пальцем. Выжил ли кто-нибудь в танке? Вряд ли.
И тут неожиданно появились с юга истребители-бомбардировщики. Подлетая,
они выпустили ракеты. Из шести ракет две попали в цель. Я видел, как ра-
летались длинные паучьи ноги, как наклонилась, упала и раскололась кап-
сула. Она упала на обломки дома и раздавленный танк, и от удара сарай
задрожал.
Трудно поверить, насколько быстро это произошло - и насколько полно. Но
вот лежит разбитая капсула, а из-под нее торчат переломанные ноги. И в
это время налетела вторая волна истребителей-бомбардировщиков, разбивая
оставшееся.
Школьный год начался через три недели. К этому времени шумиха - меня и
Энди интервьюировали по телевидению, местному радио и тому подобное -
закончилась, но в школе по-прежнему интересовались нами. Нас забрасывали
вопросами, главным образом меня, потому что Энди разговаривал неохотно.
Я же говорил слишком много и потом об этом пожалел. Когда к этой теме
обратился Дикий Билл на уроке физики, я не хотел больше обсуждать ее,
особенно с ним.
Он не казался диким, и звали его не Билл; это был маленький аккуратный
седовласый человек с саркастическими манерами; говорил он, глотая звуки.
Фамилия его была Хоки, и у него была привычка быстро поворачиваться от
доски и швырять все, что попадется под руку - обычно это был кусок мела
- в тех, кто, как он думал, плохо себя ведет за его спиной. Однажды он
швырнул щетку, которой моют доску, а она деревянная и тяжелая, и попал
мальчику прямо в лоб. Мы прозвали его Дикий Билл Хоки, а потом просто
Дикий Билл.
- Давай, Кордрей, - сказал он, - не стесняйся. Ты теперь знаменитость и
кое-что должен тем, кто ею не стал. - Девчонки захихикали. - Первый че-
ловек, увидевший трипода, - кажется, так вас решили называть журналисты.
Ты попадешь в историю, даже если не получишь Нобелевскую премию по физи-
ке.
Хихиканье стало громче. В прошлом году по физике я занял второе место с
конца.
- Если рассмотреть различные реакции человека при первой встрече с су-
ществами из другой части вселенной, - продолжал Дикий Билл, - мы получим
интересные данные о национальных характерах.
У него была склонность, которую большинство из нас поддерживало, обсуж-
дать интересовавшие его проблемы; некоторые из них были весьма далеки от
физики. Я был бы счастлив, если бы он при этом забыл обо мне.
Он продолжал: "Как вы знаете, было три высадки:одна в Соединенных Шта-
тах, в Монтане, одна в Казахстане, в Советском Союзе, и еще шоу Кордрея
на окраине Дартмура. Высадки произошли приблизительно одновременно - на-
ша в середине ночи, американская - в начале предыдущего вечера, русская
- во время завтрака.
Американцы первыми заметили свой треножник, засекли его еще на радаре,
но окружили место высадки и просто ждали. Русские тоже быстро засекли
один на своей территории и так же быстро уничтожили его ракетным ударом.
Мы сыграли нашему Бетховена, послали единственный танк, и после того как
он раздавил этот танк, мы его уничтожили. Разве это не доказательство
английской сдержанности? А, Кордрей?
Я неохотно ответил: "Не знаю, сэр. После того как оно разбило ферму, ме-
ня не заботило, насколько быстро его уничтожат".
- Конечно, нет. Вы, как и военные, не предполагали, что это окажется так
легко. И вот это, разумеется, самое поразительное. - Он погладил свои
редеющие волосы.
- Когда я был в вашем возрасте, шла война.У нас шел урок физики, как и
сейчас, и он был прерван ракетой Фау-2, она разорвалась в четверти мили
от школы и убила пятнадцать человек. Было тревожно, но интересно мне не
было. Гораздо больше войны меня интересовало то, что я читал в фантасти-
ческих журналах тех дней. Ракеты, выпускаемые из Германии в Англию, что-
бы убивать людей, казались мне скучными,особенно по сравнению с другими
возможными использованиями ракет - для межпланетных полетов, для откры-
тия экзотических форм жизни, может, даже для того, чтобы привезти эту
жизнь к нам.
