ветственный за всю почту, адресованную Первому Коту Америки, подарил мне
от имени администрации Белого Дома красиво переплетенную (и когда они
все это успели сделать?!) подборку всех наших с Соксом фотографий, выре-
зок из газет и журналов, где ярко и красочно описывались и драка с теми
Собаками-кретинами, и ночное грехопадение Сокса с потерей его невинности
на Зяме, и подробнейшие фото- и текстовые отчеты о скандале в Банкетном
зале на приеме депутатов Российской Государственной Думы.
Вплоть до вырезки объявления из одной русскоязычной нью-йоркской га-
зетки, где обещается полное излечение от импотенции и половой слабости
по методу недавно прибывшего в США крупнейшего специалиста в этой облас-
ти знаменитого русского Кота мистера Мартына-Кыси Плоткина!
А Челси Клинтон посылала со мной в подарок Тиму Истлейку, о котором я
ей успел многое рассказать, прекрасную любительскую видеокамеру "Сони",
последнюю модель с экранчиком вместо видоискателя.
- Это для того, чтобы Тим мог вести летопись твоей жизни! - торжест-
венно сказала мне на прощание Челси.
На мгновение я подумал, что в моей жизни иногда бывают такие "момен-
ты", которые лучше никому бы не показывать, но поблагодарил Челси самым
искренним образом.
Вот с таким ворохом подарков я и был внесен в Президентский вертолет
могучими лапами Ларри Брауна, Человека, насквозь пропахшего пистолетами,
но от этого не ставшего менее симпатичным...
В воздухе, я повторяю, я не находил себе места! Метался по салону,
хамил репортерам, впадал то в оцепенение и апатию, то взрывался нервными
всплесками и, наверное, со стороны производил отвратительное впечатле-
ние! Ларри как мог успокаивал меня и даже предложил глоток виски, на что
я ответил категорическим отказом.
- Где они опустятся в Нью-Йорке? Они знают наш адрес в Квинсе? Они
ничего не напутают? - привязывался я к Ларри и тыкал в сторону летчиков
лапой. - Не получится, как говорят у нас в России: "ждали с моря на ко-
рабле, а мы выехали из п...ы на лыжах"?! А, Ларри?
В восторге от старой и дурацкой русской пословицы, которую я унасле-
довал от Водилы, Ларри кивнул в сторону летчиков и ответил мне так:
- Ты грандиозный парень, Кыся! Но и эти ребята тоже неплохо знают
свое дело. Мы и не полетим в Квинс! По указанию Президента мэр Нью-Йорка
Роберто Джулиани будет встречать нас между Сорок второй и Сорок седьмой
улицами Манхеттена, около комплекса Организации Объединенных Наций, что
само по себе уже символично, согласись?! Мы сядем на лужайку, которая
находится точно напротив здания Генеральной Ассамблеи... И ради Бога, не
дергайся! Всех твоих привезут туда лимузинами, и так же потом отвезут
вас обратно. Думаю, что они уже давно стоят там и смотрят в небо - где
же летит их мистер Мартын-Кыся Плоткин?.. Хочешь глоточек виски с содо-
вой? Прекрасный "бурбон" - "Олд Феллоу".
Нет, подумал я, пока есть возможность, нужно хоть немного снять
стрессовое состояние... Иначе у меня просто сердце не выдержит!
- А валерьянки у тебя нет, Ларри? - спросил я.
- Может быть, что-то похожее в аптечке и есть, но... Кыся! Побойся
Бога! Валерьянка - напиток слабонервных дамочек. Ты же Мужик больше, чем
ктолибо! Пей виски с содовой!
- Черт с тобой, Ларри! - согласился я. - Налей вот сюда в блюдечко и
слегка разбавь простой водой. Содовую я не пью...
Три наших вертолета - один Президентский с гербом США на борту и два
"Пентагоновских" - зависли над комплексом зданий Организации Объединен-
ных наций, и одно из них, самое высоченное, как объяснил мне Ларри Бра-
ун, торчало совсем рядом с нами!
А все остальные - и Совет безопасности, и Библиотека ООН, да и Гене-
ральная Ассамблея - лежали где-то далеко-далеко внизу и казались игру-
шечными.
Сбоку протекала река Ист-Ривер, вроде нашей Невы, а на другой стороне
Ист-Ривера уже начинался Квинс. Это мне тоже показал, конечно, Ларри
Браун, тыкая носом в иллюминатор и не спуская меня с рук, потому что
действие виски "Олд Феллоу", наверное, уже прошло, и меня снова начал
бить нервный колошмат.
И это несмотря на то, что мы с Ларри уже раза три-четыре прикладыва-
лись к его "бурбону"...
