною перекусить...
- Что это?.. Кто это?.. - в растерянности спросил я у Фридриха.
- Это баронесса Штраль со своей ручной норкой, - ответил Фридрих. -
Не обращай внимания. Ей уже за восемьдесят, она вегетерианка и один из
самых активных членов партии "Зеленых". Сейчас это очень модно, вот она
и завела себе живую норку... Ты испугался?
- Очень уж неожиданно, - промямлил я. - Такого я еще никогда не ви-
дел...
Я хотел было еще что-то сказать Фридриху, но в этот момент неподалеку
от нас остановился "Фольксваген-Пассат", и из-за руля вылез немолодой
человек со странно знакомым лицом. Он неторопливо обошел свою машину,
открыл пассажирскую дверь, и оттуда с громким лаем выскочила огромная
овчарка и помчалась мне навстречу!..
Тут-то и произошло то событие, с которого я начал свой рассказ о сле-
дующем дне после посещения "Тантриса".
Вот когда я, наконец, понял подлинный смысл слова "Аристократ".
Не "аристократ" - владелец роскошных домов в Мюнхене, Италии и Швей-
царии...
Не "аристократ" - родовой наследник разных там озерных замков и мно-
гомиллионного состояния, которое позволяет ему мотаться по всем аукцио-
нам мира - по каким-то там "Сотби" или "Кристи", как говорил профессор
фон Дейн, и, не считая бабок, покупать все, что ему там приглянется...
Нет, это был истинный АРИСТОКРАТ ДУХА - боец и заступник, не ведающий
ни преград, ни страха! Как Шура Плоткин... Как Водила!
Но мне Фридрих фон Тифенбах показался еще более героичным - потому
что в отличие от Шуры и Водилы, он был маленьким, щуплым, нездоровым, и
за его худенькими плечами было шестьдесят пять лет навыхлест прожитой
жизни!..
Когда Фридрих увидел, как на меня мчится огромная овчарка, он, ни на
секунду не задумавшись, заслонил меня своим телом, поднял над головой
трость и бросился вперед - на овчарку, превосходящую его и в росте, и в
весе по меньшей мере в два раза.
- Прочь!!! - грозно закричал Фридрих и замахнулся тростью на огромную
овчарку.
Но эта овчарка была, видать, так тренирована, что совершенно не обра-
тила ни малейшего внимания на замечательного и решительного Фридриха фон
Тифенбаха, грудью вставшего на мою защиту.
В гигантском прыжке она просто взвилась в воздух и сходу перепрыгнула
через моего Фридриха с его задранной вверх тростью!
Это было такое кино!.. Такое кино!.. Обалдеть!!!
По воздуху летит громадная овчарка...
...маленький Фридрих, как курица, спасающая своего цыпленка, заслоня-
ет меня телом и пытается поразить тростью летящую по небу Собаку...
...а от "Фольксвагена-Пассат" к нам троим прытью несется немолодой
полный человек со знакомым лицом и вопит на весь Грюнвальд:
- Кыся! Кыся!.. Ты что, не узнал?! Это же Рэкс! Это же Рэкс!
Потом, мы все четверо гуляли по Грюнвальдскому лесу.
Мы с Рэксом впереди, Фридрих с Клаусом (так звали полицейского хозяи-
на Рэкса) - чуть сзади.
Рэкс рассказал мне, что после первого звонка к Шредерам, на следующий
день Клаус позвонил им вторично. Но не с утра, лишь вечером, после рабо-
ты. Наверное, тогда, когда мы с Дженни ужинали в "Тантрисе".
Как я понял из описаний Рэкса, к телефону подошел Руджеро и с презри-
тельной гордостью лакея сообщил, что "интересующий вас Кот уже приобре-
тен ни больше, ни меньше, как самим герром Фридрихом фон Тифенбахом"! И
добавил, павлин несчастный, что адресов и телефонов своих постоянных
клиентов фирма "Шредер и Манфреди" никогда никому не дает. И с чисто
итальянским хамством повесил трубку.
