Лос-Анжелес - Ян основывал там компанию, но он решил подождать, пока все
не уляжется.
Тетя Каролина, которая позвонила, когда папа ушел за Энди, была совсем
другой. Вначале я даже не мог понять, что она говорит, так изменился ее
голос. Постепенно выяснилось, что хотя телевизоры в Этоне были запрещены
после второго вторжения триподов, кто-то подпольно принимал передачи.
Учитель нашел телевизор, настроенный на прием Триппи-шоу, и конфисковал
его, но ночью с десяток мальчиков убежали. Один из них был Натанаэль.
Ян немедленно отправился на поиски. Ближайший трипод располагался у
Фарнхема, недалеко от Этона, и они думали, что Натанаэль там. Теперь она
беспокоилась и о Яне.
Разговор все еще продолжался, когда папа привел Энди. Он слушал ее и
утешающе хмыкал. Я слышал, как он говорил: "С Яном будет все в порядке,
Кара. Я уверен в этом. И с Натанаэлем. Никакой физической опасности нет.
Прошла уже неделя, и ничего ужасного не случилось. Просто глупость, ко-
торая со временем кончится. Выпей, постарайся успокоиться. Ну, ладно,
выпей еще. Иногда неплохо как следует выпить".
Повесив трубку, он уже не казался таким уверенным. "Не понимаю, что про-
исходит. Они обратились в полицию, как только им позвонили из школы, но
там даже не сделали вида, что собираются помогать, - Яну сказали, что
перестали реагировать на заявления об исчезновениях: их слишком много".
Энди кивнул. "То же самое и мне сказали. И кое-кто в полиции тоже трип-
пи. Полисмен в Малом Иттери ушел".
Это деревня в пяти милях от нас. Папа сказал: "Не беспокойся о матери.
Как я уже сказал сестре, ничего ужасного не происходит. Никому не повре-
дили. А гипнотический эффект долго не держится. Сегодня утром по радио
выступал врач, он сказал, что со дня на день люди должны начать возвра-
щаться домой".
Я спросил: "А как Анжела?"
- А что Анжела?
- Доктор Монмут гипнотизировал ее. Может, это тоже долго не продержится?
- Это другое дело. Он гипнотизировал, чтобы разгипнотизировать. Если мы
увидим, что она снова прилипла к ящику, тогда будет повод для беспокойс-
тва, но пока ничего подобного нет.
Я согласился. Если кто-то оставлял телевизор включенным - иногда так
поступала Марта, уходя, чтобы напугать воров, - Анжела его выключала.
Я совсем не радовался тому, что Энди живет с нами. Он мне нравился, но
мысль, что придется видеть его двадцать четыре часа в сутки, делить с
ним комнату, не заставляла меня прыгать от восторга.
Вечером он рано лег и читал. Это меня устраивало, но когда я вышел из
ванной, он отложил книгу.
- Дождь, - сказал он. - Гроза собирается. Интересно, где Миранда.
Хотя я сам называл Ильзу по имени, мне казалось неправильным, что он на-
зывает свою маму Мирандой. В конце концов она ведь его настоящая мать, а
не мачеха. Я не мог понять, как он к ней относится. Он рассказывал о ее
вздорных идеях - например, выкрасить потолок черной краской, - как бы
слегка насмехаясь, как будто она персонаж пьесы. В то же время, когда
она его не ругала, он бывал с нею нежен, как я не мог быть ни с кем,
особенно с Ильзой; он всегда обнимал свою мать.
Я, запинаясь, сказал: "С ней будет все в порядке".
- Забавно. - Он смотрел на потолок. - Когда она раньше уходила, я иногда
надеялся, что она не вернется.
Он говорил, как всегда, спокойно. Я не знал, что ответить, и даже не пы-
тался.
Немного погодя он продолжал: "Конечно, на этот раз она ушла, потому что
хотела. Раньше я не беспокоился, потому что она поступала по своим жела-
ниям. Сейчас я этого не чувствую.- Он помолчал. - Может, мне нужно поис-
кать ее, как твой дядя Натанаэля".
Я ответил: "Ты ее не найдешь, а даже если найдешь, что это тебе даст?
Анжела маленькая, мы сумели ее притащить, а рядом оказался доктор Мон-
мут. А что ты сделаешь против толпы триппи?"
Он кивнул. "Ничего, наверно. Но она теперь часть всего этого - это слу-
чилось и с ней. Раньше она проделывала всякие штуки ... но теперь ...
