- Очень хорошо, сэр.
Мы расстались. Я отправился наверх взглянуть, не у меня ли Морли.
Пора ему вступить в игру. Дойдя до верхнего балкона, я заметил свою
подружку в белом. Я махнул ей рукой - как ни странно, она ответила тем
же.
Морли в комнате не оказалось. Это в его духе - исчезнуть именно
тогда, когда он мне нужен. Болван. Я захватил пальто и вышел.
Красотка стояла на том же месте. Она не смотрела на меня. Я решил
попытать счастья еще разок. Стараясь не шуметь, я поднялся наверх,
осторожно спустился. Ха! Все еще здесь.
Но... Воображение сыграло со мной злую шутку. Это была не блондинка.
Это была Дженнифер в белом платье, но не в таком, какое носила белокурая
красотка. Когда я подошел, она грустно улыбнулась.
- В чем дело? - спросил я.
- Так... - Она вздохнула и оперлась локтями на перила. Я остановился
неподалеку, но не слишком близко. Внизу герой продолжал свою смертельную
схватку с драконом. Чейн прошел мимо, не взглянув на них. Я
посочувствовал витязю: мы, герои, неравнодушны к аплодисментам.
Я ответил Дженнифер ни к чему не обязывающим, но поощряющим душевные
излияния звуком: "гмм".
- Я очень безобразна, Гаррет? Я взглянул на нее. Нет, она отнюдь не
безобразна.
- Не очень. - Не она первая. Я знавал нескольких столь же
великолепных женщин, которые были менее уверены в своей
привлекательности, чем любая дурнушка. -Только мертвец или совершенный
чурбан может не заметить вашей красоты.
- Спасибо. - Дженнифер чуть-чуть оттаяла, на губах мелькнула улыбка.
Она подвинулась поближе ко мне. - Ты добр. - Она помолчала. - Никто не
замечает меня, не замечает, что я женщина.
Как объяснить, что дело не во внешности? Дело в душе. Она красавица,
а душа у нее, как у паучихи "черная вдова". Никак не объяснишь. Придется
присочинить, иначе не избежать взрыва, она просто возненавидит меня.
Даже стоя совсем близко к Дженнифер, я не ощущал ничего. Ее
привлекательность не возбуждала.
Эге, все ли с тобой в порядке, старик?
- Ты не замечаешь меня.
- Очень даже замечаю. - Разве что слепой крот мог не заметить ее. -
Но я несвободен. - Такое объяснение всегда сгодится.
- О! - В этом возгласе прозвучало уныние. Верно - уныние. В унынии
прошла и проходит ее жизнь. Уныние - бездна, способная поглотить все на
свете. - Как ее зовут?
- Тинни. Тинни Тейт.
- Она хорошенькая?
- Да.
Моя рыженькая под стать Дженнифер. Высший класс. Но у нас масса
проблем, и одна из них - мы зашли в тупик. Это называется "не могу -
жить - с тобой - и - не могу - без - тебя". Мы недостаточно доверяем
друг другу, чтобы рискнуть взвалить на себя какие-либо обязательства.
Другое дело Майя... Хотя она так часто повторяла, что мы поженимся...
Может, я просто свыкся с этой мыслью... Однако я не переставал гадать,
чем она занимается теперь, пытался следить за ней, словом, допускал, что
не все еще кончено между нами.
- Гаррет! Очнитесь.
- Я задумался о Тинни. И потом... это место... этот дом.
- Не извиняйтесь. Я здесь живу. Я знаю. Это печальное место. Обитель
призраков несбывшихся надежд и мечтаний. Некоторые из нас живут прошлым,
а остальные будущим, которое никогда не наступит. Нас объединяет только
кухарка, но она живет вообще в другом измерении. - Девушка не столько
разговаривала со мной, сколько думала вслух. - Знаешь, Гаррет, перед
домом проходит дорога, до нее не больше мили, рукой подать. Она ведет в
Танфер, в Каренту, в мир. Но я с четырнадцати лет не выходила за ворота.
- Сколько же тебе сейчас?
- Двадцать два.
- Что держит тебя?
- Только я сама. Я боюсь. Все, чего я хочу, - там, за воротами. Но я
боюсь выйти и увидеть, пощупать это. Когда мне было четырнадцать,
кухарка взяла меня в город на летнюю ярмарку - больше я никогда не
выезжала за пределы имения. Мне очень хотелось поехать, но город ужаснул
меня.