Но Клаус только посмеялся, и через свою полицейскую службу в три се-
кунды узнал наши грюнвальдские координаты. Однако решил не звонить, а
просто подъехать в Грюнвальд на следующий день. Им с Рэксом дали отгул
за два лишних ночных выезда на задержание трех албанцев, пытавшихся ог-
рабить "Шпаркассу" - это вроде нашего "Сбербанка", и на усмирение не в
меру разбушевавшихся нескольких бритоголовых сопливых неонацистов в ра-
йоне Рамерсдорфа у общежития югославских и турецких беженцев.
Вот они с Клаусом и решили повидать меня в свой редкий выходной день.
Ну а если не удастся, - потому что про фон Тифенбаха всегда говорят черт
знает что, - просто погулять вот по этому Грюнвальдскому лесу. Подышать
свежим воздухом...
Но, на счастье, Рэкс первым увидел меня из машины, и, как он заявил,
чуть ли не сам остановил "Фольксваген"!
Тут он по-моему, на радостях малость приврал, но я был так рад его
видеть, что не обратил на это никакого внимания.
- Знаешь, Кыся... Мне все время чудилось, что ты зовешь меня! Особен-
но сегодня ночью. Поэтому я и настоял на этой поездке... - возбужденно
проговорил Рэкс.
- Рэксик! Корешок ты мой немецкий!.. Если бы ты только знал, как ты
был прав! Я мечтал о встрече с тобой...
И я рассказал Рэксу все.
Буквально все, начиная с того момента, когда посредине Балтийского
моря, в трюме фантастически громадного парохода, Водила расшнуровал зад-
нюю стенку своего фургона "Вольво", увидел меня, спящего на пакетах с
фанерой, в одном из которых было спрятано сто килограмм кокаина, удивил-
ся и сказал:
- Здрасс-сте, Жопа-Новый-Год, приходи на елку! Ты-то откуда здесь,
Кыся?!.
Я рассказал Рэксу все - вплоть до мельчайших подробностей своего раз-
говора с Дженни вчера под столом, вплоть до моих собственных ОЩУЩЕНИЙ и
недобрых ПРЕДВИДЕНИЙ.
Я только одного не сказал Рэксу - то, что я трахал Дженни. И тогда,
на пароходе, и вчера вечером, под столом в "Тантрисе". Я совершенно не
знал, как он к этому отнесется, и нет ли в Германии какого-нибудь специ-
ального закона, запрещающего Котам трахать небольших Собачек, даже тог-
да, когда Собачки этого хотят сами. А Рэкс, хоть теперь вроде и
друг-приятель, а все-таки - Полицейский. Так что насчет разных там отно-
шений с Дженни пока надо помалкивать в тряпочку. "Знакомая Собачка" - и
все!
Рэкс очень внимательно меня слушал, ни разу не перебил, только все
время понемножку писал, то на пенек, то на кустик, то на дерево - отме-
чал территорию. Чтобы Грюнвальдские Собаки не очень-то задирали хвост. А
когда я закончил, Рэкс в очередной раз задрал заднюю лапу на какой-то
куст и так серьезно-серьезно говорит:
- Информация, Кыся, грандиозная! Теперь нужно подумать, как со всем
этим справиться. С тех пор, как с твоей легкой лапы у меня появился
ДВУХСТОРОННИЙ КОНТАКТ с Клаусом - работать стало неизмеримо легче! Но
иногда в нем происходят какие-то психологические срывы, он перестает ме-
ня понимать так, как нужно, и начинает пороть осебятину. Из-за этого,
несмотря на его очень серьезный опыт работы в полиции, мы нет-нет, а и
попадаем в дурацкое положение... Но тут я надеюсь, что мне удастся все
объяснить ему с максимальной для него доступностью, и мы сегодня же ве-
чером займемся этим делом. Тут уж, как говорится, поставлена на карту
честь всей германской полиции!..