Наши летчики немного поговорили с землей, немного с "пентагоновцами",
и те стали снижаться на специализированные вертолетные площадки внутри
самого Комплекса ООН.
Мы же, в отличие от них, совсем немножко пролетели вперед и стали
плавно опускаться на аккуратную зеленую полянку перед самым-самым Двор-
цом Генеральной Ассамблеи.
Причем, нужно отдать должное этой, казалось бы, небольшой полянке, -
с каждой секундой она становилась все больше и больше и наконец превра-
тилась в огромную зеленую площадь, окаймленную невысоким строгим кустар-
ником, бело-оранжевыми лентами полицейского ограждения и уймой
Нью-Йоркскотуристского народа.
А на самой полянище сбоку стояли невероятно длинные, карикатурные ав-
томобили-лимузины, опять репортеры со всеми видами камер, и отдельно ото
всех, максимально приближенные к месту посадки нашего вертолета - группа
Людей, в которой я, как ни всматривался, не мог никого узнать - ни Шуры,
ни Рут, ни Тимурчика...
- Моих никого нет! - яростно рявкнул я и тут же понес летчиков по
пням и кочкам: - Я так и знал, что эти мудаки что-нибудь напутают и ся-
дут не там, где нужно! Вот пусть теперь летают по всему Нью-Йорку и сами
ищут!
Но наши моторы уже были выключены, над нами еще вхолостую по инерции
крутился и посвистывал винт, и...
...и в этот момент в кучке Людей, направляющихся к нашему вертолету,
я узнал мэра Нью-Йорка мистера Роберто Джулиани! Которого видел всего
один раз в жизни, да и то мельком, во время празднования ирландского Дня
Святого Патрика!..
Он шел к вертолету и вел за руку небольшого Человечка. А потом этот
Человечек вырвал свою руку из руки мэра Нью-Йорка и помчался вперед! Вот
тут я сообразил, что это Тим Истлейк!!!
Тим мчался ко мне, раскинув руки в стороны, и что-то кричал на весь
Манхеттен, но мы не слышали ЧТО, мы только ВИДЕЛИ его крик!
Я вырвался из могучих лап Ларри Брауна, на ходу лизнул его в ухо,
чтобы он не обиделся, и рванулся к открывшимся дверям вертолета.
Как сказала бы Киевско-Мюнхенская Кошка Циля, "об подождать трап - не
могло быть и речи!". Я вылетел на поляну навстречу Тимурчику, напрочь
забыл о своем весе и прыгнул на этого ставшего мне ужасно близким
мальчишку. Естественно, я тут же опрокинул его на землю и, облизывая всю
его мордочку, лихорадочно зашептал ему в ухо:
- А Шура?.. Где Шура?! Шура где?!! Тимурчик! Где Шура?..
- Ну, ты даешь, Кыся! - тиская меня и подозрительно принюхиваясь ко
мне, сказал Тимур. - Где это ты так надрался?!
- В вертолете, в вертолете!.. Я стресс снимал! Где Шура, я тебя спра-
шиваю?!
- Разуй глаза, пьяная морда! - по-русски сказал мне Тимур. - Вон они
с мамой идут... Ой, что у нас тут творится!.. Моя мама так "запала" на
твоего Шуру, что...
Дальше я уже ничего не слышал... И ничего не видел. Только Шуру.
Он шел рядом с Рут в тех же самых темно-зеленых вельветовых брюках,
которые мы еще с ним покупали на нашей районной барахолке у станции мет-
ро "Академическая". Он был в той же самой теплой спортивной куртке, по-
даренной ему его Варшавским другом и собутыльником польским журналистом
Сташеком...
На Шуре не было ничего американского. Я увидел его таким, каким я ос-
тавил его в своей памяти навсегда. Он был только чуть бледнее обычного.
Я сполз с Тимура и не поскакал навстречу Шуре, а пошел... Я шел к не-
му уже так давно и так долго, что на всякие подскоки и прыжки, а уж тем
более на стремительный бег, у меня просто не было сил. И торопиться мне
было уже некуда.
Шура попытался было рвануться ко мне, но Рут мягко придержала его, и
он просто медленно опустился передо мной на корточки. Я подошел.
Мы посмотрели друг другу в глаза, оба не сказали ни слова, и я тупо и
неловко полез на него, цепляясь когтями за ветхую польскую курточку.
Я вскарабкался к нему на грудь, намертво обхватил передними лапами
его за шею, а задними вцепился в него так, что оторвать меня от Шуры
можно было бы только лишь по частям и с применением серьезных техничес-
ких средств. Вместе со мной Шура встал во весь рост. Я почувствовал его
запах, который снился мне столько месяцев. Услышал, как бьется его серд-
це... Ощутил тепло его рук и, уже совершенно не соображая, что я делаю,
поднял голову в синее НьюЙоркское небо и завыл!!!