она может делать что угодно, только не размахивать флагами и кричать "Да
здравствует трипод!".
- Это не значит, что она несчастлива - Анжела не была.
Я не назвал бы ее и счастливой, но об этом я не сказал. Энди посмотрел
на меня.
- А что если бы это была Ильза?
Я подумал об этом и понял, что испытываю разнообразные чувства, рассор-
тировать которые не смог бы. Но я мог представить себе, что испытывал бы
папа.
Я покачал головой. "Не знаю".
Энди сказал: "И я не знаю. Хотел бы я знать, что все это такое. Мы те-
перь знаем, что это определенно связано с триподами и что люди, создав-
шие шоу, были в числе первых триппи. Очевидно, те, кто послал треножни-
ки, управляют нашим телевидением, они выяснили, где самые мощные произ-
водственные центры, и каким-то образом послали туда гипнотические прика-
зы. Но мы до сих пор не знаем, зачем им все это".
- Одна теория утверждает, что они с болотистой планеты, - сказал я. -
Единственное разумное назначение треножников - пересекать болотистую
местность.
- Так кто же они - гигантские разумные лягушки или тритоны? А может,
свиньи: свинья - болотное ждивотное. Никто не знает. И может, и не узна-
ет. И нет даже догадки о том, как работает их мозг. Мы видели, как пер-
вый трипод поступил с фермой. Вторая волна, похоже, вообще ничего не де-
лает, только гипнотизирует людей, чтобы они их любили. Может, они просто
хотят, чтобы их любили?
- Что касается меня, то они ничего не добились. И папа прав: гипноз дол-
го не держится. Скоро начнут возвращаться.
Я взбил подушку и лег. Энди молчал; я решил, что он по-прежнему думает о
Миранде. Я начал думать об Ильзе и о его вопросе: что я чувствовал, если
бы это была она. Но мысли, пришедшие мне в голову, мне не понравились, и
я прогнал их прочь.
Назавтра была суббота. Папа продавал кому-то очередной дом - триподы или
нет, а люди должны где-то жить, сказал он. Марта уехала в магазин и взя-
ла с собой Анжелу. А Энди отправился на велосипеде домой за вещами, ко-
торые он забыл накануне.
Я бродил по саду - в конце его росли фруктовые деревья. Яблоки уже убра-
ли, но на одном старом дереве еще оставалось несколько. Сидя на ветке и
грызя яблоко, я опять подумал об Ильзе. Папа до завтрака звонил ей и
просил приехать. Потом сказал, что швейцарцы не могут поверить в то, что
происходит в остальной части мира. Очевидно, в их стране нет триподов и
почти нет триппи.
Они с Энди заспорили о национальных характерах. Меня это не интересова-
ло, поэтому я не обращал внимания. Но я заметил, как говорил с ним папа
- не впадая в молчание, говорил быстро и много. Я оставил их за разгово-
ром. И, уходя, думал, почему это папа со всеми, кроме меня, может гово-
рить так легко.
Я отбросил огрызок и услышал шум подъезжающей машины. Вначале я решил,
что это папа, но мотор слишком сильный для "Рено". И не "Ягуар" Марты. Я
слез с дерева и пошел к дому. У дома стоял "Роллс" дяди Яна, а он сам и
Натанаэль стояли рядом. Дядя Ян одевался в неброскую, но дорогую одежду:
синие брюки, рубашка спортивного покроя с короткими рукавами, мягкие
туфли и большая шляпа. Мне показалось, что всему этому совсем не соот-
ветствует черный чемоданчик, который он нес. Натанаэль тоже был в шляпе.
Дядя Ян с улыбкой помахал мне рукой.
- Я думал, вообще никого нет.
Я провел их в дом, объясняя, где остальные. Украдкой
взглянул на Натанаэля. Все как обычно. Зная дядю Яна, я решил, что Ната-
наэля разгипнотизировал кто-нибудь с Харли-стрит. Но как он его нашел?
Вероятно, нанял компанию бандитов. Марта говорила, что он знается с
преступниками.
Гораздо удивительнее, что привело их сюда, на сотню миль южнее поместья
Ардакер. Я думал, они вначале поедут домой. Я провел их в гостиную и
предложил дяде Яну выпить, как всегда делал папа, а потом вежливо спро-
сил, что привело их к нам.
