стюардессу - и та утвердительно кивнула ему головой. Тогда Джек достал свой
полицейский жетон и, кажется, попросил проводить его в кабину пилотов.
Уже через секунду стюардесса и Джек прошли мимо нас прямо туда, откуда
время от времени выходили летчики и шли в туалет - писать. А потом опять
мимо нас возвращались к себе в кабину, чтобы продолжать лететь вместе с нами
в Лос-Анджелес...
Я пристально посмотрел в закрывшуюся за Джеком дверь - и увидел, как он в
кабине пилотов снова показывает свой полицейский знак и что-то говорит.
Что, я не слышал. Вокруг Джека была куча всяких разных приборов, кабина
была буквально забита Электрической и Человечьей Энергией - и это очень
мешало мне слышать разговор Джека с командиром "Боинга".
- Как ты думаешь, Мартынчик, это ОН сам себя? - еле слышно спросил меня
Тимур.
- Нет. Не думаю...
- Значит, замочили фрайера, - по-русски сказал Тимурчик и еще сильнее
прижал меня к себе, будто пытался от чего-то уберечь.
А вот теперь, пока Джек, как мне всетаки удалось понять сквозь толщу стен
и дверей, отделяющих кабину пилотов от нашего салона, связывается по радио с
полицией ЛосАнджелеса, я воспользуюсь паузой и, наконец, выполню свое
обещание.
Расскажу о том, как полицейский детектив Джек Пински, служащий "Нью-Йорк
Полис Департмент", попал в состав киносъемочной группы фильма "Суперкот",
производства "Парамаунт пикчерз корпорейшн"...
Два месяца тому назад, вечерком, во время очередных (как сказал Шура:
"совершенно ленинградско-московских") посиделок на нашей огромной новой
кухне в Нью-Йорке, Рут сказала Джеку:
- Джек! Мне тут звонили из Вашингтона по поручению Сокса. Один парень из
службы безопасности. Поздравлял Шуру с выходом книжки, передавал приветы
Тиму, просил обнять Кысю... Ну, и так далее. А потом спросил: не знаю ли я в
Нью-Йорке такого детектива Джека Пински? Тоже, кажется, работает в Квинсе.
Как ты понимаешь, я могла только рассмеяться!,
- Что за парень? - спросил Джек, прихлебывая виски.
- Прежде, чем назвать его имя, он просил узнать у тебя - помнишь ли ты...
Погоди! Тим, сынок! Сбегай к Шуре в кабинет. Там на столе я оставила такую
желтую бумажку... Принеси ее, пожалуйста.
- Захвати и экземпляр моей книжки, - по-русски попросил Шура. - Сейчас мы
ее всей семьей подарим Джеку!
Тимурчик принес из кабинета и желтую бумажку и книгу А. Плоткина, только
что вышедшую в Нью-Йорке, в издательстве... Забыл. Не суть.
Шура тут же подписал Джеку книжку на своем чудовищном английском, а Рут
посмотрела в бумажку и сказала:
- Так вот, этот парень хотел узнать - помнишь ли ты, Джек, "болота
Камау"?
- Помню. Это самое отвратительное место в самой южной оконечности
Вьетнама, - ничего не выражающим голосом, равнодушно ответил Джек и спросил
без всякого интереса: - А что за парень? Там тогда было много парней.
- Угадай! - рассмеялась Рут. - Он сказал, что ты его там еще откуда-то
вытащил...
- А-а. Тогда это - Ларри Браун.
- Правильно! - Рут приветственно подняла свой стакан с джином.
- Точно! - воскликнул Тимур. - А откуда ты его вытащил, Джек?
- Не помню, Тим. Наверное, из какогонибудь дерьма, куда он постоянно
вляпывался из-за своей необузданной храбрости идиота.
Вот тут я не выдержал! При всем моем уважении к Джеку я должен был
вступиться за Ларри. Я вообще не перевариваю, когда о ком-то, кого я успел
полюбить, говорят пренебрежительно.
- Ларри - классный мужик! И очень умный!!! Рут! Тим!.. Сейчас же
переведите это Джеку! - заявил я тоном, не терпящим возражений. Что
по-Шелдрейсовски невероятно трудно.
Рут и Тим послушно повторили все это по-английски Джеку.
Джек подлил себе виски в толстый стакан, добавил льда и совершенно
спокойно сказал:
- Я расстался с ним в семьдесят третьем году. Нам тогда было по двадцать.