...Потом мне говорили, будто звук моего голоса был столь ужасен и од-
новременно столь призывен, что, словно по мановению волшебной палочки,
из всех окрестных улиц, начиная с Сорок второй и кончая Сорок седьмой,
где раскинула свои грандиозные дома Организация Объединенных Наций, к
нашей поляне с Президентским вертолетом, с самим мэром Роберто Джулиани
(я уже не говорю о том, какую свиту он для понта приволок с собой на эту
встречу!), с тучей репортеров и толпами зевак, стоявших за полицейским
ограждением...
...вдруг, откуда ни возьмись, СТАЛИ СТЕКАТЬСЯ КОШКИ И КОТЫ ВСЕХ МАС-
ТЕЙ, ПОРОД И НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ!
ИМ БЫЛО НАПЛЕВАТЬ НА ВСЕ: НА ОГРАЖДЕНИЯ, НА МЭРА, НА ВЕРТОЛЕТ, НА
ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ! СВОБОДНЫЕ СОЗДАНИЯ - ОНИ ШЛИ НА ВОЙ СОБРАТА, И
КАЖДЫЙ ИЗ НИХ СЛЫШАЛ В ЭТОМ ВОЕ ЧТО-ТО СВОЕ, СОЗВУЧНОЕ СО СТРУНАМИ ДУШИ
ЛЮБОГО КОТА, ЛЮБОЙ КОШКИ ЛЮБОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ!..
Потом говорили, что Котов и Кошек было десятки тысяч! Во всяком слу-
чае, когда мы вечером смотрели телевизор, зрелище это было ГРОЗНЫМ И
ВПЕЧАТЛЯЮЩИМ.
Но в тот момент, на этой ООНовской лужайке, я ничего не видел. Даже
Шуру не видел, я его чувствовал под своими лапами, ощущал всем своим те-
лом, каждой шерстинкой, слышал его дыхание, и мне было этого вполне дос-
таточно.
Правда, кое-что я все-таки услышал. Это когда мэр Нью-Йорка мистер
Роберто Джулиани спросил у Тимура:
- А скажи, Тим, что бы я мог сделать для тебя и твоего кота Мартына?
Тимур немедленно ему ответил:
- Сэр! Мы с Мартыном были бы вам очень благодарны, если бы вы дали
ему официальное разрешение ездить в Нью-Йоркских сабвеях и автобусах, а
то мне приходится прятать его в рюкзак и я каждый раз рискую нарваться
на штраф.
- Ол райт! - сказал мэр. - Вы сегодня же получите это разрешение. Что
еще?
- Ничего, сэр. Большое спасибо. Со всем остальным у нас теперь все в
порядке, - вежливо ответил ему Тимур.
СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ У НАС ТЕПЕРЬ ВСЕ В ПОРЯДКЕ... С ОСТАЛЬНЫМ У НАС ВСЕ
В ПОРЯДКЕ... ТЕПЕРЬ У НАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ... У НАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ... ВСЕ В
ПОРЯДКЕ... В ПОРЯДКЕ....
ПОСЛЕСЛОВИЕ КОТА МАРТЫНА
К ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ СОБСТВЕННОГО ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
ПОД НАЗВАНИЕМ "КЫСЯ В АМЕРИКЕ"
Ну, можно так кончать книгу?!
Я нарочно привел шесть вариантов финальной фразы, которой В. Кунин
хотел закончить МОЮ книгу.
Он, видите ли, считает, что финал должен быть "открытым". Чтобы любой
Читатель, взявший эту книгу в руки и дочитавший ее до конца, мог бы сам
вообразить себе, что там произошло дальше.
- Ни фига подобного! - сказал я ему. - Все эти ваши заигрывания с во-
ображаемым Читателем, дескать, каждый Читатель в той или иной степени
соавтор Писателя, которому Писатель должен беспредельно доверять и даже,
вот как вы, предлагать Читателю самому стать соучастником процесса сочи-
нения книжки, - все это мура Собачья!
- Это книга МОЯ, - сказал я. - И я требую абсолютной досказанности! А
всякие соучастники-соавторы мне нужны, как Зайцу триппер! Кстати, это
ваше же собственное выражение... А потом, я совершенно не хочу никому
доверять свою историю! Вас я уже знаю, а посторонним Людям в МОЕЙ книжке
делать абсолютно нечего. Мало ли что мне припишет и напридумывает воспа-
ленный нездоровой фантазией и тяготами сегодняшней жизни мозг Читате-