Странно, большинство красивых женщин не испытывают в жизни никаких
затруднений: все и всегда рады прийти им на помощь.
- Я знаю свое будущее. Оно пугает меня. Я подумал, что она имеет в
виду Уэйна. Я бы тоже волновался, доведись мне стать целью столь
тщательно продуманной осады.
- Я останусь здесь, в своих владениях, и буду постепенно превращаться
в сумасшедшую старуху, пока дом не обвалится и не погребет нас с
кухаркой. У меня никогда не хватит смелости позвать рабочих
отремонтировать его: я боюсь чужих людей.
- Это неправда, все будет совсем не так.
- Так. Мне исполнилась неделя, а судьба моя уже была предрешена. Если
бы мама не умерла... Хотя она вряд ли что-нибудь изменила бы. Она сама,
насколько я слышала, была странной женщиной. Отец - Повелитель Огня,
мать - Владычица Бурь, она выросла в столь же леденящей обстановке.
Родители обручили ее с моим отцом, до свадьбы они не встречались, однако
папа любил ее. Мамина смерть причинила ему жгучую боль. Он никогда не
упоминает о ней, но хранит в спальне мамин портрет, лежит иногда и
часами смотрит на него.
Что я мог ответить? Тут не поможешь, не утешишь.
- Я собираюсь прогуляться. Не хочешь ли взять шаль и пройтись со
мной?
- На улице холодно?
- Не очень.
Зима еще пыжилась, тщетно пытаясь спугнуть пробуждавшуюся от спячки
природу. Мне приятно было видеть ее бессильные потуги: терпеть не могу
зиму.
- Хорошо, согласна.
Она оттолкнулась от перил и пошла по лестнице вниз, в свои покои. Я
потащился следом. Дженнифер не противилась, пока мы не подошли к ее
двери. Тут она занервничала: ей явно не хотелось пускать меня внутрь.
Ладно, на этот раз я готов оставить ее убежище не оскверненным. Я
отступил в коридор.
Раньше я сомневался, не лишена ли Дженнифер обычного женского
кокетства, но теперь сомнения развеялись как дым. Она вернулась
буквально через минуту. Никогда не встречал девушки, которой на перемену
туалета требовалось меньше получаса. Она управилась в один момент,
надела очень простое, военного покроя зимнее пальто, которое удивительно
шло ей, подчеркивая красоту лица. Я даже вздрогнул: подумать только -
такая прелестница пропадает зазря в этой темнице! Ее лицо, прекрасное,
как полотна великих художников, следовало выставить в музее, чтобы все
могли любоваться им.
Мы спустились в холл, прошли мимо ее предков Стэнтноров, взиравших на
нас с мрачным неодобрением. Уэйн тоже недовольно зыркнул на меня:
наверное, решил, что ему пытаются перебежать дорожку.
Я ошибся: было не так уж тепло. Со времени отъезда Плоскомордого
холодный, пронизывающий ветер усилился. Но Дженнифер, казалось, не
замечала непогоды. Мы сошли с крыльца, и я повел ее по той же тропинке,
по которой шел прошлой ночью с Чейном, Питерсом и Тайлером.
- Тебе хотелось бы побывать в городе? Это можно было бы устроить.
Я имел в виду поручить ее Плоскомордому. Он мастерски умеет
обращаться с женщинами, хотя сам западает лишь на совсем маленьких,
росточком не больше пяти футов. - Если ты пытаешься спасти меня, не
трудись: слишком поздно.
Я не ответил - мое внимание было приковано к оставленным ночью
следам.
- Сегодня я видела нечто странное. - Дженнифер резко сменила тему. -
Я видела незнакомого мужчину. Я поднялась наверх, там ты меня и нашел,
но его уже не было.
Должно быть, Морли.
- Наверняка это кавалер моей блондинки.
Дженнифер сердито посмотрела на меня - в первый раз, с тех пор как мы
вышли из дому, она подняла глаза.
- Смеешься надо мной?
- Не над тобой. Скорей над ситуацией в целом. Я снова и снова вижу
женщину. Никто больше не видит ее. Более того, никто не допускает, что
она действительно существует. А теперь тебе тоже являются привидения.
- Я видела его, Гаррет.
- Не спорю.
- Но ты не веришь мне.