Он по-прежнему улыбался. "Мне нужно было повидаться кое с кем в Таунто-
не. крюк не очень большой, и я решил заглянуть к вам".
- А тетя Каролина?
Он удивился. "А что?"
- Она ... ну ... беспокоилась. - Я взглянул на своего двоюродного брата,
который тоже улыбался; весьма необычно для него. И ни один из них не
снял шляпы. - О Натанаэле.
- Ах, это. Я ей позвонил. Она знает, что теперь все в порядке.
Я по-прежнему удивлялся. Хотя графин с виски стоял прямо перед ним, он
даже не взглянул на него. Дядя любил выпить, и я думал, что после долгой
поездки он сразу нальет себе. Но он подошел ко мне и взял меня за руку.
- Ты должен понять, Лаури, что теперь все хорошо, лучше не может быть. Я
рад, что ты один. Это делает легче нашу задачу.
Как только он коснулся меня, я почувствовал тревогу. В прошлом я не был
даже уверен, что он замечает меня. И манеры у него стали слишком привет-
ливые, чуть не заискивающие. Ничего похожего на то, как обычно жильцы
Ардакера обращались со своими бедными родственниками.
Я сказал: "Лучше подождать папу. Объясните все ему".
Он не обратил на это внимания. "Новый мир рассветает, ты знаешь. Мир
спокойствия и счастья".
Все неправильно. Единственное спокойствие и счастье, которые его ког-
да-либо интересовали, это спокойствие и счастье от приобретения еще од-
ного состояния. Я бросил взгляд на дверь и с замирающим сердцем увидел,
что между мною и ею стоит Натанаэль.
Дядя Ян продолжал: "Это нужно испытать, чтобы понять, но когда испыта-
ешь, все остальное покажется дурным сном. Тысячи лет люди сражались друг
с другом, убивали, мучили, порабощали. Все это кончилось. Триподы при-
несли нам мир и свободу".
- Да здравствует трипод! - сказал Натанаэль.
- Очень интересно, - сказал я.
В чем же угроза. Ясно, что не только не был разгипнотизирован Натанаэль,
наоборот, его отец тоже стал триппи. Но если это означает только лекцию
о доброте триподов, я это выдержу. Но у меня было предчувствие, что этим
они не ограничатся. Они ищут новообращенных; вопрос в том, как происхо-
дит обращение. Я сомневался, что только в разговорах. Усадить меня перед
телевизором и заставить смотреть Триппи-шоу? Но я уже видел его и не
стал триппи. Или как-то загипнотизировать меня? Доктор Монмут говорил,
что нельзя загипнотизировать человека помимо его воли. Если я намерен
сопротивляться, они не смогут. Или смогут?
- Легко вступить в мир спокойствия, - говорил дядя Ян.
Чемоданчик стоял на ковре рядом с ним. Он открыл его и достал что-то -
болтающуюся штуку, похожуя на шлем, черную, но с серебряными нитями.
- Счастливы те, - продолжал он, - кто добровольно раскрывает сердца
навстречу посланию триподов. Но триподы хотят, чтобы все испытали ра-
дость принадлежности к новому братству человечества. Поэтому они дали
нам эти шапки,которые уничтожают сомнения и неуверенность.
Одной рукой он протянул ее мне, а другой снял свою шляпу. Под шляпой у
него был такой же шлем.
Он серьезно сказал: "Надень его, Лаури. И тогда ты узнаешь секрет
счастья, как узнали мы".
Я посмотрел на одного, на другого. Ни капли враждебности. Тонкие черты
лица Натанаэля утратили обычное насмешливое выражение и излучали добро-
ту. Ужасное зрелище. Шлем выглядел безвредно - просто кусок резины с ме-
таллическими нитями. Но я чувствовал, как колотится сердце.
- Звучит прекрасно, - сказал я. - Только ... подождите минутку. Я зажег
газ перед вашим приходом - хотел вскипятить кофе. Пойду выключу, а то на
кухне загорится.
Несколько мгновений все молчали. Я, как мог естественнее, пошел к двери.
Спокойным голосом дядя Ян сказал: "Мозг человека полон хитрости и обма-
на, пока не познал гармонию триподов. Держи его, Натанаэль".
Я попытался пробежать, а когда он схватил меня, рванулся назад. И побе-
жал к открытому окну. При этом я услышал шум мотора и увидел подъехавший
"Ягуар". Я попытался вылезть в окно, но Натанаэль держал меня за ногу. Я
лягался и звал на помощь.