Фантасты рассматривали множество возможностей. Мы читали о чужаках, а
позже и смотрели по телевизору чужаков всех форм и размеров, всех цветов
и материалов,от переросших пауков, сосущих кровь, до крошечных созданий
с длинными рылами. Их появление влекло за собой и уничтожение, и откро-
вение. Но никто не предвидел Космических Контактов Абсурдного Рода, кос-
мического фарса. А почему я говорю фарс, Кордрей?
- Не знаю, сэр.
- Но ведь ты их видел. Рассмотрим для начала сами треножники. Какой ту-
пица мог придумать такое неуклюжее и неэффективное средство передвиже-
ния?
Хильда Гузенс, высокая костлявая рыжая девица, классный гений и любимица
физика, сказала: "Но у них должна быть очень развитая технология. Мы
знаем, что они не из нашей Солнечной системы, они должны были пролететь
световые годы, чтобы добраться до нас".
Дикий Билл кивнул. "Согласен. Но подумаем дальше. Хотя американцы не
подходили к своему триподу, они экспериментировали, подгоняя к нему жи-
вотных. К этому времени наступила ночь. И треножник включил обычный свет
- можно назвать это прожектором, - чтобы разглядеть, что происходит у
него под ногами. Похоже, у него не было даже инфракрасного видения!
А теперь представьте себе, чего стоило доставить эти машины в три разных
точки нашей планеты, и подумайте,
для чего их использовали. Два из трех просто сидели на месте, третий
разрушил ферму и продолжал сидеть. Единственная атака единственного эс-
кадрона военно-воздушных сил превратила его в груду металлолома. А ос-
тальные два защищались не лучше. Американский вообще самоуничтожился,
никто на него не нападал. В сущности, ужасное вторжение из космоса ока-
залось самым большим комическим шоу столетия.
Кое-кто засмеялся. Хотя в прошлом я тоже бывало заискивал перед Диким
Биллом, я не присоединился к смеющимся. Слишком ясно помнил - насекомо-
подобная фигура, возвышающаяся над руинами фермы, змеиные щупальца, под-
бирающие жалкие обломки и куски и отбрасывающие их в сторону... Мне не
было забавно тогда, не было и теперь.
Мы с папой переселились к бабушке, после того как ушла мама. Дедушка
умер незадолго до этого, и бабушка была рада, что мы заняли часть боль-
шого дома. Это было длинное низкое гранитное здание, в наше крыло можно
было попасть и через соединительную дверь; она использовалась обычно со
стороны бабушки. Бабушка не любила, когда мы приходили без предваритель-
ного извещения. Вообще она очень определенно выражала свои желания и не-
желания. Например, я должен был звать ее Мартой, а не бабушкой. Ей шел
седьмой десяток, но она была необыкновенно активна; форму поддерживала
пешеходными прогулками.
После женитьбы моего отца на Ильзе, я думаю, то, что мы под боком, уст-
раивало бабушку еще больше. Ильза швейцарка и поэтому говорит на нес-
кольких языках, и Марта вовсю использовала ее в своих делах. У нее был
антикварный магазин в Эксетере, она много разъезжала, часто выезжала на
континент в поисках товара. Ильза ездила с ней и вообще помогала.
Дедушка, военный, офицер, несколько лет перед смертью болел, и одно из
моих ранних вопоминаний - меня заставляют вести себя тихо и не беспоко-
ить его. Марта никогда не была такой теплой уютной бабушкой, о которой
читаешь в книгах, и нисколько не изменилась, когда мы переехали к ней.
Она не из тех, с кем можно поболтать. Когда я однажды спросил ее о маме,
она провела разговор резко и заверила меня, что я счастлив, оттого что с
нами Ильза. Если она кого-нибудь и любила, так это мою сводную сестру
Анжелу и - в несколько собственнической манере - моего отца. Была также
тетя Каролина, но мы ее редко видели. Я всегда чувствовал, что с антик-
вариатом Марте лучше, чем с людьми.
Она и Ильза сидели в гостиной, когда однажды в субботний полдень мы с
Энди вернулись с велосипедной прогулки - нам пришлось сократить ее, по-
тому что начался дождь. Они оценивали антиквариат, а Анжела помогала им.