Он никогда и не был глупцом в буквальном смысле этого слова. Но драки, как и
любое дело, выигрываются совокупностью взвешенных решений, а не припадками
истерической смелости. Судя по тому, что он до сих пор жив - он сильно
поумнел за эти годы. Ты говоришь, что он в службе безопасности Белого Дома?
- Да! И по-Шелдрейсовски говорит без малейшего акцента! - вызывающе
сказал я, забыв, что Джеку меня не понять.
- Да, Ларри работает в Белом Доме, - подтвердила Рут. - Он много раз
звонил нам, когда Кыся сшивался в Вашингтоне.
- Кстати, это мистер Браун привез Мартына в Нью-Йорк на Президентском
вертолете, - гордо сказал Тимур Джеку.
- В вертолете мы с ним даже выпили! - с удовольствием вспомнил я.
- Дело прошлое, но ты, Мартын, тогда надрался, как свинья! - фарисейски
заметил Шура.
- Я снимал стресс перед встречей с тобой! - огрызнулся я.
- Но не до такой же степени, Мартышка...
Вот, когда я вконец возмутился!
Может быть, и не следовало, но тут я снова сорвался:
- Да, как же тебе не совестно, Шурик?! - заорал я. - Ты же сам всю жизнь
втолковывал, что "нет в мире больших ханжей, чем бывшие бляди и алкоголики"!
А сейчас...
И осекся. Увидел, как Тимурчик втихаря зажимает рот двумя руками, чтобы
не разоржаться вслух.
Неохота было при Ребенке продолжать всякие Взрослые разборки.
А тут еще и Рут на нас цыкнула:
- Сейчас же прекратите ссориться! Или вы хотите, чтобы я перевела это
Джеку?! Заткнитесь немедленно!
Мы с Шурой немедленно поджали хвосты и заткнулись.
Я вообще заметил, что Шуре, да и мне (чего греха таить?) ужасно приятно
слушаться Рут Истлейк!
Весь этот вечер меня не покидало ощущение, что именно сегодня Джек Пински
был приглашен в наш дом не случайно.
Вернее, не так, как всегда - поужинать, треснуть по стаканчику с Шурой,
посплетничать и потрепаться с Рут об их общем полицейском житье-бытье,
послушать рассказы моего Шуры про Россию (в переводе Тимурчика), и как можно
позднее уехать от нас в свою холостятскую квартирку на Квинсбульваре.
Я догадывался, что когда-то, когда был жив еще Фред Истлейк - первый муж
Рут, Джек был до смерти влюблен в нее, и продолжал быть влюбленным еще очень
и очень долго...
Со временем невостребованность его любви, наверное, слегка притупила
остроту чувств Джека.
Он начал думать о Рут, как о чем-то недосягаемом и нереальном, сумев
сохранить поразительно спокойные и приятельские отношения со вдовой своего
покойного сослуживца.
Теперь же, когда сержант полиции, а потом и лейтенант Рут Истлейк вдруг
без памяти полюбила русского эмигранта журналиста Шуру Плоткина, да еще и
вышла за него замуж, в сердце у Джека остались лишь чуть горьковатые, но
удивительно теплые воспоминания о своей давней влюбленности в Рут.
И меня, и моего Шуру, Джек принял как некую неоспоримую часть
существования Рут. Не говоря уже о Тимуре, к которому относился как к
равному - без сюсюканья и излишней болтовни, суховато и сдержанно, но...
...но я был свято убежден (даю хвост на отруб!), что если бы в защигу
Тимура детективу Джеку Пински пришлось бы в кого-нибудь разрядить всю обойму
своего пистолета, он это сделал бы не задумываясь!..
- Джек! - нервно и решительно сказала Рут, когда Тимур ушел спать и мы
остались вчетвером. - Послушай, Джек...
Неожиданно решительность покинула Рут, и она увядшим голосом спросила:
- Ты закончил разматывать то убийство в отеле с наркотой и китайцами?
- Да. Вчера отправил материалы в прокуратуру. Пусть теперь они ковыряются
в этом дерьме... Ты о чем-то хотела попросить меня, Рут? Ты так ждала, когда
Тим уйдет в свою комнату....
- О, Джек!.. - облегченно простонала Рут. - Все сыщики мира от Ната
Пинкертона до Эркюля Пуаро должны служить у тебя в счастливых учениках -
мелкими клерками! У тебя интуиция, как... Как у Кыси! Прости за сравнение,
но поверь: это - высшая оценка твоему немеркнущему таланту, - добавила Рут.