- Не верю и не верю. В моем деле - первое правило: допускать любую
возможность. Второе - помнить, что все тебе лгут.
Она вроде бы удовлетворилась этим ответом и на некоторое время
замолчала.
Мы подошли к месту гибели Тайлера. Его там не было, мертвяка тоже. Я
пошарил кругом, пытаясь понять, что же случилось. И не понял. Надеюсь,
Питерс и прочие домочадцы помогут разрешить загадку. А выяснить это
необходимо.
Дул пронизывающий ветер, небо было серым, трава пожухлой, а дом
Стэнтноров нависал над нами как воплощение безысходной тоски. Я взглянул
на фруктовые деревья, протянувшие к небу голые ветки. Для них скоро
наступит весна, для них, но не для хозяев дома.
- Ты танцуешь? - спросил я. - Давай устроим танцульку в вашей обители
сабель.
Дженнифер попыталась поддержать шутку, но у нее ничего не вышло.
- Не знаю, не пробовала.
- Эге! Это мы исправим, мы еще заставим тебя улыбнуться.
Она помолчала с минуту, а потом снова огорошила меня:
- Я девственница, Гаррет. Вообще-то я так и думал, но зачем сообщать
об этом мне?
- Когда ты появился у нас, я подумала - вот мужчина, который изменит
это. Но я ошиблась, правда?
- Я, я вроде бы...
- Питерс предупреждал меня...
- Он говорил о моей репутации? Да, обо мне много болтают, а дыма без
огня не бывает. Но то, чего ты хочешь, Дженнифер, это неправильно. Не
так все должно быть.
Осторожно, Гаррет, осторожно. Черти в аду - просто кроткие овечки по
сравнению с оскорбленной женщиной.
- Не надо делать это только потому, что тебе надоела девственность.
Любовью надо заниматься, только когда ты уверена - ты хочешь именно
этого. Когда ты с кем-то особенным, очень важным для тебя и хочешь
разделить с ним нечто необычное, чудесное.
- Проповедь мне может прочитать и кухарка.
- Извини. Я просто пытаюсь объяснить тебе. Ты привлекательная
девушка. Я мало встречал таких красавиц. О таких люди вроде меня могут
только мечтать. Я б мигом обслужил тебя, будь я из тех парней, которые
используют женщину, а потом отбрасывают ее как обглоданную кость. Им и
дела нет до ее страданий.
Похоже, мои доводы подействовали. Уверяю вас, все это красноречие и
маневрирование далось мне не даром и всколыхнуло в душе старины Гаррета
массу противоречивых чувств. - Понятно. Это твой способ быть добрым.
- Верно. Познакомьтесь, мистер Славный парень. С трудом удерживаюсь,
чтобы не погладить себя по головке.
Она окинула меня внимательным взглядом.
- Извини, тебе, конечно, от моего остроумия проку мало.
Теперь я шел по следу мертвеца, медленно поднимаясь на небольшой
пригорок - к семейному кладбищу. Дженнифер, похоже, ничего кругом не
замечала. Шагов через пятьдесят она остановилась.
- Можешь ты сделать для меня одну вещь?
- Конечно. Даже то, о чем мы говорили, если когда-нибудь это окажется
правильным. Она натянуто улыбнулась.
- Потрогай меня.
- К-как? - поперхнулся я, растеряв все свое блестящее остроумие.
- Потрогай меня.
Что за черт?
Я прикоснулся к ее плечу. Она поймала мою руку, схватила и прижала к
своей щеке. Я нежно погладил ее. Никогда еще я не касался кожи столь
шелковистой. Дженнифер задрожала - и это была нехорошая дрожь. Глаза ее
наполнились слезами. Она отвернулась, не знаю уж, от смущения или от
страха. Потом опять повернулась ко мне. Мы двинулись дальше, подошли к
невысокой кладбищенской ограде.
- Это для меня почти то же самое, - сказала она.
- Что?
- Никто до сих пор не трогал меня. Во всяком случае, сколько я себя
помню. Кухарка, наверное, трогала, когда пеленала и что там еще делают с
младенцами.
На мгновение я точно окаменел, уставившись на зловещее старое здание.
У, проклятый холодный дом!
- Иди сюда.
- Что?
- Просто иди сюда.
Дженнифер подошла ближе - и я крепко обнял ее. Она была жесткая, как
чугунный столб. Я подержал ее, потом отпустил.