Тогда Анжеле было семь лет, она блондинка, хорошенькая и умная. Папа
из-за нее просто свихнулся. Она держала в руках фарфоровую собачку и го-
ворила, какая она красивая, а Марта улыбалась ей: она любила людей, ко-
торые любят фарфор и вообще антикварные вещи. Я никогда не мог до конца
понять, насколько моя сестра подлиза.
Я спросил: "Можно включить телик?"
- Можно, Марта? - спросила Ильза.
- Нет, - резко ответила Марта. - Меня нельзя отвлекать, пока я занимаюсь
этим. Сколько я заплатила за эту тарелку? Память мне изменяет.
Ильза улыбнулась мне одной из своих беспомощных успокаивающих улыбок,
которые доводили меня до бешенства. Она не хотела спорить с Мартой и в
то же время хотела, чтобы я был доволен.
- Лаври, на кухне шоколадные пирожные. Я их сегодня приготовила. Если
хочешь, они в маленькой каменной вазе...
Я перебил ее: "Спасибо, не хочу".
На самом деле эти пирожные - одно из немногих ее блюд, которые мне нра-
вились, но я был не в настроении принимать взятки. Я подумал, что нена-
вижу, как она называет меня - Лаври - и этот ее акцент. Я съеживался,
когда она разговаривала с учителями в школе на родительских днях.
К тому же мы с Энди купили себе шоколада в деревенской лавочке на пути
домой. Похоже, Энди все же был не прочь заняться шоколадными пирожными,
поэтому, для отвлечения, я припомнил спор, который у нас произошел во
время поездки. Энди где-то прочитал, что уничтожение треножников - вели-
чайшее преступление в истории: первый контакт с другой разумной расой, и
мы так уничтожили его. Меня это не очень занимало, в то же время не хо-
телось и соглашаться.
Я напомнил ему, что он не так дружелюбно относился к триподам, когда мы
сидели в сарае. Он ответил, что это не мешает ему впоследствии более
уравновешенно взглянуть на вещи.
Я сказал: "И не забудь, что именно трипод напал первым. Ты видел, что
случилось с фермой".
- И все-таки нужно было больше узнать о них. Очевидно, это была разведы-
вательная экспедиция. Разрушение фермы, должно быть, просто ошибка".
- Танк нес белый флаг.
- И играл классическую музыку, - насмешливо добавил Энди. - Как это мно-
го значит для существ из другой солнечной системы.
Именно я в то время считал это нелепым, но у нас с Энди часто бывало,
что мы менялись сторонами в споре.
Я сказал: "Может, наши и ошибались, но они по крайней мере старались
действовать цивилизованно. А американцы вообще своего не трогали, а он
сам себя взорвал".
- Думаю, разрушения двух из трех достаточно, чтобы нас объявили враждеб-
ной планетой. Экспедицию отозвали, а последнего трипода взорвали, чтобы
у нас было как можно меньше сведений об их технологии. На тот случай,
если мы отправимся за ними. Они знают, что у нас есть ракеты, значит мы
на пороге космических полетов.
Я устал от этих споров. Возможно, мы упустили свой единственный шанс ус-
тановить контакт с чужаками. Я тогда не очень беспокоился из-за этого,
да и сейчас не тревожился.
- Во всяком случае все кончено, - сказал я. - После такого разгрома они
не вернутся. Хочешь поиграть на компьютере? У меня новая игра с дракона-
ми.
Энди взглянул на часы. "Мне пора домой. Уже почти пять, а я обещал Ми-
ранде вернуться рано. Она опять уходит".
Миранда - это его мать. Как и Марта, она хочет, чтобы ее звали по имени.
Она часто отсутствует, и Энди поэтому много времени проводит у нас. Од-
нажды я слышал, как папа с Ильзой говорили, что у Энди нет дома. Они
очень заботились о чужих домах. Но самого Энди это, казалось, не беспо-
коит.
Анжела, должно быть, слушала нас. "В пять новое шоу",- сказала она и
включила телевизор. Я молча смотрел на нее, думая, что сказала бы Марта,
если бы это сделал я. Марта потянулась и зевнула.
- Ну, это конец оценке. Но мы много сделали. Что за шоу, Анжела?
- Триппи-шоу.
Вслед за надписями показалось множество мультипликационных треножников,