Не прошли мы и двадцати метров, как Рэкс снова задрал лапу, сикнул
пару раз на поваленный и полусгнивший ствол сосны, и так задумчиво ска-
зал:
- Единственное, что мне пока пришло в голову - то, что ты напрасно
попросил Дженни поискать эту "Бабушкину" бомбу в доме у Хартманнов. Я
думаю, что эта "Бабушка"... Или, как вы русские говорите, - "Матрешка"
со взрывчаткой, уже давно находится в вашем доме. Наверняка, Мозер ее
спрятал там, где герр Тифенбах...
- Фон Тифенбах, - поправил я Рэкса.
- Прости, пожалуйста. Где герр фон Тифенбах хранит свою новогоднюю
пиротехнику, - и будучи неуверенным, что я понял это слово, пояснил: -
Ну, эти свои ракеты... Фейерверк. Поищи, но...
Тут Рэкс снова на что-то поднял заднюю лапу и дословно повторил сло-
ва, которые я вчера сказал Дженни:
- Поищи, но упаси тебя Господь, - ничего не лапай. У нас этим занима-
ется специальный отдел. А там ребята с очень высокой квалификацией. И то
время от времени происходят трагические ошибки.
Спустя часа полтора, нагулявшись по лесу, мы все четверо оказались в
чистенькой придорожной пивнушке, где моего фон Тифенбаха знали как об-
лупленного, и хозяева пивной стояли буквально на ушах, только чтобы пой-
мать взгляд Фридриха. Не скрою, мне это безумно понравилось! Шура, на-
верняка, обвинил бы меня в снобизме, и я был рад, что он никогда об этом
не узнает...
Кстати, выпить пива нас всех пригласил Клаус. На мгновение Фридрих
почувствовал себя неловко - у него не оказалось с собой денег, но Клаус
даже слышать ничего об этом не хотел и заплатил за пиво сам, из своей
полицейской зарплаты.
Мы с Рэксом, нашлявшись по лесу, набегавшись и, не скрою, наигравшись
и напрыгавшись, дико устали и теперь без сил валялись у стола Клауса и
Фридриха.
Рэкс вообще нахально похрапывал, а я, положив голову на могучую Рэк-
сову лапу, в сладкой полудреме слушал, как Клаус рассказывал Фридриху
про всякую там преступность...
Рассказал, как недавно в Мюнхен прилетал сам Бернд Шмидбауэр - коор-
динатор секретных служб при Управлении канцлера Германии, собрал всю Ба-
варскую КРИПО - криминальную полицию, и горько сетовал на растущую прес-
тупность и увеличивающееся количество террористических актов. Мне эти
цифры, которые называл Клаус, ни хрена не говорили, а Фридрих только уд-
рученно и скорбно покачивал головой. Особенно, когда Клаус стал расска-
зывать о поджогах общежитий для беженцев, о погромных выходках новых на-
ционалистов, об уличных нападениях на иностранцев, разные там рыдания по
поводу годовщины смерти Рудольфа Гесса или празднования дня рождения
Адольфа Гитлера...
- Хотите забавную историческую справочку? - невесело усмехнулся Фрид-
рих.
- С удовольствием! - ответил Клаус и заказал еще по кружке пива.
- В начале века Мюнхен наравне с Парижем был культурным центром Евро-
пы, - Фридрих отхлебнул свежего пива. - Со своими бредовыми теориями ис-
кусства и политики сюда съезжались неординарные личности со всего света.
Кыся, проснись!.. Слушай! Тебя, как русского, это тоже касается. В то
время здесь работали Кандинский и братья Бурлюк, жили поэт Рильке и та-
кой писатель, как Томас Манн... И в тринадцатом году на Шляйсхай-
мерштрассе, тридцать четыре, поселился молодой созревающий политический
экстремист - "Адольф Гитлер - художник архитектуры из Вены", как он
представлялся. Но самое замечательное, что несколькими годами раньше, на