"Ну, это уж слишком сильно сказано, - подумал я. - Интуиция Котов на две
головы выше Человечьей. Даже такого профессионала, как тот же самый Джек
Пински..."
Мы как-то все были на полицейском междусобойчике по случаю дня рождения
Джека, так про него там такие слова говорили, что после этого оставалось
лишь поставить Джеку золотой памятник в центре НьюЙорка...
- Шура, ты понимаешь, о чем мы говорим? - спросил Джек.
Шура вдохнул, и не выдыхая, медленно ответил по-английски:
- Минимум - пятьдесят процентов, максимум - семьдесять пять. Остальное я
досочиню.
И тут же спросил меня по-Шелдрейсовски:
- Я все правильно ответил?
Ни хрена не поняв про цифры и проценты, я искренне восхитился:
- Шикарно, Шурик!.. Работай над произношением и все будет - о'кей!
Джек этого, конечно, не заметил и сказал Рут:
- Тогда, подруга, давай упростим разговор до уровня доклада на
"оперативке" у нашего начальника "убойного отдела". Он у нас полный болван
и, в отличие от Шуры, понимает всего восемь процентов из того, что мы ему
говорим. Хотя английский - его родной язык... Таким образом мы повысим
процент понимания Шуры почти до ста, и сможем разговаривать втроем на
равных. Давай, Рут, - кратко, только суть, минус малозначащие детали и
эмоции. Шура! Если что-нибудь не поймешь - переспрашивай.
- О'кей! - сказал Шура.
Я почувствовал, как Рут опять нервно вздрючилась, закурила сигарету,
отхлебнула своего джинчика с ледиком, и сказала:
- Итак: Мартын приглашен на главную роль в фильме, который будет делать
"Парамаунт". Киностудия находится в Лос-Анджелесе, в Калифорнии. Вместе с
ним туда на весь съемочный период должен лететь и Тим. Как "Ассистент и
Переводчик"...
- Стоп! - сказал Джек. - Все ясно. Шура не может их сопровождать - он
потеряет работу в библиотеке. Ты у нас теперь лейтенант и ба-а-альшой
начальник над всеми бухарскими, польскими, русскими, венгерскими и
румынскими евреями Квинса. И по этой причине...
- Нет, Джек, - грустно прервала его Рут. - Не по этой. Просто через два
месяца, когда им нужно будет вылетать в Лос-Анджелес, я буду вынуждена лечь
в госпиталь на сохранение беременности.
Повисла тяжелая душная пауза...
Я даже встал на все четыре лапы, и усы у меня, кажется, зазвенели от
напряжения. И хвост вытянулся в линеечку и стал жестким, как палка от
корабельной швабры.
Джек допил свое виски, почесал нос и спросил:
- Когда, ты сказала, мы должны вылетать?..
Сначала Джек посчитал, что возьмет три недели очередного отпуска и
прибавит к ним еще десять дней за свой счет, а потом придумает что-нибудь
еще.
Но все произошло совершенно иначе.
В Германии я часто слышал такую шуточку: "Самый важный для жизни Человека
витамин - - это витамин "Б". То есть, - "Бециунг". Что по-немецки - "Связи".
По-нашему - "Блат".
Так вот, в идею Джека сопровождать нас с Тимуром в Калифорнию была
сделана невероятной силы инъекция этого витамина "Б"!
Удивляться тому, что Кот может знать о таком понятии, как "инъекция", не
имеет смысла. Мне их делали раз десять, когда я подхватил какую-то паршу от
одной Кошки-посикушки еще на нашем пустыре в Ленинграде.
Так что я теперь - ученый.
Как в смысле медицинской терминологии, так и в опыте общения с подобными
Кошками.
Автором и организатором инъекции в идею Джека был, конечно же, Ларри
Браун! Его приятель давних лет, которого он не видел с момента окончания
войны во Вьетнаме...
Ларри все рассказал Соксу. А Соке к тому времени находился в дикой
депрессии!
В Белый Дом самим Президентом Клинтоном был введен абсолютный дурачок -
Щенок Лабрадора и, естественно, взрослый и привычно примелькавшийся Соке
отошел на второй план.
Под Первым Правительственным Котом Америки пошатнулся трон, и Соке не мог
